Квалифицирующий признак преступления, предусмотренного ст.228 УК РФ. Деяния, совершенные в особо крупном размере

Интенсивное, масштабное распространение  наркотиков начало ощущаться с развитием  восточной колониальной политики царской  России, когда огромный поток крестьянства и казачества двинулся для освоения новых земель в Среднюю Азию, на Дальний Восток. В те времена на 20 млн. мусульманского населения (1880) приходилось до 800 тыс. потребителей только гашиша. И это число считалось заниженным, так как, по свидетельству доктора Л.В. Анцыферова (1923), в Средней Азии “редко можно было встретить коренного жителя, не познакомившегося хотя бы раз в жизни со вкусом и действием “наши” (гашиша - прим. авт.).

Контакт между двумя расами людей привел среди прочих последствий  и к тому, что, по выводам современников, “коренное население прививало  пришлому гашишизм, последнее прививало  коренному - алкоголь”.

Уже в 1878 году генерал-губернатора  Туркестанского края предупреждали  о возможных последствиях для  жителей европейской части России, если местными властями не будут предприняты  решительные меры для борьбы с  наркоманией среди азиатских  мусульман.

Говоря о проблеме бытовой  наркомании и процветавшем многие столетия наркобизнесе в Азии, поневоле приходится затрагивать чрезвычайно важные вопросы национальных взаимоотношений. В этой связи требует своего рассмотрения и роль китайских мигрантов XIX-XX в.в. в деле распространения наркотиков на территории Российской империи.

Развязанный Англией в XIX в. наркогеноцид по отношению к китайскому народу (“Опиумные” войны 1840-1842, 1856-1860 гг.) обернулся трагедией для населения не только Поднебесной империи, но и сопредельных государств, в частности, приграничных с Китаем территорий России. Приобретя статус доходного товара, опиум распространился от южных провинций Китая до его северных владений по линии Кашгар — Кульджа и Дальнего Востока.[4]

С 1871 по 1881 годы русские войска, находясь по приглашению манчжур на территории Китая в Илийском крае (так называемая “Новая территория” Цинской империи — Синьцзян), еще сдерживали волну наркотиков. Отвод войсковых частей обратно, в Туркестанский край, повлек за собой отток из Поднебесной некитайских народов, сочувствующих России, — уйгуров (таранчи), дунган и казахов. К 1881 году на российскую территорию их перешло не менее 200 тыс. человек.

К сожалению, многие представители  этих этнических групп успели заразиться в Китае наркоманией, а уйгуры и еще более дунгане (мусульмане по вероисповеданию) — овладеть приемами наркобизнеса. И если в Туркестанском  крае из-за кочевого образа жизни тамошнего  населения (киргизов и казахов) культура опийного мака не приживалась, то, начиная  с 80-х годов XIX в., его активно начали высевать мигранты.

В такой же закономерной последовательности складывалась наркоситуация и на Дальнем Востоке. Если верить наблюдениям известного русского ученого-этнографа В.К. Арсеньева, эмигранты из Китая и Кореи повсеместно арендовали у приморских и приамурских крестьян и казаков земли, предназначенные под хлеб, перепахивая их (с зелеными всходами) для посевов мака. Простые люди, получая от аренды пашни денег больше, нежели они могли выручить от культивирования пшеницы, отучались от труда, предавались праздности, безделью, пьянству и наркомании, которая постепенно распространялась среди аборигенов, колонистов, затем жителей Камчатки, Сибири, Поволжья.

Характерен, на наш взгляд, следующий факт. В 1915 году, после издания Николаем II закона о запрещении посевов опийного мака, на имя директора департамента полиции Российской империи сенатора графа В.А. Брюн-де-Сент-Ипполита и еще шестерых адресатов из Правительства от жены есаула Шестакова (Полавский уезд Приамурского края) поступила телеграмма с угрозой: в случае уничтожения 8000 десятин (11 600 га - прим. авт.) с посевами опийного мака 4000 арендаторов устроят “полный разгром” ввиду “сильного среди них брожения”[5].

Канал распространения наркотиков “Азия — Европа” существовал  в немалой степени благодаря  продажности работников правоохранительных органов, собирающих огромные взятки с  торговцев наркотиками. “... Самое  большое зло в водворении контрабанды  кроется в продажности чинов  этой стражи”, — так характеризовали  своих коллег по оружию контрразведчики  из жандармерии. “...Соблазн вошел  в кровь и плоть пограничной  стражи”, — добавляли они. Так  же характеризовал чинов полиции  и таможни Средней Азии авторитетный исследователь И.С. Левитов, неоднократно наблюдавший, как покрываются “грешки” и “грехи” притоносодержателей  и сбытчиков наркотиков. Да и высокие  сановники, чего скрывать, изрядно “грели”  руки на незаконном обороте наркотиков.

Вот далеко не полный перечень обстоятельств, способствовавших созданию в предреволюционной России благоприятной  почвы для наркомании, для ее взрыва в первые десятилетия советской власти и постоянном присутствии в условиях наших дней.

Одна из причин заключалась  в неведении медиков относительно вредных последствий толком не проверенных  методик лечения наркомании наркотиками  и слепого копирования своих  западных коллег. Эта “наивность”  продолжает эстафету и сегодня.[6]

Что касается торговцев наркотиками, то этот вид смертоносного бизнеса  не имеет национальных признаков  и обладает механизмом социальной преемственности  так же, как и навыки наркотизма. В нашем случае - это целая историческая схема: англичане - китайцы - дунгане - поселенцы Туркестана (Дальнего Востока) - жители Сибири... Нынче к этой цепочке присоединились колумбийцы, голландцы, нигерийцы и многие, многие другие.

1.2 Противодействие незаконному  обороту наркотиков и злоупотреблению  ими

Контроль над оборотом наркотиков в Древней Руси осуществлялся  задолго до установления христианства идеологическим органом родоплеменной  княжеской власти — языческими жрецами, известными на Руси как волхвы или  ведуны. Сущность контроля над оборотом наркотиков со стороны института  волхвов заключалась в том, чтобы  в общинах люди не злоупотребляли этими средствами, а использовали их строго в лечебных целях под  надзором ведунов.

Несколько позднее функции  по контролю над оборотом наркотиков переходят от Православной Церкви к  воеводам, подчиненным Разбойному и  Земскому Приказам.

Контрабандно поступавший  в тот период на Русь табак (как  правило, из Польши), который курили обычно из коровьего рога, также  стали называть зельем, поскольку  он одурманивающе воздействовал на сознание людей. Употребление же крепких спиртных напитков по распоряжению Ивана Грозного, наоборот, поощряется и легализуется.

Водка показала себя товаром, выгодным для доходной части государственного бюджета. В итоге за курение табака рвали ноздри, а распитие спиртного  поощрялось.

С приходом на трон Петра  Великого, в противовес уголовной  политике Ивана Грозного, власти начинают приобщать население к курению  табака. Петр I, побывав за рубежом, понял, что табак не менее прибыльный для бюджета страны товар, как и водка. Торговля табаком как прежде, так и в наши дни имеет место в большинстве стран мира.

Вместе с этим действия, связанные с веществами, которые  мы сегодня называем сильнодействующими, наркотическими, психотропными и  ядовитыми, в случае их обращения  без предписания властей стали  относиться к разряду политических преступлений.[7]

В Российской империи вплоть до ее краха в 1917 году контролем над  оборотом наркотиков ведали Министерство внутренних дел и Церковь. В МВД  этим вопросом занимались Департамент  Полиции и Медицинский Департамент.

На священнослужителей, по законам конца XIX- начала XX вв., возлагалось  отпускать грехи аптекарям, неправомерно продавшим наркотикосодержащие лекарства, повлекшие смерть лица после их приема.

Специализированных правоохранительных структур, занятых на борьбе с наркобизнесом, в России со времен монархии не имелось, хотя с развитием путей транспортного  сообщения между Туркестанским  краем и Москвой-Петербургом тема наркомании постепенно завоевывала  внимание общественности.[8]

По некоторым оценкам, в Средней Азии начала XX в. проживало  не менее 1 млн. человек, интенсивно злоупотреблявших наркотиками, а контрабандный оборот опия и гашиша переваливал за сотни  тонн.

К сожалению, крайне слабая профессиональная подготовка чинов полиции, пограничной  стражи, а отчасти и таможенников, не способствовала организации эффективной  борьбы с незаконным оборотом наркотиков, их транспортировкой из Азии в Европейскую  часть России и далее.

Объяснялась столь негодная профессиональная подготовка полицейских  еще и тем, что за 30 лет до указанных  выводов местные власти Туркестана вынесли вердикт, как уже отмечалось ранее, оставить решение проблемы наркотиков будущим поколениям ввиду нехватки сил и средств на лечение наркомании и борьбу с наркопреступностью.

С 1916 года администрация некоторых  крупных городов России начинает поощрять открытие частных клиник для  лечения больных наркоманией. Департамент  Полиции МВД Российской империи  вступает в широко не афишируемую  борьбу с Государственной Думой, вынашивающей идеи легализации оборота  и приема наркотических средств.

Первая мировая война  ввергает страну в проблему кокаинизма, распространенности героина. Все чаще полицией регистрируются ограбления потерпевших, опоенных одурманивающими препаратами.

Проблема наркотиков заставляет монархическую власть принять 7 июня 1915 года первый в истории России целевой антинаркотический Закон “О мерах борьбы с опиумокурением”, явившийся прототипом известных ныне ст. 224 УК РСФСР и ст. 228 УК РФ.

Этот правовой эксперимент  имел юридическую силу только в пределах Приамурья. Сановники Российского Императора намеревались распространить юрисдикцию данной нормы на всю территорию страны после “обкатки” закона в наиболее криминогенном, с их точки, зрения наркорегионе. Однако последующие исторические события 1917 года прогрессировали рассматриваемую проблему в еще более актуальную фазу ее развития.

Начало становления органов  и учреждений, противодействующих незаконному  обороту наркотиков (НОН), относится  к 1918 году с предписания СНК РСФСР  о борьбе со спекуляцией кокаином.

В это время в ВЧК  организуется подотдел по борьбе со спекуляцией  кокаином (наркотиками) в составе  отдела по борьбе со спекуляцией. В  структуре НКВД подобное подразделение  не создавалось, хотя функции борьбы с незаконным оборотом наркотиков возлагались  на уголовный розыск.

По предложению ВЦИК и  СНК 9 апреля 1924 года Президиумом Госплана СССР создается специальная Комиссия для организации борьбы с незаконным распространением наркотиков. В протоколе  заседания Президиума Госплана зафиксировано:

По ходатайству Центрального Административного Управления НКВД РСФСР к заседаниям Комиссии регулярно  привлекались представители милиции. Вместе с другими членами Комиссии специалисты из НКВД принимали участие в разработке антинаркотических законодательных актов, решению иных ответственных вопросов в данной сфере.[9]

В 1935 году эта Комиссия, по-видимому, оказалась реформирована. По крайней  мере, нам известно постановление  СНК СССР от 29 июля 1935 г. “О возложении на Всесоюзную государственную инспекцию  при СНК СССР наблюдения и контроля за оборотом в СССР опиума и других наркотических веществ”.

Таким образом, уже в 30-е  годы в стране функционировали межведомственные государственные структуры, прямо  отвечающие за наркоситуацию в стране.

В наши дни такая задача отнесена к компетенции Правительственной  комиссии по противодействию злоупотреблению  наркотическими средствами и их незаконному  обороту, о которой еще будет рассказано в других разделах книги.[10]

Позднее, в 1937 году, с образованием службы по борьбе с хищениями социалистической собственности (БХСС) линию борьбы с  наркобизнесом стали главным  образом доверять этой организационной  структуре милиции, так как в  незаконном обороте в основном преобладали  наркотикосодержащие лекарственные препараты. Но и с других оперативных аппаратов НКВД, МГБ, МВД СССР раскрытие преступлений, связанных с наркотиками, не снималось.

Очередной взрыв наркопроблемы после гражданской войны пришелся на вторую половину 50-х годов. В этот период УВД Омской области создает на базе аппарата уголовного розыска мобильную оперативно-служебную группу (ОСГ). В ее состав вошли: 7 оперуполномоченных уголовного розыска (УР), один оперуполномоченный ИТУ, 4 оперуполномоченных органов внутренних дел на транспорте (ОВДТ), один следователь и члены КООД.

За шесть лет ее существования  эти специалисты обезвредили 300 преступных организованных групп.

Итогом работы указанной  ОСГ стал актуальный и для наших  дней вывод: с незаконным оборотом наркотиков можно успешно бороться только на корпоративной внутриведомственной  и межведомственной основе.

Специальным распоряжением  Министерства охраны общественного  порядка (МООП) РСФСР 18 января 1963 года лидирующей службой милиции в этой сфере  определяется уголовный розыск, где создается специальное отделение в отделе по борьбе с преступлениями против жизни и здоровья граждан. Спустя 10 лет, 7 июля 1973 года на базе этого отделения создается самостоятельный отдел по борьбе с наркоманией УУР МВД СССР со штатной численностью 6 человек. В органах внутренних дел этой проблемой занимались тогда 282 сотрудника.

В борьбе с незаконным оборотом наркотиков аппараты уголовного розыска  с 1963 года. признаются ведущими. Они наделяются функциями выявления крупных сбытчиков наркотиков, организуют взаимодействие с оперативными аппаратами ИТУ, следствием, государственными учреждениями, общественными организациями, средствами массовой информации и т.д.[11]

Вместе с тем проблема наркомании в стране к середине 80-х  годов значительно обостряется, растет торговля наркотиками, увеличивается  число лиц. злоупотребляющих ими. Последующие 10 лет не внесли серьезных изменений в активизацию борьбы с НОН.

Начиная с 1986 года намечаются кардинальные перемены в деятельности МВД СССР по противодействию незаконному обороту наркотиков. Численность сотрудников отдела по борьбе с наркоманией в структуре ГУУР увеличивается до 12 человек, а общее число этих специалистов в подразделениях министерства и его региональных органах составило 409 человек.

В результате принимаемых  мер со стороны властных структур, правоохранительных органов и органов  здравоохранения, других министерств  и ведомств в 1987-1989 годах наступает некоторая стабилизация этого явления. Однако к началу девяностых годов "мода" на наркотики в России усиливается. Социально-экономические условия жизни граждан также толкают многих на путь потребления наркотических средств, наркобизнес становится прибыльным и начинает расширяться не только на национальном уровне, но и на международном. В 1988 году впервые в истории советских правоохранительных органов нормативно унифицируются теория и практика внутриведомственного взаимодействия органов внутренних дел по предупреждению и пресечению незаконного оборота наркотиков. В МВД СССР в 1989 году отдел ГУУР по борьбе с наркотиками реорганизуется в 3-е Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и преступлениями, связанными с иностранными гражданами.