Китайская мифология

Прошло после этого  сто дней, и родила Нюйва комочек мяса. Посмотрел на него Фуси и расстроился. Схватил нож и давай рубить-крошить мясной комок. И вот что удивительно, каждый кусочек мяса тут же в человечка превратился. Посчитал их

Фуси – ровно сто человек вышло. Повсюду бегают, повсюду прыгают. Одни к реке побежали, другие на деревья забрались.

5. Потоп.

Потоп в мифологии Китая  может быть истолкован не как кара богов, ниспосланная за неправедную жизнь, а скорее как испытание, которое необходимо преодолеть. С этим природным катаклизмом в Китае борются все: небесные духи, горы (когда-то гора Хуашань преградила путь течению Хуанхе), великаны и герои. Причиной страшного потопа, когда все, за исключением пяти гор, было залито водой, считается отделение неба от земли. На борьбу с потопом отправился Гунь («огромная рыба») сын правителя Чжаунь-сюя. Девять лет он возводил дамбы, но не добился успеха, тогда Гунь похитил у Верховного владыки саморастущую (вздувающуюся) землю сижан, но и это не помогло. Неудачливый герой был казнен, а за дело взялся его сын Юй. Рождение будущего победителя воды, согласно самой распространенной версии, было чудесным. Он появился из тела мертвого отца, которое три года не было подвержено тлению, а затем из его распоротого чрева вышел сын Юй. По другой версии, мальчик был рожден женой Гуня, в то время как отец его после смерти превратился в черепаху и исчез в водах. Борьбу с водой Юй вел вместе с замечательными помощниками: крылатый дракон, двигаясь впереди, тащил по земле хвост, намечая направления новых каналов, а сзади шла огромная черепаха и несла на своей спине волшебную глину. Но главной помощницей оказалась небесная фея Яо-цзи, она одарила Юя волшебными письменами, с помощью которых он отвел воды и расчистил реки, возвращая миру покой и процветание.

6. Метаморфозы.

В основе мифа лежит классическая мифологема о первоначальном единстве Неба и Земли. Их постепенное отделение связано с возникновением зародыша, напоминающего куриное яйцо, которое делилось на темную и светлую часть. На формирование первенца мира ушло 18 тысяч лет.  Первосущество – великан Пань-гу появляется на свет, и по мере его роста в течение еще 18-ти тысяч лет Небо (светлая часть), увеличиваясь в высоту, отделяется от Земли (его темной части), которая растет в толщину.  Вместе с первосуществом  рождается и весь мир: с его вздохом появляется ветер и дождь, с выдохом – гром и молнии; его открывшиеся глаза обозначают день, закрывшиеся – ночь. Смерть великана Пань-гу становится единственно возможным условием  рождения мира. Пань-гу выполняет свое предназначение: после смерти он трансформируется во вселенную. Его локти, колени и голова превращаются в пять священных горных вершин, волосы – в деревья и траву; левый и правый глаз в солнце и луну;  а паразиты на теле – в людей.

7. Загробный мир.

По древнекитайским представлениям, души умерших отправляются к Жёлтому  подземному источнику или в местность  Хаоли, или на гору Тай-шань, а их дальнейшую судьбу вершат духи земли и гор. Была установлена и иерархия божеств загробного мира во главе с Юй-хуаном («Нефритовый император»), которому подчинён бог мёртвых Дицзан-ван Кроме этого, ещё существует Дунъюэ-дади («великий император восточной горы»), которому подчинены десять князей Диюи, в просторечье именовавшиеся яньванами.

      Диюи состоит из 10 судилищ, каждое из которых имеет 16 залов для наказания. первом судилище  над большим морем на Чёрной дороге у Желтого источника судья Циньгуанваы, который является начальником остальных десяти судей, допросив души умерших, безгрешные отправляют в 10-е судилище, где они получают право родиться вновь, грешные — «зеркалу зла» (Нецзинтай) на террасе, обращённой к востоку, в котором они видят отражение своих дурых дел (на раме зеркала надпись — «на террасе перед зеркалом зла нет хороших людей»). В судилище расположен  «двор  голода»  (Цзичан). Души самоубийц Циньгуан-ван отправляет (кроме случаев, когда причиной самоубийства была верность долгу, сыновняя почтительность или стремление сохранить целомудрие) обратно на землю в облике голодных демонов (эгуй), после истечения срока жизни, отпущенного им небом, они попадают в «город напрасно умерших» Вансычэн, откуда нет пути к иному рождению. Существовало поверье, что они могут вернуться на землю и возродиться вновь, если им удастся вселиться в чужую телесную оболочку, поэтому души умерших преследуют живых, стараясь извести их до смерти.

     Вторым (на  юге под морем) судилищем управляет  Чуцзян-ван. В со-провождении двух духов Чжэннин («мохнатая собака») и Чи-фа («красно волосый») сюда отправляются души мужчин и женщин, вступавших в недозволенную  связь,  души  воров, дурных лекарей, обманщиков и т. п. Здесь грешники живут в нечистотах, их колют вилами.

        В  залах третьего судилища Хэйшэн («чёрная верёвка»), на юго-востоке под морем, куда после допроса судьи Сунди-вана грешников приводит чёрт Далигуй («силач»), им перевязывают пеньковой веревкой горло, руки и ноги;  колют бока, клещами сжимают сердце, бьют по коленям, выкалывают глаза и сдирают кожу. В это судилище попадают те, кто думал, что император не заботится о подданых, чиновники пренебрегающие своими обязаностями, жены, обманывавшие мужей и т.п.

 В четвертом судилище  владычествует Угуан-ван. К нему и дут грешники  не уплатившие налогов, обвешивавшие людей, продававшие поддельные лекарства или рис, смоченный водой, расплачивавшиеся фальшивым серебром, кто жульничал при продаже материи, крал камни из мостовой и масло из уличных фонарей; кто завидовал богатству чужих; не выполнял обещаний дать деньги или лекарства взаймы, выбрасывал на улицу битое стекло, бранил злых духов, лгал и запугивал других и т. д. При 4-м судилище есть река Найхэ («река нечистот»), мост через неё охраняют ядовитая змея и злой пёс. Там же сбрасывают в Сюэучи («кровяной пруд») души грешников-убийц, запятнавших кровью кухню, очаг либо храмы божеств или будды, их загоняют в пруд и не разрешают высовывать голову. Глава пятого судилища — Яньло-ван или Сэньло-ван, который прежде заведовал первым судилищем, но был переведён в пятое за то, что отпускал на землю души грешников, умерших от несчастных случаев. Здесь вынимают сердце у душ. Яньло-вану помогают Воловья башка и Лошадиная морда, сопровождающие души грешников на Вансянтай («террасу, откуда смотрят на родной дом») по лестнице из 63 ступеней-ножей. С террасы грешники видят свой дом, слышат речь близких. На эту лестницу поднимаются те, кто не исполнил последней воли родителей, не выполнял государственных законов, не помогал деньгами, имея их, жены (или мужья) , которые при живом супруге мечтали о другом, и т.п. Шестым судилищем ведает Баньчэн-ван. В него попадают люди, непочтительно называвшие богов по именам, укравшие позолоту или драгоценности с изображений божеств, непочтительно обращавшиеся с исписанной бумагой и книгами и т. п. В этом судилища вырезают сердца и бросают на съедение псам.

Седьмым судилищем управляет Тай-шань-ван. Сюда попадают те, кто грабил, кто бросил новорождённого играл на деньги, ел человечье мясе За клевету наказывают в зале Ба-ше («вырывание языков»), тех, кто ел человечье мясо, записывали в Шэе сыбу («книгу живота и смерти») , обрекая тем самым их на вечный голод, если они родятся вновь. 

        Восьмое  судилище  возглавляет Души-ван. Считалось, что сюда попадают те, кто не почтителен с родителями и не похоронил их, за что им укорачивалась жизнь в следующем рождении (часто в образе животного).  Если же грешник исправлялся, то бог очага Цзао-ван писал на его лбу иероглифы цзунь («исполнил»), шунь («подчинился»), гай («исправился»). 

   В девятом судилище  Пиндэн-вана, обнесённом железной сетью, казнят грешников, совершавших поджоги, изготавливав-ших яды, дурные книги и неприличные картины, изгонявших плод с помощью снадобий. Им отсекают голову, разре-зают на мелкие части или удавливают верёвкой.  В десятом судилище 6 мостов — золотой, серебряный, нефритовый, каменный и два деревянных соединяют ад и мир живых. Судья Чжуаньлуньван решает, кто в кого должен переродиться, и каждый месяц списки душ отправляются в первое судилище, а затем духу Фэнду-шэню, на границу между адом и землёй. Здесь души попадают в павильон богини Мэн-по («тётушка Мэн»), где им дают выпить напиток забвения.  Некоторые девицы-грешницы, желающие мстить своим обидчикам-соблазнителям,   возвращаются за землю духами.

8.Путешествие.

В китайской мифологии  боги (и даже люди) беспрепятственно путешествуют с земли на небо через  лестницы.

«В мифах говорится  о лестницах в виде гор и  лестницах-деревьях. Появились они сами собой. Духи и бессмертные поднимались на небо и спускались вниз, «не оседлав облако и не взнуздав тучу», а шаг за шагом поднимались на небо и спускались на землю по горам или лестницам-деревьям.

Это было нелегким делом. Надо было знать, где находятся такие  горы или деревья, по которым можно  забраться прямо к небесному  дворцу, да и надо было уметь взбираться по этим лестницам. Например, всем известно, что гора Куньлунь — Нижняя столица Небесного властителя — Тянь-ди, а ее высочайшая вершина доходит до небесного дворца. Однако дело обстоит не так просто. По преданию, подножие горы окружено глубокой и стремительной рекой Жошуй — Слабая вода и огненными горами, поэтому взобраться на нее чрезвычайно трудно. Подниматься по лестнице-дереву также нелегко, и в древних книгах говорится, что свободно подниматься и спускаться по небесным лестницам могли только духи, бессмертные да еще шаманы. На небо, помимо Куньлуня, вели и другие горы. Ведь бессмертный Богао поднялся на небо по горе Чжаошань, что к востоку от горы Хуашань и реки Циншуй. А в Западной пустыне была гора Дэнбао, по которой прямо в небесный дворец поднимались шаманы, чтобы узнать волю богов и передать ее людям. Лишь одно дерево цзяньму доходило до самого неба. Хотя деревья саньсан и сюньму, что росли за Северным морем, и дерево фусан, которое росло за Восточным морем, и дерево жому в Западной пустыне, и другие были высотой в несколько десятков или тысяч чжан и даже тысяч ли, однако в древних книгах не говорится, можно ли было по ним добраться до неба. Дерево цзяньму росло посередине сада, находившегося, как мы уже говорили, в центре неба и земли. В полдень, когда солнце освещало его вершину, от дерева не было никакой тени. Если около этого дерева громко кричали, то звуки терялись в пустоте и эхо не повторяло их . Дерево цзяньму было очень странным на вид: его тонкий длинный ствол врезался прямо в облака, на нем не было ветвей и только на верхушке имелось несколько изогнутых и кривых веток наподобие каркаса зонта; корни дерева были тоже изогнутыми и переплетались между собой. Это дерево обладало еще одной особенностью: его эластичная и прочная кора отделялась, как женский пояс или кожа желтой змеи.

По небесной лестнице —  тонкому, уходящему прямо в облака стволу,— находившейся в центре неба и земли, духи разных мест поднимались  на небо и спускались на землю. Фуси поднялся на небо именно по этому дереву, и вполне возможно, что он был первым, кто воспользовался этим деревом как небесной лестницей. Одно это уже показывает его волшебную силу».

9.Зачатие, рождение и смерть.

В древнекитайском языке  само понятие «удар грома» (чжэнь) этимологически связано и с понятием «забеременеть», в чём можно увидеть реликты древних представлений, согласно которым рождение первопредков ассоциировалось с громом или громовником, «громовым драконом». Существовали предания о чудесном зачатии мифического государя Шуня от встречи его матери с большой радугой-хун (драконом).

Миф о девушке Хуа-сюй-ши (урождённая Хуа-сюй) рассказывает, как однажды она направилась на восток погулять к красивому заросшему травой и деревьями большому Болоту грома - Лэйцзэ. Вдруг увидела она на берегу след ног какого-то великана. Удивилась и шутки ради наступила на этот след. Только ступила, внезапно почувствовала какое-то волнение. Потом она забеременела и родила мальчика, которого назвали Фуси.

В представлении китайцев рождение могло иметь разные варианты. А было их шесть: высшее – рождение на небе, вечное и неизменное. Остальные продолжали участвовать в круговороте рождений. Второе – желательное – получали те, кто творили добро. Они рождались на земле, повышая свой социальный статус, т.е. становились полководцами и важными сановниками, менее добродетельные  – в облике купцов, ученых, ремесленников или земледельцев. Третий вариант, несмотря на кажущуюся экзотичность, казался желательным, - рождение в мире подводных демонов. Три остальных считались нежелательными или просто ужасными перерождение в мире  демонов (подземных или блуждающих по свету) - 4 и 5 варианты, и, наконец, 6 – рождение в мире животных, насекомых, растений. 

Смерть.Закончив свою работу для человечества, Нюй-ва решила наконец отдохнуть. Этот отдых мы называем смертью, но это вовсе не бесследное исчезновение. Она, подобно Пань-гу, превратилась в различные вещи во вселенной. Так, например, в «Книге гор и морей» говорится о том, что кишки Нюй-ва превратились в десять святых, поселившихся на равнине Лигуан; их поэтому назвали «Нюй-ва чжи чан» («Кишки Нюй-ва»). Если только из одних её кишок получилось десять святых, то мы можем предположить, во сколько удивительных вещей превратилось всё её тело.

10. Еда.

Среди деревьев жили фениксы, орлы, драконы и чудовище Шижоу (в виде бычьей печени с парой маленьких глаз). Это Шижоу издавно служило любимой пищей мудрецов - сколько бы от него не отрезали кусков, потеря всегда восполнялась.

Каждый год в день зимнего  солнцестояния варили из красных  бобов похлёбку, чтобы спугнуть злого  духа.

В китайской мифологии существовало каменное масло, которое считалось пищей бессмертных.

11.Оборотничество.

Рыба-дракон Ю-лунг, превратившаяся из карпа в крылатое существо и улетевшая на небо, перепрыгнув через водопад Ворота Дракона на реке Янцзы, является символом некоторых китайских философских школ, считается, что прохождение трудных экзаменов сродни прыжкам через водопад.

По позднему мифу, в лягушку (жабу) превратилась богиня луны Чанъэ (Чанси, Шенъэ), похитившая снадобье бессмертия. Миф о богине Чанъэ тесно связан с мифом об Охотнике И, супругой которого мыслилась эта богиня. Согласно мифу, И, подобно аккадскому Гильгамешу, устрашился смерти и отправился на поиски эликсира бессмертия. Эти поиски привели его на Запад, где обитала Хозяйка (или Бабка) Запада богиня Сиванму. Хозяйка Запада вознаградила героя эликсиром, но Чанъэ похитила это снадобье и бежала с ним на луну, где и превратилась в жабу.

Так же существует миф, в  котором главный герой Гуня не справившись с потопом был убит, но даже спустя долгое время его тело не сгнило. Верховный владыка узнал о том, что труп Гуня не сгнил даже за три года. Он испугался, что Гунь превратится в оборотня и станет бороться с ним, и послал одного из богов с волшебным ножом у дао, чтобы тот изрезал тело Гуня на куски. Посланец небес поспешил исполнить приказание, добрался до Горы птичьих перьев и вспорол живот герою.

Но в это время произошло  великое чудо. Из распоротого живота Гуня вылез дракон. Это был Юй. На голове у него росла пара крепких, острых рогов. Он винтом взвился вверх, а тело Гуня превратилось в какое-то животное, которое уплыло в Пучину птичьих перьев, расположенную около горы. О превращении Гуня существуют различные легенды. Некоторые считают, что Гунь превратился в бурого медведя. Но бурый медведь не мог погрузиться в пучину. Другие утверждают, что Гунь стал трёхногой черепахой. Это предположение более вероятно, непонятно только, почему смелый бог Гунь, укравший у верховного владыки сижан для спасения людей, превратился в трусливую черепаху. Есть ещё одна легенда о том, что Гунь, потерпев неудачу в борьбе с наводнением, утопился в этой пучине и превратился в чёрную рыбу. Что такое «чёрная рыба» - не совсем ясно, но написание этого иероглифа как-то связывается с именем Гуня. Об этой рыбе говорится, что она «раздувает усы, звенит чешуёй, рассекает громадные волны, веселится и играет с водяным драконом». Наконец, следует ещё упомянуть о том, что в комментариях к «Книге гор и морей» приводится высказывание из книги «Кайши»: «После смерти тело Гуня сохранялось три года. Его изрезали ножом, и он превратился в жёлтого дракона».