Раннее представление о психической деятельности животных

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1. Раннее представление о психической деятельности животных  4

ГЛАВА 2. Проблема инстинкта 7

ГЛАВА 3. Современное понимание инстинкта  12

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 15

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

При изучении любой формы психической деятельности прежде всего встает вопрос о врожденном и индивидуально приобретаемом, об элементах инстинкта и научения в поведении животного. В широком плане это вопрос о внешних и внутренних факторах поведения, о его генетических основах и воплощении видотипичного поведения в индивидуальной жизни особи, о мотивации поведения.

Еще древние  мыслители, пытаясь постичь основы и движущие силы поведения животных, задумывались над тем, существует ли у животных какое-то «духовное начало», и если да, то какова его природа, но только в XVIII в. делаются первые попытки изучения поведения животных на прочном фундаменте достоверных фактов, получаемых в результате тщательных наблюдений и экспериментов. В середине и конце этого века появляются труды целой плеяды выдающихся ученых, философов и натуралистов, оказавших большое влияние на дальнейшее изучение психической деятельности животных.¹

Цель  работы – изучить проблемы инстинкта и научения.

       Задачи работы проанализировать раннее представление о психической деятельности животных, выявить проблемы инстинкта и определить современное понимание инстинкта.

Объект  исследования – поведение животного в широком плане.

В процессе курсового исследования использовались следующие методы исследования: теоретические - анализ, синтез, обобщение, сравнение.    

  Теоретической базой исследования явились работы, рассматривающие проблему инстинкта и научения (Э. Б. Кондильяк,             Ш. Ж. Леруа, Ж.-О. Ламеттри, Ч. Дарвин,  Ж. Л. Леклерк-Бюффона,  Аристотеля, и др.)

Тема, цель, и задачи исследования обусловили выбор комплекса методов  исследования: анализ научной литературы по теме. Работа имеет следующую  структуру: введение, три главы и заключение.

                        ГЛАВА 1. Раннее представление о психической

 деятельности животных.

 При изучении любой формы психической деятельности прежде всего встает вопрос о врожденном и индивидуально приобретаемом, об элементах инстинкта и научения в поведении животного. В широком плане это вопрос о внешних и внутренних факторах поведения, о его генетических основах и воплощении видотипичного поведения в индивидуальной жизни особи, о мотивации поведения. Еще древние мыслители, пытаясь постичь основы и движущие силы поведения животных, задумывались над тем, существует ли у животных какое-то "духовное начало", и если да, то какова его природа. Так, Эпикур и его последователи, особенно Лукреций, отвечали на этот вопрос положительно, но при этом со всей определенностью отстаивали положение о материальности такой "души". При этом Лукреций уже высказывал мысль, что целесообразные действия животных являются результатом своего рода естественного отбора, ибо выживать могут лишь животные, обладающие полезными для них свойствами. Древние философы-идеалисты исходили из представления о некоем изначальном "мире идей", "мировом разуме", аналогичном понятию бога в более поздних церковных учениях. Порождением этого универсального "разума" является душа человека и животных, которая, по Сократу, соединившись с телом, подвергается влиянию чувствительности и направляется в своих действиях влечениями и страстями. Платон считал, что все поведение животных определяется влечениями. Отсюда был уже только шаг до представления об инстинктах. Аристотель, "величайший мыслитель древности", как его назвал К. Маркс, был и первым подлинным естествоиспытателем среди философов. Человеку Аристотель приписал бессмертную "разумную душу" - воплощение божественного духа. Душа, по Аристотелю, оживляет тленную материю, тело, но только тело способно к чувственным впечатлениям и влечениям. Поэтому в отличие от человека, наделенного разумом, способностью к познанию и свободной волей, у животных имеется лишь смертная "чувственная душа". Но всем животным с красной кровью и рождающим живых детенышей присущи те же пять чувств, что и человеку. Поведение животных направлено на самосохранение и продолжение рода, мотивируется же оно желаниями и влечениями, ощущениями удовольствия или боли. Наряду с этим поведение животных определяется, по Аристотелю, и разумом, представленным у разных животных в разной степени. Разумных животных Аристотель считал способными к пониманию цели. Свои суждения Аристотель обосновывал конкретными, причем подчас поразительно точными, наблюдениями (наряду, правда, и с анекдотичными данными). У муравьев, например, он подметил зависимость их активности от внешних факторов (освещения). В отношении ряда видов животных он указал на их. способность к научению друг у друга; описал он также ряд случаев звукового общения животных, особенно в период размножения. Пожалуй, впервые именно у Аристотеля мы встречаем ссылки на экспериментальные данные о поведении животных. .Так, он указывал на то, что после удаления птенцов от родителей они научаются петь иначе, чем последние, и отсюда выводил заключение, что способность к пению не является "даром природы". Таким образом, уже Аристотель обосновывает представление об индивидуальном приобретении определенных компонентов поведения. Эту способность к индивидуальному научению и к запоминанию выученного Аристотель признавал за многими животными и придавал ей большое значение. Ряд положений Аристотеля получил дальнейшее развитие в учениях стоиков, хотя в некоторых отношениях здесь обнаруживаются и существенные расхождения. У стоиков впервые появляется понятие инстинкта (horme - греч., instinctus - лат.). Инстинкт понимается этими философами как прирожденное, целеустремленное влечение, направляющее движения животного на приятное, полезное и уводящее его от вредного и опасного. Хризипп указывал в этой связи на то, что если утята были выведены даже курицей, их тем не менее влечет к родной стихии - воде, где им обеспечено питание. В качестве других примеров инстинктивного поведения Хризипп ссылался на гнездостроение и заботу о потомстве у птиц, постройку сот у пчел, умение паука ткать паутину. Все эти действия совершаются животными, по Хризиппу, бессознательно, без участия разума (которого у животных нет), без понимания смысла своей деятельности, на основе чисто врожденных знаний. При этом Хризипп отмечал, что подобные действия выполняются всеми животными одного и того же вида одинаково. Таким образом, Хризипп предвосхитил в ряде существенных моментов современный научный взгляд на поведение животных. Аналогично и Сенека-младший считал, что животные обладают врожденным знанием того, что им вредно, например врожденным знанием внешнего вида хищников. При этом Сенека также указывал на однообразие форм и результатов прирожденной деятельности животных. Четко разграничивая врожденное и благоприобретаемое поведение, Сенека отрицал наличие у животных разума, способности к мышлению. Инстинкт же в концепциях стоиков - властный зов Природы, которому животное вынуждено следовать безоговорочно, беспрекословно, "не рассуждая".Как мы видим, уже в трудах античных мыслителей выступали во всей своей сложности основные проблемы поведения животных; обсуждались вопросы врожденного и благоприобретаемого поведения, инстинкта и научения, а также роль внешних и внутренних факторов психической активности животных. При этом выявлялись те в корне различные подходы к изучению психики животных, которые определяли дальнейший научный поиск в этой области, а именно материалистическое и идеалистическое понимание сущности психической деятельности.²

                             ГЛАВА 2. Проблема инстинкта.

Всё поведение  животных является «инстинктивным»  в том широком смысле, в котором  иногда употребляют это слово, противопоставляя инстинктивное сознательному. Сознательное поведение, которое выражается в изменении природы и регулируется на основе осмысления, осознания существенных связей, познания закономерностей, предвидения, имеется только у человека. Все формы психики и поведения животных строятся на основе биологических форм существования, вырабатываясь в процессе приспособления к среде. По своей мотивации все они исходят из неосознанных, слепо действующих биологических потребностей. Но в «инстинктивном» в широком смысле поведении животных выделяются инстинктивные формы поведения в более специфическом смысле слова.

Под инстинктами  обычно разумеют, далее, действия или  более или менее сложные акты поведения, которые появляются сразу  как бы готовыми, независимо от выучки, от индивидуального опыта, будучи наследственно закреплённым продуктом филогенетического развития. Так, только что вылупившийся из яйца утёнок, будучи брошен в воду, начинает плавать, цыплёнок клюёт зёрна. Это умение не требует упражнения, выучки, личного опыта.³

Говоря  о наследственности, филогенетической закреплённости или врождённости инстинктивного действия, нужно учитывать, что каждый конкретный акт поведения включает в единстве и взаимопроникновении  и наследственные и приобретённые  компоненты. Развитие форм поведения, являющихся продуктом филогенеза, у  каждого индивида тоже должно быть опосредовано его онтогенезом.

Таким образом, не приходится внешне противопоставлять  друг другу наследственное в инстинкте  и приобретённое в других формах поведения (навык). Внутри самого инстинкта имеется некоторое единство этих противоположностей с господством — в инстинкте — наследственного.

Инстинктивные действия отличаются часто большой  объективной целесообразностью, т. е. приспособленностью или адекватностью  по отношению к определённым, жизненно важным для организма ситуациям, совершаясь, однако, без осознания  цели, без предвидения результата, чисто автоматически.

Эта целесообразность инстинкта сделала его излюбленным  детищем метафизической телеологии различных толков и видов, ещё А. Бергсон, который противопоставляет интеллекту, обращённому во вне, к материи, инстинкт, как более глубокую силу, связанную с самыми истоками творческого жизненного порыва и потому превосходящую интеллект надёжностью своих достижений: интеллект всегда ищет, исследует — и очень часто, если не большей частью, заблуждается; инстинкт никогда не ищет и всегда находит.

Эта же пресловутая  целесообразность дала повод другим проводить в сравнительной психологии антропоморфические тенденции —  приписывать животным на ранних ступенях развития человекоподобные интеллектуальные способности, объясняя инстинкт, как  первоначально разумные действия, наследственно  закрепившиеся и автоматизировавшиеся (Д. Романес, В. Вундт).

Нетрудно, однако, убедиться в том, что эта  пресловутая целесообразность инстинкта  неразрывно связана и с крайней  его нецелесообразностью.

Действительно, наряду с данными, говорящими о высокой  целесообразности инстинкта, есть не меньше фактов, свидетельствующих о крайней  его нецелесообразности и исключительной слепоте. Так, та же пчела так же старательно  будет закупоривать ячейку сот, в  которой проткнуто дно, как если бы всё было в порядке, несмотря на полную бесцельность этой операции. (из наблюдений Г. С. Рогинского). Таких фактов множество. Таким образом, целесообразность инстинктивного поведения носит далеко не такой абсолютный характер, как это иногда представляется.

Совершенно  очевидно, что эта целесообразность по существу не что иное, как приспособленность, адаптированность к определённым условиям, жизненно важным для существования организмов данного вида. Она должна быть предметом не метафизического размышления, а научного объяснения. Это научное объяснение включает и выяснение механизмов инстинктивного действия.

Основными механизмами, посредством которых  осуществляются инстинктивные действия, являются рефлексы («безусловные»).

На основании  этого сделана была попытка свести инстинкт к рефлексу, определив инстинктивное действие, как цепной рефлекс.

Прежде  всего эта концепция дискуссиона в генетическом аспекте. Исследования Г. Э. Когхилла (Coghill) и Дж. Хэррика (Herric) над эмбрионом одного вида саламандры дают экспериментальные основания предполагать, что рефлекс, т. е. выдифференцированная реакция отдельного нервного механизма, не является такой генетически первичной формой, из которой суммативным путём получаются сложные целостные реакции организма. Вначале имеются скорее малодифференцированные целостные реакции организма, из которых затем выделяются отдельные рефлекторные дуги; вместе с тем усложняется структура сначала более или менее аморфной целостной реакции. Генетически инстинкт, таким образом, скорее всего не является просто суммой или цепью рефлексов.

Существенная  особенность инстинктивного действия заключается в том, что источником мотивации его является определённое органическое состояние или изменение  этого состояния, обусловленное физиологическими изменениями в организме (в частности эндокринными, — например деятельностью половых желез в инстинктах животного, связанных с половой деятельностью). С изменением этого состояния изменяется отношение животного к объектам окружения; одни раздражители утрачивают свою значимость, другие, прежде безразличные, её приобретают (самка перестаёт привлекать и начинает привлекать пища и т. д.).

Инстинктивное поведение характеризуется, таким  образом, 1) специфическим способом его мотивации и 2) специфическими механизмами его выполнения: инстинктивное  действие — это сложное действие, исходящее из органической мотивации  — из биологических потребностей и выполняемое посредством первично автоматических реакций.

Хотя  инстинктивная деятельность осуществляется автоматически, посредством более  или менее фиксированных механизмов, она, однако, коренным образом отличается от чисто машинного действия. Инстинктивное  поведение включает некоторую, большую или меньшую, долю лабильности.

Различие  в характере и уровне инстинктивного поведения связано: 1) с особенностями  рецепции, с тем, как дифференцируются раздражители инстинктивных действий, — насколько дифференцировано и  генерализовано воспринимаются объекты, на которые направлено инстинктивное действие, и 2) со степенью шаблонности и стереотипности инстинктивного действия. Характер рецепции и характер действия теснейшим образом взаимосвязаны.

Слепыми, «неразумными» являются инстинктивные  действия, которые исходят из ощущения отдельных чувственных свойств без восприятия того предмета, на который направляется действие, и совершаются в виде реакций на отдельный сенсорный раздражитель.

Это имеет  место, например, в тех случаях, когда  бабочка делает попытку к совокуплению с любым предметом, от которого исходит  запах самки. Совсем иное получается, когда инстинктивное действие детерминируется  отчётливым, достаточно дифференцированным и генерализованным восприятием предметов и некоторых общих, в частности пространственных, свойств ситуации. В этих случаях инстинктивные действия поражают своей разумностью, т. е. адекватностью ситуации. Такие формы инстинкта встречаются у животного с развитыми внешними рецепторами, в частности у птиц, отличающихся хорошо развитым зрением.

В основе разумных инстинктивных действий, приспособленных  к разным ситуациям, лежит в большинстве  случаев более или менее генерализованное восприятие пространственных свойств, общих многим ситуациям.

Делаем  вывод, что на разных ступенях развития изменяется и характер инстинкта и его взаимоотношение с другими формами поведения. Если говорят об инстинктах у человека (пищевом, сексуальном), то это инстинкты, которые уже качественно существенно, коренным образом отличаются от инстинктов животных. Недаром для их обозначения вводят часто и новый термин — влечение. Для перехода от инстинктов животных к влечениям потребовались коренные сдвиги в развитии — переход от биологического развития к историческому и этим обусловленное развитие сознания.⁴

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 3. Современное понимание инстинкта.

В проблеме инстинкта  и научения большое место занимает вопрос о пластичности инстинктивного поведения.  Дарвин считал, что,  одна пластичность инстинктов, проистекающая из изменчивости их врожденных морфологических основ и дающая «материал» для действия естественного отбора, является достаточной для эволюции инстинктивного поведения, а тем самым и поведения вообще. Впоследствии многие ученые посвятили свои усилия изучению того, насколько врожденное, видотипичное поведение является устойчивым или вариабельным, насколько инстинкты постоянны, ригидны или же изменчивы и могут модифицироваться. В результате сегодня пластичность поведения животных является значительно более сложным явлением, чем это представлялось во времена Дарвина, ибо генетически фиксированы и передаются по наследству не отдельные готовые движения, или их сочетания, а нормы реагирования, в пределах которых формируются двигательные реакции в онтогенезе. Глубокую разработку проблемы инстинкта и научения, дал В.А. Вагнер, в своем фундаментальном труде «Биологические основания сравнительной психологии» 1910–1913. Опираясь на большой фактический материал, полученный им в полевых наблюдениях и экспериментах и охватывающий как беспозвоночных, так и позвоночных, Вагнер пришел к выводу, что инстинктивные компоненты поведения животных возникли и развились под диктовку среды и под контролем естественного отбора и что их никак нельзя считать неизменными, стереотипными. Инстинктивное поведение, по Вагнеру, – это развивающаяся пластическая деятельность, изменяемая внешними воздействиями.⁵ 

Впоследствии и другие советские ученые разрабатывали  вопросы изменчивости инстинктивного поведения и его связи с  процессами научения. Академик Л. А. Орбели проанализировал зависимость пластичности поведения животных от степени их зрело рождения (см. ч. II, гл. 3). Советский орнитолог А. Н. Промптов указывал на то, что инстинктивные действия животных (птиц и млекопитающих) всегда включают в себя неотъемлемые, очень трудно отчленяемые, но чрезвычайно существенные условно рефлекторные компоненты, формирующиеся в процессе онтогенеза. Именно эти компоненты, по Промптову, обусловливают пластичность инстинктивного поведения.

Промптов был, безусловно, прав, когда подчеркивал значение слияния врожденных и приобретаемых  компонентов во всех формах поведения. Вместе с тем его понимание  пластичности инстинктов представляет собой шаг назад по сравнению  с концепцией Вагнера, доказавшего, что врожденными являются не инстинктивные  действия, а те рамки, в пределах которых эти действия могут выполняться  в измененном виде в соответствии с данными условиями среды. Факты, приводимые Промптовым, лишь подтверждают это.