Раскол в русской православной церкви XVII века

этого явилось несовпадение взглядов по вопросу  путей,  методов  и  конечных

целей намеченной реформы.

   Протопоп Аввакум, Даниил  и  другие  считали,  что  русская  церковь,  по

сравнению  с  греческой,  сохранила  «древлес  благочестия»   и   предлагали

проводить унификацию  религиозных  книг  по  древним  русским  богослужебным

книгам,  а  не  по  греческим  образцам.  Другие  члены  кружка,  -   Стефан

Вонифатьев,  Ртищев,  к  ним  позднее  примкнул  Никон,   хотели   следовать

греческим богослужебным образцам, имея в виду в дальнейшем  объединение  под

эгидой московского патриарха православных  церквей  (Восточной,  Украинской,

Белорусской).

   Эти взгляды Никона и его  сторонников  отражали  ту  обстановку,  которая

сложилась на середину XVII века.

   Ожесточенная  борьба  украинского  народа,  народа  Белоруссии  за   свою

независимость от  Польши,  Швеции  поставила  вопрос  об  объединении  их  с

Россией. Население  Украины  видело,  что  сохранение  своей  независимости,

религии возможно только под крылом России и московского патриарха.

   Церковная  реформа  прежде   всего   началась   с   исправления   русских

богослужебных книг по греческим   и  старославянским  образцам  и  церковных

обрядов. Как пишет Ключевский: «Он (Никон) начал с того, что  своей  властью

без собора в 1653 году  перед  Великим  постом  разослал  по  церквям  указ,

сколько следует класть земных поклонов  при  чтении  церковной  молитвы  св.

Ефрема сирина, причём предписывал так же креститься  тремя  перстами.  Потом

он ополчился против русских иконописцев своего  времени,  которые  отступали

от греческих  образцов  в  писании  икон  и  усвоили  приёмы   католических

живописцев.

     Далее, при содействии юго-западных монахов он ввёл  на  место  древнего

московского унисонного (одноголосого) пения новое киевское  многоголосое,  а

так же завёл небывалый обычай произносить в  церкви  проповеди  собственного

сочинения. В Древней Руси подозрительно смотрели на такие проповеди,  видели

в них признак самомнения проповедника; пристойным  считали  читать  поучения

святых отцов, хотя  обычно  их  не  читали,  чтобы  не  замедлять  церковной

службы. Никон сам любил  и  был  мастер  произносить  поучения  собственного

сочинения. По его внушению и примеру приезжие  духовные  лица  с  Украины  и

других мест начали говорить в  московских  церквях  свои  проповеди,  иногда

даже на современные темы. Легко  понять,  говорит  Ключевский,  смущение,  в

которое должны были впасть от этих новизн православные русские  умы,  и  без

того тревожно настроенные». (В.О. Ключевский, том 2, стр 409).

   Эти распоряжения Никона заставляли делать верующим вывод, что они  доселе

не умели ни молиться, ни писать икон и что духовенство  не  умело  совершать

богослужения как следует.

   Смущение, как утверждает далее В. О. Ключевский, должно  было  усилиться,

когда Никон приступил исправлению  богослужебных  книг,  хотя  это  дело  он

провёл через церковный собор в 1654 году под председательством  самого  царя

и в присутствии Боярской думы:  собор  постановил  при  печатании  церковных

книг исправлять их по древним славянским и греческим  книгам.  Богослужебные

книги в Древней Руси плохо отличали  от  Священного  писания  (Богослужебные

книги  содержат  порядок  проведения  служб  и  церковных  священнодействий.

Священное писание – это  суть  православного  христианства.  Оно  составляет

священные ветхозаветные книги и молитвенные псалмы, Новый и  Ветхий  заветы,

житие Христа и его апостолов, Евангелие и т.д.).

   Поэтому  предприятие  Никона  возбуждало  вопрос:  неужели   божественное

писание не право? Что же после этого есть правого в Русской Церкви?  Тревога

усилилась ещё и тем, что все свои распоряжения патриарх вводил  порывисто  и

с необычайным  шумом,  не  подготовляя  к  ним  общества  и  сопровождая  их

жестокими мерами против ослушников. Оборвать,  обругать,  проклясть,  избить

неугодного человека – таковы были обычные приёмы его властного пастырства.

   Так он поступил даже с епископом Коломенским Павлом, возразившим  ему  на

соборе 1654 года:  без  соборного  суда  Павел  был  лишён  кафедры,  предан

«Лютому биению» и сослан, сошёл с ума и погиб  безвестной смертью.

   Один из современников рассказывает, как Никон  действовал  против  нового

иконописания.  В  1654  году,  когда  царь  был  походе,  патриарх  приказал

произвести в Москве обыск по домам и забрать иконы нового письма везде,  где

они окажутся, даже в домах  знатных  людей.  У  отобранных  икон  выкалывали

глаза и в таком  виде  носили  по  городу,  объявляя  указ,  который  грозил

строгим наказанием всем, кто будет писать такие иконы. Вскоре после того  в

Москве настала моровая язва и случилось солнечное затмение. Москвичи  пришли

в сильное волнение, собирали сходки и бранили патриарха, говоря, что  мор  и

затмение – кара  Божия  убить  иконоворца.  Этому  способствовало  и  личные

качества Никона. Как отмечает Ключевский, - «из русских людей  XVII  века  я

не знаю человека крупнее и своеобразнее Никона. Но  его  не  поймешь  сразу:

это – довольно сложный характер, и, прежде всего характер очень неровный.  В

спокойное  время,  в  ежедневном  обиходе  он  был  очень  тяжёл,  капризен,

вспыльчив  и  властолюбив,  больше  всего  самолюбив.  Но  он  так  же  умел

производить громадное нравственное впечатление. За ожесточение в борьбу  его

считали злым, но его тяготила всякая вражда, и он легко прощал врагам,  если

замечал в них желание пойти ему навстречу.  С  упрямыми  врагами  Никон  был

жесток.  Но  он  всё  забывал  всё  при  виде  людских  слёз  и   страданий;

благотворительность, помощь слабому или  больному  ближнему  была  для  него

также необходимой потребностью. Он умел делать  то,  что  не  умели  взяться

никто, всё равно, доброе ли то было дело или дурное. У него  была  слабость,

которой страдают нередко  сильные,  но  мало  выдержанные  люди:  он  скучал

покоем, не умел  терпеливо  выжидать;  ему  постоянно  нужна  была  тревога.

Увлечение смелой мыслью  или  широким  предприятием,  даже  просто  хотя  бы

ссорой с противным человеком.  Это  словно  парус,  который  только  в  буре

бывает самим собой, а в затишье треплется на мачте бесполезной тряпкой»  (В.

О. Ключевский, том 2, стр. 403).

   Становлению Никона, как определённой исторической личности  способствовал

мотив,  что  Русская  православная  церковь  осталась  в  мире  единственной

обладательницей и хранительницей христианской истины,  чистого  православия.

Из этой идеи Никона вытекала мысль, что Русская  церковь  должна  возглавить

Вселенскую  (Восточную  церковь).  В  поддержке  его  со   стороны   лидеров

поместных  церквей  он  хотел  иметь  опору,  которая  выдвигала   его   как

патриарха, значительной фигурой, выше даже земного  царя.  Ибо  власть  царя

была значительной, порой патриарх выступал игрушкой  в  руках  какого-нибудь

зарвавшегося церковного духовника. Самолюбие Никона восставало против  такой

практики. Рано или поздно этот конфликт  должен  был  наступить.  Победа,  в

конечном итоге, осталась за царём. Никон должен  был  сойти  с  исторической

арены. Хотя за проведение церковной реформы выступал и  сам  царь, а  также

многие члены влиятельного религиозного «кружка ревнителей благочестия».

   Но иметь ещё одного «царя», церковного, от бога, существующий царь и  его

режим позволить себе не мог. В этом главная трагедия Никона.  Вскоре,  после

начала реформ в церкви, Никон был низложен и сослан в монастырь.

   Хотя реформа затрагивала лишь внешнюю обрядовую  сторону  религии,  но  в

условиях большого значения религии в общественной жизни  населения,  быту  и

т.д. Эти нововведения Никона  болезненно  принимались  верхушками,  особенно

сельскими,   патриархальным   крестьянам,   и   особенно   низовым    звеном

духовенства. Обряд «троеперстия»,  произношение  «аллилуйя»  трижды,  вместо

двух, поклоны во время  богослужения,  Исус  вместо  Иисус  так  и  не  были

восприняты всеми верхушками. Однозначно, хотя нововведения были  приняты  не

только по инициативе Никона, но и  одобрены  церковными  соборами  1654 -55

годов.

   Недовольство нововведениями церкви,  а  так  же  насильственные меры  их

внедрения явился поводом к расколу. Первым за «старую веру» против реформ  и

действий патриарха выступил протопоп Аввакум и Даниил.  Они  подали  записку

царю в защиту двуперстия и о поклонах во время богослужения и молитв.  Затем

они стали доказывать, что внесение исправлений книг по  греческим  образцам,

оскверняет истинную веру, так как греческая церковь отступила  от  «древнего

благочестия», а её книги печатаются в типографиях католиков.  Иван  Неронов,

не касаясь  обрядовой  стороны  реформы,  выступил  против  усиления  власти

патриарха и за более простую, демократичную схему управления церковью.

   Столкновение между Никоном и защитниками  «старой  веры»  приняло  резкие

формы. Аввакум, Иван Неронов  и  другие  представители  раскола  подверглись

жестоким преследованиям.

 

 

 

                                    Протопоп Аввакум

 

   Протопоп  Аввакум  является  одним   из   основателей   старообрядчества,

писатель,  сын  сельского  священника.  В  1646-47  года  входил  в  «кружок

ревнителей благочестия», и стал известен царю Алексею  Михайловичу.  В  1652

году  был  протопопом  в  городе  Юрьевце  Повольском,   затем   священником

Казанского собора в Москве. За резкое выступление против  церковной  реформы

Никона в 1653 году с семьёй был сослан в Тобольск, а затем в Даурию. В  1666

году царь вызвал его в Москву с целью примирить с официальной  церковью.  Но

Аввакум не отказался  от  догм  старой  веры,  своих  взглядов  и  продолжал

настойчивую борьбу  с  церковными  нововведениями.  В  челобитной  царю,  он

обвинил Никона в ереси.

   Вдохновленные   выступления   против   Никона   привлекли   к    Аввакуму

многочисленных сторонников, в том числе и  представителей  знати.  Например,

ссылка боярыни Морозовой  так  красочно  и  талантливо  показана  в  картине

художника Сурикова.

   В 1664 году был сослан в Мезень. В  1666  году  вызвали  в  Москву  и  на

церковном соборе расстригли и предали анафеме.  Он  заключил  свою  жизнь  с

твердыми убеждениями в своей вере и правоте в Пустозёрском остроге.  15  лет

просидел в своём деревянном срубе, а затем был  в нём и сожжён.

   Это был талантливый и  образованный  человек  своего  времени.  Неистовый

Аввакум – называли  его  в  народе.  Трудно  сказать,  не  будь  «яростного»

протопопа Аввакума, вообще состоялся ли  бы  раскол  церкви,  в  том  плане,

какой он приобрёл и  размах  формы  позднее.  Это  моё  личное  мнение.  Его

мужество, стойкость за свои взгляды,  веру,  вызывает  огромное  уважение  у

последующих   поколений   России.   Аввакум   оставил   после   себя   много

произведений, сочинённых им в ссылке. Главные из них: «Книга бесед»,  «Книга

толкований», «Житие».  Отстаивая  в  своих  сочинениях  старую  церковь,  он

обличал  пороки  представителей  официальной   религии   (чревоугодничество,

разврат, корыстолюбие и т.д.), жестокость, с которой  проводились  церковные

реформы.

   В борьбе со сторонниками Никона Аввакум обличал и царскую власть,  самого

царя, его слуг, воевод и пр.  Популярность  Аввакума  в  народе  была  очень

велика, проповеди его  находили  широкий  отклик,  особенно  в  крестьянской

среде,  становились  твёрдыми  его  сторонниками.  В   распространении   его

сочинений участвовала даже тюремная стража.  В  борьбе  за  старую  веру  он

призывал  к  жестоким,   негуманным   формам:   самосожжению,   религиозному

фанатизму, проповедями конца света.

 

                       Дальнейшее расширение раскола

 

 

 

   Выступления Аввакума и других защитников «старой веры» получили поддержку

в различных слоях русского общества, приобрели широкий  размах  и  привёл  к

жестокому  противостоянию  двух  сторон  – защитников  реформ  в  церкви  и

защитников старой веры.

 

 

   Раскол начал приобретал общенациональное  значение.  В  его  орбиту  были

вовлечены широкие массы верующих, официальная церковь и церковная власть.

 

 

   Большая часть низшего духовенства, менее образованная, видевшая в реформе

церкви ущемление своих интересов и прав, встала полностью на защиту  «старой

веры». Своими действиями они влияли на широкие массы прихожан,  которые  так

же стали яростными  защитниками  старой  веры.  В  это  движение  включились

многочисленные массы горожан, (посадские люди). Призывы «сторонников  старой

веры» получили поддержку и некоторой части светской знати, в том числе  были

они и в окружении царя.  Объединению  в  движении  раскола  различных  слоёв

русского общества способствовала и идеология раскола.

 

 

   В  скором  времени,  после  начала  церковных  реформ   стало   отчётливо

просматриваться образование двух сторон раскола. Первую  сторону  составляли

сторонники реформ,  которую  возглавляли  официальная  церковь  во  главе  с

патриархом и царём. Вторую сторону составили  в  основном  широкие  народные

массы, низшее звено церковных служителей, которые стали видеть  в  церковной