Каспар Давид Фридрих "Восход луны над морем"

В данной работе вид композиции можно определить как асимметрический. А что в этом мире, мире природы и чувств может быть симметрично? Природа, это всегда порядок и цикличность, но как могут чувства живого человека быть упорядоченными и цикличными?  Мы живые люди, с живыми эмоциями. И выражая одно из самых сильных  глубоких чувств на полотне, автор изображает хаос, который творится в душе изображенных людей. С одной стороны, взглянув на картину, мы видим спокойствие и умиротворение, которое царит на побережье, но проанализировав некоторые детали, становится понятно, что в душах людей, созерцающих восход луны над морем, не все так гладко. Их мучают мысли, от которых очень тяжело избавиться.

Если определять форму композиции, то видно, что она является спиралью. Она затягивает зрителя все глубже и глубже. В безмерное пространство, где человек может остаться со своими мыслями наедине. В обычной жизни мы этого почти не делаем, может потому что не хотим, или потому что боимся, у каждого свои отговорки, но причина у всех одна. Когда остаешься сам, говорить неправду, даже себе, просто глупо, ведь ты знаешь правильный ответ на все те вопросы и мысли, которые мучают тебя. Люди, которых изображает Фридрих на своем полотне, скорее всего,  думают об одиночестве. Потому что, только оставшись наедине со своими мыслями, ты понимаешь, что сколько бы ни было людей вокруг тебя, ты одинок, как и эта прекрасная луна.

Картина выполнена  в фиолетово-розово-желтом колорите с небольшим красным и синим пятном. Психология цвета говорит о том, что фиолетовый цвет оказывает сильное влияние на духовное состояние человека. Благодаря сильному его воздействию можно освободиться от глубинных страхов и научиться черпать из своего сознания созидательную силу. Он излучает скромность, достоинство и успокоение. Но есть еще и другое мнение. Фиолетовый цвет образуется красным и синим, которые гасят друг друга. Красный находит свое разрешение в синем, а синий свой смысл в красном. Эти колебания между красным и синим, между импульсивным желанием и осмотрительной восприимчивостью дают другое значение фиолетового цвета, а именно – чувствительность. Таким образом, в целом фиолетовый цвет выражает чувственное отождествление, которое часто стоит на грани инфантильности и определяется как “внушаемость”. Всевозможные оттенки фиолетового цвета – от светлых, резких, с их пикантно – эротическим воздействием, до темных, выражающих глубокомыслие, раскаяние, смирение и мистику, - имеют одну и ту же цель, один и тот же смысл: чувственное отождествление. Возможно именно элемент мистики в процессе природы автор хотел показать, выбрав этот цвет. Эти цвета создают меланхоличное настроение, Один из крупнейших теоретиков искусства XIX в. Рескин фактически констатирует, что существуют такие тонкие переживания, которые могут быть закодированы только с помощью полутонов и рефлексов, подобно тому как существуют и такие, которые можно закодировать только с помощью изгибов линий.[3, c. 74-75]

Автор данной работы считает, в полотне «Восход луны над морем» очень ясно прослеживается художественный образ. Образ одиночества. Используя цвет, автор создает меланхолическое настроение, которое может появиться только погрузившись в думы, не очень радостные, а что может быть печальнее одинокого человека? Луна, как символ одиноких людей,  она одна одинешенька на небосклоне, вокруг нее огромное количество звезд, но нет той, которая была бы самой родной, с которой можно было бы делиться своим светом. Каждый вечер она выходит одна, и так же одна исчезает в лучах солнца по утру.

Полотна художника  зачаровывают чувством всевластия природы  над человеком, грандиозностью вечного  движения, происходящего в ней. Искусство  Каспара Давида Фридриха высоко оценивалось  современниками. Он оказал большое  влияние на немецкую живопись XIX века, под обаянием его таланта находились такие крупные мастера, как К. Блехен и А. Менцель, многие живописцы других стран. В 1810 году мастерскую художника в Дрездене посетил Гёте и восторженно отозвался о его творчестве. Поклонником таланта художника был и В.А. Жуковский, познакомившийся с Фридрихом в 1821 году во время путешествия по Германии. Поэт во многом способствовал известности немецкого живописца в России.

3.Творчество  Каспара Давида Фридриха

В своем творчестве художники-романтики всегда стремились показать единство человека и природы. Но угнетающее безмолвие окружающего мира всегда препятствует этому слиянию. Фридрих, в отличие от других романтиков, заставляет природу говорить. В каждой композиции элементы пейзажа имеют конкретное значение: кладбище обозначает смерть, корабль — земной путь человека, гавань — вечный покой. Однако эти символы становятся в его картинах естественной частью изображаемой природы. Особое место в своих художественных композициях Фридрих отводит изображению неба. Это едва ли не самый важный элемент его живописи. Современники рассказывают, что, когда мастер писал небо, никто не должен был нарушать его покой. [4, c. 45-46]

Излюбленным жанром Фридриха был пейзаж. Еще в детстве природа Балтийского побережья настолько захватывали его, что возникало непреодолимое желание запечатлеть ее на полотне. В дальнейшем картины Фридриха, проникнутые чувством восхищения перед величественной красотой природы, наполнились более глубоким смыслом. В них появились пессимистические настроения. Пейзажи немецкого мастера настолько лиричны, что создается впечатление, будто автор, глядя на пейзаж, размышляет о дальнейшей судьбе человечества. Значительную роль в пейзажах Фридриха играют человеческие фигуры. Очень часто художник пишет людей спиной к зрителю. Бездейственные созерцатели картин природы, они как будто вбирают в себя авторское «я» живописца. Герой в произведениях Фридриха всегда оказывается стоящим в стороне от главного в композиции — картины-пейзажа. И в то же время человек и природа — собеседники, ведущие неторопливый разговор о мироустройстве, о судьбе и месте человека в этом мире. Маленькие фигурки людей на полотнах Фридриха создают настроение одиночества и грусти, растерянности и безысходности. Почти во всех произведениях Фридриха звучит тема одиночества человека перед лицом величественной и равнодушной природы, с которой он неосознанно стремится слиться. Единственный путь к этому художник видит в смерти. В понимании романтиков смерть духовно очищает и освобождает человека. Эта мысль присутствует почти во всех картинах Фридриха, но даже если в них нет символов смерти, о ней напоминает такая деталь, как переход от сумерек к ночной тьме и от мрака к свету. [1, c.135]

Нередко дальние планы  на картинах Фридриха оказываются гораздо светлее переднего. Как например в работе «Восход луны над морем». На переднем плане  изображено ночное море, темный берег, а вдали светит луна. Действие  происходит ночью, поэтому в целом изображение темное, а луна, является самым светлым пятном. В работах Фридриха не бывает ничего случайного, эта картина, как автору кажется, об одиночестве, не смотря на то, что каждый участник этого действия имеет пару, он все равно одинок. И художник как бы подсказывает зрителю выход из создавшейся трагичной ситуации, путь избавления от страданий и одиночества. Он зовет зрителя подальше от мирской суеты, вперед, к светлым, солнечным далям, туда, где царит покой и тишина.[5, c.51]

В своих работах он выражает обычно одну простую мысль или чувство, но неопределенное. Можно мечтать над его произведениями, но ясно понимать их нельзя, и в его душе они не ясны. Это мечтания, — сон, видения во сне и в ночи. В предметах природы часто избирает он самое простое положение, льдину, волнуемую в море; несколько деревьев, в долине растущих; окно его комнаты (из коего, впрочем, виды на Эльбу прелестные); задумавшийся над развалинами или над памятником рыцарь; монах, вдаль или в землю устранивший взор свой, — но все трогает душу, погружает в мечтательность, все говорит, хотя и неясно, но сильно воображению. Так и слова его: он сам говорит, что объяснить ни мысль, ни картины их изображающие, не может, а всякий пусть находит свое, т.е. свою мысль в чужом изображении: так, — сова в мрачных облаках, так, — терновый венец в радужном сиянии солнца.

Два немыслимых с точки зрения критиков романтической живописи момента достаточно хорошо характеризуют суть пейзажа Фридриха. Во-первых, эстетически невозможно — «с помощью, хорошо составленного ландшафта нельзя строить аллегории»— и, во-вторых, эстетически недопустимо, поскольку оно, как мы уже слышали, ввергает зрителя в ту самую подлинную жизнь, извлекать из которой должно его всякое художественное произведение. [8, c.67]

Главное — это, конечно, второй момент, именно то, что произведения Фридриха ввергают зрителя в подлинную жизнь. Весь вопрос в том, как они это делают. Но верно, по-видимому, и замечание о том, что «с помощью хорошо составленного ландшафта нельзя строить аллегории», иными словами, пейзаж, чтобы быть аллегорическим, должен, с точки зрения своего правдоподобия, заключать в себе некую непоследовательность, противоречивость; если в пейзажах Фридриха будет обнаружен аллегорический смысл, то нужно будет согласиться с воспитанником XVIII века, утверждающим, что именно «необычное соотношение всего видимого на картине указывает на скрытое значение картины, создает аллегорию и помогает разгадать ее».[8, c.90]

Мышление Фридриха-художника «литературно» (или, если угодно, музыкально) в том отношении, что его живописные устремления оказываются во власти смысла. Художник ничего не изображает ради красоты предмета, но всегда — ради некоей конечной истины, то есть именно ради смысла. Иначе говоря — истина и красота расходятся, и расходятся настолько, что все явления земного, видимого мира есть только предзнаменование иной, потусторонней истины. Сам земной мир — ущербен, и уже поэтому нельзя говорить о его красоте в прямом смысле слова: он красив, как красивы могут быть руины, и он красив еще тогда, когда на пути своего живописного пресуществления в знамение конечного смысла он, средствами живописи, средствами цвета, претворяется в некую колористическую музыку весьма абстрактного, в отношении предметного мира, свойства. [ 7, c.89]

Только теперь пришло время если не выяснить смысл природы у Фридриха, то хотя бы отдаленно указать на этот ее смысл.

Художник — не субъективист, а склоняющийся перед умирающим величием и могуществом природного и божественного, им покорный проводник смысла; для произвола субъективного тут, строго говоря, совсем не остается места. Средства художника не яркие, а тонкие. Они по сути того, как понимается творческое, не могут быть иными: сам творческий принцип — движение внутрь. Пейзаж Фридриха не расцветает, а замирает перед зрителем. Очень небольшие форматы некоторых важнейших, наиболее насыщенных смыслом работ Фридриха, чрезвычайно показательны для этого ухода творчества внутрь себя.

Фридрих — один из тех редко встречающихся людей, которые берут на себя всю боль века и воплощают ее и в своем творчестве, и во всем своем бытии. Творчество Фридриха— это именно такой, прошедший сквозь глубины и странности индивидуального существования отклик на судьбы эпохи, далеко не всем понятный, но данный за всю эпоху. Характер этой эпохи, — когда Фридрих вступил в искусство и особенно в определяющие для него годы, когда он стал писать маслом, — характер этой эпохи отмечен в Германии двумя общими, противонаправленными тенденциями. Одна — это тенденция роста, взлета, надежды, подъема художественной и философской мысли, нарастания патриотических настроений в период, предшествующий освободительным войнам с Наполеоном. Другая тенденция, обратная первой, и уже накапливающаяся исподволь издавна, — в параллель и вперемежку с исполненным самых радужных надежд бурным становлением немецкого духа, — это та тенденция, которая одержала верх в эпоху Реставрации. Обе линии противостоят друг другу, как свобода и закрепощение, а в сложности и размельченности немецкой культурной жизни того времени они нередко сплетаются и играют на руку друг другу. [8, c.56-57]

Творчество Фридриха по достоинству оценили в России. Большим почитателем его живописи был поэт-романтик В. А. Жуковский, по инициативе которого в Россию попали картины Фридриха. В настоящее  время их можно увидеть в музеях Москвы и Санкт-Петербурга.

Заключение

Каспар Давид Фридрих  был замечательным и очень  талантливым живописцем. Картина  «Восход  луны над морем» играет немаловажную роль в его творчестве. Кому-то может показаться, что это произведение одно из многих, или оно похоже на многие другие его произведения, но с этим автор может поспорить. Художник, если он настоящий художник, к которым, естественно, относится и Каспар Давид Фридрих, творя, открывает душу зрителю, показывает о чем он думает и по какому поводу переживает. Работая над полотном, автор понимал, что выражает свои чувства, поэтому он с помощью художественных средств «закодировал» их. И теперь, проанализировав это полотно, мы понимаем, что было важно для художника на тот момент его жизни. Мы ощущаем всей душой его меланхолию, задумчивость и нежность. Эта работа наполнена глубоким философским смыслом и требует от зрителя сосредоточенности, внимательности, и умения ассоциативно связывать художественные образы с реалиями действительности. И пусть многие считают, что великими являются только первые его работы, а далее он «цитирует» сам себя, автор с этим не согласен, ему кажется, что в каждой работе Фридриха свой смысл, и свои чувства. Романтический герой – личность сложная, страстная, внутренний мир которого необычайно глубок, бесконечен. Это целая вселенная полная противоречий. И как после этого, могут полагать, что Фридрих пишет об одном и том же из полотна в полотно?  Анализ данной работы доказывает, что Каспар Давид Фридрих истинно талантливый художник. А противоположное мнение говорит лишь о том, что не каждый может понять и оценить творчество такого художника.

Список исследованной литературы

1. Азадовский К. М. Пейзаж в творчестве К. Д. Фридриха// 495с. Проблемы романтизма. Вып. 2. М.: Искусство, 1971, С. 45-47.
2. Бранский В.П. Искусство и философия.- М: Янтарный сказ, 1999, 704с.
3. Браэм Г. Психология цвета.- М.: \Астрель, 2009, 160с.
4. Габитова.Р.М. Философия немецкого романтизма.- М: Знание, 1978, 503с.
5. Гомбрих Э. История искусства. - М: АСТ. 1998, 638с.
6. Некрасова Е.А. Тернер. - М: Изобразительное искусство, 1976, 365с.
7. Орлова М. Дж. Констебль. - М: Искусство, 1946, 350с.
8. Советское искусствознание. - М: Знание, 1974, 480с.
9. Турчин В.С. Теодор Жерико. - М: Изобразительное искусство, 1982, 260с.
10. Шпенглер О. Закат Европы. М.: АСТ. 1923, 250с.
11. Willi Geismeier. Caspar David Friedrich / Каспар Давид Фридрих. Издательство: VEB E.A.Seemann Verlag, Leipzig, 1973, 81c.