Русская усадьба: сущностный аспект

     2 Русская усадьба:  сущностный аспект

     2.1 Особенности русской  усадебной культуры

     Понятие «русская усадебная культура» претерпело эволюцию от замкнутой средневековой культуры 17 века, когда усадьба имела ярко выраженный хозяйственный уклон, к середине 18 века и до первой половины 19 века к периоду расцвета. Именно в этот период создаются крупнейшие загородные резиденции Санкт-Петербурга и Москвы (Останкино, Кусково, Архангельское). С наибольшей последовательностью формируются усадебные ансамбли (доминирующую роль в ансамбле играл усадебный дом, хозяйственные постройки были вынесены в глубину сада, разбивался регулярный, по типу Версаля, парк) [11].

     В этот период происходит резкое изменение  бытовой культуры – к демонстративности и представительности 18 века. Это выражалось во многих аспектах: пространственной композиции и интерьерах усадебного дома, в регулярном французском и пейзажном английском парках. И если регулярный парк был рассчитан на зрелищные эффекты, то английский парк ориентировался на уединённое размышление и философствование. Об этом свидетельствуют названия парковых строений – «Бочка Диогена», «Гробница Конфуция», «Каприз», «Монплезир».

     В период расцвета приоритетное место  в культуре занял театр. Он стал своеобразным символом эпохи. Театр и театрализованность проникли во все сферы усадебной культуры, начиная от бытовой культуры и повседневного поведения и заканчивал крупнейшими оперными и балетными постановками.

     Коренным  образом изменилась русская усадебная  культура после 1861 года. Изменения были настолько глубоки, что один из первых исследователей этой проблемы И.Н.Врангель заявил об угасании усадебной культуры, о смерти усадьбы [12].

     Возражая  Врангелю, следует заметить, что  усадьба продолжает существовать, но как основа поместного хозяйства  России она уходит в прошлое, в корне подрываются основы самодостаточности вотчинного хозяйства. Меняется социальный статус владельца. Появляются купеческие усадьбы. Характерной особенностью этого времени стали усадьбы художественные центры, в которых творческая интеллигенция, обращаясь к народным истокам, способствовала возрождению древнерусской традиции (Абрамцево, Талашкино, Поленово).

     Таким образом, говорить об угасании усадебной  культуры в этот период можно не впрямую, а опосредованно. Угасала  дворянская усадебная культура, её четкие границы размывались новыми привнесенными элементами купеческой и мещанской культуры.

     Перестраивались усадебные ансамбли и интерьеры  в соответствии с новыми художественными  вкусами (усадьбы модерна, неоклассицизма), менялся усадебный быт. Все чаще стало звучать слово «дача» как символ обособленного сельского уголка, где протекала в основном летняя жизнь городского жителя [13].

     Именно  в этот период в литературе, поэзии, художественной культуре появляется ностальгия по угасающей усадебной жизни. Идёт процесс «канонизации» усадьбы как символа «родового гнезда». Усадьба в этот период как бы существует в двух измерениях - в реальности и в творческом воображении художников и писателей (вспомним рассказы Чехова, Бунина, Тургенева, художественные полотна Борисова-Мусатова, М.Якунчиковой, В.Поленова). С 1917 года усадебная культура, как самобытное многомерное явление, была уничтожена. Справедливости ради необходимо отметить, что многое было спасено, прежде всего, специалистами-музейщиками, архитекторами и искусствоведами [14].

     Усадьба оставалась на всю жизнь местом досуга и творческого труда. Почти в  каждой усадьбе девять прекрасных муз  находили своих поклонников. Усадьба открывала огромные возможности для проявления личных вкусов владельцев, которые выражались в обустройстве усадебного дома, в разбивке садов и парков, в создании художественных, научных и иных коллекций, в собирании фамильных архивов и библиотек.

     Дворянская  усадьба бала неразрывно связана  с окружающим её крестьянским миром.

     Мир усадьбы – это судьбы людей, семей, иногда нескольких поколений. Понять характер усадьбы – значит узнать, каков  её хозяин.

     Возникнув как жилой и хозяйственный  комплекс, усадьба постепенно превращалась и в культурный центр, в котором  синтезировались традиции семьи и рода, культура дворянская и крестьянская, культура города и провинции, культура России и Запада.

     Особенность формирования и бытования русской усадьбы состояла в её многопрофильности: она представляла собой социально-административный, хозяйственно-экономический, архитектурно-парковый и культурный центр.

     Будни и праздники составляли повседневность обитателей усадьбы. Для одних приемы гостей, например, были обязательным торжественным и формальным ритуалом, для других – формой дружеского и творческого общения. Рождение стихов Ф.И. Тютчева или музыки М.И. Глинки, прием императрицы в усадьбе князей Козловских, сельский праздник в усадьбе Самариных или пение в церковном хоре А.В. Суворова представляются одинаково важными для характеристики усадебного образа жизни [15].

     Понятие усадьбы и сформированное современным  искусствоведением представление  об усадебной культуре включает в себя широкий спектр самостоятельных проблем истории искусства и художественной жизни России 18 – 19 веков. Между тем, исследование усадьбы как культурного и художественного  целого необходимо для понимания системы связей между отдельными видами и жанрами искусства этого времени, которые развивались в рамках усадебной культуры, принципиально отличались в своих проявлениях от подобных произведений других типов культур – городской, церковной или традиционной крестьянской. Каждая из этих культур явилась порождением определённого уклада жизни, системы ценностей и мировоззрения, со своими специфическими законами и формами построения художественного пространства. Универсальная форма усадьбы впитала в себя представление поколений о мироздании, их опыт построения культурной «вселенной», основанный на простейшем методе собирания элементов развивающегося мира в единое структурное образование, составившее современную её модель культурного пространства. Многофункциональный мир усадьбы складывался постепенно, совершенствовался, трансформировался, но сохранял свою целостность, основанную на взаимозависимости его элементов. Будучи самодостаточным хозяйственным и культурным организмом, обособленный мир усадьбы представлял собой как бы начальную структурную единицу, ячейку культурного мира русского средневековья. Непривычный поначалу облик художественных ансамблей 18 века, смена смысловых и художественных доминант свидетельствовали об изменении содержания усадебной жизни, подкрепляемого устройством жизненного пространства.

     За  видимым разнообразием художественных форм и прихотливостью композиционных решений прочитывались определённый иерархический порядок, структурированность замкнутого на себя усадебного пространства. Исторически сложившиеся структурные элементы усадьбы, обеспечивающие единство всего комплекса, содержали в себе все существующие элементы структуры современного ей культурного мира: весь цикл жизни, проходящей внутри усадьбы, поддерживался её внутренним пространством бытия, в котором предусматривались места проведения хозяйственных работ и праздников, культовых богослужений и повседневного обихода, парадных пространств и парковых перспектив.

     Расширение усадебных территорий за счёт введения в них всё новых культурных форм, не разрушало общей структуры усадьбы, состоящей из обязательных для этого времени элементов. Формирование нового художественного образа не отменяло строгой разграниченности пространств разного назначения, при которой структурная единица приобретала соответствующие ей функции, типологическое и смысловое наполнение. Это сохраняло в усадебной структуре принципы и связи старой средневековой системы. Преимущественное выделение какого-то одного из элементов усадебной структуры и соответствующей ей территории становилось основным типологическим признаком функционального различия усадеб и свидетельством культурных перемен.

     Начатые Петром Первым культурные преобразования, ориентировавшие придворное искусство и этикет на западные образцы, сами по себе ещё не создавали резкого изменения культурной ситуации, но привели к значительному ускорению давно наметившихся тенденций, касающихся, главным образом, обмирщения искусства и быта, введения в них новых элементов и форм европейской светской культуры. При этом расширение тем художественных заимствований не ограничивалось историко-этнографическими мотивами, столь модными в это время, но открывало возможности новым методам освоения художественного материала – театру, светским музыке и танцу, различным игровым формам, приобщавшим русское общество к культурной истории Европы, - синтезированным в старинной форме культурной жизни, в празднике.

     Новое, светское содержание жизни немедленно отразилось на структуре усадеб, усиливших репрезентативные и праздничные территории, которые, однако, не вытесняли «фаворитов» прежних времён, а сосуществовали с ними. Распространившиеся еще с конца 17 века загородные резиденции знати, дачи и небольшие охотничьи усадьбы стали некоторым отступлением от официальной регламентации жизни. Старинная форма отдыха от дел и ратных подвигов – охота – была не только излюбленным «увеселением», но и одной из светских обязанностей государей и знатных особ, которые обустраивали свои охотничьи угодья по-прежнему наподобие жилых усадеб с небольшим набором хозяйственных служб, не отличавшихся каким-либо особенным художественным оформлением. Дополненные всевозможными затеями, отражавшими новые интересы и запросы общества, они совершенно преобразились, став в типологическом отношении предшественниками знаменитых «увеселительных» усадеб 18 века, которые развились в зрелые архитектурные и ритуальные формы праздничной культуры. В силу того, что в иерархии представительности загородные усадьбы были второстепенны, в них допускалось больше вольности и свободы применения новшеств. Именно они стали той культурной лабораторией, в которой совершенствовались новые формы жизни.

     Культурное  пространство специализированных увеселительных усадеб, великое множество которых в свое время было рассеяно в пригородах обеих столиц, характерное богатством и разнообразием художественных элементов и форм и полным, казалось бы, отсутствием или маскировкой хозяйственных служб, ставит их в исключительное положение территории парадно-праздничного содержания. Здесь было создано некое условное, выделенное из жилой функциональной зоны пространство чистого «эстетического» свойства, в котором роль «прекрасного» с блеском выполнялась в соответствии с правилами театрализованного распорядка. В общем русле магистрального развития искусства и достижений передовой архитектурной мысли, строящей свою линию эстетической просветительской программы, усадебное строительство отразило реальное течение времени в развитии общества, постепенно обучающегося взглядам и приёмам нового искусства. Усадьба, как таковая, несомненно, представляла собой не в меньшей степени мировоззренческое образование, чем уже освоенная и привычная для историков культуры «космическая» модель храма или запечатлённая в образном строе ритуального предмета соответствующая ему «картина мира». Однако воссоздание казалось бы безвозвратно утраченной системы логических связей отдельных элементов в общей структуре усадебного организма, передающих сложившийся порядок миропонимания, в котором нет места случайностям, всё ещё остаётся важнейшей задачей.

     Все эти структуры и механизмы  — лишь способ понять, как культура строит свою ткань, ибо привычный  анализ, пытающийся уместить художественную форму в «прокрустово ложе» стилистической атрибуции, оказывается бессилен там, где мотивом развития выступают подражание и игра. Усадебные игры 18 века — карусельные турниры, эрмитажные куртуазные постановки, бальные танцы с их особой символикой, придворная охота, театр, путешествия, литература, занимательные и познавательные зрелища, воспитывавшие в игре и вкус и манеры, — определили время, когда складывалась светская культура. Именно праздники создали культуру светскую, десакрализованную. Многочисленные культурные заимствования изменили характер самих игр, их тематику, формы и в конечном итоге изменили само общество, обучив его через игру тем разработанным приёмам и формам культуры, которые сама Европа осваивала веками. Каждая усадьба включала в себя все необходимые для полноценной жизни структурные элементы – репрезентативные и сакральные, бытовые и хозяйственные, рекреационные и игровые, отражавшие потребности Нового времени.

     В жилых хозяйственных усадьбах 18 века, где преобладали интересы домашней экономии, всё же непременно существовала «парадная половина», под которую в доме отводились лучшие помещения, а скудные представления о Версале, в конце концов, укладывались в пределы цветочного палисадника и садовой беседки на возвышенном месте. Зато старинные формы усадебного хозяйства были представлены очень широко – фруктовые и ягодные сады, пруды, богатые рыбой, мельницы, охотничьи «зверинцы», конюшенные дворы и псарни, к которым чуть позднее стали примерять различные архитектурные наряды в экзотическом вкусе.

     Храм, занимавший центральное положение в средневековой композиции типа «государева двора», с 18 века отступает на второе место после главного дома, подчиняясь ему в композиционном и художественном отношении, и ради удобства даже включается в сложную структуру здания. В усадебных комплексах 18 века многое говорило об отступлении культовой культуры перед явным предпочтением, которое стали оказывать светской направленности и постепенно всё подчинять её диктату. Это сказалось не только в подчинённом, второстепенном композиционном положении храмов по отношению к главному дому усадьбы, но и в усложнении пространственной и цветовой структуры храмовой декорации, обилии позолоты, богатого резного убора в украшении интерьеров и частом внешнем сходстве их с нарядными парковыми павильонами, которые, в свою очередь, получили роль значащих элементов в усадьбах 18 века.