Творческие поиски Ван Гога в контексте рубежа XIX-XX вв

Кое-что разузнав, Тео решил, что Винсенту лучше всего будет сначала возвратиться в Париж, а затем начать лечение у Доктора Гаше, терапевта-гомеопата, проживающего в Овере-сюр-Уазе, недалеко от Парижа. Винсент согласился с Тео и быстро уладил все дела в Сен-Реми. С той минуты, как вопрос о его отъезде наконец решен, он работает с удвоенной энергией. Он дважды пишет свежую траву в парке, снова возвращается к давнему мотиву – сидящий старик, поникший в отчаянии и закрывший лицо руками, — «У врат вечности», повторение »Worn out» Эттена и Гааги. Он делает копию «Доброго Самаритянина» Делакруа и «Воскресшего Лазаря» Рембрандта, над которым в его интерпретации сияет отсутствующее в оригинале огромное солнце, языческий бог, которому так пламенно поклонялся Винсент. И еще на его холсте вспыхивает темное змеистое пламя последнего кипариса – он стоит на краю извилистой дороги, а по ней под взвихренным, освещенным гигантскими звездами небом трясется двуколка.

Здоровье Винсента продолжает крепнуть, «приступ развеялся, как буря». Винсент уверен, что там, на новом месте, у него появится желание работать, «а значит, все остальное станет безразлично и вернется хорошее настроение».

Винсент пишет «с настойчивым и сдержанным рвением», как бы подводя итог провансальскому периоду творчества. Теперь он может уехать, как только уложит вещи и закончит последние холсты. Но он с «таким увлечением» работает кистью, что сложить чемодан ему гораздо труднее, чем довести до конца картину. Последние полотна, написанные им в Сен Реми, это цветы: на двух картинах – ирисы, на двух других – белые розы.

В среду 14 мая Винсент закончил работу. Ему пришлось выдержать последний спор с доктором Пейроном, и наконец тот разрешил Винсенту отправить вещи багажом. Самое позднее в воскресенье Винсент приедет в Париж и проведет целый день с Тео, Ио и маленьким племянником Винсентом. Вернувшись в лечебницу после того, как он сдал свои чемоданы в багаж, Винсент в последний раз огляделся вокруг. Только что прошел дождь. Земля была «умыта дождем и вся в цвету». «Как много я мог бы еще написать!» – воскликнул Винсент. Нет, с его стороны было бы черной неблагодарностью дурно отзываться о юге. С «тяжелым сердцем» возвращается он на север.

Но он уже строит планы, как в Париже первым делом напишет «книжную лавку желтого цвета (эффект газового освещения)», которую давно задумал. «Увидишь, – пишет он Тео, – я возьмусь за дело на другой же день». Когда речь идет о работе – голова у него совершенно ясная.

Два дня спустя, в пятницу 16 мая, Винсент покинул лечебницу Сен Поль, где провел пятьдесят три недели, и отправился в Тараскон, чтобы оттуда вечерним поездом выехать в Париж.

3.2 Последние дни

Путешествие Винсента в Париж прошло без осложнений, и по приезде Тео встретил его. В течение трех дней Винсент оставался с Тео, его женой Джоанной и их новорожденным сыном Винсентом Вильямом (названным в честь Винсента). Однако, никогда не любивший толкотню и суету городской жизни Винсент почувствовал, что близится стресс и решил покинуть Париж и переехать в более спокойное место, Овер-сюр-Уаз. Приехав, Винсент почти сразу встретился с доктором Гаше. Хотя сначала Гаше понравился Винсенту позже он будет высказывать сомнения по поводу компетентности доктора, говоря: «думаю, что он еще более болен, чем я, или, скажем, такой же». Несмотря на свое недовольство, Винсент снял себе комнату в пансионе Артура Густава Равокса и сразу же приступил рисовать окрестности Овера-сюр-Уаза.

После двух недель общения с доктором Гаше, Ван Гог смягчил свое мнение о нем и полностью погрузился в работу. Винсенту очень нравился Овер-сюр-Уаз, который предоставил ему свободу, недоступную в Сен-Реми, и подарил художнику множество объектов для рисования. Первые недели в Овере прошли для Винсента спокойно и приятно. 8 июня посетить брата и повидать доктора Гаше в Овер приехал Тео со своей женой и ребенком, и Винсент провел прекрасный день в кругу своей семьи. Во всех отношениях казалось, что Винсент вполне здоров, как психически, так и физически.

В течение июня Винсент оставался в хорошем расположении духа и очень много работал, в этот период им были написаны некоторые из наиболее известных его работ (например, «Портрет доктора Гаше» и «Церковь в Овере»). Первоначальное спокойствие Винсента в первый месяц в Овере было прервано известием о тяжелой болезни племянника. У Тео в тот момент был очень тяжелый период в жизни: неопределенность с работой и с будущим в целом, прогрессирующие проблемы со здоровьем и плюс ко всему болезнь сына. После выздоровления ребенка, Винсент решил посетить Тео и его семью и 6 июля утренним поездом выехал в Париж. О поездке известно очень мало, но из писем Джоанны, которая она писала уже через несколько лет, можно сделать вывод, что день получился напряженным и неприятным. Винсент уже быстро почувствовал себя подавленным и поскорее возвратился в тихое убежище Овера. В течение следующих трех недель Винсент много работал и чувствовал себя, если ссылаться на письма, счастливым. Матери и сестре он писал: «В настоящий момент я чувствую себя более спокойным, чем в прошлом году, и на самом деле беспокойство в моей голове значительно уменьшилось (письмо 650) В июле Винсент рисует замечательные пейзажи окрестностей Овера. Иказалось бы, жизнь Винсента стала более или менее, если не счастливой, то по крайней мере, спокойной.

Хотя существуют разногласия по поводу деталей произошедшего 27 июля 1890 года, основные моменты известны точно. В воскресенье вечером Винсент Ван Гог вышел из дома, с мольбертом и материалами для рисования и пошел в поле. Винсент бродил взад и вперед. Начало смеркаться. «Невозможно! Невозможно!» Винсент остановился у оверского замка. Вынул из кармана пистолет, который взял у Раву, направил себе в грудь, нажал спусковой крючок. Ну вот! Все кончено! Короткий сухой щелчок положил конец всему, что делало жизнь невыносимой для Винсента, — его угрызениям, горькому чувству, что он был и будет безумцем, который одержим живописью, калекой, который губит жизнь своих близких, неудачником, виновником всех бед, над которым тяготеет проклятие. В кармане он нащупал письмо, которое написал брату, но не отправил и даже не окончил: «Мне хотелось о многом написать тебе, — стояло там, — но я чувствую, что это бесполезно…   И однако, милый брат, я всегда говорил тебе и повторяю снова со всей ответственностью, какую придают словам усилия мысли, сосредоточенной на том, чтобы добиться лучшего, — повторяю снова, я никогда не буду считать тебя простым торговцем картинами Коро, через меня ты прямо участвовал в создании многих картин, тех, которые, даже несмотря на крах, дышат покоем… Ну а я, я поставил в них на карту свою жизнь и наполовину потерял рассудок, пусть так, но ведь, насколько я знаю, тебе не людьми торговать, и ты мог бы, по моему, поступать просто по человечески, ну да о чем тут говорить?»

В доме Раву, где Винсента ждали к обеду, начинают беспокоиться, что его долго нет. Наконец члены семьи трактирщика решают сесть за стол, не дожидаясь постояльца. Теперь они вышли посидеть на улице у крыльца. Но вот показался Винсент. Он идет быстрым шагом. Не говоря ни слова, он проходит в кафе мимо своих хозяев и поднимается наверх по лестнице, ведущей в мансарду.

Госпожа Раву обратила внимание, что Винсент держится рукой за бок. «Сходи к господину Винсенту, – говорит она мужу, – мне кажется, ему нездоровится». Папаша Раву поднимается наверх. Услышав стоны художника, он стучится в дверь. Винсент не отзывается, Раву решает открыть дверь. Винсент, весь в крови, лежит на кровати лицом к стене. Трактирщик подходит к нему, пытается заговорить. Никакого ответа. Раву снова и снова окликает художника. Вдруг Винсент резко поворачивается к хозяину. Да, он пытался застрелиться, но, к сожалению, кажется, промахнулся.

Папаша Раву бросился за городским врачом, доктором Мазери, который тотчас явился к раненому и сделал ему перевязку. Винсент попросил вызвать доктора Гаше .

Потрясенный доктор Гаше – он в этот день ходил удить рыбу на Уазу – вместе с сыном примчался в трактир Раву. Было девять часов вечера. Винсент повторил доктору то, что он уже рассказал Раву: он имел намерение покончить с собой, намерение совершенно сознательное. Осмотрев раненого, доктор понял, что его жизнь в опасности. Тем не менее он постарался обнадежить Винсента. «Ах, так…» – проронил художник. И спокойно попросил доктора дать ему трубку и табак. Гаше оставил дежурить возле раненого своего сына, чтобы в случае чего его немедля известили. Доктор хотел уведомить о несчастье Тео. Но Винсент отказался сообщить домашний адрес брата.

Доктор Гаше ушел.

Винсент молча закурил трубку.

Всю ночь напролет Поль Гаше дежурил у постели Винсента, а тот, с отчужденным лицом, не шевелясь и не говоря ни слова, затягивался трубкой .

Последние минуты своей жизни Винсент провел в обществе брата. Тео был очень привязан к Винсенту, он держал его за руку и разговаривал с ним на голландском. Винсент, казалось, уже смирился со своей судьбой, о чем Тео позже писал: «Он хотел умереть. Когда я сидел рядом с ним и говорил, что мы поможем ему выздороветь, что надеемся, что он избавится от своего отчаяния, он сказал мне: "La tristesse durera toujours" («Печаль продлится вечно»). И я понял, что он хотел этим сказать.» Тео, всегда бывший лучшим другом и сторонником брата, держал Винсента за руку, когда тот произнес свои последние слова: «Я хотел бы уйти вот так».

Винсент Ван Гог скончался в 1:30 ночи 29 июля 1890 года. Католическая церковь в Овере не разрешила хоронить Винсента на своем кладбище, потому что Винсент покончил жизнь самоубийством. Однако, в поселке Мери, что неподалеку, согласились на захоронение, и похороны состоялись 30 июля.

2

Заключение

Давний друг Винсента, художник Эмиль Бернар, в подробностях описал похороны в письме Густаву Альберту Аурье:

Гроб был уже закрыт. Я приехал слишком поздно, чтобы снова увидеть того, кто покинул меня четыре года назад полным разных ожиданий...

На стенах комнаты, где стоял гроб с его телом, были вывешены его последние работы, образуя собой своего рода нимб, и яркость гения, которую они излучали, делали эту смерть еще более болезненной для нас, художников, что были там. Гроб был покрыт обычным белым покрывалом и окружен массой цветов. Там были и подсолнухи, которые он так любил, и желтые георгины - повсюду желтые цветы. Это был, как Вы помните, его любимый цвет, символ света, которым он мечтал наполнить сердца людей, и который наполнял произведения искусства.

Рядом с ним, на полу лежал его мольберт, его раскладной стульчик и кисти.

Было много народу, в основном художники, среди которых я узнал Люсьена Писсарро и Лаузета. Остальных я не знал, были там и несколько местных людей, которые немного знали его, видели его раз или два, но уже успели полюбить за то, что он был таким добросердечным, таким человечным…

Так мы и стояли, практически в тишине, все мы вокруг этого гроба, где лежал наш друг. Я посмотрел на эскизы; один очень красивый и грустный, основанный на «La vierge» Делакруа. Заключенные, идущие по кругу, окруженные высокой тюремной стеной, холст, написанный под впечатлением от картины Доре, от ее ужасающей жестокости, и символизирующий его скорый конец.. Разве жизнь для него не была таковой: высокой тюрьмой с такими высокими стенами, с такими высокими… и эти люди, бесконечно идущие вокруг ямы, разве они не бедные художники - чертовы бедные души, которые проходят мимо, подгоняемые хлыстом Судьбы?...

В три часа друзья понесли его тело на катафалк, многие из присутствующих плакали. Теодор Ван Гог, который очень любил брата и всегда поддерживал его в борьбе за свое искусство, не переставая плакал…

На улице было ужасно жарко. Мы поднялись на холм за пределами Овера, беседуя о нем, о том смелом импульсе, который он подарил искусству, о великих проектах, которые он все время обдумывал, и о добре, которое он всем нам нес.

Мы дошли до кладбища: маленькое новое кладбище, полное новых надгробных плит. Оно располагалось на небольшом холме среди полей, которые были уже готовы к жатве, под чистым голубым небом, которое, он на тот момент все еще любил… наверное. Затем его опустили в могилу…

В тот момент все заплакали… тот день был как будто создан для него, пока не представишь, что его уже нет в живых, и он не может восхититься этим днем…

Доктор Гаше (кто является большим почитателем искусства и на настоящий момент является обладателем лучшей коллекции работ импрессионистов) пожелал произнести несколько слов в честь Винсента и его жизни, но он так сильно плакал, что смог только, заикаясь, сконфуженно произнести несколько прощальных слов… (может быть, это было лучше всего).

Он дал короткое описание мучений Винсента и его достижений, упомянув о том, насколько возвышенную цель тот преследовал и как сильно сам его любит (хотя он знал Винсента очень недолго). Он был, сказал Гаше, честным человеком и великим художником, у него было всего две цели, гуманность и искусство. Искусство он ставил превыше всего, и оно отплатит ему тем же, увековечив его имя.

Потом мы вернулись. Теодор Ван гог был сломлен горем; присутствовавшие стали расходиться: кто-то уединялся, просто уходя в поля, кто-то уже шел обратно на станцию.

Лаваль и я возвратились в дом Равокса, и мы разговаривали о Нем...

2

Список источников

1.                 Андреев Л. Г. Импрессионизм. - М., Изд-во Моск. Ун-та, 1980, 250с.

2.                 Грутрой Г.  Ван Гог. Творческий путь художника, - Минск, :Белфакс, 1998. – 144 с.

3.                 Ван Гог. Письма. Пер. с голл. — Л.-М., 1966 .

4.                 Винсент Ван Гог. Письма – С-П, :Азбука, 2001, 848 с.

5.                 Дмитриева Н. А. "Винсент Ван Гог: очерки жизни и творчества»  - М., 1985.

6.                 Дмитриева Н. А.  Ван Гог. Человек и художник. — М., 1980.

7.                 Калитина Н.Н. Французское изобразительное исскуство конца XVIII-XX веков: Учебник. - Л.: Издетельство Ленинградского университета, 1990. - 280 с.