Китайская мифология

Нижегородский Государственный Педагогический Университет

им. Козьмы Минина

 

 

 

 

 

 

 

Реферат на тему:

«Китайская мифология»

 

 

 

 

Выполнила: студентка 822 группы

Леснова Кристина

 

Проверила:

Доманина Светлана Алексеевна.

 

 

 

 

2012 год.

Китайская мифология.

Китайская мифология, совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии. Древнекитайская мифология  реконструируется по фрагментам древних  исторических и философских сочинений («Шуцзин», древнейшие части 14-11 века до нашей эры; «Ицзин», древнейшие части 8-7 столетия до нашей эры; «Чжуаньцзы», 4-3 века до нашей эры; «Лецзы», «Хуайнаньцзы»). Наибольшее количество сведений по мифологии содержится в древнем трактате «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», 4-2 столетия до нашей эры), а также в поэзии Цюй Юаня (4 век до нашей эры). Одна из отличительных черт древнекитайской мифологии историзация (эвгемеризация) мифических персонажей, которые под влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться как реальные деятели глубокой древности. Главнейшие персонажи превращались в правителей и императоров, а второстепенные персонажи - в сановников, чиновников и т. п. Большую роль играли тотемистические представления. Так, иньцы, племена и считали своим тотемом ласточку, племена ся - змею. Постепенно змея трансформировалась в дракона (лун), повелевающего дождём, грозой, водной стихией и связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в фэнхуан - мифическую птицу - символ государыни (дракон стал символом государя).

1.Глобальные мифологические  оппозиции.

Согласно общеизвестному мифу, в глубокой древности, когда  не существовало еще ни земли, ни неба, в мире царил мрачный, бесформенный хаос. Постепенно в этом мраке возникли два великих духа - Инь и Ян, которым предстояло упорядочить  мир. Дух Ян стал управлять небом, дух Инь - землею. Предполагается, что  первоначально понятие инь символизировало северный склон горы, ее теневую часть. Соответственно ян означало южный, светлый склон горы. Впоследствии инь трансформировалось в символ женского начала, севера, тьмы, смерти, земли, луны, четных чисел и т. п. Ян же стало символизировать мужское начало, юг, свет, жизнь, небо, солнце, нечетные числа.

2.Битва.

Хуан-ди был великим духом, появившимся в мире несколько позднее Янь-ди. Слово хуан-ди, записанное в древних книгах, соответствует хуан-тянь шан-ди (августейший верховный владыка неба). Иероглиф ди мы встречаем в «Книге песен», «Книге исторических преданий» и «Книге перемен», а также в надписях на костях и бронзовых колоколах и треножниках в значении «верховный владыка». Хуан в свою очередь является определением к ди и подчёркивает блеск и величие императора. Например, в одном стихотворении «Книги песен», в разделе «Большие оды» сказано: «Хуан - это шан-ди». В разделе «Малые оды» говорится: «был Хуан-шан-ди». В «Гимнах царства Лу» сказано: «Хуан хуан хоуди» (августейшая императрица). Все эти эпитеты подчёркивают идею необычайного величия Шан-ди. В древности правители княжеств никогда не называли себя ди - императорами. Только в чжоускую эпоху появляется титул вам (князь); начиная с Вэнь-вана, У-вана и вплоть до последнего Нань-вана, погибшего под ударами государства Цинь, все правители были ванами. В конце периода Борющихся царств многие своевольные удельные князья, не удовлетворяясь титулом вана, стали бесцеремонно называть себя ди - императорами. Правитель княжества Цинь стал императором Запада, правитель Чжао - императором Центра, а правитель Янь - императором Севера. Впоследствии Цинь Шихуан, объединив весь Китай и стараясь сделать свой титул более пышным, присвоил себе наименование хуан-ди (августейший император). Последующие поколения восприняли его, и он стал титулом земных правителей.

Хуан-ди боролся со многими правителями за лидерство, и победил, став владыкой центра. Особенно упорным было противостояние с Янь-ди (китайский бог Солнца). Армии Желтого Владыки и Красного Государя сошлись в битве при Чжолу, которая была столь ожесточенной, что "палицы воинов, острые как волчьи зубы, плавали в потоках крови". Янь-ди потерпел поражение и отступил, однако возмутился его потомок Чию. Чию - само воплощение мятежа в легендарной китайской истории. На лбу его рос крепкий и острый рог (иногда изображаемый как арбалет (ибо дух этот слыл изобретателем различных видов оружия и, возможно - боевых искусств), волосы же стояли дыбом, подобно мечам и трезубцам. У Чию были семьдесят два шестируких и четырехглазых брата с медными головами и коровьими копытами. Пищей им служили песок, камни и куски железа. Итак, согласно мифам Китая, Чию поднял мятеж против самого Желтого Владыки, повелителя Центра и Неба, подстрекнув также и народ мяо и духов гор, рек и скал. Несмотря на то, что в армии Хуан-ди находились боги и духи четырех стран света, драконы, различные животные (бледно-желтые медведи с лошадиными головами, барсы, леопарды и тигры), сражение началось с преимуществом мятежников. Чию напустил колдовской туман, и в стане его противников возникло смятение. Тогда один из сановников Хуан-ди изобрел первый в мире компас (компас, кстати, продукт китайской культуры) и вывел воинов на свет. Желтый Владыка велел большому крылатому дракону Инлуну наслать на мятежников ливень. Но Чию пригласил духов дождей и ветра и победил Инлуна. Тогда Хуан-ди призвал свою дочь, Деву Засухи и дожди прекратились. Затем Желтый Владыка решил создать особый боевой барабан. Для этого, он велел изловить волшебного зверя Куя, обитавшего в Восточном море. Куй походил на пепельно-синего быка, без рогов и с одной ногой. Когда сей зверь ходил по морю, тотчас поднимался сильнейший ураган. Итак, со зверя содрали шкуру и натянули на остов барабана. Палочки же сделали из костей бога грома Лэй-шэня (дракон с головой человека). Стал Хуан-ди бить в барабан, и в воинстве Чию началась паника. На помощь мятежникам пришли великаны Куафу, со змеями, торчащими из ушей. Но и они не смогли противостоять хитрым стратегическим замыслам Желтого Владыки. Чию был схвачен и предан казни. А затем, по приказу Хуан-ди, его слуги перерезали дороги, ведущие на небо (дабы в будущем, никакой смутьян не дерзал посягнуть на верховную власть). После великой победы воцарилось всеобще ликование. С неба спустилась Цань-шэнь - богиня шелководства (в виде гигантского шелковичного червя с лошадиной головой). Она преподнесла Хуан-ди в дар шелковичные нити. Желтый Владыка совершил множество культурных деяний: научил людей строить дома, изготовлять лодки, делать котлы и горшки для пищи, плавить бронзовые зеркала. Наконец, для него настала пора покидать мир людей. По приказу Хуан-ди был отлит огромный треножник и устроен великий пир. Внезапно, из облаков высунулся дракон в золотой чешуе и коснулся усом треножника. Хуан-ди воссел на дракона и вместе с другими божествами вознесся на небо. Стоявшие рядом правители и народ, также желая подняться за облака, стали цепляться за драконьи усы, но те, не выдержав, оборвались.

3. Жертвоприношение.

Чтобы умилостивить богов, им приносили жертвы, которые чаще всего  сжигались, но иногда закапывались в  землю. Первое место среди жертвенных предметов занимали животные. Наиболее благородными дарами считались рогатый  скот, лошадь, овца, свинья, собака и  курица. Наиболее ценным из всех жертвоприношений считался нефрит — полудрагоценный, «священный» камень, издавна служивший  предметом восхищения и мистической поэтизации китайцев. Нефрит всегда холоден, даже в самые жаркие дни; он символизировал целомудрие и чистоту. Кусочки нефрита клали в рот и нос умершего — это придавало силу и жизнестойкость духу покойного. Символом неба считался нефритовый диск, а квадратное отверстие в нем означало землю. Император использовал такой диск при обращении к небу. Китайцы обожествляли и другой минерал — яшму. Вот что писал об этом камне академик В. А. Алексеев: «В литературе — это самый классический и изысканный образ. Яшма чиста, струиста, тепла, влажна, одновременно легка и тверда. Она не грязнится, не зависит от окружающей ее температуры и, следовательно, есть лучший образ благородного человека, не зависящего от условий жизни. Яшма в руке поэта — это стихи. Яшма в порошке — это разбросанные на бумаге перлы каллиграфа (а каллиграфия в Китае ценится наравне с живописью). Яшма — это красивая девушка, это человеческая доблесть; яшма — это милый, прекрасный человек, ибо чистое сердце его сквозит и струится, как яшма. Наконец, яшмовый сок — это вино… Решительно все лучшее — это яшма». Древний обычай предусматривал принесение жертв духам, так сказать, в натуральном виде, однако затем они были заменены символическими жертвами. Обязательными предметами при жертвоприношениях были курительные палочки, благовонные свечи, хлопушки и «жертвенные деньги». Курительные палочки изготовлялись из сандалового дерева, кедра и различных пахучих трав. Они зажигались маленькими пучками (примерно 25 штук в пучке) и издавали аромат, которым наслаждались боги. Если же палочки зажигались не пучком, а по отдельности, то обычно их было не более трех. Они ставились в специальный, наполненный пеплом сосуд, находившийся непосредственно перед идолом. Свечи пропитывались растительным маслом, зажигались по две и обязательно одновременно с курительными палочками (последние могли зажигаться и без свечей). Важную роль в жертвоприношениях играли хлопушки бао чжу, или бао чжан (букв. «жечь бамбук»). Они известны с V в., хотя широко применять их начали лишь в XII в. Люди верили, что треск горящего бамбука может отогнать злых духов и принести счастье. Когда в Китае был изобретен порох, обрезки бамбука стали начинять порохом и прикреплять к ним фитили: взрыв таких хлопушек был куда громче, чем треск горящих пустотелых обрезков бамбука. Впоследствии стали использовать разнообразные бумажные хлопушки с порохом и фитилем. Часто хлопушки соединялись в громадную связку (до 10 тысяч штук). Хлопушками не только отгоняли злых Духов, но и приветствовали добрых.

Духи, оказывается, обладали такими же потребностями, как и живые  люди: они, например, всегда нуждались  в деньгах. Чтобы удовлетворить  эти потребности, им приносили в  жертву имитированные бумажные «жертвенные  деньги», которые сжигали перед  изображением божеств, а также на могилах во время какого-либо Религиозного обряда. «Жертвенные деньги» в  дымообразном состоянии достигали потустороннего мира, где превращались в настоящие.

4.Инцест.

Очень-очень давно, не знаю уж чем, провинились люди перед небесным правителем Юй-хуаном – Нефритовым государем. Несколько дней злился Нефритовый государь, а потом придумал, как отомстить им. Он велел Духу ветра Фэн-бо и Повелителю дождя Юй-ши спуститься на землю и поднять такую бурю, чтобы все дома людей повалить, а потом такой ливень устроить, чтобы вся земля на три ли под воду ушла.

Люди заволновались и  устремились к высоким местам: те, что на равнинах жили. на деревья взобрались. Кто мог думать, что ветер будет дуть все свирепей и свирепей, а дождь хлестать все сильнее и сильнее. И трех дней не прошло, как безбрежная вода залила все кругом до горизонта и скрыла под собой людей.

Так что же, – все утонули  и прервался род человеческий? Нет, оказывается не все люди под водой погибли. Остались Фуси и его сестра Нюйва, их один бессмертный шэньсянь спас, не дал им утонуть. Вот как это было.

Фуси и Нюйва были работящими, добрыми, встретится им голодный человек – всегда дадут что-нибудь, помогут. Об этом узнал один небесный бессмертный. Услыхал он, что Нефритовый государь собирается отдать приказ утопить всех людей, принял облик нищего и спустился в мир людей. Подошел к воротам дома Фуси и стал просить подаяние. Фуси и Нюйва гостеприимно приняли его, как всегда своих бедных братьев принимали, дали ему одежды и денег. Увидел бессмертный шэньсянь, что они и вправду добрые люди, и решил спасти их. Он отдал им свою бамбуковую корзину и

сказал: – Дарю вам эту  корзину, а вы храните ее хорошенько. Если случится потоп, залезайте в  нее оба – тогда не потонете.

Только Фуси взял в руки корзину, как нищий тотчас же исчез. Поняли Фуси и Нюйва, что это был спустившийся в мир людей бессмертный, и поспешно стали кланяться да на небо поглядывать.

Прошло несколько дней, и впрямь наступил потоп. Фуси и Нюйва, помня совет шэньсяня, забрались в плетенную из бамбука корзину и поплыли по разлившейся воде. Вода подымалась все выше и выше – и бамбуковая корзина подымалась все выше и выше, вода опускалась – и корзина опускалась, словно лодочка. А когда вода отступила, бамбуковая корзина легонько опустилась на землю. Фуси и Нюйва вылезли из нее, оглянулись: ай-я! Во всей Поднебесной только они вдвоем, брат с сестрой, и остались. Что делать? Стал Фуси с сестрой советоваться: а не вылепить ли нам

людей из глины, чтобы не прервался род людской на земле? Обрадовалась Нюйва, согласилась. Накопали они глины, замесили ее, подлив воды, и принялись лепить людей.

Кто мог знать, что только примутся они за дело, как явится к ним Матушка-земля – Диму няннян и скажет сердито: – Хотите человечков из глины делать? Нет ничего проще! Да только сразу вы мне урон нанесли. Ведь вам сколько глины надо, а где мне самой глины взять, чтобы яму, которую вы выроете, засыпать? Нет, раз уж решили продолжить род людской, должны вы, брат с сестрой, стать мужем и женой!

После этих слов неприятно  стало у них на сердце. Да делать нечего, пришлось, как говорится, сдержав  гнев да проглотив язык, отказаться пока от своих намерений.

Только Фуси не бросил мысль о том, чтобы человечество возродить. Думал он так, прикидывал этак, видит, хоть и не очень-то хорош совет Матушки-земли, да ничего другого не придумаешь. И вот однажды сказал он об этом своей младшей сестрице. Услыхала Нюйва его слова, покраснела от стыда, сжалась вся – ничего не ответила. Семь дней, семь ночей они про то толковали, а потом Нюйва и говорит Фуси: – Если нужно нам стать мужем и женой, так это нетрудно. Я побегу, а ты догоняй. Догонишь – поженимся, не догонишь – ничего не выйдет.

Фуси подумал: “Я мужчина, а она женщина. Неужели я недогоню ее!” И согласился. Вот пустились они бежать. Нюйва впереди бежит, Фуси сзади догоняет. Кто мог знать, что Нюйва бегает так быстро! Пустилась она вокруг большой горы, Фуси за ней вокруг горы побежал, семь раз гору обежал, – все никак сестру не догонит. Видит, черепаха выползла, кивнула ему и говорит: – Ты в другую сторону беги, тогда догонишь.

Повернул Фуси в другую сторону и тут же столкнулся с Нюйва, обнял ее. Так вот и догнал.

А Нюйва страшно рассердилась на черепаху за то, что она эту хитрость Фуси подсказала. Как пнет ее ногой, так весь панцирь ей и раздавила. Фуси подумал: черепаха мне помогла, а теперь у нее панцирь раздавлен, даже глядеть жалко. Соберу-ка я его по кусочкам. Стал он обломки собирать и составил весь панцирь. Не верите – взгляните: и по сей день у черепахи по линиям на спине видно, что ее панцирь из обломков собран! Починил Фуси черепахе панцирь, хотел с Нюйва свадьбу справить. Кто мог знать, что Нюйва опять не согласится! – В тот раз, – говорит, – тебе черепаха помогла, это не в счет. Давай еще раз состязаться. Видишь, жернова лежат, бери на спину верхний камень, а я возьму нижний. Затащим их на вершину той большой горы, а потом вниз спустим. Если жернова внизу опять соединятся, то мы поженимся, а коли нет, так ничего не выйдет.

Взвалили они на спину  по жернову и полезли к вершине. Спустили оттуда вместе оба жернова  и сами вдогонку за ними к подножию горы побежали поглядеть. Сказать и то удивительно: оба жернова у подножия горы один на другом лежат. Нечего было больше сказать Нюйва. Так и стали они мужем и женой.