Формирование славянских традиции помощи

     В этнографических материалах мы находим примеры поддержки стариков. Если семья не помогала пожилому человеку, то заботу о стариках брала на себя община. Один из вариантов помощи был отвод земель по решению общества, «косячка», который давал возможность заготовки сена. Если же пожилые люди окончательно "впадали в дряхлость", они призревались общиной. Старика определяли на постой (питание, проживание) на несколько дней, затем он "менял" своих кормильцев. Такой вид помощи стал своеобразной общественной повинностью.

     Не  менее интересные подходы к поддержке  сложились в отношении детей-сирот. Проводилось усыновление детей внутри родовой общины, так называемое "приймачество". "Приймать" в семью сироту, могли люди позднего возраста, когда им становилось трудно справляться с хозяйством или когда у них не было наследников. Принятый в семью должен был почитать своих новых родителей, вести хозяйство и т. д. Другая форма поддержки сироты – общинная, мирская помощь. Она по своему характеру совпадала с помощью «немощным старикам», когда ребенок переходил из дома в дом на кормление. Сироте могли также назначать «общественных» родителей, которые брали его на свой прокорм. Но если сирота имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие сироты назывались "выхованцами", "годованцами". [2]

     Зарождаются и формы помощи вдовам. Они, как и старики и сироты, считались социально ущербными субъектами в родовой общине. Оформление института вдов и его дальнейшая поддержка – явление исторически обусловленное, этапное в языческом мире. На ранних этапах российской истории института вдов просто не существовало, поскольку в соответствии с языческой идеологией жена должна была следовать за своим супругом, т.е. после смерти мужа вместе с культовыми предметами, утварью хоронили или сжигали на костре. Как «чистые», находясь близко к миру смерти, вдовы обмывали и обряжали умерших. Это древний вид языческой магии, в качестве же отдара они получали вещи покойного. Не менее древний обычай – хождение за «навалным». Заключался он в том, что нуждающимся вдовам оказывали помощь продуктами, это происходило, как правило, после уборки урожая. Сельская община предоставляла им также землю, на них распространялись такие формы мирского призрения, как и на стариков.

     В основе хозяйственной взаимопомощи и взаимоподдержки лежала всевозможная взаимовыручка. Так называемые "помочи" оказывались людям в самых различных ситуациях: при пожаре, наводнении, других экстремальных ситуациях. Особой формой поддержки были "наряды миром", они проводились в семье, если взрослые ее члены были больны. Соседи приходили, чтобы растопить печь, накормить скот, ухаживать за детьми. Обязательными "помочи" были при постройке дома, уборке урожая. При коллективных помочах происходило разделение труда, где различные виды работ выполняли различные группы. Мужики, например, пахали, женщины боронили, старики сеяли.

     Одной из активных форм помощи были толоки. Они  включали в себя не только совместную обработку земли, но и различные виды перевозок: сена, урожая зерна. Своеобразной была и форма складчины. То есть несколько семей объединялись, чтобы совместно заготавливать корма для скота. Совместно использовался и рабочий скот, когда обработка земли осуществлялась наемными "волами".

     Таким образом, в древнейший период славянской истории зарождаются интересные формы помощи и поддержки. Они носят не только внутриродовой характер, но и выходят за ее пределы, становятся основой для христианской модели помощи и поддержки нуждающимся. 
 
 
 

Заключение 

     Как мы видим, уже на стадии родовой общины зарождаются механизмы поддержки  людей, которые в силу разных обстоятельств  не могут быть равноправными участниками ее жизнедеятельности.

     Наряду  с практикой индивидуальной помощи возникают  формы взаимопомощи. Они  связаны не с индивидуальными  формами защиты, а с коллективными, когда поддержка оказывается  семье, соседской общине, целому роду, происходит оформление групповых форм помощи  по отношению к старикам, вдовам, детям.

     Взаимопомощь  носит не только внутриродовой характер, происходит расширение помогающего  пространства, что позволяет вырабатывать принципы «соседской» взаимовыручки, отголоски которой дошли до XIX века  в виде совместных празднований, уборки урожая.

     Исторические  корни древних обычаев наложили отпечаток на поведение современных  людей. Это поведение неразрывно связано с нашим мифологическим сознанием. Самые древние формы общения и помощи близким (прежде всего своей семье, роду) дожили до наших дней.

     Мы  можем наблюдать, что современный  человек остался таким же беззащитным  в одиночестве, старости, бедности. Он так же, как и в те далекие  времена, ищет защиты и помощи в жизни для себя, своих детей, своих родителей. Социальная работа,  призванная оказывать такую помощь от лица государства, впитавшая в себя тысячелетний опыт гуманного, милосердного отношения к нуждающимся, должна иметь таких представителей – социальных работников - которые смогли бы работать как «семейные врачи», врачующие жизнь своих подопечных, как «духовные наставники», определяющие правильный путь для молодых и неуверенных, как поддержатели  основы общества – семьи.

     Процесс становления социальной работы в России имеет глубокие исторические корни, и, несмотря на смену идеологии, в обществе остаются механизмы помощи и поддержки, которые зародились в древности.

     Таким образом, формы помощи и взаимопомощи, зародившиеся в архаический период благотворительности, являются основой для всех последующих систем помощи и поддержки нуждающимся. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованных источников и литературы 
 

1. Боровский, Я.Е. Мифологический мир древних славян / Я.Е. Боровский, В.С. Моляев. - Киев, 2002. – 192 с.

2.  Дюркгейм  Э. О разделении общественного  труда / Э. Дюркгейм // Западно-европейская  социология ХIX–начала ХХ веков.  – М.: Международный университет  бизнеса и управления, 1996. – 520 с.

3. Велецкая, Н.Н. Языческая символика славянских  архаических ритуалов / Н.Н. Велецкая. - М.: Инфра-М, 1998. – 92 с.

4. Фроянов И.Я. Древняя Русь. - СПб., 2005. – С.92.