Рационализм Р. Декарта. «Рассуждение о методике»

Введение

 

XVII век в Западной Европе характеризуется интенсивным развитием буржуазных отношений в обществе. Потребности капиталистического производства коренным образом изменили отношения людей к науке, к целям и значению  человеческого познания. Если во времена средневековья главные усилия человеческих умов были направлены на обоснование существования Бога и доказательства величия его творения, то в век нарождающегося капиталистического производства наука и ее инструмент – разум рассматривается как полезные инструменты созидания и преобразования мира.

Сдвиги  в образе жизни, системе ценностей, духовном мироощущении – все это  нашло свое отражение в новой  проблематике и стиле философии. Важным событием, определившим характер и направленность философской мысли, стала научная революция. Философия  должна была осознать смысл и масштаб  происходящих перемен и, отвечая  ходу событий, ввести современников  в новый мир, мир с иным месторасположением самого человека в его отношении  к природе, обществу, самому себе и  Богу.

Новый духовный мир выстраивался и обживался  людьми с трудом, в конфликтах и  столкновениях. Освобождение от власти прежних традиций требовало мужества, усилий и значительного времени.

Одним из основоположников нового подхода к  науке является великий французский  мыслитель, ученый и философ Р. Декарт. Философская система Декарта  заключалась в разработке проблем методологии научного исследования. Методология носила антисхоластическую направленность. Эта направленность проявлялась, прежде всего, в стремлении к достижению таких знаний, которые усиливали  бы власть человека над природой, а не являлись бы самоцелью или средством доказательства религиозных истин. Другой важной чертой декартовской методологии является критика схоластической силлогистики. Схоластика считала силлогизм главным орудием познавательных усилий человека. Декарт стремился доказать несостоятельность такого подхода. Он не отказывался от применения силлогизма как способа рассуждения, средства сообщения уже открытых истин. Но нового знания, по его мнению, силлогизм дать не может. Поэтому он стремился к разработке такого метода, который был бы эффективен в отыскании нового знания. Метод Декарта можно назвать рационалистическим. Декарт отдавал должное опытно-экспериментальным исследованиям в естественных науках, он неоднократно подчеркивал значение опыта в научном познании. Но научные открытия, по мнению Декарта, совершаются не вследствие  опытов, сколь искусными бы они не были, а в следствие деятельности ума, который направляет и сами опыты. Преимущественная ориентация на деятельность человеческого ума в процессе познания и делает методологию Декарта рационалистической.

Рационализм является одной из важнейших характеристик  философии эпохи Просвещения в XVIII веке. Рационализм трактуется как гносеологическое учение, утверждающее, что основным предметом познания является разум. Ощущение и опыт имеют в познании вторичное значение. В этом смысле рационализм противостоит сенсуализму и эмпиризму. Сенсуализм придает решающее значение человеческим чувствам, ощущениям и восприятиям, а эмпиризм на первое место в познании выдвигает опыт. Однако в истории философии имеет место и более широкий подход к понятию рационализма.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Рационализм Р. Декарта.  «Рассуждение о методике»

 

Отправной точкой философствования Декарта становится проблема достоверности знания. Декарт ищет признаки достоверности познания в сфере самого знания, его внутренних характеристик. Отклоняя авторитет как свидетельство истины, Декарт стремится к разгадке тайны высочайшей надежности и неотразимой привлекательности математических доказательств. Их ясность и отчетливость он справедливо связывает с радикально глубокой работой анализа. В результате сложной проблемы удается разложить на предельно простые и дойти до уровня. На котором истинность или ложность утверждения может быть усмотрена непосредственно, как в случае математических аксиом. Располагая такими очевидными истинами, можно уверенно проводить доказательства, относящиеся к сложным и заведомо неясным случаям.

Декарт  развивает специальное учение о  методе, которое он сам резюмирует в следующих четырех правилах:

1. Не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен. Избегать всякой поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению;
2. Разделять  каждую проблему, избранную для изучения, на столько частей, сколько возможно и необходимо для наилучшего ее разрешения;
3. Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легко познаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу;
4. Делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено.

Эти правила можно обозначить соответственно как правила очевидности (достижение должного качества знания), анализа (идущего  до последних оснований), синтеза (осуществляемого  во всей его полноте) и контроля (позволяющего избежать ошибок в осуществлении как анализа, так и синтеза). Продуманный так метод следовало применить теперь к собственно философскому познанию.

Первая проблема состояла в том, чтобы обнаружить очевидные истины, лежащие в основе всего нашего знания. Декарт предлагает с этой целью  прибегнуть к методическому сомнению. Только с его помощью можно  отыскать  истины, усомниться в которых  невозможно. Следует заметить, что  испытанию на несомненность предъявляются  исключительно высокие требования, заведомо превосходящие те, что вполне удовлетворяют нас, скажем, при рассмотрении математических аксиом. Ведь и в  справедливости последних можно усомниться. Нам же необходимо найти такие истины, в которых усомниться невозможно.

Можно ли сомневаться в своем  собственном существовании, в существовании  мира, Бога? В том, что у человека две руки и два глаза? Подобные сомнения могут быть нелепы и странны, но они возможны. В чем же нельзя усомниться? Заключение Декарта лишь на первый взгляд может представиться наивным, когда он такую безусловную и неоспоримую очевидность обнаруживает в следующем: я мыслю, следовательно, существую. Справедливость несомненности мышления подтверждается здесь самим актом сомнения как актом мысли. Мышлению отвечает (для самого мыслящего «Я») особая, неустранимая достоверность, заключающаяся в непосредственной данности и открытости мысли для самой себя.

Декарт получил лишь одно несомненное  утверждение – о самом существовании  познающего мышления. Но в последнем заключено много идей, некоторые из них (например, математические) обладают высокой очевидностью как идеи разума. В разуме заложено убеждение, что кроме меня существует мир. Как доказать, что все это не только идеи разума, не самообман, но и существующее на самом деле? Это вопрос об оправдании самого разума, о доверии к нему.

Декарт разрешает эту проблему следующим образом. Среди идей нашего мышления находится идея Бога, как  Совершенного Существа. А весь опыт самого человека свидетельствует о том, что мы существа ограниченные и несовершенные. Каким же образом эта идея оказалась присуща нашему уму? Декарт склоняется к единственно оправданной на его взгляд мысли, что сама эта идея вложена в нас извне, а ее творец и есть Бог, создавший нас и вложивший в наш ум понятие о себе как о Совершенном Существе. Но из этого утверждения вытекает необходимость существования внешнего мира как предмета нашего познания. Бог не может нас обманывать, он создал мир, подчиняющийся неизменным законам и постижимый нашим разумом, созданный им же. Так Бог становится у Декарта гарантом постижимости мира и объективности человеческого познания. Благоговение перед Богом оборачивается глубоким доверием к разуму.

Вся система аргументации Декарта  делает вполне понятной его мысль  о существовании врожденных идей в качестве одного из основоположений рационалистической теории познания. Именно врожденным характером идей объясняется сам эффект ясности и отчетливости, действенности интеллектуальной интуиции, присущей нашему уму. Углубляясь в него, мы оказываемся способными познавать сотворенные Богом вещи.

Декарт полагает, что все возможные  вещи составляют две самостоятельных  и независимых друг от друга (но не от создавшего их Бога) субстанции –  души и тела. Эти субстанции познаются  нами в их основных атрибутах; для  тел таким атрибутом является протяжение, для душ – мышление. Телесная природа последовательно  представлена у Декарта концепцией механизма. Вечно движущийся мир, подчиненный  законам механики, исчислимый математико-геометрическим образом, заготовлен для триумфального  шествия математического естествознания. Природа – чисто материальное образование, ее содержание исчерпывается исключительно протяжением и движением. Основными ее законами являются принципы сохранения количества движения, инерции и первоначальности прямолинейного движения. На основе этих принципов и методически контролируемого построения механических моделей разрешимы все познавательные задачи, обращенные к природе. Животные и человеческие тела подчинены действию тех же механических принципов и представляют собой «самодвижущиеся автоматы», никаких «живых начал» в органических телах (как растительных, так и животных) не имеется.

Наиболее трудная проблема философии  Декарта – отношение души и  тела у человека. Если у животных нет души и они представляют собой бездушные автоматы, то в случае человека это очевидным образом не так. Человек способен управлять своим телом с помощью ума, а ум – испытывать на себе влияние тела. Сложность проблемы заключалась в объяснении воздействия двух совершенно разных по своей природе субстанций. Душа едина, непротяженна и неделима. Тело протяженно, делимо и сложно. Декарт, проявлявший большой интерес к успехам тогдашней медицины, отнесся с особым вниманием к шишковидной железе, расположенной в центральной части головного мозга, и связал с ней место, в котором душевная субстанция взаимодействует с телесной. Хотя душа как начало непротяженное и не занимает места, но она «пребывает» в указанной железе, которая есть – «седалище души». Именно здесь материальные жизненные духи и вступают в контакт с душой. Раздражение из внешнего мира передаются по нервам в головной мозг и возбуждает пребывающую там душу. Соответственно, по нервам в головной мозг и возбуждают пребывающую там душу. Соответственно, самостоятельное возбуждение души приводит в движение жизненные духи, и нервный импульс завершается мышечным движением. Связь души и тела в целом укладывается в схемы, по существу, механического взаимодействия.

Основные моральные установки  картезианства легко извлекаются  из общей направленности его философии. Укрепление господства разума над чувствами и страстями тела – исходный принцип для поиска формул нравственного поведения в самых разнообразных жизненных ситуациях. Декарта отличает своего рода растворение феномена воли в чистом интеллектуализме. Свобода воли определяется им посредством указания на следование «логике порядка». Одно из жизненных правил Декарта звучит так: «Побеждать скорее себя самого, нежели судьбу, и менять скорее свои желания, чем мировой порядок; верить, что нет ничего, что было бы целиком в нашей власти, за исключением наших мыслей». Начиная с Декарта, новые ориентации философской мысли, в которых центральное место занимают мысль и сам человек, обретают классический ясный характер.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Единство чувственного и рационального в познании. Сенсуализм и рационализм в истории познания.

 

Развитие  новоевропейской философии протекало  в творческом противостоянии эмпиристской и рационалистической традиции, пока не пришло время для попыток их синтеза и преодоления.

В сущности, и эмпиризм и рационализм были воодушевлены общей задачей борьбы с Традицией, олицетворявшей собой мир жизни и культуры  европейского средневековья. И тот, и другой были захвачены проблемой достоверности человеческого знания, расчисткой путей для победного шествия науки. Осмысливались проблемы нравственного, общественно-политического и правового существования европейского человека в контексте глубоких жизненных перемен.

Рационалистическая  традиция после Декарта нашла  своих самых выдающихся представителей в лице Бенедикта Спинозы (1632 – 1677) и Готфрида Лейбница (1646 – 1716).

Философия Спинозы самим ее автором рассматривалась  как своеобразное завершение картезианской  философии. Она проникнута теми же интуициями и притязает на более совершенное разрешение проблем, поставленных предшественником. Спиноза вводит понятие единой и бесконечной субстанции, называя ее Богом и Природой одновременно. Тем самым, в отличие от Декарта, он становится на точку зрения философского монизма, признающего единое первоначало мира. Эта субстанция обладает бесчисленным множеством атрибутов. Из числа которых человеку открыты только два: протяженность и мышление. Каждый из атрибутов заключает в себе всю полноту содержания субстанции, но в только ему присущей определенности или, выражаясь метафорически, выражает его на собственном языке. В силу этого порядок и связь идей полностью отвечают порядку и связи вещей, и мучительная для дуализма Декарта проблема отношения души и тела получает свое более удовлетворительное разрешение. Каждый из атрибутов предстает  перед нами как множество единичных вещей (модусов), в которых мы открываем проявление отдельного атрибута, образующего их сущность. Человек тем самым, имея тело и душу, и наоборот. Это единство того и другого открывается нам лишь при условии ясного знания, действия интеллектуальной интуиции. Чувственное (низшее по своему значению) знание усматривает только множественность вещей и не способно подняться до их постижения как проявления единой божественной природы. Но именно таким должен быть взгляд на мир подлинной мудрости, которая одновременно преодолевает тщету смутных желаний и рабство человеческих страстей и обретает подлинную свободу в спокойном и ясном миросозерцании. Достижение этого состояния есть высшая задача нравственности. В нем и только в нем человек обретает счастье высшего качества – счастье, питаемое интеллектуальной любовью к Богу. Таким образом, Спиноза углубляет звучащую у Декарта тему обретения человеком свободы на путях подчинения человеческих страстей разуму. Убежденность в том, что активность человека определена лишь действием ясных идей разума, вело с непреложностью к отождествлению воли и разума, реальной причины и логического основания.