Теория происхождения государства

Основная задача, которую призван решать общественный договор, состоит в том ( по мнению Руссо) , чтобы найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого члена ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде.

              Рассматривая государство как продукт общественного договора, происхождение разумной воли народа, а точнее, как человеческое учреждение или даже изобретение, Руссо исходил из того, что каждый человек передаст в общее достояние и ставит под высшее руководство общей ноли свою личность и все свои силы. В результате для нас всех каждый член превращается в нераздельную часть целого. Это коллективное целое, по мнению Руссо, есть не что иное, как юридическое лицо. Раньше оно именовалось «гражданской общиною». Позднее «Республикою или Политическим организмом». Члены этого Политического организма называют его «Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою - при сопоставлении его с ему подобными».[20]

              Государство, по Руссо, - «условная личность», жизнь которой заключается в союзе ее членов. Главной его заботой наряду с самосохранением является забота об общем благе, о благе всего общества, народа. Огромную роль при этом играют издаваемые законы, право.

              Руссо выдвигает и развивает идею прямого народного правления. Ибо, согласно общественному договору, только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо.

              Народ, рассуждал мыслитель, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда есть акты общей воли. И никто, даже государь, не может быть выше их. Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путем проведения референдума самим народом.

              Наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда «хотят быть неограниченными». Хотя им издавна твердили, что самое лучшее средство стать таковыми - это снискать любовь своих подданных, однако это правило при дворах всегда вызывало, и будет вызывать только насмешки. Власть, возникающая из любви подданных, несомненно, наибольшая. Но она непрочна и условна. Поэтому «никогда не удовлетворяются ею государи». Личный интерес любых повелителей состоит в том, чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться. Конечно, замечает мыслитель, если предположить, что подданные всегда будут оставаться совершенно покорными, го государь был бы тогда заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей. Но так как интерес народа имеет лишь второстепенное и подчиненное значение и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно.

              Сторонники естественно-правовой теории происхождения государства и права последовательно отстаивали тезис о том, что народ обладает естественным неотчуждаемым правом не только на создание государства на основе общественного договора, но и на сопротивление тиранам, на его защиту.

2.4 Теория насилия

              Эта теория является одной из распространенных на Западе теорий происхождения государства и права.

              Наиболее видные ее представители - немецкий философ и экономист Е. Дюринг (1833-1921), австрийский социолог и государствовед Л. Гумплович (1838-1909) и известный «ревизионист марксизма» К. Каутский (1854-1938).

              Краеугольным камнем теории насилия является утверждение о том, что главная причина возникновения государства и права лежит не в социально- экономическом развитии общества и возникновении классов, а в завоевании, насилии, порабощении одних племен другими. «История не предъявляет нам ни одного примера, - рассуждал в связи с этим Л. Гумплович в своей фундаментальной работе «Общее учение о государстве», - где бы государство возникало не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе. Кроме того, это всегда являлось насилием одного племени над другим, оно выражалось в завоевании и порабощении более сильным чужим племенем более слабого, уже оседлого населения» .[21]

              В результате насилия и завоевания одних племен и народов другими, порабощенных одних другими победители образуют правящий класс, а побежденные и порабощенные - «класс рабочих и служащих».

              Во внутренней и внешней вражде племен заключается все дело, а не в чем-то другом. Именно в племенах, в их взаимной борьбе, утверждал Гумплович, а вместе с ним и его сподвижники, мы можем признать «главные, основные части, действительные краеугольные камни государства, - в племенах, которые мало-помалу превращаются в классы и сословия. Из этих племен создается государство. Они и только они предшествуют государству».[22]

              Таким образом, ни общественный договор, ни божественное провидение, ни «высшие» идеи, ни «известные потребности» или «рационалистические и нравственные мотивы», как это следует из других учений о происхождении государства и права, а лишь грубая сила, борьба, покорение одних племен другими, одним словом, прямое насилие - вот «родители и повивальная бабка государства», - являются основной причиной, согласно теории насилия, возникновения данных институтов.

              При этом насилие рассматривается не как некое ограниченное, локальное, а как глобальное, к тому же «естественное» явление, не только порождающее единство противостоящих друг другу «элементов» государства победителей и побежденных, правящих и управляемых, по и имеющее далеко идущие социально-экономические и политические последствия. Основным среди них является возникновение и развитие государства и права.

              Теория насилия, равно как и ранее рассмотренные теории, отражает взгляды лишь некоторых слоев общества и их представителей на природу государства и па его происхождение.

              Наряду с названными теориями в мире всегда существовали и существуют другие довольно известные теории.

              Среди них можно назвать, в частности, патриархальную теорию, основателем которой по праву считается древнегреческий философ Аристотель. Согласно учению Аристотеля, государство, являясь продуктом естественного развития, возникает в результате появления и разрастания семьи. В основе образования государства лежит естественное стремление людей к взаимному общению. Такое общение приводит к тому, что из нескольких семей складывается селение или род, а из всех селений или родов образуется государство. Государство, по Аристотелю, является высшей формой общения, обнимающей собой все другие образования и формы общения. Оно «появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни».[23]

              Другой широко известной в юридическом мире теорией происхождения государства, а вместе с ним и права является психологическая теория. Суть ее заключается в том, что основные причины возникновения государства и права она усматривает не в окружающей их экономической, социальной и иной среде, а в особенностях психики человека, в «импульсных  эмоциях, которые, согласно воззрениям известного русского ученого Л.И. Петражицкого (1867-1931) - основателя этой теории, играют главную роль не только в приспособлении человека к условиям жизни общества, но и в образовании государства и права.[24]

              Необходимо назвать также органическую теорию происхождения государства, приравнивающую государство к человеческому организму и приписывающую ему самостоятельные волю и сознание, отличные от воли и сознания входящих в него отдельных людей. Согласно органической теории, государство является результатом действия сил природы, создающей его наряду с обществом и человеком.

              Идеи сопоставимости государства с человеческим организмом развивались еще в трудах древнегреческого философа Платона. Наибольшее развитие они, а вместе с ними и органическая теория в целом получили в конце XIX — начале XX в. Одним из наиболее видных сторонников органической теории происхождения государства был английский ученый-философ Г.Спенсер (1X20 1903). В настоящее время органическая теория хотя и не пользуется прежней популярностью, но имеет хождение на Западе.

              Аналогично обстоит дело и с расовой теорией, которая рассматривает в качестве основных предпосылок возникновения и развития государства деление общества по расовому признаку. Согласно этой теории, в мире существуют «высшие» расы,  которые призваны господствовать, и «низшие», которым самой природой предназначено находиться в подчинении у «высших» рас. Появление государства, по логике сторонников этой теории, необходимо для обеспечения постоянного господства одних рас над другими. Расовая теория имеет долгую историю, но наибольшего своего развития и даже практического применения она достигла в средние века в период расцвета колониализма и в первой половине XX в. - в период появления в Европе фашизма. Сначала «цивилизованные» страны широко использовали ее для оправдания жестокого обращения с туземцами и захвата их земель, а затем одни «цивилизованные» страны (фашистские Германия и Италия, милитаристская Япония) оправдывали с помощью расовой теории развязанную ими войну против других «цивилизованных» и «нецивилизованных» стран.

              Идеи, лежавшие в основе расовой теории, широко использовались в послевоенный период в ходе ведения «холодной войны» между капиталистическими странами во главе с США и социалистическими во главе с СССР.

              Исторически расовая теория изжила себя и была полностью дискредитирована несколько десятилетий назад. Она не используется больше как официальная или даже полуофициальная идеология. Но как «научная», академическая доктрина, она имеет хождение в западных странах и в настоящее время.

2.5 Теократическая концепция

              В древнем Китае верили, что их страна «Поднебесная» создана, руководиться, и контролируется Небом, то есть Богом, а их интересы - божественного происхождения. Аналогичные представления о верховной власти, государстве существовали и существуют, например в Японии. Можно теоретически спорить о то, одна ли религия способна дать нации всеобъемлющий идеал. Но как бы то ни было, в исторической действительности общий для всех идеал, способный объединит все цели, все стороны жизни на нравственной основе, человечество постоянно находило в религии.

              По мнению Ильина государство имеет некоторую единую и высшую цель. Оно призвано служить этой цели и находиться на действительной высоте лишь постольку, поскольку оно действительно ей служит. Аристотель определял эту цель словами «прекрасная жизнь»: государство создается, говорил он, «ради прекрасной жизни». А мы, христиане, сказали бы теперь: государство призвано служить делу Божию на земле. Это совсем не есть призыв к «теократии»: ни церковь не призвана господствовать над государством, ни государство не призвано стать церковью или растворить ее в себе: напротив, церковь нуждается в независимости от государства, а государство должно служить делу Божию на земле совсем не в церковных формах. И, тем не менее, смысл государства состоит именно в этом служении. Как же это понимать?

              Неопытному и поверхностному наблюдателю всегда будет казаться, что люди, занимающиеся политикой, преследуют множество различных политических целей: с одной стороны, у каждого политика имеется своя особая «политическая» цель; с другой стороны, он имеет возможность и право менять свою политическую цель по собственному усмотрению, политически «передумывать» и ставит себе новую, может быть, даже прямо противоположную политическую цель. Каждая из этих субъективных и относительных целей является «политической», совершенно независимо от ее содержания и ее достоинства, - в силу одного того, что это человек хочет достигнуть ее посредством завоевания государственной власти. При такой точке зрения понятие «политики» и «политического» определяется не тем, чего именно человек хочет, не содержанием его цели, не ее патриотической верностью, не ее государственным достоинством или национальной ценностью, - а той дорогой, которую избрал себе человек (он стремится к государственной власти), или тем орудием, которым он хочет воспользоваться (он желает действовать при посредстве государственной власти). Согласно этому, каждая цель, сколь бы своекорыстна, или противогосударственна, или преступна она ни была, окажется все-таки «политической» только в силу того, что нашелся политический авантюрист, который стремится захватить государственную власть ради этой цели... С формально - юридической точки зрения на государство и на политику такое толкование будет, может быть, вполне последовательным; но в действительности она открывает настежь двери политическому пороку со всеми его последствиями... Политический релятивизм, для которого «все условно» и «все относительно», вводит в человеческие души один из своих самых опасных парадоксов.

              В противоположность этому правосознание утверждало с древнейших времен, еще устами Конфуция и Лао-Цзы, а потом устами Платона и Аристотеля, — единство, объективность и безусловность государственной цели и политического задания. При таком понимании дела термин «политика», «политический» указывает не просто на государственную власть как на путь, или орудие, или средство, при помощи которого будет осуществляться известная цель, а на единое, высшее задание государства, на ту цель, которой должна служить государственная власть, на ту ценность, которую призвана осуществлять политическая деятельность. Конечно, люди, занимающиеся политикой, могут преследовать самые различные цели, - и своекорыстные, и нелепые, и разрушительные, и предательские, и чудовищные; но все такие цели останутся в действительности совершенно противополитическими. И мы должны именно так оценивать и характеризовать их; иначе политика превратится постепенно в суету сумасшедших и преступных людей. Идея и слово «политика» указывает совсем не на пустую форму властвования и принуждения; напротив, они указывают на некоторое определенное содержание. Здоровое правосознание, настоящая государственно-политическая настроенность будут всегда верны этому содержанию и этой цели. Если душа гражданина изменяет этому содержанию и этой цели, то деятельность его вступает на вредные пути; а если оказывается, что гражданин ни к чему иному не способен, как искажать и попирать политическую идею, то его приходится признать политически неспособным и к политике непризванным. Чем больше людей, лишенных политического правосознания, активно участвуют в государственной деятельности (хотя бы в форме простого голосования), тем большая опасность возникает для государства. Чем большее число граждан теряет из виду единое и объективное задание государства и начинает преследовать не общую цель, а множество частных целей, - все равно, личных или классовых, - тем сильнее политика начинает вырождаться и разлагаться, тем слабее становиться государство, тем легче оно рухнет и распадется в один не прекрасный день. Здесь обнаруживается некий рок, заложенный в самой сущности государства; и этот рок сулит беду и кару всякому политически неразумному вождю и всякому политически ослепленному народу.

              В чем же состоит сущность государства? В чем его единая и объективная цель?

              Сущность государства состоит в том, что все его граждане имеют и признают, - помимо своих различных и частных интересов и целей, — еще единый интерес и единую цель, а именно: общий интерес и общую цель, ибо государство есть некая духовная община.

              Многие личные или частные интересы не исчезают; они остаются, и граждане продолжают их преследовать. У каждого из них свой интерес; каждый хлопочет о себе и для себя. При определении этих частных, эгоистических интересов многие люди могут «понять» друг друга: их интересы будут похожи один на другой, но каждый из них будет действовать эгоистически и своекорыстно. Эти личные интересы не будут сливаться в единый, великий и общий интерес, перед лицом которого все были бы солидарны. Люди остаются конкурентами, но не как граждане. Жизнь их остается частной жизнью. Они будут склонны бороться друг с другом. И внутренняя установка их душ не сделается ни политической, ни государственной. Ибо политика есть солидарная деятельность ради единой и общей цели. И если эта цель еще не сложилась, если она еще не сознана или если исчезает - то государство уподобляется песчаному морю, которым ветер играет, вздымая и разбрасывая песчинки врозь. Тогда государство разлагается и погибает в распылении, от параллелизма и конкуренции, во взаимном ожесточении и в гражданской войне.