Постмодернизм в двадцатом веке

Московский Университет Государственного Управления

Кафедра Дизайна

Реферат на тему

Постмодернизм 20 века

                                                                                                                                                               Студентки 4 курса

                                                                                           Группы 28-10

Москва

2011 год

Содержание

1. Введение……………………………………………………………………..3

2. Современное движение или движение к новой архитектуре……………..4

3. Постмодернизм в ретроспективизме………………………………….……6

4. Идеологи постмодернизма…………………………………………….…....7

5. Постмодернизм в творчестве Роберта Вентури…………………….….…10

6. Роберт Стерн………………………………………………………….….….12

7. Европейский постмодернизм……………………………………….………14

8. Постмодернизм в творчестве Марио Бота………………………….……..16

9. Творчество Арата Исодзаки………………………………………….…….19

10. Постмодернизм и его историческая судьба……………………….……..21

11. Постмодернизм в социально – культурных условиях буржуазного общества………………………………………………………………….…….22

12. Заключение…………………………………………………………….…..24

13. Список использованной литературы…………………………..……....…25

1. Введение

Если бы в начале 60-х годов кому-нибудь из активных деятелей художественного авангарда на Западе сказали, что через десять лет музеи современного искусства будут выставлять фигуративную живопись и в ретроспективах демонстрировать дипломные проекты Эколь де Боз'ар, а фасады новых зданий будут «украшать» колонны, арки, сандрики, только самые отъявленные скептики, вздохнув, заметили бы, что новое в искусстве - всегда хорошо забытое старое. И в данном случае не ошиблись бы. После программного антитрадиционализма, элитаризма, доходившего до герметизма, и ухода от реальности, крайним выражением которого стал абстракционизм, через парадоксальную вещественность поп-арта, как бы внехудожественную документальную прозу, кинофильмы ужасов, театральные хэппенинги, пытавшиеся стереть грань между сценическим действом и жизненной реальностью, художественный авангард в капиталистических странах обратился к возрождению традиционных средств выразительности.

Возможно, наиболее наглядно - хотя бы в силу физического масштаба и непосредственной связи с жизнеде­ятельностью масс - изменения творческой направленности воспринимаются в архитектуре. Эти изменения тем значительнее, что архитектура исторически выступает в роли искусства, как бы концентрирующего самую суть движе­ний художественного сознания и стабилизирующего стиль эпохи, и оказывает этим самым косвенное, но глубокое влияние на другие виды искусства.

Вот несколько «шокирующих» примеров новейшей архитектуры Запада, ставших уже своего рода классикой Южного нового течения в архитектуре развитых капиталистических стран в 70-80-е годы - постмодернизма. В центре крупного американского города Нью-Орлеана во второй половине 70-х годов по проекту архитектора Чарльза Мура был построен комплекс - общественный центр итальянской общины, Пьяцца д'Италиа. Рядом с высотными призмами из стекла, бетона и стали давно забытыми капителями и маскоронами круглый бассейн с фонтаном, посредине появился окруженый ярко раскрашенными аркадами и колоннадами с, казалось бы, которого цветными камнями выложена рельефная карта итальянского «сапожка». Сложно переплетенные реминисценции императорских форумов и барочного Рима, использование рядом с традиционными материалами нержавеющей стали, анодированного алюминия, разноцветных неоновых трубок и суперграфики, дух карнавальности буквально поражают воображение. Напоминание о прошлом и даже его возрож­дение в неких до странности обновленных формах, заимствованные из прошлого, но гротескно переосмысленные нарочито искаженные архитектурные детали и совсем уже неожиданная после десятков лет господства абстрактного декора подчеркнутая изобразительность всей архитектуры стали сенсацией, а сам комплекс был включен в число «наиболее спорных» произведений зодчества 70-х годов.

Испанский архитектор-авангардист Рикардо Бофилл строит в новых городах-спутниках Парижа жилые комплексы, запроектированные по строго осевой, жестко симметричной схеме с тяжелыми карнизами и фронтонами мощными (явно декоративными) колоннами, приподнятыми на рустованных стилобатах. И все эти воспоминания о французском классицизме - на базе современной индустриализации строительства: части огромных колонн и другие архитектурные элементы изготавливаются на полигонах и лишь монтируются на стройплощадке.

Особняки, построенные по проектам известного американского архитектора, педагога и теоретика Роберта Вентури, явно апеллируют к традиции своими подчеркнуто развитыми скатными крышами и свесами карнизов, слуховыми окнами, дымовыми трубами, циркульными очертаниями проемов, использованием традиционных материалов - дерева, камня. Тут же используются новейшие приемы пространственных построений, рожденные современной архитектурой, и в то же время особняки эти демонстративно оборудуются громоздкой, старомодной мебелью.

Бесспорно, все это - неожиданность с точки зрения ставших  уже канонами позиций «модернистов» - архитекторов, художников и искусствоведов 50 - 60-х годов, но столь же бесспорно здесь обнаруживается определенная закономерность при сопоставлении этих явлении с «возрождением» фигуративной живописи, с организацией в ведущих музеях современного искусства выставок эклектической архитектуры конца XIX - начала XX века и едва ли не всеобщей погоней за старинной мебелью и посудой, с музыкой «кантри», со стилем «ретро» в кинематографии и модах. Сама собой напрашивается мысль, что подобные изменения в выразительном языке архитектуры, при всей их важности для развития формообразования, в известной мере вторичны. Они отражают более глубокие перемены в архитектурном и еще шире - в художественном сознании.                            

2. Современное движение или движение к новой архитектуре

«Современное движение», или «движение к новой (современной) архитектуре», как назвали комплекс своих идей и приемов, новаторских для своего времени, передовые архитекторы начала 20-х годов, выразило в профессиональной сфере комплекс социально-утопических и эстетических воззрений того времени. Их вдохновляла утопическая идея с помощью радикального обновления и преобразования среды жизнедеятельности изменить поведение людей и усовершенствовать социальное устройство.

Растратив или, во всяком случае, видоизменив социально-преобразовательные претензии и творчески усвоив распространившиеся в обыденном сознании на Западе техни-цистско-прогрессистские идеи, расширив и развив свой формально-композиционный арсенал, в частности за счет эстетического освоения новейшей техники, архитектура «современного движения» в первые десятилетия после второй мировой войны стала уже в буквальном смысле слова «современной», господствующей. Сверкающие стеклом призмы суперсовременных небоскребов в ходе культурной экспансии правящих кругов США распространились от Токио до Парижа, от Стокгольма до Рио-де-Жанейро. Обслуживавшая крупнейшие монополии, «современная» архитектура была как бы взята ими на вооружение и в конечном счете интегрирована «культурой большого бизнеса».

Острая картина идейно-художественной борьбы вокруг стилевой направленности архитектуры и искусства сложилась в конце 60-х - начале 70-х годов, отражая сложную и противоречивую ситуацию в общественном сознании развитых капиталистических стран. Ее породили глубокий духовный кризис, окончательная утрата иллюзий, которые поддерживались в предыдущее десятилетие относительно быстрым экономическим ростом, вызванным развертыванием научно-технической революции и влиянием буржуазного либерализма. Во второй половине 60-х годов кризис обострился вследствие быстрого крушения левого радикализма, которое в области искусства обернулось разочарованием в связанной с левым радикализмом контркультуре. Это разочарование в конкретных идеалистических и утопических способах «совершенствования» капиталистического общества часто приобретало форму отказа от его преобразования вообще и в конечном итоге вызвало распространившиеся в широких общественных кругах настроения общественной пассивности, апатии, равнодушия. В своем наиболее реакционном и поддержанном правящими круга­ми выражении все это вылилось в «новый» консерватизм и правый радикализм.

В этих условиях «современная» архитектура подверглась решительной атаке не столько со стороны ретроградов, сколько (и это было неожиданно) со стороны новейшего авангарда, «трансавангарда», как профессионального, так и художественного в целом, причем критике подвергался и формально-выразительный арсенал и идейные основы движения, которые целиком были объявлены заблуждением, ошибкой, вызвавшей тяжелые последствия социального, этического и психологического плана как для развития самой архитектуры, так и для масс ее потребителей. «Современная» архитектура была (не без оснований) объявлена составной частью истэблишмента, орудием угнетения наиболее эксплуатируемых и дискриминируемых слоев населения и манипулирования их сознанием.

На этой волне всеобщей критики «современной» архитектуры и сформировалось движение архитектурного постмодернизма. В отличие от прежних критических по отношению к «современной» архитектуре направлений, нацеленных лишь на освобождение доктрины от некоторых явно устаревших догм и на совершенствование ее композиционно-образного арсенала, постмодернисты открыто объявили о своем отказе от идей и творческих принципов «современного движения» в целом. В соединении с программным, образующим сердцевину новой концепции антиутопизмом этот отказ определил всю идейно-творческую платформу постмодернизма. Осудив жизнестроительные замыслы пионеров современного движения, постмодернисты выступили с пропагандой «реалистичности», то есть пассивного (но при этом открытого, программного) подчинения существующей социально-экономической, культурной и градостроительной ситуации. Отказавшись от крупномасштабных градостроительных мероприятий (строительства новых и коренной реконструкции существующих городов), радикально изменяющих среду обитания и, соответственно, поведение людей, они призывают к «контекстуальному» вписыванию в нее, к постепенности преобразований.

Одной из позиций концепции постмодернизма, непосредственно связанной с установкой на подобное «вписывание», является решительное изменение отношения к потребителю архитектуры, чьими ценностями и эстетическими ориентациями пренебрегали идеологи модернизма, в том числе архитектурного; переход от архитектуроцентристской, лидерской, поучающей позиции к исследованию и пониманию его потребностей и запросов, включая эстетические, к поиску коммуникабельности и в связи с этим понятности языка форм для художественно неподготовленного потребителя и, в конечном счете» к программному подчинению требованиям заказчика. В этой связи американский архитектор-методолог Кристофер Александер писал: «Все решения о том, что строить и как строить это, должны быть в руках пользователя».

При всей обусловленности этой позиции положением профессии в структуре современного капитализма и настойчиво пропагандируемыми воззрениями «потребительского общества» она несет отчетливую печать антиэлитарности, которая является программной, хотя в условиях капиталистического общества, естественно, часто неосуществимой. Важной характеристикой архитектурного постмодернизма, которую здесь необходимо особо подчеркнуть, является его косвенно связанная с консерватизмом, противостоящим «прогрессизму» модернистов, художественная ориентация, принципиально отличающаяся от техницистской, программно антиэстетической направленности ортодоксального функционализма и возникших на его основе творческих течений 60-х годов, особенно архитектурной футурологии и концепций, связанных с леворадикальными движениями. Наиболее последовательные (фактически ретроутопистские) группировки постмодернистов призывают к отказу от индустриализации строительства и даже к возрождению ремесленно-цеховой технологии. Усиление внимания к образности вызвало активизацию исследований семантики, символического содержания архитектурной формы.

3. Постмодернизм в ретроспективизме

В формально-образной сфере идейная платформа постмодернизма наиболее зримо проявилась в открытом ретроспективизме, внутренне воплощающем отказ от устремления вперед, программно разрывающем с антитрадиционалистской направленностью художественного (в том числе архитектурного) авангарда 10-60-х годов XX века. Постмодернисты отказались от стремления к непрерывно­му обновлению как самостоятельной ценности в идеологии модернизма и призвали к возвращению к старым формам, привычным знакам и метафорам. В отличие от «современ­ного движения» в архитектуре и всего художественного модернизма постмодернизм не создает своего абсолютно нового, не имевшего прецедентов выразительного языка, а программно опирается на готовый арсенал форм, только представляя и сопоставляя их новым, необычным способом: уроки поп-арта усвоены и использованы постмодернизмом.

В проектах и постройках постмодернистов историзм непрерывно нарастал и оказывал возрастающее воздействие на стилевую направленность архитектуры в целом, а также используемых в архитектуре произведений живописи, скульптуры и прикладного искусства в последнее десятилетие. Если в 50 - 60-е годы крайне редкое включение старинных картин, скульптур, мебели в современную архитектурную композицию главным образом было приз­вано оттенить, подчеркнуть новизну, нетрадиционность сооружения, то в 70-е годы для обогащения архитектуры стали программно использоваться старинные или стилизованные под старину картины в тяжелых резных рамах или произведения фото- или гиперреалистов. В вестибюле пожарного депо в Нью-Хейвене Р. Вентури поместил громадное живописное панно, изображающее пожарную упряжку конца 19 века. Анологично на смену легкой мебели из металических трубок или прямоугольным диванам и сервантам стали привлекаться «бабушкины» буфеты с башенками, стулья с фигурными ножками, люстры со свечами. К концу 70-х годов получило широкое распространение наряду с парадоксально искаженным буквальное воспроизведение образов и деталей архитектуры прошедших эпох и сформировалось приобретающее все большее влияние течение постмодернистского классицизма. Характерна в этом плане выставка «Присутствие прошлого», которая была организована в 1980 году в Венеции и продемонстрировала консолидацию сил «антисовременного» движения.