Опека и попечительство в римском праве

     Содержание 

Введение ________________________________________________________3

1. Правоспособность и дееспособность _____________________________5

2. Юридическое содержание опеки и роль опекуна ___________________6

3. Юридическая защита подопечного _______________________________8

4. Виды опеки __________________________________________________10

5. Попечительство по закону XII таблиц и по решению претора ________14

6. Сущность попечительства ______________________________________15

7. Сближение институтов опеки и попечительства

в постклассический период _______________________________________17

Заключение ___________________________________________________19

Список  литературы _____________________________________________20

 

      Введение 

     Необходимость оказания содействия в осуществлении  и защите прав и законных интересов  лиц, не обладающих дееспособностью  или обладающих ею не в полном объеме, была осознана достаточно давно: так, множество  источников свидетельствуют о подробной  регламентации соответствующих  отношений в римском частном  праве¹.

     Однако, соотношение опеки над личностью  и опеки над имуществом не всегда можно было четко установить. Из истории римского права «известно, что первоначально опека и  попечительство имели характер власти — potestas и сводились к праву опекуна заведовать имуществом опекаемого».

     В римском праве, лицо sui iuris в связи  с возрастом, состоянием здоровья или  некоторым особым положением могло  нуждаться в помощи и охране при  осуществлении своей гражданской  правоспособности. Этим целям служили  в римском праве опека (tutela) над  несовершеннолетними, над расточителями, а также рано утратившая практическое значение опека над женщинами  и попечительство (cura) над безумными, над так называемыми минорами (т.е. не достигшими 25 лет), над расточителями.

     «Римский  институт опеки над лицами, страждущими  умственным расстройством, примиряет, насколько возможно, потребности  имущественного оборота с неприкосновенностью  частной деятельности граждан»².

     Подведомственность  духовной власти дел об опеке и  попечительстве логично вытекала из применения «Греко-римских законов, изложенных в памятниках Греко-римского законодательства, входящих в состав Кормчих книг, то есть Эклоге и Прохироне».³

     Цель  работы – раскрыть особенности опеки  и попечительства по римскому праву.

     В соответствии с целью в работе ставятся следующие задачи:

     - дать понятие право- и дееспособности  как качества субъекта права;

     - раскрыть юридическое содержание  и виды опеки;

     - показать особенности юридической защиты подопечного;

     - изучить особенности попечительства  по закону XII таблиц и по решению претора.⁴

 

      1. Правоспособность и дееспособность 

     Институты опеки (tutela) и попечительства (сига — надзор, забота) связаны с категорией дееспособности: правоспособные лица, в отношении которых право усматривает общий дефект формирования воли, связанный с половозрастными и психическими особенностями личности, и соответствующую неспособность к распоряжению (auctoritas — способность быть auctor, субъектом юридического деяния), ставятся под опеку или под надзор дееспособного лица, которое, восполняя указанный недостаток, способствует их участию в обороте.

     Из  тех лиц, что ни находятся во власти домовладыки, ни во мужа, ни маницпированы  другому домовладыке, некоторые пребывают  под опекой или  под надзором, некоторые  не ограничены ни тем, ни другим правом.

     Правоспособность  — качество субъекта права —  признается за человеком с момента  рождения, который устанавливается  эмпирически. Известно, что последователи  Лабеона считали необходимым  показателем момента рождения крик новорожденного (emittere vocem), тогда как авторы другой школы признавали любое иное проявление жизни. Рождение урода (monstrum, portentum, ostentum, prodigium, debilis) не считалось юридически значимым событием; однако если отклонение от нормы (contra formam humani generis) было терпимым, уродец рассматривается как persona.

     Хотя  момент зачатия принимается во внимание для определения статуса новорожденного, сам зачатый (conceptus, venter, uter) не считается субъектом права. Если существование плода иногдаприравнивается к естественному бытию человека, то ему с определенностью отказывается в социальном значении («in rebus humanis esse»). Однако в некоторых отношениях — например, при установлении наличия законных наследников — плод принимается во внимание, как если бы он существовал в социальном плане («perinde ас si in rebus humanis esset»). С целью охраны наследственных прав претор — по просьбе беременной матери — назначает попечителя плода (curator ventris) с задачей осуществлять управление имуществом (administratio), которое должен унаследовать ребенок в случае рождения. Во владение наследственным имуществом от имени плода (missio in possessionem ventris nomine) могла быть введена сама мать, если новорожденный (postumus) претендовал на наследование вопреки завещанию (bonorum possessio contra tabulas) как непринятый во внимание наследник первой очереди. 

     2. Юридическое содержание опеки и роль опекуна 

     У малолетнего, если он являлся persona sui iuris, отсутствие дееспособности до достижения совершеннолетия компенсировалось обязательным участием в сделках на его стороне зрелого мужчины — опекуна (tutela impuberum). Женщина sui iuris ставилась под опеку (tutela mulierum) независимо от возраста. Объясняя этот порядок, Гай со ссылкой на республиканских юристов (veteres) говорит о присущем женщинам легкомыслии («levitas animi»; «inhrmitas consilii»). Эта трактовка отражает внимание к волевой основе личности.

     Для совершения юридически значимого действия лицом под опекой требуется одобрение  и утверждение акта со стороны  опекуна — auctoritatis interpositio. Auctor (действующим лицом) юридического акта со стороны опекаемого считается опекун. Однако взрослая женщина нуждается в auctoritas опекуна лишь для составления завещания, отчуждения res mancipi и установления узуфрукта (поскольку для этого необходима in iure cessio), а также для совершения stipulatio и acceptilatio, тогда как малолетний — при совершении любого акта, связанного с установлением обязательства⁵. Трактовка обязательства малолетнего из сделки, заключенной без auctoritas опекуна, как obligatio naturalis (натурального обязательства) относится к более позднему времени и не отрицает недействительность такой сделки, хотя более и не полагает ее ничтожной.

     Более того, если опекуном женщины выступает  лицо, отличное от агнатического родственника (не tutor legitimus), его роль принимает в предклассическую эпоху символический характер, поскольку он даже против своей воли может быть принужден претором дать auctoritas (auctor fieri). Сообщая об этой особенности, Гай критикует распространенное убеждение в легкомыслии женщин («vulgo creditur»), которые якобы нуждаются в защите, чтобы избежать обмана, подобно малолетним. На деле же женщина, которой оставались недоступны цивильные сделки без содействия опекуна, подчас действовала вполне прагматично. Так, в рассказе Ливия о событиях II в. до н.э. вольноотпущенница испрашивает у магистратов опекуна после смерти ее патрона (когда она вышла из-под опеки) с тем, чтобы составить завещание.

     Практика, таким образом, показывает, что институт опеки нацелен именно на компенсацию  дефекта дееспособности, определяемого  формально, тогда как обоснования, исходящие из психических особенностей лиц, поставленных под опеку, вторичны. С таким заключением согласуется  и различие функций опекуна в  зависимости от возраста подопечного.

     Опекун  с необходимостью принимает на себя общее управление имуществом (bonorum administratio) младенца, infans, а также в случае отсутствия подопечного, когда даже ведение дел (gestio) женщины оказывается у опекуна. В этой ситуации наблюдается функциональное деление собственности, когда статичным и абстрактным собственником имущества является опекаемый, а его распорядителем и управляющим — опекун. Реальные права опекуна определяются, однако, лишь недееспособностью подопечного. После достижения совершеннолетия он выходит из-под опеки и оказывается собственником в полном объеме без какого-либо формального акта по передаче права; после смерти опекуна его наследники не имеют на имущество опекаемого никаких прав, сохраняя лишь ответственность в объеме обогащения наследодателя-опекуна перед подопечным⁶. 

     3. Юридическая защита подопечного 

     Природа опеки, состоящая в восполнении  юридически значимого дефекта личности, выражена в определении, данном в  предклассический период Сервием Сульпицием Руфом: «vis ас potestas in capite libero» («сила и власть в отношении I свободного человека»). Юридический смысл этой формулы в том,что опекун выступает однопорядковым с опекаемым, лицом sui iuris (наделенным potestas), участником в формировании юридически полноценного субъекта. Под опекой может состоять только самовластное лицо, поэтому potestas, которой наделен опекун в отношении личности («in capite») опекаемого, не отрицает, а подтверждает его свободу, указывая на уровень согласования правомочий. Участие опекуна не ограничивается контролем за принятием решений или управлением имуществом несовершеннолетнего или женщины — опекун обеспечивает полноту статуса автономного субъекта правового общения, обогащая его способностью к юридически значимому распоряжению своим имуществом. Именно так следует понимать уподобление опекуна собственнику («domini loco»).

     Отношения опеки строятся на основе fides — личной связи, воспринимаемой в сфере оборота как единство persona участников. Поэтому опекун приобретает владение и собственность непосредственно в пользу подопечного, а также может отчуждать вещи подопечного. Опекун, который обратил приобретения, сделанные на средства подопечного, в свою пользу, отвечает перед ним по преторским искам, построенным по аналогии (actiones utiles) с исками о собственности или о возврате денег.

     Нарушение fides опекуном характеризуется как «fraus» -— «коварство» и карается по закону XII таблиц о преступлении опекуна, вызывающего подозрения — crimen suspecti tutoris.

     Говоря  об обвинении опекуна (accusatio suspecti tutoris), Уль-пиан называет в качестве основания для подозрений dolus (злой умысел), который может проявляться в бесчинствах, скряжничестве, хитрости, пагубной для опекаемого, или в присвоении вещей последнего. Понятиями, параллельными «dolus-», называют «fraus» — «коварство» и «corrupta fides» — «опороченную fides». Устранение опекуна сопровождалось бесчестьем — infamia.

     Accusatio suspecti tutoris происходит в форме cognitio и ведет к назначению магистратом другого опекуна. Однако требования к опекуну восходят к древнейшей эпохе. Преследование опекуна за нарушение fides основано на законе XII таблиц и принадлежит ius civile.

     Этот  злой умысел был подвержен  судебному преследованию  и на основании  закона, как опека  по XII таблицам...

     Для архаической эпохи следует предполагать процесс в форме legis actio sacramento in personam. Accusatio suspecti tutoris применяется против опекуна, назначенного в завещании (tutor testamentarius). Злоупотребления законного опекуна (tutor legitimus), который не может быть лишен этой квалификации, преследуются после снятия опеки по actio rationibus distrahendis. Этот иск также основан на законе XII таблиц и принимает во внимание имущество, удержанное опекуном из вещей опекаемого в целях собственного обогащения, наказывая бывшего опекуна в двойном размере — in duplum, что указывает на пенальный характер иска и согласуется с квалификацией нарушения fides как crimen.

     В предклассический период утверждается actio tutelae, один из древнейших исков bonae fidei. По этому иску требуется возмещение всех возможных убытков, связанных с отношением опеки, в том числе — убытков самого опекуна, который в таком случае получает actio tutelae contraria против бывшего подопечного. На место личной верности становится идея обогащения, сводя отношение к экономическому основанию. Связь иска с древнейшим принципом нерушимости fides проявляется в его цивильном характере: как и все actiones bonae fidei, actio tutelae имеет формулу in ius concepta.

     Утверждение индивидуалистического подхода  к конструкции института опеки  выставляет опекуна внешним по отношению  к тандему «опекун — подопечный»  лицом, сводя его роль к общественной обязанности — munus publicum. По закону Атилия 210 г. до н.э. (lex Atilia) лицам, не имеющим опекуна, он предоставляется магистратом⁷.

     Именно  этот вид отношений опеки обслуживает  actio tutelae. 

     4. Виды опеки 

     Различие  происхождения опекунов фиксируется  предклассической юриспруденцией в  систематике института опеки. Со временем, однако, отношение консолидируется  на основе общего принципа fides — в соответствии с его модернизированной трактовкой как bona fides, доброй совести, — индивидуалистическим требованием конформности праву, соответствия поведения субъектов правового общения общепринятым нормам оборота. Если Квинт Муций различал пять родов опеки (genera tutelarum), то Сервий Сульпиций — три, а Лабеон — уже только два. Гай говорит, что прежде многие считали, что родов (genera) опеки столько же, сколько и видов (species). Поскольку это явно не относится к Квинту Муцию, восстановить его систематику не представляется возможным. Можно предполагать смену основания систематики от Сервия к Лабеону: если три рода опеки по Сервию — это tutela testamentaria, legitima и dativa, то Лабеон мог просто различать опеку над малолетними от опеки над женщинами.