Искусство народов Тропической и Южной Африки

Французский путешественник Ландольф, посетивший Бенин в 1786 г., сравнивает его с наиболее крупными городами Франции того времени. По его словам, в Бенине жило около восьмидесяти тысяч человек.

Таким был Бенин в 16—18 вв. О былом  великолепии его дворцов рассказывают нам бронзовые рельефы, головы и  резные слоновые бивни, хранящиеся теперь в музеях Европы и Америки.

Большие бронзовые головы изображают царей Бенина и связаны с культом  предков. До сих пор еще в каждом доме в Бенине находится алтарь, где приносят жертвы предкам, и прежде всего покойному отцу. На алтарях  обычно ставятся резные деревянные головы, по возможности точно передающие портретное сходство с умершим. Изображение предка называется ухув-элао, . что в переводе означает череп предка. Прежде у алтаря собирались члены большой патриархальной семьи — глава дома, его домочадцы, слуги и рабы. В известной степени большая патриархальная семья Бенина была сходна с древнеримской, глава которой также приносил от лица всей семьи жертвы на алтарь своих предков. В Бенине, так же как и в ившераторском Риме, цари были обожествлены, царский алтарь считался алтарем предков населения всей страны и культ предков царя имел общегосударственное значение.

Ухув-элао предков царя и верховного военачальника — ээомо, владевшего огромными поместьями и сотнями рабов, делались из бронзы.

В верхней части бронзовых голов  имеются отверстия, в которые  вставлялись резные слоновые бивни. На них, по-видимому, изображались процессии, связанные с большим ежегодным  праздником предков.

По местным преданиям, в правление  царя Огуола, то есть в середине 13 в., из города Ифе в Бенин был прислан мастер-литейщик Игве-Ига. С этого времени в Бенине при царском дворе появились свои мастера-литейщики. Они жиля в особом квартале в непосредственном соседстве с дворцом. Искусство литья из бронзы держалось в секрете.

Бронзовые головы и фигуры бенинских  царей 15—18 вв. имеют ярко выраженный негроидный характер (илл. 364), но все черты лица переданы упрощенно и схематично. Ухув-элао изображает царя в традиционном головном уборе — плетеной шапочке с дврш крыльями по бокам. В месте прикрепления крыльев помещены крупные розетки, от которых отходят выступы, состоящие из бус, нанизанных на прочную основу. (Бусы некоторых сортов ценились в Бенине дороже золота.) Нижняя часть головы до самого рта закрыта подобием высокого стоячего воротника (илл. 365). Это нитки бус, одевавшиеся при торжественных церемониях. Внизу, у основания ухув-элао, на ободке изображены разные животные, фигуры которых, вероятно, являются своеобразным перечнем титулов царя и, по-видимому, должны были «читаться» примерно так: смелый как пантера, могучий как бык, сильный как слон и т. п. Некоторые головы без ободка внизу, возможно, изображают мать царя, которая пользовалась почетом при дворе царя Бенина. Впрочем, все бронзовые головы царей и цариц однородны — перед нами те же безжизненные величественные маски. Большой жизненностью изображения отличается бронзовая статуэтка «флейтиста» (илл. 366), голова женщины (илл, 367) и др.

Бронзовые рельефы были предназначены  для украшения дворцовых залов  и галлерей. На них мы видим царей, придворных, военачальников, европейских купцов, сцены охот и жертвоприношений (илл.  361, 362, 363). Военачальники изображены в панцирях с подвешенными к ним колокольчиками, имеющими, по мнению бенинцев, волшебную силу. Ношение таких колокольчиков было признаком власти.

В целом по сравнению с искусством культуры Ифе искусство Бенина отличается большей условностью и меньшим  мастерством пластики. Объемы становятся более схематичными, теряют то чувство  пластики живого тела, которое было свойственно мастерам Ифе, зато гораздо  большее значение приобретает собственно орнаментальный элемент в скульптуре, достигающий высокого и своеобразного  развития. Очень высок и сам  ремесленный уровень обработки  металла, литья, резьбы и т. д. В какой-то мере искусство Бенина схематичностью объемов, условностью пропорций, обилием  орнамента напоминает по своему типу памятники раннего средневековья  Западной Европы, в то время как  произведения мастеров Ифе вызывают скорее ассоциации с памятниками  ранней античности или Древней Индии.

Было бы, однако, неверно видеть в искусстве Бенина лишь проявление худо-ягественното упадка, расценивать его лишь как ремесленное придворное искусство. Тесно связанное со складывающейся феодальной идеологией искусство Бенина оказывалось связанным и с зарождающейся культово-дворцовой архитектурой.

В Бенине сложился связанный с архитектурой рельеф, сложились определенные ранние формы монументальной композиции средневекового типа. Таков бронзовый рельеф, изображающий парадную стражу, симметрично расположенную  вокруг царского трона. Рельеф этот интересен  также и тем, что он дает представление  и об архитектуре и архитектурном  декоре дворца Бенина. Интересна своей  иератически симметричной композицией скульптурная группа, изображающая вождя и его свиту. Любопытно, что принцип примитивной социальной иерархии находит свое выражение в масштабных соотношениях фигур. Царь-полководец намного больше по размерам, чем его спутник, совсем маленькими изображены раб или рядовой воин, стоящий в ногах у царя, и два льва, символизирующие силу и мужество владыки. На постаменте группы изображены в рельефе символические фигуры, в частности поверженные и обезглавленные враги. По типу своей наивной символики эта композиция напоминает некоторые произведения Двуречья или раннего романского искусства.

Однако при всей своей примитивности  произведения такого рода означали переход  от орнаментального понимания художественного  целого или от изображения хотя и реалистически ярких отдельных фигур к более сложному и монументальному объединению группы людей, связанных общностью действия или выражающих некую общую идею.

По сравнению с этими изображениями  бронзовая фигура петуха, сделанная  в натуральную величину, поражает своей реалистичностью. Тщательно  выгравировано оперение, и если в  чем можно упрекнуть художника, то только в излишней толщине ног  птицы, что, по всей вероятности, вызвано  технической необходимостью: фигура петуха слишком массивна и тяжела, чтобы удержаться на более тонких ногах.

Культура Ифе и Бенина оказала  влияние на культуру почти всех народов  Гвинейского побережья, от реки Нигер  вплоть до реки Вольта и даже к западу от нее. Литье из бронзы до сих пор  распространено у многих народов  Верхней Гвинеи.

Очень интересно творчество мастеров-литейщиков Ганы, именно бронзовые отливки гирек  для взвешивания золота. Еще арабские путешественники 10—15 вв. сообщали о  лежащих далеко на юге странах, где  добывается золото. Области добычи золота находились в пределах ныне независимых государств Ганы и Берега Слоновой Кости. У народа бауле, в частности, литье из золота было очень распространено. Сохранилось большое число золотых масочек, которые отличаются большим изяществом и тонкой работой. Они представляют большую редкость. Их носили на шее или у пояса, и, возможно, они изображают головы убитых врагов. По своему характеру они напоминают небольшие маски, которые мы встречаем на поясах вельмож, изображенных на бронзовых рельефах древнего Бенина. Маски бауле очень разнообразны, но имеют и определенные общие черты: яйцевидное или овальное лицо, надбровные дуги в виде шнура, миндалевидные закрытые глаза, длинный тонкий нос, условно переданные волосы в виде стилизованных скрученных пучков.

К югу от государств, расположенных  вдоль Гвинейского побережья  и нижнего течения Нигера, в  зоне Экваториальной Африки, также  возникло несколько крупных государственных  образований. Наиболее значительным среди  них являлось царство Конго, где  в период его расцвета, в 15 —17 вв., торговля и ремесла достигли высокой  степени развития. Однако богатые  и самобытные художественные традиции сохранились не столько в центрах  этого царства, сколько на территории процветавшего в 16—18 вв. далеко от моря, в глубине экваториальных лесов, государства Бушонго (в верховьях реки Кассай — притока Конго). Среди памятников Бушонго заслуживают особого внимания деревянные мемориальные статуи царей, традиция создания которых восходит к началу 17 в. Эти скульптуры, как, например, статуя царя Шамбо Болонгонго, отличают острая экспрессивность формы, лаконически точная и резкая моделировка объемов. Цари изображались сидящими со скрещенными ногами, чуть наклоненными вперед. Непременным атрибутом этих статуй являлись различные предметы, символизирующие достойные увековечения дела правителей. Например, изображение наковальни служило символом того, что при данном царе высокого уровня достигло кузнечное ремесло. Сам Шамбо Болонгонго изображен с игральной доской на коленях в знак того, что игра «лела» появилась в стране в его царствование.

В целом художественное наследие рабовладельческих  и раннефеодальных государств Тропической и Южной Африки обладает значительной эстетической ценностью. Оно опровергает версию ряда буржуазных ученых о внеисторическом этнографически застывшем характере культуры негров, подтверждает, что народы Африки в своем историческом и художественном развитии вышли из стадии первобытного доклассового общества, двигаясь по пути прогресса, достигли высокого уровня общественного разделения труда и производства и создали свою государственность и свою самобытную высокоразвитую художественную культуру. Работорговля, организованная европейцами для снабжения рабочей силой американских плантаций, и последующая колонизация грубо прервали процесс самостоятельного исторического прогресса народов Тропической и Южной Африки и отбросили их назад, на несколько веков затормозив их материальное и духовное развитие.

Музыка и песни

Распространенное понятие «африканская музыка» не вполне точно: в Африке существуют совершенно различные музыкальные культуры. Термином «африканская музыка»обычно обозначается музыкальные фольклор негроидных народностей, населяющих центральную, западную и южную части африканского континента. Музыка Северной Африки (Марокко, Тунис, Алжир, Ливия, Египет) в музыкальном отношении представляет совершенно отдельную область. Она неотделима от общей картины исторического развития Средиземноморья; уже в античную эпоху караванные пути связывали страны северной Африки с ближним востоком, Персией и Индией, более тысячи лет этот район находится в сфере доминирующего влияния арабо-мусульманской культуры.

Другой самостоятельный комплекс образует музыка Абиссинского плоскогорья развивавшаяся под воздействием древнейших музыкальных культур Византии и Израиля. В то же время народности юго-восточного побережья Африки с давних пор поддерживали оживленные торговые и культурные связи с Цейлоном, Индией и Китаем, а также миром индонезийско-малайской цивилизации.

Музыка негроидных народностей центральной, южной и в особенности западной Африки находилась в основном вне сферы влияния Азии. Она отмечена наибольшей самобытностью и достаточно резко отличается от музыки остальных частей континента. Исторические передвижения народов способствовали смешению и взаимопроникновению всех этих разнородных элементов, превращая африканскую культуру в крайне сложное и многогранное явление. Музыка негроидных народностей центральной, западной и южной Африки наименее изучена. Сведения, которыми мы сейчас располагаем, не позволяют охарактеризовать особенности национального своеобразия каждой из этих народностей. Но сходные условия их исторического развития, сходные условия жизни и близкие природно-экономические условия в то же время определили в их музыкальном искусстве и многие черты общности, отличающие его от культур северной и восточной части Африканского континента.

Жанровые и стилевые особенности, общие для музыкального искусства всех негроидных народностей получили неравномерное развитие: одни из них восходят к глубокой древности, другие сложились в эпоху расцвета средневековых африканских цивилизации или в еще более позднее время. Обобщать эти особенности мы вправе лишь в той степени, в какой это допустимо и возможно в обобщенных характеристиках, выражающих закономерности ладо-тональной закономерности принципов формообразования и художественныхнаправлении.

Вплоть до начала 20 века музыкальное творчество негроидных народов Африки было ограничено областью фольклора. Профессиональная музыка, процветавшая при дворах могущественных вождей и правителей в столицах рабовладельческих государств Судана, Нигерии и Конго, не привела к созданию устойчивых школ и не получила заметного распространения. Колониальное владычество задержало становление национальных культур африканских народов и в ряде случаев вызвало угасание художественных традиций, косыми путями стал развиваться городской фольклор крупных торговых и промышленных центров, испытавший сильное воздействие португальской, французской и английской культур. Многие песенные жанры современной Гвинеи, Ганы, Сенегала и других стран несут на себе ярко обозначенный отпечаток такого влияния. Но в сельских районах до сих пор живут и творчески развиваются древнейшие формы музицирования, сохранившие органическую связь с трудом, бытом, образом жизни ее создателей. Эти коренное население Африки отличаются поразительной устойчивостью. Многие жанры последующих эпох развились внутри подобных традиционных форм. Традиционные образные и выразительные элементы, поставленные на службу новой тематике и новому идейно-смысловому содержанию, пронизывают ткань и многих современных произведении, а зачастую предопределяют их общую композиционную схему. Формы традиционного фольклора таким образом наиболее наглядно отражают оригинальные истоки собственноафриканской музыкальной культуры и утверждают самостоятельность ее высших художественных достижений. Лирическое, эпическое и драматическое начало резко не разграничивается в фольклоре негроидных народностей; они своеобразно переплетаются во всех вокальных и инструментальных жанрах их музыки.

В жанрах народное музыкального искусства отчетливо разделаются два вида:

- музыка, исполняемая при определенных обстоятельствах (сопровождающая различные виды труда, обряды, пляски, определенные празднества)

- музыка, исполняемая при любых обстоятельствах (любовные, сатирические, шуточные песни и пляски для развлечения).

У всех негроидных народностей наибольшее распространение получили вокально-инструментальные жанры, связанные с охотой и земледельческим трудом. В этих жанрах стихийные материалистические представления о природе противоречиво сочетаются с религиозными, анимистическими и магическими представлениями, отраженными в ритуальных обрядах и плясках. Уверенность в том, что все животные, растения и стихии обладают собственной волей и способностью помогать или вредить людям, порождало стремление повлиять на них, расположить их в свою пользу, покорять их силой слова и музыки. Человек заклинал их, прибегая к языку жестов и танца, пению и звукаминструментов. Охотники подражали повадкам зверей, которых они намеревались убить; земледельцы стараясь вызвать благоприятные для посевов условия погоды, создавали музыкально-пластические картины движущихся облаков, раскатов грома, струящихся потоков воды. Подобные подражательные интонации и движения складывались в обобщенные, художественно осмысленные и целенаправленные образы и действия.