Империя Карла великого

       В титуле «О переселенцах» «Салическая правда» устанавливала, что всякий человек мог поселиться в чужой деревне, если против этого не протестовал никто из её жителей. Но если находился хотя бы один человек, противившийся этому,  переселенец не мог поселиться в такой деревне. Далее рассматривался порядок выселения и наказания (в виде штрафа) такого   переселенца,   которого община не  захотела принять в число своих членов, «соседей», и который вселился в деревню самовольно. При этом в «Салической правде» указывалось, что «если же переселившемуся в течение 12 месяцев не будет предъявлено никакого протеста, он должен остаться неприкосновенным, как и другие соседи».

   Неприкосновенным  переселенец оставался  и в том случае, если у него имелась  соответствующая  грамота от короля. Наоборот, всякий осмелившийся протестовать против подобной грамоты должен был заплатить огромный штраф в 200 солидов. С одной стороны, это указывало на постепенное превращение общины из родовой в соседскую, или территориальную, общину. С другой стороны, это свидетельствовало об укреплении королевской власти и выделении особого слоя, возвышавшегося над рядовыми, свободными общинниками и пользовавшегося определёнными привилегиями. 

1.4 Распад родовых отношений. Возникновение имущественного и социального неравенства во франкском  обществе 

   Разумеется, это не значит, что родовые отношения не играли о уже никакой роли в обществе франков. Родовые связи, родовые пережитки были ещё очень сильны,   потом они всё больше  и    больше   заменялись    новыми  общественными   связями.

   У франков  ещё  продолжали   существовать  такие   обычаи, как уплата   денег за убийство того  или иного  человека его родичам,   наследование   имущества   (кроме  земли)  по  материнской   линии, уплата   родичами  за   своего   несостоятельного   родственника   части   выкупа   (вергелъда) за убийство и т. д.

   В то же время «Салическая  правда» фиксировала  и возможность  передачи имущества  не родичу, и возможность  добровольного выхода из родового союза, так  называемого «отказа от родства» В титуле 60 подробно рассматривалась связанная с этим процедура, которая, видимо, стала уже обычной для франкского общества. Тот человек, который желал отказаться от родства, должен был явиться на заседание избранных народом судей, сломать там над головой три ветки мерой в локоть, разбросать их в четыре стороны и сказать о том, что он отказывается от наследства и от всяких счётов со своими родичами. И если потом кто-либо из его родственников оказывался убитым или умирал, человек, отказавшийся от родства, не должен был участвовать ни в наследовании получении вергельда, а наследство самого этого человека поступало в казну.

   Кому же был выгоден выход из рода. Конечно, наиболее богатым и могущественным людям, находившимся под непосредственным покровительством короля, не желавшим помогать своим менее состоятельным родичам и не заинтересованным в получении их небольшого наследства. Такие люди во франкском обществе уже имелись.

   Об  имущественном неравенстве  среди членов общины рассказывается в  одном из важнейших  для характеристики общественного строя  франков титуле «Салической  правды», озаглавленном «О горсти земли». Если кто лишит жизни человека, говорится в этом титуле, и, отдавши всё имущество, не будет в состоянии уплатить следуемое по закону, он должен представить 12 родичей, которые поклянутся в том, что ни па земле, ни под землёй он не имеет имущества более того, что им уже отдано. Потом он  должен войти в свой дом, набрать из его четырёх углов горсть земли, стать на пороге, обратившись лицом внутрь дома, и эту землю левой рукой бросать через плечо на отца и братьев.

   Если  отец и братья уже платили, тогда он должен той же землёй бросать па трёх своих ближайших родственников по матери и по отцу. «Потом в одной рубашке, без пояса, без обуви, с колом в руке, он должен прыгнуть через плетень, и эти три родственника по матери должны уплатить половину того, сколько не хватает для уплаты следуемой по закону виры. То же должны проделать и три остальные, которые приходятся родственниками по отцу. Если же кто из них окажется слишком бедным, чтобы заплатить падающую на него долю, он должен в свою очередь бросить горсть земли на кого-нибудь из более зажиточных, чтобы он уплатил все по закону». О расслоении свободных франков на бедных и богатых говорят также титулы о задолженности и способах её погашения, о займах и их взыскании с должника и прочие.

   Несомненно, что франкское  общество в начале VI в. уже распадалось па несколько отличных друг от друга слоев. Основную массу франкского общества в это время составляли свободные франкские крестьяне, которые жили соседскими общинами и, среди которых ещё сохранились многочисленные пережитки родового строя. На самостоятельное и полноправное положение свободного франкского крестьянина указывает высокий вергельд, который уплачивался за него в случае его убийства. Этот; вергельд, согласно «Салической правде», равнялся 200 солидам и носил характер именно выкупа, а не наказания, так как платился и при случайном убийстве, и если человек погибал от удара или укуса какого-либо домашнего животного (в последнем случае  вергельд,  как правило,   уплачивался владельцем животного в половинном размере). Итак, непосредственные производители материальных благ, т. е. свободные франкские крестьяне, в начале VI в. пользовались ещё достаточно большими правами.

   В это же время во франкском  обществе сложился  слой кой  служилой знати,  особое привилегированное положение которой подчёркивалось значительно большим вергельдом, чем тот, который платился за простого свободного франка. О прежней родовой знати «Салическая правда» не говорит ни слова, что также указывает на уже совершившийся распад родовых отношений. Часть этой родовой знати вымерла, часть была уничтожена возвысившимися королями, которые боялись соперников, а часть влилась в ряды служилой знати, окружавшей королей.

   За  представителя знати, находившегося на службе у короля, платился тройной вергельд, т.е. 600 солидов. Таким образом, жизнь графа—королевского должностного лица или жизнь, королевского дружинника оценивалась уже гораздо дороже, чем жизнь простого франкового крестьянина, что свидетельствовало о глубоком социальном расслоении  франкского общества. Вергельд, уплачивавшийся за убийство представителя служилой знати, утраивался вторично  (т. е. доходил до 1800 солидов), если убийство было совершено то время, когда убитый находился на королевской службе (во время похода и пр.).

   Третий  слой в обществе франков  составляли полусвободные, так называемые литы, а также вольноотпущенники, т. е. бывшие рабы, отпущенные на волю. За полусвободных и вольноотпущенников платился лишь половинный вергельд простого свободного франка, т. е. 100 солидов, чем подчеркивалось их неполноправное положение в обществе райков. Что же касается раба, то за его убийство платился уже не вергельд, а просто штраф.

   Итак,  родовые связи  во франкском обществе исчезали, уступая  место новым общественным отношениям, отношениям зарождавшегося феодального общества. Начавшийся процесс феодализации франкского общества ярче всего сказывался в противопоставлении свободного франкского крестьянства служилой и военной знати. Эта знать превращалась постепенно в класс крупных землевладельцев — феодалов, ибо именно франкская (знать, состоявшая на службе у короля, получила при захвате римской территории большие земельные владения уже на правах частной собственности. О существовании во франкском обществе (наряду со свободной крестьянской общиной) крупных владений, находившихся в руках у франкской и уцелевшей галло-римской знати, свидетельствуют хроники (летописи; того времени, а также все те титулы Салической правды», в которых говорится о господской челяди или дворовых слугах — рабах (виноградарях, кузнецах, плотниках, конюхах, свинопасах и даже золотых дел мастерах), обслуживавших обширное господское хозяйство. 

1.5 Политический строй франкского общества. Рост королевской власти 

   Глубокие   изменения   в   области    социально-экономических отношений франкского общества обусловили изменения в его франкского На  примере  Хлодвига  можно  легко королевской власти     проследить, как  прежняя власть военного  вождя  племени превращалась уже в конце V в.   в наследственную   королевскую   власть.   Сохранился, замечательный   рассказ   одного    хрониста   (летописца), Григория  Турского  (VI в.),   характеризовавший в наглядной форме   это превращение.

   Однажды, рассказывает Григорий Турский, ещё во время  борьбы за город Суассон, франки захватили в одной из христианских церквей богатую добычу. В числе захваченной добычи имелась также цепная чаша, удивительной величины и красоты. Епископ реймсской церкви попросил Хлодвига вернуть эту чашу, считавшуюся священной, церкви. Хлодвиг, желавший жить с христианской церковью в мире, согласился, но прибавил, что в Суассоне ещё должен быть делёж добычи между ним и его воинами и что, если при дележе добычи он получит чашу, он отдаст сё епископу.

   Затем летописец рассказывает, что в ответ  на обращённую к ним просьбу короля отдать ему чашу для передачи её церкви дружинники ответили: «Делай всё, что тебе будет угодно, ибо никто не может противиться твоей власти». Рассказ летописца свидетельствует, таким образом, о сильно выросшем авторитете королевской власти. Но среди воинов были ещё живы воспоминания о временах, когда король стоял лишь немного выше своих дружинников, был обязан делить с ними добычу по жребию и по окончании похода нередко превращался из военного вождя в обычного представителя родовой знати. Вот почему один из воинов, как говорится далее в хронике, не согласился с остальными дружинниками, поднял секиру и разрубил чашу, промолвив: «Ничего из этого не получишь, кроме того, что полагается тебе по жребию». Король на этот раз смолчал, взял испорченную чашу и передал её посланцу епископа. Однако, как следует из рассказа Григория Турского, «кротость и терпение» Хлодвига были притворными. По прошествии года он приказал собраться всему своему войску и произвёл осмотр оружия. Подойдя во время осмотра к непокорному воину, Хлодвиг заявил, что оружие этого воина содержится им в беспорядке, и, вырвав у воина секиру, бросил её на землю, а затем разрубил ему голову. «Так, — сказал он, — ты поступил с чашею в Суассоне», а когда тот умер, велел остальным расходиться по домам, «внушив тем большой к себе страх». Итак, в столкновении с воином, пытавшимся отстоять прежний порядок дележа добычи между членами дружины и её вождём, Хлодвиг вышел победителем, утвердив принцип исключительного положения короля относительно членов служившей ему дружины.

   К концу своего правления  Хлодвиг, хитрый, жестокий и вероломный человек, уже не имел соперников в лице других представителей знати. Он добивался  единоличной власти любыми способами. Завоевав Галлию и получив огромные земельные богатства в свои руки, Хлодвиг уничтожил других вождей племени, стоявших на его дороге.

   Уничтожив вождей, а также  многих своих знатных  родственников из-за боязни, как бы они  не отняли у него королевскую власть, Хлодвиг распространил её на всю Галлию. А затем, собрав своих приближённых, сказал им: «Горе мне, ибо я остался как странник среди чужих и не имею родственников, которые могли бы мне подать помощь, если бы случилось несчастье». «Но он это говорил,— писал летописец,— не потому, что горевал об их смерти, а по хитрости, рассчитывая, не сможет ли он случайно найти ещё кого-нибудь из родственников, чтобы и его лишить жизни». Таким путём Хлодвиг стал единым королем франков.

   О возросшем значении королевской власти свидетельствует и «Салическая правда». Согласно имеющимся в ней данным, королевский суд являлся высшей инстанцией.

   В областях король правил через своих должностных  лиц — графов и  их помощников. Общеплеменного народного собрания уже не существовало. Оно было заменено военными смотрами, созываемыми и проводимыми королём. Это — так называемые «мартовские поля». Правда, в деревнях и сотнях (объединение нескольких деревень) ещё сохранялся народный суд (маллюс), но постепенно и этот суд стал возглавлять граф. Все «предметы, принадлежавшие королю», согласно «Салической правде», охранялись тройным штрафом. В привилегированном положении находились и представители церкви. Жизнь священника охранялась тройным вергельдом (в 600 солидов), а если кто-либо лишал жизни епископа, то должен был заплатить ещё больший вергельд-900 солидов. Высокими штрафами карались ограбления и сожжения церквей и часовен. Рост государственной власти требовал освящения её при помощи церкви, поэтому франкские короли умножали и охраняли церковные привилегии.

       Итак, политический строй франков характеризовался ростом и укреплением королевской власти. Этому содействовали дружинники короля, его должностные лица, его приближённые и представители церкви, т. е. складывавшийся слой крупных землевладельцев-феодалов, который нуждался в королевской власти для защиты своих вновь возникших владений и для их расширения. Росту королевской власти содействовали и те выделившиеся из среды свободных общинников зажиточные и богатые крестьяне, из которых впоследствии вырос слой мелких и средних феодалов.