Договор поручения

     Несмотря  на то, что фидуциарность является применительно к поручению односторонней, существование договора поручения  в равной степени зависит и  от судьбы того, кому оказано доверие, и кто его оказал. Этим договор  поручения отличается, например, от договора простого товарищества, в котором та же фидуциарность является взаимной: каждый из товарищей доверяет остальным, и одновременно то, что ему предстоит делать, является объектом их доверия. По указанной причине применительно к обеим сторонам в договоре установлены аналогичные последствия для одних и тех же обстоятельств.¹¹

     Не  подвергается сомнению консенсуальный характер договора, в связи с легальным  закреплением нормы о достижении между сторонами соглашения по всем существенным условиям, о чём свидетельствует определение договора поручения статей 971 ГК РФ.

     В соответствии с п.1 ст.972 ГК («Вознаграждение  поверенного») договор поручения  является возмездным, при условии  отражения этого в договоре или  в законе. В то же время, если договор  поручения связан с осуществлением одной из сторон (или обеими одновременно) предпринимательской деятельности, то доверитель обязан уплатить вознаграждение поверенному. Однако и в этом случае законодатель предоставляет возможность заключения безвозмездного договора поручения по соглашению сторон.

     А.О. Гордон отстаивал позицию презюмируемой  возмездности договора поручения, признавая  при этом, что «безвозмездность действий поверенного является лишь редким исключением»¹². Оппонентом этой позиции в частности являлся Д.И.Майер, который исключал право поверенного на вознаграждение, за исключением тех случаев, когда исполнение поручения является «промыслом поверенного», например, услуги адвоката¹³.

     Договор поручения относится к числу  взаимных сделок (синаллагматических), т.е. имеет взаимнообязывающий характер, когда обе стороны договора имеют и права,  и корреспондирующие им обязанности. Однако, некоторые авторы уточняют, что взаимным можно считать только возмездный договор поручения, когда же вознаграждение поверенному не причитается, но выполнение поручения связано с издержками, возместить которые обязан доверитель, то поручение представляет собой несовершенный двусторонний договор¹⁴.

     В то же время есть сторонники позиции, что договор поручения может  быть и односторонне обязывающим  договором, т.к. если исходить из толкования ст. 975 ГК РФ («Обязанности доверителя»), то три из четырёх предписанных ему обязанностей диспозитивны, т.е. могут предусматриваться договором поручения, а могут и не найти отражения в нём. Остаётся лишь одна императивная обязанность, которая заключается в выдаче доверенности доверителем, которая укладывается в рамки предусмотренных ст.406 ГК РФ кредиторских обязанностей. Этого обстоятельства достаточно, чтобы признать существования одностороннего договора поручения. Однако, если бы даже все четыре обязанности доверителя являлись императивными, то это не сделало бы любой договор поручения взаимным, т.к. двусторонность предполагает наличие у обоих контрагентов интереса к договору, а в безвозмездном договоре интерес у поверенного отсутствует¹⁵.

       О.С. Иоффе считал, что «взаимным  может быть и безвозмездное  поручение, если оно связано  с расходами, возместить которые  обязан доверитель. Когда же по  характеру поручения не возникает  необходимости в таких расходах, совершенная безвозмездно сделка становится односторонней: поверенный обязан выполнить поручение, а доверитель вправе требовать его исполнения»¹⁶.

     Весьма  справедливо, на мой взгляд, будет  упоминание о договоре поручения  в римском праве, где под именем поручения (mandatum) разумелся договор, в силу коего одно лицо принимало на себя безвозмездно выполнение порученного ему дела. Основанием этого отношения предполагалось дружественное расположение (ex officio et amicitia), вследствие чего главным признаком его почиталась безвозмездность, так что выговоренная плата изменяла свойство договора и превращала его из поручения в личный наем. Правда, допускалась и возможность вознаграждения за услугу, но лишь в качестве почетного дара (honorarium), и притом не в смысле условия о плате, как воздействия за действие с другой стороны. Этот отличительный признак поручения, в сравнении с личным наймом, был, конечно, несущественный. Существенным признаком отличия может служить одно лишь понятие о полномочном представительстве, которое есть в поручении, и которого нет в личном найме. Но личного представительства в договоре не допускало римское право; строгое римское понятие о договоре не признавало в нем иного, кроме непосредственного личного отношения; поверенный, вступая в отношение с третьим лицом по поручению своего доверителя, не мог установить прямой связи между сим последним и третьим лицом, но приобретенные на свое лицо права мог только переносить особым актом на лицо своего доверителя. В римском договоре мандатарий действует для своего доверителя, в его интересе¹⁷.

     Для определения правовой природы договора поручения необходимо последовательно  изучить три понятия, составляющих триаду: представительство – поручение  доверенность. ¹⁸

     Для реализации принадлежащих лицу гражданских  прав необходимо выражение им своей воли, при помощи которых он становится или перестаёт быть стороной соответствующего правоотношения. Однако, бывают такие ситуации, когда ввиду разного рода препятствий лицо самостоятельно не может совершить действия, необходимые для реализации своих прав и тогда он может воспользоваться возможностью прибегнуть к посторонней помощи, которая может выражаться как в совершении фактических действий, так и юридических. Предпосылками для подобных действий может служить необходимость передачи волевого действия тому, кто это сделает лучше, чем сам волеизъявитель, для достижения максимально полного и эффективного удовлетворения своей потребности. Актуальнее всего это используется при осуществлении предпринимательской деятельности, например, для расширения территориальных границ своей деятельности, сокращения издержек, достижения наиболее выгодного положения в своём секторе предпринимательства.

     По  этим и другим причинам существует особый юридический институт – «представительство», посредством которого «юридическая личность человека переходит за пределы, очерченные его физической природой»¹⁹.

     Немецкий  юрист Ф.Бернгефт называл этот институт «персонификацией, олицетворением», т.е. воплощением одной личностью  в себе личности другого, что означает господство одного лица в той области, которая составляет собственную сферу другого.²⁰ Одно лицо замещает другое, однако действия первого влекут за собой последствия для второго, например, действие при заключении договора совершает один, а стороной по договору становится другой. Подобная конструкция, применяемая ещё в римском праве, называется «юридической фикцией».²¹

     В современной юридической доктрине представительство классифицируется на: прямое (действия представителя  порождают права и обязанности  и представляемого) и косвенное (права и обязанности порождаются сначала у представителя, с последующим переносом их на представляемого); так же на: законное (обязательно и для представителя и для представляемого), добровольное (основанием служит волеизъявление представляемого в виде сделки) и уставное (выступление от имени юридического лица названных в его уставе органов²²). Выделение уставного представительства в настоящее время является спорной точкой зрения, обозначенной в советское время Б.С.Антимоновым. Её сторонники объясняли это тем, что при совершении сделок, как орган юридического лица, так и его представитель, действующий по доверенности выступают от имени юридического лица. Тем самым оба случая объединяются общим понятием представительство.²³  Возражения оппонентов такой классификации представительства обосновывались тем, что представительство предполагает существование двух субъектов – представителя и представляемого. В случае с так называемым «уставным» представительством, юридическое лицо и его орган – это один субъект.

     Для исследования второго элемента, «поручение», в триаде «представительство – поручение  – доверенность» необходимо рассмотрение добровольного представительства, которое нормативно закреплено в  главе 10 ГК РФ. При этом в науке  гражданского права не прекращаются споры по поводу соотношения представительства и договора поручения.

     Г.Ф. Шершеневичем была дана следующая формулировка договора поручения: «препоручение  одним лицом исполнения, его именем и под его ответственностью, известных  действий, определенных или неопределенных, и принятие на себя другим лицом (доверенным) сих действий к исполнению, безвозмездно или за условленное вознаграждение»²⁴. Данное определение легло в основу последующих концепций, определяющих правовую природу отношений по поручению. В настоящее время в правовой доктрине широко распространена точка зрения, которая признаёт отношения по поручению разновидностью отношений по оказанию работ и выполнению услуг. Однако необходимо чётко индивидуализировать тот перечень услуг, который выполняется по поручению, учитывая предмет договора поручения: совершение определённых юридических действий, не совмещая его с понятием «правовые услуги», которые носят лишь вспомогательный характер по отношению к юридическим действиям.

     Данное  разграничение было осуществлено Высшим Арбитражным Судом РФ, где правовые услуги были отнесены к нормам главы ГК РФ «Возмездное оказание услуг», а не главы 49 «Поручение»²⁵.

     В то же время широко распространена концепция о развитии отношений  по договору поручения из подрядных отношений, при этом не только в науке российского гражданского права, но и среди немецких юристов-цивилистов. В том числе, следует обратить внимание на то, что договор поручения как особый вид договора известен только лишь праву государства континентальной Европы. ²⁶

     В науке гражданского права так  же имели место дискуссии о  правовой природе договора поручения  как договора в пользу третьего лица. Подробную характеристику данной проблематики представил профессор Е.А. Суханов, ссылаясь на ст.430 ГК РФ, где предусмотрено, что договором в пользу третьего лица признаётся договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения его в свою пользу.

     Таким образом, исходя из смысла договора в  пользу третьего лица, сделку, совершаемую  поверенным от имени доверителя с  третьим лицом, можно рассматривать  в качестве сделки в пользу третьего лица, а сделку доверителя с поверенным (т.е. договор поручения) нельзя.²⁷

     Наконец, третий элемент триады «представительство – поручение – доверенность», соотносится с двумя предыдущими  следующим образом. Представительством называется сделка, совершенная одним  лицом, от имени другого в силу полномочий, основанных, как правило, на доверенности, т.е. письменном уполномочии для представительства перед третьими лицами. Таким образом, доверенность является внешним оформлением отношений по представительству, основанных на договоре поручения.

     В то же время, предшествующая роль договора поручения доверенности тоже является спорной, так как из этого вытекает вывод о том, что доверенность приобретает силу только при наличии юридического состава, включающего в себя в том числе и заключенный договор поручения между представляемым и представителем.

     Однако  О.С.Иоффе была дана оценка соотношения  договора поручения с доверенностью. По мысли автора, доверенность «фиксирует не  договор поручения, а одностороннюю  сделку доверителя о предоставлении поверенному определенных полномочий, хотя в случае судебного спора и может служить письменным доказательством существования обязательства по договору поручения»²⁸. Речь идёт о том, что доверенность предназначена для представительства доверителя перед третьими лицами, вне зависимости от наличия или отсутствия договора поручения, то есть с целью подтверждения наличия полномочий у поверенного. Договор поручения же делает это представительство предметом договорного обязательства, не имеющего особого значения для третьего лица.

     Кроме того, не всегда отношения между лицом, выдавшим доверенность и принявшим её, основаны на договоре поручения (это всего лишь одно из возможных оснований представительства и выдачи доверенности). Именно поэтому, законодатель разместил нормы, относящиеся к институту представительства и доверенности в гл.10 ГК РФ, а договор поручения перенёс в особенную часть Кодекса, посвященную отдельным видам договоров. Однако, коммерческое представительство, речь о котором идёт в ст.184 гл.10, по сути, регулируется нормами о договоре поручения, разновидностью которого оно и является. В связи с чем, считаю целесообразнее размещение этого вида представительства в разделе об обязательственных правоотношениях.

     Нельзя  не подчеркнуть то обстоятельство, что договор поручения сформулирован  в современном законодательстве как самостоятельный договор. При этом справедливо можно сказать, учитывая признаки и фундаментальность поручения в представительстве, что ряд посреднических договоров (например, договор комиссии, агентский договор, договор о доверительном управлении имуществом) формируются именно на основе положений о договоре поручения.

1.2. Правовое регулирование  отношений по поручению. 

     В предыдущем параграфе речь шла о  правовой природе договора поручения  и о его месте в системе  гражданско-правовых договоров, в том числе говорилось о соотношении поручения и представительства. Как уже было сказано, основу отношений по поручению составляют нормы о представительстве, которые закрепляются в главе 10 Гражданского Кодекса РФ «Представительство. Доверенность» и являются фундаментальными при регулировании отношений по поручению.

     Правильнее  всего, на мой взгляд, правовое регулирование  договора поручения будет выглядеть  в форме иерархии юридических  источников по частоте их применения в процессе регулирования отношений по поручению.

     Первым  источником в этой иерархии является Гражданский Кодекс РФ, а именно главы 49 «Поручение» и 10 «Представительство. Доверенность», при этом какую из них следует считать приоритетной и специальной, вопрос открытый, ввиду отсутствия на это указания в законе и отсутствия большого объема судебной практики и соответствующих научных доктрин. Брагинский М.И. полагает, что нормы главы 49 ГК РФ, несмотря на место, которое она заснимает в Кодексе, не должны рассматриваться специальными и как следствие приоритетными по отношению к нормам главы 10 ГК РФ. Он обосновывает свою позицию тем, что следует разграничить данные нормы по направленности: «глава 49 регулирует внутренние отношения представительства, а глава 10 – внешние». Тем самым, принцип, по которому специальные нормы вытесняют частные, будет применяться только в случае возникновения коллизии между главой 49 и остальными главами общей части ГК, за исключением гл. 10 ГК.²⁹ Однако в юридической доктрине существует мнение о невозможности говорить о приоритете норм «специальных» над «частными», так как в Гражданском Кодексе нет положения, фиксирующего презумпцию приоритета одних над другими, а всего лишь существуют специальные указания над приоритетом одного нормативного правового блока в рамках Гражданского Кодекса РФ над другим.³⁰