Сохранению  и дальнейшему воспитанию подлежат лишь дети, родившиеся от лучших родителей; этих детей отрывают от родителей  и относят в общие ясли к  кормилицам. Родившихся от худших родителей  или обладающих какими-либо телесными  недостатками детей укрывают в тайном месте и по достижении ими определенного  возраста переводят в сословия производителей. Детей, родившихся от союзов, не санкционированных  государством, следует считать незаконными.

      Матери  должны быть в возрасте от двадцати до сорока лет, отцы — от двадцати пяти до пятидесяти лет. Вне этого возраста общение между полами должно быть свободным, но принудительными являются аборт или детоубийство. «Против  браков, устраиваемых государством, заинтересованные стороны не имеют права возражать, они должны руководствоваться мыслью о своем долге перед государством, а не какими-либо заурядными чувствами, которые обычно прославляли изгнанные  поэты»¹³.

      Родители  и дети не должны знать друг друга: уже для первого питания дети равномерно распределяются между всеми  кормящими матерями, и так растут они и дальше все вместе под  попечением государства. Поэтому каждый молодой человек должен чтить  в старшем поколении своих  родителей, а каждый старший человек должен видеть в младшем поколении своих детей, любить и воспитывать их.

      Платон  не излагает подробных законов, которые  руководствовали бы поступками граждан  его государства, считая это излишним. «Хороши они будут, сами будут  знать, что справедливо; а если дурны, то никакие самые лучшие законы ничего не помогут»¹⁴. Имея в виду благо целого, а не одного какого-либо сословия, закон добивается социальной гармонии, при помощи убеждения и принуждения, используя философов для того, чтобы связать гражданский коллектив воедино.

      1.2. Учение о совершенных и несовершенных формах государства

      Наилучшее государство, по Платону, должно: во-первых, обладать силой собственной реорганизации  и средствами ее защиты, достаточными для сдерживания и отражения  врагов; во-вторых, осуществить систематическое  и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них  материальными благами; в-третьих, контролировать и направлять развитие духовной деятельности и творчества.

      По  Платону, государственное устройство зависит от нравов людей, их душевного  склада или характера. Государство  является таковым, каковы составляющие его люди. Между складом характера  и формой государственного устройства он усматривает прямое соответствие.

      Философ считает, что устройство совершенного государства может быть только одно. Все возможное же различие сводится лишь к числу правящих мудрецов (философов): если мудрец один — это царство. Если несколько — аристократия. Но это различие в действительности не имеет никакого значения, ведь, если правят на самом деле мудрейшие, то сколько бы их не было, они все равно будут править совершенно одинаково¹⁵.

      Идеальному  типу Платон противопоставлял отрицательный  тип общественного устройства, в  котором главным двигателем поведения  людей оказываются материальные заботы и стимулы. Платон считает, что  все существующие государства принадлежат  к отрицательному типу: «Каково бы ни было государство, в нем всегда есть два государства, враждебные друг другу: одно — государство богатых, другое — бедных» (IV 423 Е).

      Отрицательный тип государства выступает, по мнению Платона, в четырех возможных  формах: как тимократия, олигархия, демократия и тирания. По сравнению с идеальным государством, каждая из указанных выше форм есть последовательное ухудшение или извращение формы идеальной. «В отрицательных формах государства вместо единомыслия налицо раздор, вместо справедливого распределения обязанностей — насилие и насильственное принуждение, вместо стремления правителей и воинов-стражей к высшим целям общежития — стремление к власти ради низких целей, вместо отречения от материальных интересов — алчность, погоня за деньгами.

      Первая  форма, ближайшая к идеальному образцу, есть тимократия, то есть власть, основанная на господстве честолюбцев. Это — правление, сходное со спартанским. Оно образуется из аристократии или совершенной формы, когда от невнимания правителей и вследствие упадка, неизбежно постигающего все человеческое, распределение граждан по сословиям не совершается уже сообразно с их природою, но золото и серебро перемешиваются с медью и железом. Тогда нарушается гармония и возникает вражда между сословиями¹⁶.  Она является самой близкой к совершенной из несовершенных форм правления, потому что в ней правят, хотя и не мудрейшие, но все-таки стражи государства. После долгих смут сильнейшие и храбрейшие подчиняют себе остальных, выделяют себе земли и обращают сограждан в работников и рабов. Деньги становятся мерилом почестей и влияния на общественные дела; бедные исключатся из участия в политических правах, вводится ценз, и правление из тимократии превращается в олигархию, где властвуют богатые (VIII, 546-548 Д)¹⁷.

      Олигархия — «государственное устройство, преисполненное множества зол». Данное правление  основывается на переписи и на оценке имущества, так что в нем властвуют  богатые, а бедные не имеют участия  в правлении (VIII, 550 С). В подобном городе «был бы по необходимости не один город, а два: один из людей бедных, а другой — из богатых, и оба они, живя в том же самом месте, злоумышляли бы друг против друга (III, 550 Д). «В олигархическом государстве расточители — богачи, подобно трутням в пчелином улье, превращаются в конце концов в бедняков, но в отличие от пчелиных трутней с телом: преступники, злодеи, воры, обрезыватели кошельков, святотатцы, мастера всяческих злых дел¹⁸.

      В олигархии господствуют уже низкие стремления человека; алчность проявляется  всюду. Но существует еще некоторая  умеренность, поскольку правители  заботятся о сохранении приобретенного и воздерживают низких от своеволия. Однако правление вручается людям не по достоинству, а по богатству; поэтому оно всегда дурно. Олигархия держится на запугивании и применении вооруженной силы. При общем стремлении к стяжению, каждый получает право распоряжаться свои имуществом, как ему угодно; «а вследствие этого развивается пролетариат с целым роем праздных честолюбцев, которые хотят поживиться за общий счет. Борьба партий — богатых и бедных, враждующих межу собой, ведет олигархию к падению. Бедные, будучи многочисленнее своих соперников, одолевают, и вместо олигархии устанавливается демократия.

      Демократия  — это власть и правление большинства, но правление в обществе, в котором  противоположность между богатыми и бедными обостряется сильнее, чем при предшествовавшем ей строе. Развитие роскошного образа жизни в  олигархии, неудержимая и неукротимая  потребность в деньгах приводит молодых людей к ростовщикам, а быстрое разорение и превращение  богатых в бедняков способствует возникновению зависти, злобы бедных против богатых и злоумышленных  действий против всего государственного строя, гарантирующего богатым господство над бедными. Имущественная противоположность, неуклонно развиваясь, становится заметной даже по внешности тех и других.

      В демократии, как и в идеальном  государстве, все граждане делятся  на три класса, которые находятся  между собою во вражде. Первый класс  составляют ораторы и демагоги, лжеучители мудрости, которых Платон называет трутнями с жалом. Второй класс —  богачи, представители ложной умеренности; это трутни без жала. Третий класс — бедняки рабочие, постоянно враждующие под влиянием первого класса со вторым, которых Платон уподобляет рабочим пчелам. В демократии, по Платону, из-за господства присущих толпе ложных мнений происходит потеря нравственных ориентиров и переоценка ценностей: «наглость они будут называть просвещенностью, разнузданность — свободою, распутство — великолепием, бесстыдство — мужеством (561).

      Демократия  опьяняется свободой в неразбавленном виде и из нее вырастает ее продолжение  и противоположность — тирания (VIII, 522d). Чрезмерная свобода обращается в чрезмерное рабство; это власть одного над всеми в обществе. Возникает эта власть, подобно предыдущим формам, как вырождение предшествующей ей демократической формы правления. Тиран добивается власти как «ставленник народа» (VIII, 565 Д). В первые дни и в первое время он «улыбается и обнимает всех, с кем встречается, не называет себя тираном, обещает многое в частном и общем, освобождает от долгов, народу и близким к себе раздает земли и претворяется милостивым и кротким в отношении ко всем (VIII, 566 Д-Е). Он ищет опоры в рабах и в людях самого низкого свойства, потому что лишь в себе подобных он находит преданность. «Тирания — наихудший вид государственного устройства, где царят беззаконие, уничтожение более или менее выдающихся людей — потенциальных противников, постоянное инспирирование нужды в предводителе (войны, нехватка и т.п.), подозрения в вольных мыслях и многочисленные казни под надуманным предлогом предательств, «очищение» государства от всех тех, кто мужествен, великодушен, разумен или богат¹⁹. Таковым является далеко не полный перечень злодеяний тирании, приводимый в конце восьмой книги «Государства», где содержится критика Платоном тиранического правления, которая, по мнению В.С. Нерсесянц, является «возможно, самая выразительная во всей мировой литературе».

      Выход из порочных состояний общества Платон видит в возврате к изначальному строю — правлению мудрых.

      Субъектом свободы и высшего совершенства оказывается у Платона не отдельная  личность и даже не класс, а все  общество, все государство в целом. Платон приносит в жертву своему государству  человека, его счастье, его свободу  и моральное совершенство. И прав был Гегель, указав, что в «Государстве»  Платона «все стороны, в которых  утверждает себя единичность как  таковая, растворяются во всеобщем, —  все признаются лишь как всеобщие люди»²⁰.

      Начертанный проект наилучшей организации государства  и общества философ считает осуществимым только для греков: для других народов  он неприменим в силу их будто бы полной неспособности к устройству разумного общественного порядка. Более того, с течением времени  Платон и сам охладевает к своей  модели идеального государства после  неудачной попытки реализовать  ее на практике²¹. 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. ВОПРОСЫ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА В ДИАЛОГЕ ПЛАТОНА  
«ЗАКОНЫ»

      2.1. Учение Платона  об идеальном государстве.

      Платон  на склоне своих лет, где-то на протяжении 360-350 гг. до н.э., в «Законах»²²¹ изложил второй проект наилучшего государственного устройства, уже гораздо более связанного с действительностью²³.

      «Законы»  — это огромное произведение в  двенадцати книгах, по объему превышающее  любой диалог Платона.

      «Законы»  — детище престарелого, умудренного  жизнью и во многих отношениях разочарованного  в ней Платона, — представляют собою неторопливую беседу трех стариков, текущую медленно, с повторами, возвратами к прежним мыслям, с углублением  и оттачиванием тонкостей законодательства того общества, которому было дано теоретическое  обоснование в «Государстве».

     Для основания города прежде всего необходимо выбрать подходящую местность, причем наиболее удобными для этого являются внутренние части суши, удаленные от моря.²⁴ Количество «народонаселения» должно быть достаточно для защиты и не настолько велико, чтобы затруднить сохранение порядка. Контингент колонистов устанавливается в 5040 человек; это, по мнению Платона, наиболее подходящее число граждан для нормального функционирования города.(737С-735А). Установленное количество граждан должно всегда оставаться неизменным. Так, правители принимают меры, чтобы это количество никогда не увеличивалось и не уменьшалось, поощряя или воздерживая деторождение; в случае избытка населения, лишние выселяются в колонии.

      Наделение граждан землей предполагается таким  образом, что участки должны быть по возможности равными, поэтому  там, где почва хуже, они должны быть большими, а где лучше - меньшими. Общее число наделов — 5040 —  должно соответствовать числу граждан, разделенных на 12 фил (737С-Е; 745В-С). Каждый гражданин получает по жребию участок  земли, разделенный на две части: одна ближе к городу, другая на окраине  государства, для того, чтобы каждый имел живейший интерес в защите границ. В городе колонисты получали ойкопедон — участок под дом и гэпидон — прилегающую площадь под хозяйственные пристройки, а также приусадебный участок (741С; ср. 739 Е)²⁵ Также распределялись дома: один в центре города, другой на краю. В государстве частная собственность стесняется всеми мерами. Так, участки должны считаться принадлежащими государству; отчуждение их не допускается (740В; 741В).