Устав уголовного судопроизводства 1864 года

    Устав уголовного судопроизводства 1864 г. предусматривал такие условия судебного разбирательства, как гласность, состязательность, право подсудимого на защиту.

    Принцип гласности подразумевал: присутствие  в зале суда представителей общества; возможность отражать ход судебных процессов в печати. Это стало формой контроля общества за правильностью хода судебного разбирательства по делу, гарантией против произвола судебной власти. Гласность судопроизводства не может быть абсолютной. Существуют категории дел, публичное рассмотрение которых нарушало бы интересы личности, государства. Устав уголовного судопроизводства в редакции 1864 г. давал перечень составов преступления, подлежащих слушанию при закрытых дверях:

    1) о преступлениях "по обвинению подсудимых в произнесении дерзких оскорбительных слов против государя императора и членов императорского дома";

    2) о богохульстве, оскорблении святыни и порицании веры (ст. 192-199 и 235 Уложения о наказаниях);

    3) о преступлениях против прав семейных (ст. 2118-2169 Уложения о наказаниях);

    4) о преступлениях против чести и целомудрия женщин (ст. 2076-2085 Уложения о наказаниях);

    5) о развратном поведении, противоестественных пороках и сводничестве (ст. 1336-1344 и 1348-1355 Уложения о наказаниях);

    6) о проступках, преследуемых не иначе, как по жалобам частных лиц, когда обе стороны просят о негласном разбирательстве дела.

    Статья 630 Устава уголовного судопроизводства закрепляла такой демократический принцип судопроизводства, как состязательность: "Прокурор или частный обвинитель, с одной стороны, а подсудимый или его защитник - с другой, пользуются одинаковыми правами. Как той, так и другой стороне предоставляется:

    1) представлять в подтверждение своих показаний доказательства;

    2) отводить по законным причинам свидетелей и сведущих людей, предлагать им с разрешения председателя суда вопросы, возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в отсутствии друг друга;

    3) делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде, и

    4) опровергать доводы и соображения противной стороны". Предусматривая процедуру судебного разбирательства в виде состязания сторон - обвинения и защиты, законодатель вместе с тем предоставлял подсудимому или его защитнику "право последнего слова как по существу дела, так и по каждому спорному предмету" (ст. 632). Гарантией прав подсудимого в процессе была также обязанность судей "при разделении голосов на два и более мнения" придерживаться того из них, "которое снисходительнее к участи подсудимого" (ст. 769).

    Судебные  уставы, отказавшись от формальной оценки доказательств, при которой их сила заранее определена законом, ввели оценку доказательств по внутреннему убеждению судьи. Судья, получивший право свободно оценивать доказательства, вместе с тем при определении меры наказания, был ограничен рамками уголовного и уголовно-процессуального закона. Он был вправе учесть обстоятельства, смягчающие вину подсудимого, но при этом мог назначить наказание не более чем на две степени ниже (ст. 774). Предусмотренная Уложением о наказаниях уголовных и исправительных градация наказаний, деление их по родам и степеням, с одной стороны, ставила судью в рамки закона, облегчала судье правоприменительную деятельность, но, с другой стороны, ограничивала инициативу судьи. Если в деле открывались особые обстоятельства, позволявшие особо снисходительно отнестись к участи подсудимого, возникала необходимость при определении меры наказания спуститься более чем на две степени ниже по шкале, предусмотренной Уголовным уложением, то судья был вправе через министра юстиции обратиться к императору с ходатайством "о смягчении наказания в размере, выходящем из пределов судебной власти". Вопрос о помиловании подсудимого также решался "высочайшей властью" (ст. 775). Судебные уставы 1864 г., предусматривавшие независимость суда от администрации в качестве краеугольного камня реформы, не устанавливали возможности вмешательства императора в ход судебного разбирательства, но ему предоставлялось право облегчить участь подсудимого, смягчив наказание, или помиловать.

    Весь ход дела в суде, соблюдение правил судопроизводства отражал протокол судебного заседания. По делам, рассматриваемым без участия присяжных заседателей, в протокол судебного заседания вкратце вносилось содержание показаний, расходившихся с протоколами предварительного следствия, а также данных в суде впервые (ст. 839). Тем самым протокол судебного заседания обеспечивал реализацию принципа устности судопроизводства. Показания, данные на предварительном следствии, еще раз воспроизводились в судебном заседании, и расхождения между ними фиксировались в протоколе. По делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, в протокол судебного заседания вносились показания и объяснения, касавшиеся только порядка производства, а не существа дела (ст. 838). Приговоры, постановленные окружным судом с участием присяжных, считались окончательными и подлежали отмене лишь в кассационном порядке в случае явного нарушения уголовного закона или неправильного его толкования при определении преступления и рода наказания, а также в случаях существенного нарушения обрядов и форм судопроизводства. Это обстоятельство, а также значение, которое придавал закон вердикту присяжных, ограничивая право коронных судей изменить этот вердикт, позволяло фиксировать в протоколе лишь соблюдение процессуальных норм.

    Приговоры, постановленные окружным судом с  участием присяжных, и все приговоры судебной палаты считались окончательными. Они могли быть отменены по жалобам участвовавших в деле лиц и по протестам и представлениям лиц прокурорского надзора Уголовным кассационным департаментом Правительствующего сената. Приговоры, постановленные окружным судом без участия присяжных заседателей, пересматривались в апелляционном порядке Судебной палатой по отзывам подсудимых, частных обвинителей, гражданских истцов, по протестам лиц прокурорского надзора (ст. 853—855).

    Предусмотренный Уставом уголовного судопроизводства порядок рассмотрения дел в апелляционной  и кассационной инстанциях обеспечивал интересы подсудимого. Увеличение срока наказания или назначение такового подсудимому, оправданному судом первой инстанции, допускалось в апелляционном порядке только в том случае, когда об этом был протест прокурора или отзыв частного обвинителя. При пересмотре приговора по отзыву подсудимого назначенное ему наказание могло быть не только уменьшено, но и отменено (ст. 890-891).

    Оправданному  подсудимому предоставлялось право  на получение вознаграждения за вред и убытки, причиненные неосновательным  привлечением его к суду (ст. 780). Возмещение убытков могло быть возложено как на частное лицо, возбудившее судебное преследование, так и на должностных лиц - судебного следователя и прокурора. Но при этом оправданный подсудимый должен был доказать, в первом случае, что лицо "действовало недобросовестно, искажая обстоятельства происшествия, делая ложные показания или подговаривая к тому других, или же употребляя иные незаконные или предосудительные средства" (ст. 782), во втором случае, - что прокурор или судебный следователь "действовали пристрастно, притеснительно, без законного повода или основания или же вообще недобросовестно" (ст. 783). Надо полагать, что при таком подходе возможность лица компенсировать хотя бы материальный ущерб, причиненный ему неосновательным привлечением к суду минимальна, если не равна нулю. А о моральных издержках закон вообще не упоминает.

    Отдельные недостатки уголовного судопроизводства, введенного Уставами 1864 г.: отсутствие адвоката на ранних стадиях процесса, изъятие государственных преступлений из общего порядка производства, вполне объяснимые к тому же объективными факторами, как то: недостатком юристов в стране, в первом случае, и сложной политической ситуацией, - во втором - отнюдь не умаляли общего демократического характера уголовного процесса в России второй половины XIX - начала XX в. Были реализованы такие начала, как гласность, устность, состязательность, суд присяжных, право обвиняемого на защиту. Эти принципы и институты, взаимосвязанные между собой, внедренные в процесс одновременно, заставили его действовать как единый, целостный механизм. Гласность, открывшая двери суда для публики, имела смысл лишь при соблюдении принципов устности, состязательности. Состязательность, право обвиняемого на защиту, в свою очередь, приобретали особое значение при наличии института присяжных заседателей как формы участия общественности в судопроизводстве.

    Мелкие  уголовные дела (если санкция не превышала 1 года лишения свободы) рассматривались мировыми судебными установлениями: единоличными мировыми судьями и уездными съездами мировых судей. Порядок рассмотрения дел в мировом суде строился на общих началах уголовного судопроизводства, таких, как гласность, устность, состязательность, право обвиняемого на защиту, но в то же время имел особенности, отличавшие его от процедуры в общих судебных установлениях. Процесс в мировом суде носил упрощенный характер, формальности в нем были сведены до минимума. Это было обусловлено как непрофессионализмом мировых судей в России, не обладавших специальным юридическим образованием, так и стремлением законодателя сделать низшее звено судебной системы доступным для широких масс. Инициатива в возбуждении дела в мировом суде, вызове свидетелей, представлении доказательств принадлежала частному лицу, иногда полиции. Судья обязан был реагировать на письменные и устные жалобы. Мировой судья руководствовался нормами материального права, содержавшимися в специально разработанном Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, поскольку ориентироваться в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных непрофессионалу было бы сложно. Протокол судебного заседания оформлялся в произвольной форме. Если дело заканчивалось вынесением приговора, то он заносился в протокол. Однако ст. 120 Устава уголовного судопроизводства гласила: "В делах, которые могут быть прекращены примирением сторон, мировой судья обязан склонять их к миру и только в случае неуспеха в том приступать к постановлению приговора в пределах предоставленной ему власти". Основная задача мирового судьи и состояла в том, чтобы по возможности разрешить конфликт примирением сторон.

    На  неокончательные приговоры мирового судьи стороны или товарищ  прокурора могли в двухнедельный  срок приносить отзывы как в устной, так и в письменной форме. Могли  подаваться и частные жалобы на медленность  производства, на непринятие отзыва, на взятие обвиняемого под стражу. Для них был установлен семидневный срок.

    Апелляционной инстанцией для единоличных судей  являлся уездный съезд мировых  судей, состоявший из участковых и почетных судей уезда при участии прокурора  окружного суда. Условия судебного разбирательства были едины для всей системы мировых судов. Сторонам разрешалось представлять доказательства, приводить свидетелей в апелляционную инстанцию. Приговором съезда или утверждался приговор мирового судьи, или, в пределах отзыва, постановлялся новый приговор. Согласно ст. 168 Устава..., наказание обвиняемого не могло быть усилено без требования обвинителя. Таким образом, пределы деятельности апелляционной инстанции, ограничивались отзывом, и положение обвиняемого могло быть ухудшено только по требованию товарища прокурора как представителя государства.

    На  окончательные приговоры мировых  судей и их съездов допускались  жалобы сторон и протесты товарища прокурора в кассационном порядке. Мировая юстиция как система судов максимально приближенная к населению предполагала полное и окончательное рассмотрение дела по месту жительства сторон, в уезде, но не исключала и обжалование, и опротестование приговоров в высшую в империи судебную инстанцию - Правительствующий сенат. В дальнейшем будем говорить только об общих судах. 

3. ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ 

      Процесс согласно Уставу Уголовного судопроизводства распадался на несколько стадий. Предварительное  расследование состояло из дознания и предварительного следствия. Дознание осуществлялось полицией, жандармами или администрацией. Целью дознания было установление факта преступления. 
Предварительное следствие осуществлялось уже упоминавшимся выше институтом судебных следователей. С 1864 года следователи стали назначаться императором, для этого необходимо было иметь юридическое образование и прослужить по судебной части не менее 3 лет. В процессе становления и укрепления следственного аппарата постепенно формировались основополагающие принципы его деятельности. Самостоятельность следователей - один из важнейших элементов судопроизводства, который был положен в основу развития следственного аппарата органов внутренних дел.

   Согласно  ст. 264 Устава уголовного судопроизводства, принятого в России в 1864 году, "судебный следователь предпринимает собственною властию все меры, необходимые для производства следствия, за исключением тех, в коих власть его положительно ограничена законом". Идея самостоятельности следователя в процессе производства по делу нашла в дальнейшем свое отражение во всех уголовно-процессуальных кодексах Российской Федерации.

   Другим  принципом, который лежит в основе деятельности следователей, является безусловное соблюдение законности при производстве расследования преступлений.

   Материалы по делу направлялись прокурору, который мог либо прекратить дело, либо возбудить его. Во втором случае прокурор составлял обвинительный акт, направлявшийся в суд. Следствие было обязательно по всем делам о тяжких преступлениях, подсудным окружному суду или судебной палате (ст. 249 Устава уголовного судопроизводства).

   Устав уголовного судопроизводства нигде  не говорит об участии сторон в  предварительном следствии. Однако он допускал некоторую активность участвующих  в деле лиц, потерпевшего, гражданского истца и обвиняемого. Так, следствие могло быть начато следователем и без предварительного полицейского дознания по жалобе потерпевшего. Обвиняемый имел право присутствовать при всех следственных действиях, и лишь в случае необходимости следователь первоначально допрашивает свидетелей в отсутствие обвиняемого. Протоколы таких допросов должны быть прочитаны обвиняемому, и он может просить о предложении свидетелям дополнительных вопросов, а также предоставлять доказательства в опровержение собранных против него улик. На все действия следователя обвиняемый может приносить жалобы, которые должны быть немедленно представлены в суд и рассмотрены им. Такими же правами пользуются на предварительном следствии потерпевший и гражданский истец. Ходатайства всех этих участников процесса, отстаивающих противоположные интересы, и составляют элемент состязательности предварительного следствия по Уставу Уголовного судопроизводства, несколько смягчающий его инквизиционный характер. 
В руках полиции было оставлено первоначальное дознание, которое чины полиции проводили под руководством прокурора. Кроме того, в некоторых случаях следователь мог быть временно заменен полицейскими чиновниками согласно ст. 258 Устава для производства неотложных следственных действий. 
Хотя следователь в дисциплинарном отношении был подчинен надзору только со стороны суда и считался на правах члена суда несменяемым, на деле он сильно зависел от прокуратуры. Дальнейшее продвижение следователя по служебной лестнице зависело от характеристики, даваемой ему обычно прокурором окружного суда. Несменяемость следователя на практике тоже превратилось в фикцию. Вместо того чтобы представлять кандидата на пост судебного следователя к назначению его высочайшим приказом, что делало его несменяемым, министр юстиции в соответствующих случаях стал "причислять к министерству" этих кандидатов, а затем своим приказом "командировать их к исполнению должности следователя" в определенный участок. Таким образом, лицо, назначенное приказом министерства, не было уже несменяемым "судебным следователем" и могло уже в течение ряда лет оставаться "исполняющим обязанности" следователя. Этим путем очень быстро было покончено с существованием независимых от прокуратуры судебных следователей. О широте применения такого порядка свидетельствует тот факт, что к 1898 г. из 1487 судебных следователей России только 154 пользовались судейской несменяемостью. Все это позволило А.А. Головачеву спустя десять лет после реформы дать ей такую жесткую оценку: "... можно положительно сказать, что учреждение судебных следователей не принесло ровно никакой пользы. Это было не учреждение новых судебных должностей, а просто увеличение числа новых становых приставов, специально предназначенных для производства следствий".