История поселения Красный Профинтерн

История поселения Красный Профинтерн

Основание населенного пункта связывают с открытием здесь в 1862 году ярославским купцом Никитой Понизовкиным крупного крахмалопаточного завода. Завод описан в стихотворении Н. А. Некрасова «Горе старого Наума»:

Науму паточный завод,

И дворик постоялый,

Дают порядочный доход.

Наум — неглупый малый…

До 1945 года поселок носил название Гузицино.

Основатель местного крахмалопаточного завода, Никита Понизовкин долго числился простым крестьянином. Загадочна его судьба. Пришел он, по местному преданию, неизвестно откуда с одной сумой. Разбогател, стал владельцем многочисленных паточных заводиков по округе, перерабатывавших местный картофель на крахмал.

Свой первый паточный заводик Никита Понизовкин завел в деревне Дурково, там же в 1848 году основал еще и химическое производство. В середине 1880‑х Никита владел уже 14 паточными заводами в Бору и окрестных деревнях. На всемирной выставке в Париже 1889 года продукция заводов получила серебряную медаль. После исчезновения основателя дела жена и сыновья открыли торговый дом «Никиты Понизовкина сыновья». Уже под этим на- званием начал работать открывшийся в 1868 году химический завод, ставший в начале 1880‑х паточно-химическим. К тому времени были построены паточный корпус, столярная и слесарная мастерские, здание паровых котлов, заводская труба в 17 сажен. В 1910–1912 гг. по заказу внука основателя производства Никиты Андреевича Понизовкина талантливым губернским архитектором Н. Ю. Лермонтовым на берегу Волги был выстроен настоящий дворец в стиле эклектики с элементами модерна. Внутреннее убранство соответствовало внешнему великолепию: колонны, парадная лестница, наборный паркет, расписные потолки, зимний сад. Рядом — так называемый второй особняк. Полуподвальный этаж - из портианского цемента, стены из кирпича, облицованного плиткой на романском цементе. Через два года от начала строительства дом был готов, отделан внутри лепниной и живописью.

Особенно нарядным был потолок в гостиной: покрыт холстом и расписан арабесками. В центре с пятью окнами по фасаду - столовая, слева в круглой башне - детская. Правая угловая башня с тремя колоннами - увеселительная. На северо-западном фасаде - танцевальный зал, на противоположной стороне - двухцветный танцевальный зал и зимний сад.

Лестница холла была отделана бронзовыми балясинами, покрыта красным ковром и уставлена кипарисами. В зимнем саду росли апельсиновые деревья и пальмы.

В настоящее время в комплексе зданий ведутся большие реставрационные работы.

Замок в Красном Профинтерне

Судьба замка в Красном Профинтерне до недавнего времени повторяла судьбу многих других подобного масштаба комплексов по всей России. Послереволюционная судьба замка довольно типична. Долгое время в нем размещалась школа. На их памяти произошло первое роковое решение в судьбе здания. Начальство решило заменить воздушную систему отопления, под которую был спроектирован дом, на водяную. Раньше в подвале располагалась топка, теплый воздух поступал в стены, сделанные специально двойными (для беспрепятственного прохождения воздуха), стены прогревались, в доме было всегда тепло и сухо. Батареи водяного отопления, гревшие только внутренние стены, плохо справлялись со своей задачей. Школа ушла, потом был клуб, потом - библиотека заводского Дома культуры. В 1993 году завод за бесценок выкупили, неудачная коммерческая деятельность новых хозяев привела завод к банкротству в 2001 году. От угрозы полного разрушения замок Понизовкиных спас вице-президент группы компаний "Ташир" Казарян Тигран Владимирович, выкупивший замок. Под его руководством начались реставрационные работы в Красном Профинтерне. В замке планируют разместить современный гостиничный комплекс c возможностью проведения важныx переговоров. Пожалуй, что лучшего варианта приспособления здания такого масштаба сегодня придумать трудно. При этом остатки старинных интерьеров внутри бывшего роскошного особняка будут сохранены по максимуму. Остатки завода Понизовкиных также планируют оставить. Ориентировочное окончание внешних работ в замке 2012 год. Cайт mirusadeb.ru освятит тот день, когда комплекс будет готов принять первых гостей.

Ярославская готика...или Легенды Красного Профинтерна

Берег Волги, 30 км от Ярославля. Поселок городского типа. Красный Профинтерн называется. Почему бы ярославскому поселку не называться Красный Профинтерн? И вдруг... Нет, не галлюцинация. Это действительно замок. Огромный, причудливый, мрачный - и грустно-несуразный в своей готической роскоши. Сюда бы классическую русскую усадьбу с колоннами, флигелем и мезонином, с вишневым садом и босоногими селянками. А тут - башня с бойницами, островерхие крыши, галереи, балкончики...

Вот такое заморское чудо построил русский архитектор по фамилии Лермонтов. Построил перед Первой мировой войной для ярославского купца с простонародной фамилией Понизовкин и для его молодой жены, чье имя столь же экзотично, как и сам замок: Роза Бурсиан.

Замок для дурака

Архитектурные причуды не редкость в России - что в современной, что в дореволюционной. Но и сейчас, и тогда они расценивались вполне однозначно. Лучше всего выразилась Варвара Алексеевна, мать миллионера Арсения Морозова. Арсений, двоюродный племянник знаменитого Саввы Морозова, в конце XIX века построил в Москве, на Воздвиженке, роскошный особняк в неомавританском стиле. И что на это сказала его матушка? «Раньше я одна знала, что ты дурак, а теперь вся Москва будет знать!» - Варвара Алексеевна была дамой гневливой и острой на язык.

Впрочем, судьба эклектичных московских владений семейства Морозовых (Воздвиженка, 16 и Спиридоновка, 17) оказалась благополучной. Нынче они в высокой государственной собственности: в первом - Дом приемов Правительства РФ, во втором - Дом приемов МИД.

А не менее роскошный замок в Красном Профинтерне едва не погиб - то ли в силу удаленности от присутственных мест, то ли в силу неких загадочных обстоятельств. Ибо загадок с ним связано столько, что историки до сих пор разобраться не могут.

Каприз купца Понизовкина

«Каприз» на профессиональном языке архитекторов - «забавное или экстравагантное здание, либо здание, предназначенное для иных нужд, нежели те, на которые указывают его конструкция или внешний вид».

У Никиты Понизовкина случился как раз такой «каприз». Захотелось романтичному купцу Понизовкину построить в деревне Гузицыно замок. Оксюморон, одним словом.

Пригласили знакомого архитектора - Николай Лермонтов уже построил для семьи Понизовкиных особняк в Ярославле. Надо заметить, что в XIX веке купцы Понизовкины были одной из первых династий русских капиталистов. Сказочно разбогатели на производстве патоки и химических продуктов. Так что наследник династии мог себе позволить любой каприз.

Архитектор Лермонтов создал внушительное произведение - замок из средневековых баллад с элементами модерна. На внутреннюю отделку заказчик тоже денег не пожалел. Легенды о внутреннем убранстве, дошедшие до наших дней, следует делить надвое, но представление о масштабах роскоши они дают: «Каждая комната была отделана разным материалом: одна - шелком, другая - бархатом, лестницы были все из драгоценного металла...», - рассказывают современные селяне, не моргнув глазом.

Однако дореволюционные гузицынские обыватели попасть в замок не могли, любопытствовали издали и питались слухами о диковинном особняке. Слухи росли и обрастали подробностями, частично верными.

Колонны, широкая парадная лестница, затейливо расписанные потолки и прекрасный зимний сад - это все правда. И то, что одну из комнат оформили в модном тогда в столицах, но совершенно невообразимом в ярославской глубинке египетском стиле. Рельефы, картуши и колонны сохранились до сих пор, но в столь плачевном состоянии, что некогда помпезный египетский зал напоминает подвергшуюся осквернению гробницу фараона.

Три поколения купцов Понизовкиных исправно поставляли местным жителям пищу для пересудов. Селян можно понять: Понизовкины всегда были странными и таинственными. А тут еще наследник Никита женился и построил заморскую диковину - и в представлении местных все детали сложились в стройную картину.

Картина выглядела так: богач женился на ослепительно красивой француженке по имени Роза и для нее, чтоб по родине не тосковала, выстроил не обычную усадьбу, а дворец с башнями. Благородная француженка, изысканная ностальгия и замок-подарок от мужа. Красивая сплетня настолько похожа на правду, что даже сейчас в интернете попадается эта версия - с реальностью, однако, связанная мало.

Вся правда о любви

Никита Андреевич Понизовкин, хозяин замка, происходил из купеческой династии ярославских заводчиков патоки и химических продуктов. Фамильным делом занялся еще в юности и к тридцати считался завидным женихом. Настолько завидным, что о приданом мог не волноваться и богатой наследницы не искал - женился в 1908 году по любви на 24-летней москвичке Розе Бурсиан, происходившей из семьи обрусевших саксонских немцев. Это к вопросу о воображении гузицынских обывателей, записавших Розу «француженкой».

Роза и Никита познакомились, скорее всего, в Московском автомобильном обществе, членство в котором было весьма модным в начале века. А что до замка - вряд ли он был призван напоминать Розе о забытой родине предков, скорее он демонстрировал достаток и небанальные вкусы хозяев, а также фантазию архитектора Лермонтова.

Роза родила Никите Андреевичу дочь Татьяну и сына Андрея, но так и не успела пожить в «своем» готическом дворце: едва замок подвели под крышу, супруги развелись и поделили детей. Роза с дочерью уехала в Москву, Никита Андреевич с сыном остался в Ярославле.

Исследователь Александр Пенкин, автор книги «Никиты Понизовкина сыновья. Из истории рода», пока не доискался причины развода вроде бы благополучной пары, но рассказал нам, что «до революции Роза Бурсиан работала учительницей русского языка, а после революции стала библиотекарем». Позже «француженка» Роза и вовсе бросила работу - снова вышла замуж и сделалась домохозяйкой.

Никита же Андреевич после развода отдался работе, три года методично умножал свои капиталы, и тоже повторно вступил в брак. А потом - пришли красные, и настал конец благополучию ярославского капиталиста.

Сам Никита Понизовкин бесследно пропал - и, надо сказать, не первым в своем роду.

История старинная, детективная

«Мой муж - ярославский первой гильдии купец Никита Петров Понизовкин ... в мае месяце 1867 года отправился с места жительства в Санкт-Петербург, а оттуда за границу. С тех пор до настоящего времени не возвратился. Сведений о его отсутствии мы никаких не имеем и предполагаем, что он, имея преклонные лета, не находится уже в живых», - писала в Ярославский окружной суд Анна Васильевна, бабушка будущего хозяина гузицынского замка, тоже названного Никитой в честь пропавшего деда.

Следует заметить, что загадочно пропавший супруг был не просто первой гильдии купцом. Никита Петрович Понизовкин был человеком легендарным. В 1830-е годы он, будучи крепостным, по разрешению хозяина переехал в эти места, а в 1839 году открыл свой первый паточный завод в деревне Дурково. К середине 1840-х годов завод Никиты Петровича производил лучшую картофельную патоку в губернии. Объемы производства тоже были рекордные.

Из крепостной зависимости Никита Понизовкин выкупился в 1846 году, то есть до отмены крепостного права, что само по себе поразительно. В 1849 году построил химический завод неподалеку от паточного завода. Завод вырабатывал «купоросное масло, купоросы зеленый и синий, кислоту соляную, нашатырный спирт, ярь медянку, соль гауберовскую...»

Никита Петрович и его заводы даже попали в мировую литературу благодаря стихотворению «Горе старого Наума» (имя главного героя, как водится, изменено). Автор - Николай Некрасов, поэт и помещик из соседнего с Понизовкиными имения.

Науму паточный завод

И дворик постоялый

Дают порядочный доход.

Наум - неглупый малый...

В 1863 году «неглупый малый» Понизовкин стал купцом I-ой гильдии, а в 1866-м начал строительство нового химического и паточного завода в Гузицыно, на берегу Волги. Через год преуспевающий купец и глава большой семьи бесследно пропал.

Александр Пенкин, исследователь истории рода Понизовкиных, несколько лет изучал архивы, но достоверного объяснения загадки так и не нашел. По словам Александра, о странном исчезновении фабриканта в селе долго судачили, и эти зловещие слухи оказались весьма живучи: «Исследователи истории Понизовкиных приводили разные версии, одна загадочнее другой: по одной из них, Никита-старший пожелал удалиться от мирской суеты и постричься в монахи, по другой - он умер, но факт его смерти родня скрыла. А по третьей он и вовсе сбежал с молодой красавицей».

На этом народная молва не остановилась. Люди в селе шептались об очень странных гостях Понизовкина: мол, всех видели, кто к ним во двор входил, но никогда не видели, чтобы кто-то выходил. Да и в складских помещениях завода отыскивались потайные подполы и чердаки. Поговаривали, что Понизовкин был раскольником из секты бегунов, прятался на склоне лет от людей и властей, умер и был похоронен родней тайком где-то в саду. Домочадцы купца хранили молчание.

Тайная секта

«Не углубляясь в тонкости вероучения бегунов, отмечу, что единственным путем к спасению души они считали не только отчуждение от господствующей православной церкви, но и решительное непризнание над собой царской и всякой земной власти, - поясняет малознакомые понятия Александр Пенкин. При изучении истории рода Понизовкиных ему пришлось изучить и историю таинственной секты. - Борьбе с «антихристовым владычеством» они предпочитали пассивное неприятие: удаление от семейства и общества, а неподчинение гражданским законам и странничество считали своей религиозной обязанностью».

Вступающий в странничество уничтожал свой паспорт и шесть недель учился молитвам и таинствам. Затем его крестили заново - обычно ночью - и он уходил скитаться по большим дорогам. Наряду со странниками имелись в секте и так называемые «жиловые» члены, или странноприимцы, которые с виду сохраняли принадлежность традиционной церкви, но тайком принимали у себя странников - в убежищах с секретными выходами на чердаках, в подполах и огородах. Существовали целые деревни с тайниками, соединенными один с другим, с ходом, ведущим в сад или на большую дорогу.

Для полной ясности Александр Пенкин добавил, что на старости лет странноприимцы принимали «полное» странничество, а если болезнь не позволяла им уйти, единоверцы выносили их в лес или другое безлюдное место, чтобы там принять их в бегуны и дать им умереть в мире с совестью. Умерших обряжали в саван, заворачивали в чистую рогожу и ночью тайно хоронили в лесу или в поле. А бывало, что и в сарае или подполе дома.

Обычаи бегунов были хорошо известны на Ярославщине. Неудивительно, что внезапное исчезновение Никиты Понизовкина-старшего породило стойкие слухи о его связи с сектантами и о том, что умершего старика тайно зарыли в собственном саду.

Жена и сыновья Понизовкина на слухи никак не ответили, но дело отца-основателя успешно продолжили. В 1868 году был создан торговый дом «Никиты Понизовкина сыновья». По завещанию сыновья унаследовали основной капитал, а именно 2,5 миллиона рублей. В Гузицыно возвели паточный корпус, мастерские, здание паровых котлов, заводскую трубу. Кстати, большая часть заводских строений сохранилась и даже используется по назначению.

Что до хозяина гузицынского «каприза» Никиты Андреевича, внука пропавшего Никиты Петровича, то по одной версии он сгинул в сталинском лагере, по другой - умер вскоре по возвращении из него. Так что в отношении деда и внука Понизовкиных очевидно только одно: оба умерли.