Анализ современных социологических теорий в фундаментальном труде Дж. Ритцера

     Данное  определение дано по контрасту с  формальными научными определениями, которые часто используются в теоретических текстах такого рода. Одним из научных определений могло бы быть следующее: теория - это ряд взаимосвязанных утверждений, позволяющих систематизировать знания, объяснить и предвидеть явления социальной жизни и поколение новых исследовательских гипотез. Хотя данное определение вполне приемлемо, оно не соответствует множеству обсуждаемых в данной книге теорий. Другими словами, большинство классических и современных теорий уступают данному, им не хватает одного или нескольких формальных компонентов понятия теории, тем не менее большинством социологов они рассматриваются как теории⁴.

     Едва  ли возможно установить точную дату зарождения социологической теории. Однако Джордж Ритцер не стал углубляться во времена греков или римлян, аргументируя это тем, что только в 1800-х гг. появились мыслители, которых с уверенностью можно назвать социологами - это классики социологической мысли, с которых и начинается анализ социологических теорий в его книге.

     Что касается структуры книги, то очень  удобным является краткое содержание книги, которое затем подробно раскрывается в оглавлении. Обзору читателя представлены 4 части, разделенные на 13 глав. Важным для нас моментом является то, что современным социологическим теориям отведено семь глав (с третьей по девятую главу). Названия глав можно посмотреть в Приложении 1.

     Очень интересной, глубокой и содержательной является в книге Дж. Ритцера «Современные социологические теории» глава 9, посвященная современной теории феминизма. В данной главе рассматривается по преимуществу тот вклад в разработку теории феминизма, который внесли представители англоязычных стран. Дж. Ритцер пишет, что современный феминизм вырос из кажущегося простым вопроса: а как насчет женщин? Второй основной аспект, который волнует сторонников феминизма: почему же тогда все именно так, как есть? Третий вопрос, который ставят феминисты: каким образом мы можем изменить и улучшить социальный мир, чтобы сделать его более справедливым для женщин и всех людей?⁵

     Рассматривая  современную теорию феминизма Дж. Ритцер обоснованно начинает с основных теоретических проблем в этой области, затем внимание уделено социологическим теориям гендера (с 1960-х гг. по настоящее время), причем обзор таких трудов построен на основе их классификации на микросоциальные и макросоциальные теории гендера. Уделяется внимание также разновидностям современных теорий феминизма: теории гендерного различия, гендерного неравенства, гендерного угнетения, структурного угнетения. В духе Ритцера делается также акцент на взаимосвязи теории постмодернизма и теории феминизма. Дополнительными «бонусами» читателю представлены биографические очерки Джесси Бернард, Дороти Э.Смит и Патриции Хилл Коллинз особенно известные в области гендерного и феминистического теоретизирования.

     Безусловным достоинством части книги, в которой рассматриваются современные социологические теории, является глава, посвященная совершенно особому виду социологии и социологической теории – этнометодологии. Именно эту научную область и особенность ее изложения Джорджем Ритцером мы попытаемся проанализировать в следующей части данной работы.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Этнометодология как особый вид  современной социологической  теории в книге  Дж. Ритцера

     Этнометодология, по Дж. Ритцеру, исследует повседневные действия, исполняемые обычными членами общества для решения задач повседневного характера. Как принято считать в этнометодологии, люди «исполняют» свою повседневную жизнь с помощью различных «умелых» действий. Со временем этнометодология расширялась. Однако основными ее разновидностями остаются исследования социальных институтов и анализ разговоров.

     В данной главе рассматриваются первые опыты этнометодологии, в том  числе эксперименты с нарушением привычного порядка, а также проведенное Гарфинкелем рассмотрение «случая Агнес» и тех способов, которые «она» использовала, чтобы исполнить гендерную роль женщины (при том, что на самом деле это был «он»). Значительная часть главы посвящена рассмотрению центрального предмета этнометодологии - исследованиям разговоров и социальных институтов. Дан обзор работ, где рассматривается, каким образом люди узнают, когда им надлежит смеяться, аплодировать или выражать неодобрение. Также были рассмотрены некоторые работы, посвященные аспектам существования социальных институтов, и том числе разрешению споров при участии посредников.

     Сторонники  этнометодологии критически относятся  к традиционной социологии. Например, они считают, что социологи навязывают свое понимание социальной реальности, а не изучают то, что в действительности делают люди. Социологи по-разному искажают социальный мир: навязывая свои концепции, прибегая к данным статистики и т. д. Социологов также обвиняют в смешении предмета и источника - т. е. использовании повседневного мира в качестве источника сведений, а не самостоятельного предмета изучения.

     Отмечаются  также затруднения и противоречия в области этнометодологии, в том числе непризнание за ней важного направления в социологии, обвинение в забвении когнитивных процессов, неспособность адекватно рассматривать социальные структуры, утрата первоначальных радикальных принципов и разногласия между представителями этнометодологии и анализа разговоров. Глава завершается рассмотрением некоторых этнометодологических работ, посвященных аспектам интеграции и синтеза различных теорий. Однако остаются и те, кто по-прежнему считает этнометодологию несовместимой с другими социологическими теориями⁶.

     В сравнение хотелось бы отметить, что  в книге «История социологии в Западной Европе и США» этнометодологии посвящены лишь скупые строки, где поверхностно описано ее назначение.

       «Этнометодологи» (Г. Гарфинкель, А. Сикурел, Д. Дуглас, П. Макхью и др.) полагают, что, вступая во взаимодействие, каждый индивид имеет представление о том, как будет или должно протекать это взаимодействие, причем представления эти организуются в согласии с нормами и требованиями, отличными от норм и требований общепринятого рационального суждения. Отсюда программное положение этнометодологии: «Черты рациональности поведения должны быть выявлены в самом поведении». Именно поиски этой мифологизированной рациональности, которая не может быть схвачена объективными методами социального познания, и являются предметом этнометодологии.

     Поиски  эти привели сторонников этнометодологии  к отрицанию объективного существования объективных норм, социальных структур, общества вообще. Человек сам в процессе обыденной жизни создает социальные нормы, в соответствии с которыми он организует свое поведение или отказывается от норм, если они перестают соответствовать его обыденным представлениям, полагают этнометодологи⁷.

     Приведенный выше абзац сложно назвать главой или даже пунктом, однако, это все, что было предложено читателю отностиельно направления этнометодологии в  книге «История социологии в Западной Европе и США». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Создание  Дж. Ритцером теории макдональдизации общества как проявления нового типа рациональности

     В общем случае, метатеорией называют теорию, предназначенную для анализа  структуры, методологических принципов, законов и объяснительных механизмов некоторой предметной (объектной) теории. В социологии под метатеоретизированием понимают, по определению Дж. Ритцера, «систематический анализ внутренней структуры социологической теории», имеющий три основные цели: 1) достижение более глубокого понимания предметных теорий, 2) преодоление логических и концептуальных слабостей существующих теорий и 3) подготовка к разработке новой теории, к построению сводной теоретической перспективы. 

     Как пишет сам Ритцер, теоретическим  побуждением к написанию работы «Макдональдизация общества» послужило посвященное вопросу рациональности творчество Вебера. Когда мы говорим о макдональдизации, основным для нас оказывается тот факт, что ресторан быстрого питания представляет собой современную парадигму формальной рациональности. 

     Существуют  четыре измерения формальной рациональности: эффективность, предсказуемость, упор скорее на количестве, чем на качестве, и осуществление контроля посредством замены человеческих технологий унификацией операций и этот вид рациональности, как правило, привносит иррациональность рациональности. Эффективность означает поиск наилучших средств для достижения цели; в ресторане быстрого питания хорошим примером повышения эффективности работы служит окошко обслуживания для клиентов за рулем. Предсказуемость означает существование мира без неожиданностей; Биг Мак в Лос-Анджелесе неотличим от нью-йоркского; аналогично Биг Мак, который мы съедим завтра или в следующем году, будет точь-в-точь таким же, как тот, что мы едим сегодня. Рациональные системы, как правило, делают упор на количестве, обычно на больших количествах, а не на качестве. Биг Мак — хороший пример этого упора на количество, а не качество. Вместо человеческих качеств шеф-повара рестораны быстрого питания опираются на такие унифицированные технологии, как следование неквалифицированных поваров подробным указаниям и поточные методы приготовления и подачи пищи. Наконец, такая формально-рациональная система привносит различные моменты иррациональности, из которых наиболее значительные - это демистификация и дегуманизация процесса приема пищи.

     Таким образом, ресторан быстрого питания  выводит формальную рациональность в целом, а также каждое из ее отдельных  измерений на новый уровень.

     Дж. Ритцер также исследовал с точки  зрения тезиса рационализации проблему кредитных карточек. Кредитные карточки макдональдизировали получение и расход кредита. Взамен быстрого питания современный банк раздает быстрые деньги.

     Каждое  из измерений макдональдизации применимо  к проблеме кредитных карточек. Весь процесс получения займа стал более эффективным. Вместо прежнего длительного и громоздкого процесса оформления займа сегодня нужно ответить всего лишь на несколько простых вопросов. Если же такая процедура недостаточно эффективна, многим предоставляются заранее оформленные кредитные карточки. Предсказуемость лучше всего иллюстрирует тот факт, что кредитная карточка способствует большей предсказуемости потребления: можно что-либо приобрести, не имея при себе наличных денег. Для большинства людей особое значение имеет количество кредитных карточек, которые они могут приобрести и установленные пределы совокупного кредита по этим карточкам, при этом пагубному влиянию значительной суммы долга на качество их жизни уделяется мало внимания. Все чаще решения относительно выпуска (или не выпуска) новой карточки или повышения лимита по кредиту предоставляются все более сложным компьютерным программам, и при этом в повседневных ситуациях почти исключено участие людей. В конечном счете, чрезвычайно рационализированный бизнес кредитных карточек обладает рядом иррациональных черт, в том числе дегуманизация, связанная с использованием унифицированных технологий, и роботоподобные банковские служащие, вступающие с клиентами в жестко регламентированное взаимодействие.

     Таким образом, кредитные карточки, как и рестораны быстрого питания, могут пониматься как часть нашего макдональдизированного, формально-рационализированного и, следовательно, в конечном итоге, современного общества. Рассмотренные здесь два примера указывают на то, что рациональность и, следовательно, модернизация, превосходят своих предшественников - местную закусочную и личный заем⁸.

     Как отмечает Терин В.П. в своей статье «Этика глобализации», Дж. Ритцер показывает, что задаваемые макдональдизацией  технологии контроля являются «бесчеловечными», или «негуманными» (nonhuman). Дело здесь не только  в том, что человеческая деятельность, выраженная в понятиях калькуляционных подходов, должна быть представлена достаточно упрощенно и формализовано. Сила этих подходов заключается в том, что с их помощью действительно можно добиваться успеха, опережая других конкурентов и соперников. Тем самым их разработка становится императивной. Следование им, в свою очередь, предполагает отбрасывание «человеческого измерения» в той мере, в какой его составляющие не могут быть выражены на языке калькулируемых действий⁹.

     В целом рассмотрение теории макдональдицации и ряда других идей, объединенных данной главой в книге Ритцера очень  логично подводит читателя или можно  сказать, исследователя к следующей главе, где рассматриваются различные идеи, связанные с эпохой постмодерна. 
 
 
 

     Заключение

     Таким образом, анализируя труд Джорджа Ритцера  «Современные социологические теории», можно с уверенностью сказать, что  это собой целостная, гармоничная работа, выполненная глубочайшим осознанием истоков, каждой из представленных в ней идей. Все части и главы книги связаны в логическую структуру, которая дает читателю возможность целостно воспринять большой объем информации.

     Что касается теории этнометодологии, то в работе Ритцера ей уделено значимое место среди прочих теорий, несмотря на то, что за ней не признанно важного направления в социологии и внутри самой этой области возникли затруднения и противоречия.

     Можно также отметить, что о личности Дж. Ритцера хотелось бы знать больше, потому что результаты поиска меня пока не удовлетворили и, надеюсь, появятся в будущем в свободном доступе статьи о нем или личные интервью с автором.

     В целом наблюдается, на мой взгляд, некий пробел, незаполненная ниша относительно отзывов о трудах этого крупного американского теоретика, некоего анализа его специфических особенностей изложения идей, мыслей, доводов. Могу предположить, что это связано с тем, что идеи, предложенные Дж. Ритцером, в частности, развитие теории глобализации, американизации и, конечно же, рационализации и макдональдизации общества, настолько захлестнули российских исследователей, что они пока заняты глубоким исследованием именно сути данных теорий, и более обширный анализ последует чуть позже.