Понятие вещи в гражданском праве, их правовая классификация

      Таким образом, особенности вещных прав в  действительности сохраняют как теоретическое, так и практическое значение. Поэтому имущественные права в отечественном правопорядке по-прежнему не могут и не должны рассматриваться в качестве самостоятельных объектов вещных прав (исключается ситуация появления "права на право").

      Что же касается нахождения прав в составе имущественных комплексов - объектов права собственности или других вещных прав, то следует иметь в виду условность такой квалификации. Прежде всего "имущество" обычно составляет единый комплекс лишь для целей оборота, т.е. в обязательственных отношениях (например, при совершении сделок по продаже или аренде предприятия), либо в случаях универсального правопреемства (при прекращении существования одного из субъектов в ситуации реорганизации юридических лиц или наследования после смерти гражданина)⁹. Это особенно ясно видно на примере таких имущественных комплексов, как паевые инвестиционные фонды (ПИФы), находящиеся в доверительном управлении специально созданных для этого акционерных обществ (управляющих компаний)¹⁰. В соответствии с законом в закрытые ПИФы владельцы "паев" могут вносить не только денежные средства, но и иное имущество, благодаря чему эту разновидность ПИФов можно считать имущественными комплексами в строгом смысле слова. Как единый комплекс это имущество выступает только в виде объекта договора доверительного управления, заключаемого его совладельцами с управляющей компанией. При непосредственной эксплуатации (использовании) имущественного комплекса его собственником (субъектом иного вещного права), т.е. в статике имущественных отношений, сразу же выявляются особенности правового режима отдельных составляющих его объектов.

      Более того, даже при передаче таких комплексов uno actu (по одной единой сделке), например при продаже или аренде предприятия, переход прав на каждый из составляющих их объектов все равно осуществляется с соблюдением особенностей их правового режима, т.е. специфики вещных или обязательственных (а также исключительных и корпоративных) прав. Именно поэтому здесь требуется составление специальных актов инвентаризации и передачи имущества (ст. 561, 563, 659, 664 ГК), в которых перечисляются (т.е. индивидуализируются) все объекты, составляющие соответствующий комплекс, включая вещи, права и долги.¹¹

      Тем самым фактически реализуется давно  известный развитым европейским правопорядкам принцип специализации (Spezialitaetsprinzip, Bestimmtheitsgrundsatz), согласно которому вещное право в отличие от обязательственного можно установить или передать только на отдельные определенные вещи, но не на их совокупности. Этот принцип действует для вещных прав и не распространяется на сферу обязательственных отношений.

      Данное  положение не учитывается при  объявлении объектом собственности  конкретного лица "имущества в  целом". С вещно-правовых позиций  это невозможно, ибо правовой режим конкретных объектов, составляющих имущество ("собственность") лица, в действительности различен. Поэтому нахождение в составе имущества определенного лица его прав и обязанностей не отменяет и не изменяет вещно-правовых подходов. 
 

      Более того, более или менее широкое распространение в праве этой категории имеет следствием как минимум недоразумения и неудобства в ее практическом использовании. Это подтверждает появившаяся в отечественном законодательстве весьма сомнительная конструкция кондоминиума (от лат. con - общий, совместный и dominium - собственность, т.е. общая собственность) как комплекса недвижимого имущества, включающего земельный участок и расположенное на нем жилое здание, в котором отдельные жилые помещения находятся в частной (или также в публичной) собственности конкретных владельцев, а остальные части - в их общей долевой собственности (ст. 289 и 290 ГК, ч. 8 ст. 1 Закона об основах федеральной жилищной политики)¹².

      Такая ситуация обычно складывается при приватизации жилья в многоквартирных домах, когда частные собственники отдельных квартир должны совместно эксплуатировать находящиеся в их общей собственности лестничные клетки и лестницы, лифты, крыши и подвалы, электрическое, сантехническое и иное оборудование, обслуживающее жилой дом в целом, а также придомовую территорию (земельный участок). Особенность юридического режима кондоминиума составляет невозможность для собственника жилого помещения произвести отчуждение своей доли в общем имуществе кондоминиума отдельно от права собственности на жилое помещение (п. 2 ст. 290 ГК, п. 3 ст. 8 Закона о товариществах собственников жилья), как, впрочем, и наоборот.

      Кондоминиумы  стали способом решения вопроса  о принадлежности общих частей и  оборудования многоквартирных жилых  домов, в ходе приватизации которых отдельные квартиры и даже жилые комнаты стали рассматриваться законом в качестве самостоятельных объектов права собственности. Само по себе данное решение нельзя признать удачным, ибо такие квартиры и комнаты не предназначены для самостоятельной эксплуатации, будучи теснейшим образом связанными и друг с другом, и с другими частями дома. Игнорирование этой связи повлекло необходимость установления специального правового режима для общих частей и оборудования жилых домов (объявленных объектом общей долевой собственности всех собственников помещений) и создания для их эксплуатации специальных юридических лиц - товариществ собственников жилья.¹³

      Вместе  с тем сам дом (здание в целом) перестал быть единым объектом недвижимости. Более того, самостоятельными вещами, по сути, перестали быть и общие части дома, поскольку они лишены оборотоспособности вне связи с обслуживаемыми ими жилыми помещениями. При этом на практике собственники-жильцы не испытывают серьезного интереса в поддержании в хорошем состоянии мест общего пользования (лестниц и лестничных площадок, лифтов и т.п.), сосредоточивая все усилия на эксплуатации только "своей ячейки" (квартиры или комнаты). Между тем если кто-либо из них по какой-то причине не будет иметь доли в праве собственности на общее имущество дома (например, подъезда и лестниц), то просто не сможет нормально пользоваться принадлежащим ему жилым помещением. Уже сама возможность такой парадоксальной ситуации свидетельствует о недостатках конструкции кондоминиума.

      Для нежилых (например, офисных) помещений, где требование обязательного создания кондоминиума и эксплуатирующего его  товарищества собственников в законе отсутствует, такие ситуации в ряде случаев, к сожалению, стали реальностью. Так, по одному из рассматривавшихся арбитражными судами споров было установлено, что общество с ограниченной ответственностью приобрело нежилое помещение площадью 110 кв. м в принадлежавшем продавцу здании. Спустя некоторое время общество обратилось с иском к продавцу о признании права долевой собственности на общее имущество здания (коридоры, лестницы, туалетные комнаты, инженерные коммуникации и т.п.), без использования которых приобретенное им помещение невозможно нормально эксплуатировать. Арбитражный суд одной из инстанций удовлетворил его требования, применив по аналогии ст. 290 ГК, однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил это решение, указав на недопустимость аналогии в данном случае, а также на то, что предметом договора купли-продажи было лишь офисное помещение, а "о продаже мест общего пользования и инженерных коммуникаций в договоре не упомянуто"¹⁴.

      Все это свидетельствует в пользу признания объектом недвижимости дома (здания) в целом, а не находящихся  в нем отдельных жилых и (или) нежилых помещений. Более эффективным поэтому, как показывает опыт некоторых развитых правопорядков, было бы признание многоквартирного жилого дома юридически неделимой вещью и тем самым - объектом долевой собственности жильцов. Последние в этом случае получают в пользование (или на ограниченном вещном праве) приходящиеся на их доли квартиры и в этих же долях несут все необходимые расходы по содержанию дома. Тогда ситуация упрощается и исчезает надобность в создании и кондоминиумов, и товариществ собственников жилья, а жильцы получают прямой интерес в должном содержании всего дома, а не только "своей" квартиры.

      К сожалению, отечественное законодательство в этом вопросе пошло другим путем, породив достаточно сложные юридические  и практические вопросы. Этот путь, связанный с признанием индивидуальной собственности на часть жилого дома (этаж, квартиру, комнату) и общей собственности - на "общие части единой постройки", также известен в некоторых странах под названием "этажной собственности". Его главным недостатком, отмеченным в литературе, является установление различного правового режима для тесно связанных друг с другом принадлежностей и главной вещи, при котором единый по юридической природе объект недвижимости прекращает существование.

      Иногда выдвигается также идея о признании "единым объектом" (имущественным комплексом) земельного участка и находящегося на нем здания (строения, сооружения и т.п.) с тем, чтобы обеспечить единство их юридической судьбы. Такой подход основан на ошибочном понимании классического принципа "superficies solo cedit" (все, находящееся на земельном участке, принадлежит собственнику этого участка), который в римском праве обеспечивал единство прав собственника на различные объекты, хотя и тесно связанные друг с другом в качестве главной вещи (земельного участка) и ее принадлежности (дома). Кроме того, его признание безосновательно препятствовало бы возведению и использованию строений, находящихся на чужой земле (предоставленной на ограниченном вещном праве, арендованной и т.п.)¹⁵. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.3 Признаки вещного права 

      Признаки  вещных прав, закрепленных в законе:

      - право следования за вещью  переход права собственности  на имущество к другому лицу  не является основанием для  прекращения других вещных прав  на это имущество; 

      - абсолютный характер защиты вещные  права защищаются от их нарушения  со стороны любого лица, в т.  ч. собственника.

      Необходимо отметить, что в российском гражданском праве в отличие от некоторых зарубежных правопорядков в качестве самостоятельного вещного или иного имущественного права не выделяется право владения вещью (имуществом). В нашем праве оно традиционно рассматривается только в качестве правомочия (составной части) определенных вещных и обязательственных прав, не имеющего самостоятельного значения.¹⁶

      В римском праве владение вещью (corpus possessionis), как известно, считалось  необходимой предпосылкой наличия  права собственности на нее. Развитый имущественный оборот также потребовал юридического признания факта владения вещью, в результате которого и ее фактический (беститульный) владелец при определенных условиях мог бы получить правовую защиту своего владения и использовать вещь в обороте. Этим объясняется появление норм о признании владения как "фактической власти над вещью" (§ 854 Германского гражданского уложения, п. 1 ст. 919 Швейцарского гражданского кодекса).

      В российском гражданском праве, как до революции, так и в настоящее время действуют правила о защите фактического владения (п. 2 ст. 234 ГК РФ), но как таковое оно не признается особым вещным правом. Вместе с тем защита факта владения с помощью права придает ему известное юридическое значение, хотя владение и не превращается в самостоятельное вещное право¹⁷. Речь идет лишь об особой владельческой защите, с помощью которой охраняется самый факт принадлежности вещи определенному лицу в принципе безотносительно к наличию у него какого-либо права на нее.

      Следует напомнить, что в римском праве  самостоятельный институт владения также служил, прежде всего, для предоставления владельческой защиты как законным собственникам, так и добросовестным и фактическим владельцам вещей. "Держателям" же чужих вещей, например арендаторам или хранителям, вещно-правовая (владельческая) защита не предоставлялась. Между тем в отечественном гражданском праве признание владения правомочием ряда имущественных (гражданских) прав, в том числе обязательственных (например, прав арендатора или хранителя вещи), привело к признанию субъектов этих прав законными владельцами соответствующего имущества (вещей) с предоставлением им владельческой (вещно-правовой) защиты.

      В результате этого владельцами вещей  считаются субъекты не только вещных, но и многих обязательственных прав. В связи с этим они получают и вещно-правовую защиту своих прав против всех третьих лиц, включая  собственника вещи (как, например, арендатор). Следствием этого стали известное "смешение" гражданско-правовых способов защиты различных имущественных прав и вызванная им фактическая утрата значения гражданско-правовых особенностей защиты права в качестве его квалифицирующего признака (позволяющего разграничивать вещные и обязательственные права).

      В действительности владение как элемент (правомочие) договорного (обязательственного) права вполне может и должно быть защищено обязательственно-правовыми, а не вещно-правовыми способами (прежде всего иском о возмещении убытков, причиненных нарушением условий соответствующего договора). Ведь владение вещью в рамках обязательственного правоотношения само по себе не может породить никаких вещных прав. Иное дело - фактическое (беститульное) владение, которое, по меткому выражению Г. Дернбурга, "время возводит в право" и которое поэтому нельзя смешивать с владением вещью ("держанием") в рамках обязательственных отношений: лишь для него необходима особая вещно-правовая защита.