Советское общество

Социальная стратификация  в России

Стратификация в дореволюционной России

До революции в России официальным было сословное, а не классовое деление населения. Оно  подразделялось на два основных сословия — податных (крестьяне, мещане) и неподатных (дворянство, духовенство). Внутри каждого сословия были более мелкие сословия и слои. Государство предоставляло им определенные права, закрепленные законодательством. Они гарантировались лишь постольку, поскольку сословия выполняли определенные повинности, например, выращивали хлеб или занимались промыслами. Аппарат чиновников регулировал отношения между сословиями, в чем и выражалась его "повинность". Таким образом, сословная система была неотделима от государственной. Вот почему мы можем определить сословия как социально-правовые группы, различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству.

Согласно переписи 1897 г., все население страны, а это 125 миллионов человек, распределялось на следующие сословия: дворяне — 1,5% всего населения, духовенство — 0,5%, купцы — 0,3%, мещане — 10,6%, крестьяне — 77,1%, казаки — 2,3%. Первым привилегированным сословием в России считалось дворянство, вторым — духовенство. Остальные не относились к числу привилегированных. Дворяне делились на потомственных и личных. Не все из них являлись землевладельцами, многие были на государственной службе. Землевладельцы составляли особую группу — помещиков (среди потомственных дворян помещиков было не более 30%).Постепенно, как и в Европе, внутри сословий формируются самостоятельные социальные страты — зародыши классов.В связи с развитием капитализма некогда единое крестьянство на рубеже веков расслоилось на бедняков (34,7%), середняков (15%), зажиточных (12,9%), кулаков (1,4%), а также мало- и безземельных крестьян, вместе составлявших одну треть. Неоднородным образованием были мещане — средние городские слои, включавшие мелких служащих, ремесленников, кустарей, домашнюю прислугу, почтово-телеграфных служащих, студентов и т.д. Из их среды и крестьянства выходили русские промышленники, мелкая, средняя и крупная буржуазия. Правда, в составе последней преобладали вчерашние купцы. Казачество представляло собой привилегированное военное сословие, несшее службу на границе.

К 1917 г. процесс классобразования не завершился, он находился в самом начале. Главная причина — отсутствие адекватной экономической базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не охватили основную производительную силу общества — крестьян, которые даже после столыпинской реформы так и не стали свободными фермерами. Рабочий класс, численностью около 12 млн. человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись полурабочими, полукрестьянами. К концу XIX века промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами (даже в 80-е годы XX века на его долю приходилось 40%). Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство ограждало отечественных предпринимателей от иностранных конкурентов бесчисленными привилегиями, создавая им парниковые условия. Отсутствие конкуренции усиливало монополию и сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не позволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1990 г. равнялся 63 рублям, а в Англии — 273, в США — 346. Плотность населения была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения, а в Англии — 78%, в США — 42%. Объективных условий для возникновения среднего класса в России не сложилось.

Октябрьская революция легко  разрушила социальную структуру  российского общества, исчезло множество  старых статусов — дворянин, буржуа, мещанин, полицмейстер и т.д., следовательно, исчезли их носители — большие социальные группы людей. Уничтожена объективная и единственная база для возникновения классов — частная собственность. Начавшийся в конце XIX века процесс классообразования в   1917 г. ликвидирован на корню. Восстанавливать сословный либо классовый строй не позволяла официальная идеология марксизма, уравнявшая всех в правах и материальном положении. В результате сложилась уникальная историческая ситуация: в рамках одной страны разрушены и не признаны правомочными все известные типы социальной стратификации — рабство, касты, сословия и классы. Официально партия большевиков провозгласила курс на построение бесклассового общества. Но, как известно, ни одно общество не может существовать без социальной иерархии; пусть даже в простейшей форме.

Стратификация в советском обществе

И К. Маркс, и  В.И. Ленин связывали победу социализма с процессом полной ликвидации классов  вообще. Этот подход сохранялся в Коммунистической партии вплоть до 1934 г. (XVII съезд партии). Все изменилось,  в 1936 г., когда И.В. Сталин выступил с докладом «О проекте Конституции СССР». Он утверждал, что с наступившей победой социализма в стране сформировались совершенно новые общественные классы — рабочий класс, колхозное крестьянство. «Как видите, рабочий класс СССР — это совершенно новый, освобожденный от эксплуатации, рабочий класс, подобного которому не знала еще история человечества». Аналогичным образом были обрисованы изменения в советском крестьянстве. Лица умственного труда были причислены к особой социальной прослойке — интеллигенции, вышедшей из народа и связанной с ним тесными узами. В СССР остались три дружественные социальные силы, грани между которыми «стираются, а старая классовая исключительность  исчезает».  Два класса различались по формам собственности, с которой были связаны: рабочие —  с государственной, крестьяне — с колхозно-кооперативной. В определенном смысле признавалось, что рабочий класс имеет более высокий статус, вытекающий из его особой «исторической миссии». Он был связан с «высшей» формой собственности и играл «ведущую» роль в процессе перехода к коммунизму. Однако и здесь речь шла не о привилегиях, а о социальном опыте и ответственности, которые не соотносились с властью, позволяющей присваивать труд других социальных групп. Переход к будущему коммунистическому обществу видился, прежде всего, не в уменьшении социального или экономического неравенства, не в возрастающей власти непосредственных производителей над условиями производства, но скорее как процесс слияния двух форм социалистической собственности (и соответствующего исчезновения классов), повышения культурно-технического уровня занятых ручным трудом и достижения материального изобилия.

Сохранение  дифференциации в доходах не связывалось  с иерархиями и привилегиями отдельных классов и слоев, ибо они отражали различие вклада конкретных работников в производство.

Таким образом, была сформулирована декларативная  модель социальной структуры советского общества, и официальный образ страны, существовавший в СССР вплоть до конца 80-х годов, был сусальной картиной общества, в котором есть дружественные классы, нет классовых противоположностей и классовых антагонизмов.

Формула «два класса + прослойка» была создана, чтобы замаскировать реальную стратификацию с невиданными различиями верхов и низов. За словом «интеллигенция» скрывались и сельский учитель, кормивший себя с огорода, и крупный номенклатурный бонза. Эту-то пирамиду и прикрывала «трехчленка».

Модель «2+1»  сознательно игнорировала властное измерение. В этом был заведомый  отказ от научного подхода к изучению советского общества, отказ от следования традиции К. Маркса, для которого власть была ключевой категорией, через которую преломлялись классовые отношения. Анализом реальной классовой структуры советского общества занимались как отечественные, так и зарубежные ученые. Так, анализируя социальную стратификацию в СССР в 1950 году, Алекс Инкельс  обнаружил многослойную стратификацию, выделив в ней следующие группы населения:

1)  правящую элиту – небольшую группу, состоящую из высокопоставленных партийных, правительственных, хозяйственных и военных чиновников,  также известных ученых, отмеченных властью артистов и писателей;

2)  высшую прослойку интеллигенции, которую составляли промежуточные по своему статусу слои, включенные в перечисленные выше категории людей, с добавлением наиболее важных представителей технических специалистов;

3)   массовую интеллигенцию, состоящую из большинства групп профессионалов, бюрократии среднего уровня, менеджеров небольших предприятий, младших офицеров армии и т.д.

4)  «белые воротнички», которые в СССР назывались служащими (бухгалтеры, кассиры, нижние чины руководителей и т.д.);

5)  рабочий класс, подразделяющийся на:

-    «рабочую аристократию», т.е. наиболее квалифицированных и хорошо оплачиваемых рабочих;

-    рядовых рабочих, имевших среднюю квалификацию  среднюю зарплату;

-    отстающих рабочих, имеющих низкий уровень квалификации, минимальный размер заработка, были безынициативны;

6)  крестьянство, которое по сравнению с рабочими являлось относительно    более  гомогенной группой, однако также подразделялось на подгруппы:

-    преуспевающих крестьян, из так называемых колхозов-миллионеров, урожайность, техническая оснащенность и уровень подготовки кадров заметно отличался от средних колхозов;

-    средних крестьян, включающих наименее производительные и наиболее бедные группы людей.

Кроме перечисленных  выше категорий населения СССР А.Инкельс  особо выделяет так называемую резидуальную (остаточную) группу, в которую он включил заключенных, содержащихся в трудовых лагерях  исправительных колониях. Эта часть рабочей силы стояла вне формальной классовой структуры.

В начале 90-х  годов Т.И.Заславская выделила в  социальной структуре советского общества три группы:

- высший класс,  основу которого составляла номенклатура, включающая высшие слои партийной, военной, государственной и хозяйственной бюрократии;

- низший класс, представленный  наемными работниками государства  (рабочими, крестьянами, массовой  интеллигенцией);

- и разделяющая эти классы прослойка, которую образуют социальные группы, обслуживающие номенклатуру.

Характеризуя социальную структуру советского общества, ученые  указывают на наличие комбинации стратификационных систем.Конечно, значение разных стратификационных систем в обществе советского типа отнюдь не одинаково. Принципиальную стержневую роль в нем играет этакратическая система. Степень огосударствления собственности и проникновения государства во все сферы общественной жизни чрезвычайно высока. И чем ближе социальная группа к кормилу государственной власти, тем выше ее социальное положение и шире возможности практически во всех областях.

Полученные образование  и профессия, выработанные манеры поведения  и стиль жизни (дисциплинированность, демонстративный аскетизм), приятные внешние данные, а в некоторых регионах (Закавказье, Средняя Азия) этническая принадлежность и материальная обеспеченность, — все это может облегчить продвижение вверх по ступеням властных учреждений, но не способно его гарантировать. А достигнутое положение во властной иерархии оказывается важнее всевозможных дипломов, наличия или отсутствия профессиональных навыков, размера получаемых доходов.

Социально-экономические  различия (размеры личной собственности, получаемых доходов) в данном обществе, разумеется, не устраняются, однако ликвидирована сама база классового разделения — негосударственная собственность на средства производства. Классовые черты, таким образом, носят подчиненный, производный, второстепенный характер. Формы внегосударственной хозяйственной активности (личное подсобное хозяйство, «теневое» производство) ущербны и, в конечном счете, тоже тесно связаны с государственным сектором, зависят от него.

Применительно к данному  обществу правомерно обсуждать  вопрос об элементах сословной стратификации (они соседствуют с каждой этакратической системой). В данном случае сословные элементы проявляются в принадлежности к определенным политическим или экономическим корпорациям. Например, существенную роль для социального продвижения здесь играет деление на членов партии и беспартийных, которое напоминает членение сословного характера, увязанное с объемом прав и обязанностей перед партократическим государством. Однако формально-юридически роль чоенства в партии в занятии престижных постов нигде не фиксируется. Партийность как статус не передается по наследству.

Таким образом, в СССР возник смешанный тип стратификации  – сословно-классовый. Но для возникновения  классов не было экономической базы (так как отсутсвовала частная  собственность на средства производства). С другой стороны, общество было закрытым, наподобие сословного, но сословная принадлежность не закреплялась юридически и не передавалась по наследству.