Города Европы XX века

Наиболее значительным из них был проект «Промышленного города» французского архитектора  Т. Гарнье, созданный в 1901—1904 гг. В  его основе лежит строгое функциональное расчленение территории (районы, предназначенные  для жилой застройки, городского центра, промышленности, отдыха, транспортных сооружений и т. д.).  В отличие от Хоуарда Гарнье предлагал компактную застройку больших прямоугольных кварталов, располагая зелень среди жилых домов и общественных сооружений. Архитектура зданий (все они разработаны Гарнье с применением железобетона что было очень прогрессивно и вместе с тем характерно для рассматриваемого времени) проста и целесообразна. Проектируя плоские крыши, железобетонные козырьки на тонких редко расставленных опорах, Гарнье стремился ответить своему представлению о новой архитектуре и ее эстетических основах. Он писал: «Только правда прекрасна. В архитектуре правда — это результат расчетов, сделанных для удовлетворения определенных потребностей на основе использования определенных материалов». Еще одной прогрессивной стороной работы Гарнье, хотя и делающей весь его замысел утопической иллюзией, неосуществимой в капиталистических условиях, является то, что общественная жизнь в «Промышленном городе» рассматривалась им как единое целое. Здесь нет классовых различий и учреждения обслуживания распределены равномерно по всему жилому району. Этим как бы предвосхищались некоторые черты будущего социалистического градостроительства. Проект Т. Гарнье не был осуществлен, за исключением отдельных сооружений — рынка для продажи скота (1913), больницы (1915), стадиона (1916) и некоторых других.

Так же в то время  были запроектированы города, с необычным  распределением территории, один из них -  проект «мотопии».

В 1960 году архитекторы  Джеллино, Болентани и Холридж предложили новый проект «города будущего» Мотопии близ Лондона. Он состоял из примыкающих друг к другу прямоугольных и кольцеобразных в плане жилых домов, первые этажи которых предназначены для пешеходов, а кровли — для автострад, и города. Такой город включал один 16-мильный вытянутый в длину «серпантинный» жилой дом, окружающий в виде живописный кривой парк (в первых этажах дома расположены улицы, транспортные магистрали, коммуникации, магазины, склады; выше — 25 жилых и один общественный этаж).

Однако созданный  проект «идеального» города часто рассматриваются  теперь лишь как упорядочение зонирования  и решение транспортной проблемы (то есть в них предлагается решение  чисто технических проблем).

Концепция высотной застройки

В парижском «Осеннем салоне» 1922 г. Ле корбюзье ( настоящее имя Шарль Эдуар Жаннере-Гри) в диораме «Современный город на 3 миллиона жителей» выдвигает идею застройки города небоскребами, занимающими весь центральный район, с высокой плотностью населения и геометрически организованной сетью транспортных артерий. В проектах Ле Корбюзье транспортные устройства занимают очень большой процент территории, и ее потерю должны компенсировать небоскребы. По внешнему облику и по структуре эти во многом полемические проекты города скорее представляют собой продукт рационалистического ума инженера, чем творение художника. В то же время в проектах Корбюзье впервые с такой ясностью ломается привычное представление о характере городской застройки, свойственное еще эпохе феодализма, и намечается новый масштаб и пространственная организация городов 20 в. Заслуга Ле Корбюзье заключается в том, что он, сумев отбросить традиционные представления о городе, перевел обсуждение проблемы градостроительства на уровень современных задач, хотя в его конкретных предложениях было много нереального (особенно для условий того времени). Как и многие другие западные архитекторы, он видел причины кризиса капиталистического города прежде всего в том, что новые достижения строительной техники и современный транспорт вступают в противоречие со старой, доставшейся от феодального общества планировочной структурой и застройкой городов. При таком подходе к проблемам градостроительства социальная природа кризиса капиталистического города оказывалась завуалированной и все якобы сводилось лишь к задаче реконструкции старых городов.

Ле Корбюзье при создании своего проекта «современный город на 3 млн. жителей» ставил перед собой три основные задачи: во-первых - предоставить горожанину все блага природы, а также создать условия для максимально быстрого обмена информацией. Отсюда огромная роль связи, транспорта, создание зеленых зон. Второй задачей было достижение единства архитектурного облика города, а третью задачу Ле Корбюзье связывал с идеей свободы человека в городе. Счастье полно лишь тогда, когда оно для всех.

Впоследствии этот проект был преобразован в «План Вуазен» (1925) — развитое предложение по радикальной реконструкции Парижа. Планом Вуазен предусматривалось строительство нового делового центра Парижа на полностью расчищенной территории; для этого предлагалось снести 240 гектаров старой городской застройки. Восемнадцать одинаковых небоскрёбов-офисов в 50 этажей каждый располагались по плану свободно, на расстоянии друг от друга. Высотные здания дополняли горизонтальные структуры у их подножия — с функциями всевозможного сервиса и обслуживания. Застраиваемая площадь составляла при этом всего 5 %, а остальные 95 % территории отводились под магистрали, парки и пешеходные зоны (по сопроводительной аннотации Л. К.) «План Вуазен» широко обсуждался во французской прессе и стал своего рода сенсацией.

Общая суть этих проектов в  том, чтобы посредством новых  планировочных методов повысить комфорт проживания в городах, создать  в них зелёные зоны (концепция  «зеленого города»), современную сеть транспортных магистралей — и всё это при значительном увеличении высоты зданий и плотности населения. В этих проектах Корбюзье проявил себя как последовательный урбанист.

К сожалению, эти проекты  не были осуществлены.

Идея Лучезарного города впервые  появилась у архитектора еще  в 20-х годах, в его проекте "План Вуазен". Лучезарный город по Корбюзье выглядит в общих чертах как зеленый парк или сквер. Здания в нем расположены свободно, омываются со всех сторон воздухом и солнечным светом (1930; 1 — жилые территории; 2 — посольства и гостиницы; 3 — торгово-административный центр; 4 — легкая промышленность;  5 — тяжелая промышленность; 6 — города-спутники; 7 — главная магистраль и аэродром)

Свою идею «Лучезарного города»  Ле Корбюзье начал осуществлять со строительства Марсельского блока (Марсельская Жилая единица - 1947-52). Это большое многоквартирное здание, воздвигнутое на склоне холма у города Марселя, расположенное особняком на просторном озеленённом участке. Корбюзье использовал в этом проекте стандартизированные квартиры «дуплекс» (в двух уровнях) с лоджиями, выходящими на обе стороны дома.

Изначально Марсельский блок был  задуман как экспериментальное  жилище с идеей коллективного  проживания (своего рода коммуна). 
Внутри здания – в середине по его высоте – расположен общественный комплекс услуг: кафетерий, библиотека, почта, продуктовые магазины и прочее. На ограждающих стенах лоджий впервые в таком масштабе применена раскраска в яркие чистые цвета – полихромия. 
В этом проекте также широко применялось пропорционирование по системе «Модулор».Это здание было необычно во всем - начиная со своего внешнего вида и кончая планировкой квартир, которые представляли собой двухуровневые квартиры-дуплексы. Марсельский блок, вызвавший в свое время бурю разноречивых мнений, стал теперь одной из достопримечательностей Марселя, его своеобразной визитной карточкой. Позже было построено еще несколько подобных Жилых Единиц - в разных городах Франции, а одна из них - в Берлине.

  Сегодня реальное воплощение этой идеи – современные районы любого города. Может показаться, что в этом нет ничего особо оригинального, - но ведь каким был город прежде? В основе он cостоял из улиц-проездов, вдоль которых высился сплошной ряд каменных фасадов, без каких-либо промежутков. Чем выше строились здания, тем тесней и мрачней становились улицы-коридоры. Чтобы от "города коридоров" перейти к "лучезарному городу", должна была произойти революция в сознании. А во времени - десятки лет. Для современных же градостроителей идея "лучезарного города" (или как сейчас говорят "зеленого города") является чем-то вполне естественным, бесспорным.

Концепция оздоровления города

Выставка под названием  «Новые тенденции», открывшаяся в  мае 1914 года в миланском зале для  постоянных экспозиций, произвела переворот  в художественной среде. Главным  событием выставки стал проект «Новый город» молодого итальянского архитектора Антонио Сант-Элиа, свидетельствующий о появлении новой архитектурной эстетики и совершенно нового подхода к пониманию архитектурного пространства, некой фантазии, претендующей на предвидение. Он подошел к проблеме  с позиций, противоположных ховардовским. Его волновала лишь проблема эстетики индустриального большого города, его архитектурной выразительности. Собственно социальных задач Сант-Элиа не решал, принимая город таким, каким он стихийно сложился к началу века — большим и хаотичным.

Сант’Элиа графическими рисунками наметил приближение новой эпохи, выступил за модернизацию города, за создание большой метрополии, включавшей высотные жилые комплексы, электростанции, аэропорты, железные дороги, промышленные сооружения… Коммуникациям и электричеству он отводил главную роль в метрополии, также как цементу и железу для архитектурных конструкций. Несмотря на то, что на некоторых рисунках изображены лишь изолированные сооружения или фрагменты нескольких сооружений, взаимосвязанных друг с другом, все они формируют авторское понимание городской среды.

Индустриальный город  Сант’Элиа в главном рисунке выставки “Casamento dalla Citta Nuova” (желтая бумага, черная тушь, черный и голубой карандаши, 52,5 х 51,5см, Музей Civici.Комо) построен по принципу, именуемому в архитектурной науке трехмерным градостроительством: с многоуровневой инфраструктурой коммуникаций, развернутых над и под поверхностью земли. Вертикальные шахты лифтов, вынесенные наружу из террасообразных объемов в виде мощных контрфорсов, связывают эти уровни. Сант’Элиа широко использовал металлические конструкции в сочетании со стеклом в перекрытии пешеходных переходов над транспортными эстакадами. Просторные площадки над автострадами, согласно сопроводительному письму к выставке, предназначены были для пешеходного движения.

Известно, что Сант’Элиа уделял большое внимание принципам организации «здорового дома», где решались бы вопросы гигиены и комфорта. Вынесенные наружу на фасад здания лифты предназначены были максимально увеличить внутреннее пространство здания для лучшей его вентиляции и инсоляции. На крыши высотных зданий Сант’Элиа поместил светящиеся рекламные щиты. Электрические лифты и светящиеся рекламные вывески-элементы изумляют своим предвидением панорамы современного города.

В серии рисунков «Электростанции» (“Centrale elettrica”) Сант’Элиа с присущим ему тактом показал внутреннюю борьбу монументальных форм, придав архитектуре волнующее эмоциональное содержание. Архитектор пытался определить и место установки электростанции, централизованно снабжающей весь город. «Новый город», задуманный Сант’Элиа, нашел в электричестве мощный потенциал.

Рисунки динамичны и экспрессивны. Часть из них написана углем, другая часть – черным или цветным  карандашом с заливкой тушью некоторых  объемов или плоскостей. Сант’Элиа, по-видимому, предлагал варианты архитектурных форм как предварительные эскизы для дальнейшей разработки уже проектных чертежей.

Помимо индустриальных объектов, жилых комплексов, Сант’Элиа разрабатывал различные типы театральных зданий, аудиторий, а так же культовых сооружений, которые дают возможность зрительно установить связь между функцией и формой,. Так вырисовывалась картина современного города 20 века, творцом которого выступал Сант’Элиа.

Призванный в армию  в 1915 году и вскоре погибший, Сант’Элиа, не смог воплотить в жизнь свои эскизы города будущего.

В начале 20-х годов архитектурные  эскизы Сант’Элиа были опубликованы в международном журнале «Стиль» и германском журнале «Штурм». Эти публикации послужили толчком к созданию утопических градостроительных проектов Ле Корбюзье «Город на 3 млн. жителей» (1922), урбанистических проектов Огюста Перре, Людвига Хильберзаймера «Город высоких зданий» (1924), основанных на принципах, близких к идеям Антонио Сант’Элиа. Идеи разделения транспортного и пешеходного движения, исповедуемые Сант Элиа, стали одной из доктрин современного движения, что было зафиксировано в Афинской хартии 1933 года. Свое реальное воплощение эти идеи обрели в европейских странах в восстановительный период после второй мировой войны, когда проблемы архитектуры и градостроительства приобрели статус государственного уровня.

В 1946 году в Швеции был  опубликован проект застройки центрального района Стокгольма – Сергельгатан архитектора Свена Маркелиуса. Сергельгатан – один из воплощенных на практике образов воображаемого города Сант’Элиа. Наиболее активную реализацию на практике идеи «Нового города» Сант Элиа получили во Франции в 60–70-х годах: в экспериментальном районе Дефанс в Париже – ярком примере современной урбанистической структуры высокой плотности, в которой воплощен принцип «трехмерного» градостроительства с многоуровневой инфраструктурой террас-эспланд, где активно используется подземное пространство; а также в районах Кретей; аэропорта Руасси-Ан-Франс; провинции Гренобль-Эшироль и т.д.

Сант’Элиа угадал и правильно назвал проблемы современной эпохи. Сам тип его мышления, сочетавший смелость конструктивных решений и художественную интуицию, оказался способным верно предугадать неумолимое появление новой культурной среды, характерной для крупномасштабного мобильного общества.

В 30х годах XX века английский архитектор П.Аберкромби, опираясь на идеи организации общественного обслуживания в ограниченных по территории жилых образованиях, выдвинутые в 20-х гг. советскими архитекторами, и на теоретические обоснования принципов микрорайонирования, предложенные в 1929 г. американцем К. А. Перри,  разработал метод реконструкции большого города (в конкретном случае — Лондона) посредством расчленения его на отдельные жилые комплексы. В дальнейшем Аберкромби развил мысль о разуплотнении города посредством создания вокруг него городов-спутников, воплотившуюся позже (1944) в проекте Большого Лондона.

Этот проект должен был  сделать Лондон «упорядоченным, эффективным, красивым и просторным» городом  и положить конец «исступлению конкуренции». Извечная мечта, извечная иллюзия - что  каким-то образом город можно  принудить к изменению своей  природы, к отказу от всего, на чем  он цвел и богател до сих пор.

Однако в топографическом  смысле проекты Аберкромби имели огромное значение. Они предполагали существенную переброску населения в пределах самого города, с тем чтобы «создать сбалансированные сообщества, каждое из которых состоит из нескольких малых территориальных единиц»; восстановление разрушенных бомбами районов должно было сопровождаться рассредоточением жителей перенаселенных участков на основе представления о «зонах плотности». Следовало соблюдать равновесие между строительством жилья, промышленным развитием и сохранением «свободного пространства»; связать воедино все разноликие сообщества должны были ключевые магистрали. . Элементы Лондона перераспределялись так, чтобы у горожан стало больше света и воздуха. Старые улицы, которые характеризовались как «отживающие», «обветшалые», «узкие» и «тесные», уничтожались, чтобы на их месте возникли современные, более крупные и опрятные жилые комплексы. Установление муниципального контроля над обширными частями города имело, однако, свои минусы. Этот контроль изменял реальность Лондона, мешая действию его природных законов роста и развития. Малые предприятия, составлявшие жизненную основу города, не могли больше процветать. Районные советы внутреннего Лондона пытались игнорировать или повернуть вспять тенденции городской жизни, действовавшие на протяжении почти тысячи лет. То, что старый лондонский Сити выдвинул иные идеи, было неизбежно; авторы альтернативного плана для Сити предлагали «консервацию, где возможно, всего значимого с точки зрения традиций и археологии» и сохранение «романтики и истории, которыми дышат сами названия улиц». Но эти призывы к осторожности противоречили современному духу обновления и широкомасштабного городского планирования; они были отвергнуты правительством страны, и Совет Лондонского графства получил «добро» на реконструкцию районов вокруг собора Св. Павла и Тауэра, на постройку нынешнего Барбикана.