Завещанием возможно
было подназначение наследника (substitutio)
на случай, если назначенный наследник
вследствие смерти или иных причин не
вступит в наследство («Если наследником
не станет Тит, пусть наследником будет
Стих»). Допускалась и такая форма субституции,
при которой завещатель, назначал наследника
своему малолетнему или психически больному
нисходящему, если он, хотя бы и став наследником,
умрет, не достигнув совершеннолетия или
выздоровления.
В завещании
определялся и размер наследственной
доли, который в соответствии
с древнейшим принципом свободы
завещания зависел от усмотрения
завещателя. Вместе с тем также
с древнейших времен существовало
ограничение свободы завещательных
распоряжений, заключавшееся в том,
что «свои наследники» (sui heredes)
должны были либо быть назначены наследниками,
либо устранены от наследования прямым
указанием завещателя (указанием их имен).
Умолчание о sui heredes вело к недействительности
завещания.
Другие агнаты
могли быть исключены из наследования
общей фразой. При нарушении этих
положений и первые, и вторые
могли требовать своей законной
доли. Изложенные правила преторским
эдиктом были распространены на всех свободных,
включая эманципированных, причем лица
мужского пола устранялись от наследования
в завещании поименно, женщины — в общей
фразе. В Кодификации Юстиниана поименно
назывались лишавшиеся наследства нисходящие.
Таким образом,
завещатель мог устранить от
наследования ближайших родственников
посредством их поименного
указания в завещании. Данное
положение вошло в противоречие
с интересами древнеримского
общества с позднего периода
республики, когда определилась
тенденция ослабления устоев
римской семьи. В практике центумвирального
суда, рассматривавшего споры о наследстве,
завещания, ущемляющие интересы
законных наследников путем лишения их
законной доли, стали признаваться составленными
в не совсем здравом уме и потому не действительными.
Постепенно выработалось правило обязательной
доли, в соответствии с которым
каждый из необходимых наследников
получал не менее 1/4 того, что ему причиталось
бы при наследовании по закону (portio debita).
Оставленное
наследодателем завещание в пользу
посторонних лиц не лишало
их этой доли. Размер обязательной
доли (portio debita) в Кодификации Юстиниана
был увеличен и равнялся 1/2 доли, которая
по закону причиталась бы каждому данному
наследнику, если эта доля была меньше
1/4 всего наследствами до 1/3, если эта доля
была больше. В новелле 118 Кодификации
не обходимыми наследниками признавались
нисходящие и восходящие. Устранение их
от наследования посредством поименного
указания или лишение portio debita допускалось
лишь по указанным в законе основаниям:
вступление в брак против воли родителей,
действия, угрожающие жизни отца и т.п.
В завещание
могло быть включено отдельное
распоряжение наследодателя о
предоставлении наследником третьим
лицам определенных сумм или
вещей из наследственного имущества,
а также о выполнении им
в пользу этих же лиц известных
действий. Такое распоряжение называется
легатом (завещательным отказом),
который действителен при условии
покрытия наследственных долгов.
Вместе с тем не допускалось
поглощение легатом всего наследственного
имущества. Во избежание такой
ситуации закон Фальцидия 40 г. до
н.э. запретил обременять легатом 1/4 этого
имущества при любых обстоятельствах
(Фальцидиева четверть).
Легат создает
сингулярное преемство, т.е. преемство
в отдельных правах наследодателя
без возложения на легатария каких-либо
обязанностей.
Впоследствии
легат мог быть установлен
не только в завещании, но
и в отдельном документе —
кодицилле. Отказ наследника от наследства,
обремененного легатом, не лишал легатария
права на получение обозначенного в пользу
его предоставления. Если же от легата
отказывался легатарий, соответствующее
имущество сохранялось за наследником.
Другой формой завещательного отказа
был фидеикомисс (доверительное поручение),
также устанавливавший, обычно посредством
кодицилла, обременение наследственного
имущества в пользу определенного лица.
В отличие от легата, фидеикомисс вводил
обременение для наследников по закону
вначале не имел исковой защиты, выполнение
его всецело зависело от чести (fides) наследника.
Фидеикомисс приобрел юридически обязательную
силу в I в. до н. э., а при Юстиниане 1529 г.)
слился с легатом. При этом фидеикомисс,
как и легат, создавал обязательное для
наследника требование со стороны лица,
в пользу которого он установлен.
4. Порядок принятие
наследства
Имущество
собственника становится наследственным
с его смертью. Этот факт
означает открытие наследства, являющееся
условием преемства в имущественных
правах и обязанностях наследодателя
как законами наследниками, так
и указанными в завещании. Момент
открытия наследства и момент
вступления в него совпадал
для sui heredes («свои наследники» по цивильному
преторскому праву), а также для наследников
первой очереди, проживающих совместно
с наследодателем до его смерти (по праву
Юстиниана). Все они обязывались законом
к принятию наследства, поскольку переход
имущества к указанный лицам означал оставление
его в семье наследодателя. Поэтому они
назывались обязательными наследниками
(heredes necessarii).
Прочие наследники,
не являясь членами семьи наследодателя,
не обязывались к принятию
наследства. Это зависели от их
собственного усмотрения, в связи
с чем они именовались добровольными наследниками
(heredes voluntarii). Для них открытие наследства
означало возникновение прав, на
принятие наследства, которое могло быть
и осуществлено.
По цивильному
праву наследство принималось
добровольными наследниками одним
из двух способов:
› торжественным
заявлением в присутствии свидетелей
или
› конклюдентными
действиями (определенно свидетельствующими
о соответствующем решении, например,
ремонт дома, являющегося составной
частью, наследственной массы).
По преторскому праву принятие наследства
оформлялось вводе во владение, а по Кодификации
Юстиниана достаточно было подачи соответствующего
письменного заявления в магистрат.
Цивильное
право не знало срока для
принятия наследству, но он мог
быть установлен судом по требованию
кредиторе наследодателя, заинтересованных
в удовлетворении их притязаний. Преторское
право определило этот срок в сто дней
для нисходящих и восходящих и в один год
для прочих наследников.
В силу
изложенного открытие наследства
и его принятие добровольными
наследниками могло быть отделено
некоторым промежутком времени.
Наследство в этот промежуток
называлось лежачим, оно находилось
в юридически неопределенном («подвешенном»)
состоянии и считалось бесхозяйным. Любое
лицо, захватившее такое имущество и провладевшее
им в течение года (срок приобретательной
давности), становилось его собственником.
Право после классического периода исключило
возможность приобретения лежачего наследства
по давности и ввело ответственность за
ее расхищение.
С принятием
наследства на наследника переходили
не только все имущественные права, наследодателя,
но и имущественные обязанности, кроме
неразрывно связанных с личностью, (например,
личные сервитуты, штрафные иски из деликтов.
При этом
наследственная масса сливалась
с имуществом наследника. По цивильному
праву (в известный период и
по преторскому) в случае непринятия
наследства призванным к нему лицом (если
наследство не принимал наследник по завещанию,
открывалось наследование по закону),
оно не переходило к его наследникам. Универсальный
характер преемства наследственных прав
в сочетании с изложенным правилом в определенных
ситуациях не соответствовал жизненным
интересам. Следствием этой коллизии явилась
юридическая конструкция — наследственная
трансмиссия (transmissio delationis). Она представляет
собой наследование наследственных прав,
т.е. если наследник умер, не успев принять
наследство в установленный срок, это
право переходило к его собственным наследникам.
Наследственная
масса и имущество наследника,
образовав единое целое, становились
объектом возможных претензий
кредиторов наследника и наследодателя.
В результате могла сложиться
ситуация, противоречащая интересам
кредиторов наследодателя: если
и наследник был обременен
долгами, то возникала конкуренция
между кредиторами. Во избежание
этого претор предоставил кредиторам
наследодателя льготу, в соответствии
с которой имущественные массы
наследника и наследодателя сливались
лишь после удовлетворения претензий
кредиторов последнего и предпочтительно
перед кредиторами наследника.
В другой
ситуации, когда долги наследодателя
превышали наследственную массу,
необходимость отвечать по его
долгам была невыгодна наследнику.
Тогда наследник в присутствии
нотариуса и свидетелей мог
произвести опись наследственного
имущества (инвентаризацию), что
ограничивало его ответственность
пределами описанного.
В тех случаях,
когда к наследованию призывались
несколько лиц, наследство делилось
по долям каждого из них.
Они несли ответственность по
долгам наследодателя пропорционально
своим долям.
Наследство
являлось выморочным (bonum vacans), если
от него отказывались все наследники по
закону и по завещанию, выморочное наследство
продолжительный период рассматривалось
правом как никому не принадлежащее, собственником
которого становился первый его захвативший.
Лишь на рубеже старой и новой эры был
принят закон Юлия и Папия. Поппея, в соответствии
с которым оно передавалось фиску с погашением
обременявших его долгов.
Основным
цивильным иском, защищавшим наследственные
права, был petitio hereditatis (требование
о наследстве).
Наследники
по преторскому праву имели соответствующие
интердикт, именовавшийся quorum bonorum, посредством
которого осуществлялся ввод во владение
наследственным имуществом. По истечении
срока приобретательной давности преторский
наследник приобретал положение квиритского
собственника наследственного имущества,
но и в период этого срока оно было достаточно
стабильным.
Кодификация
Юстиниана сохранила сущность
изложенных способов защиты наследственных
прав, но отвергла различия между
квиритскими и преторскими наследниками.