Мифологические школы 20 века

МИНИСТЕРСТВО  ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ  УКРАИНЫ

ТАВРИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. В.И. ВЕРНАДСКОГО

ФАКУЛЬТЕТ ИНОСТРАННОЙ ФИЛОЛОГИИ

КАФЕДРА РОМАНСКОЙ И КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОЛОГИИ 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ

на тему: «Мифологические школы 20 века» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Симферополь 2012 

Мифологическая школа - научное направление в фольклористике и литературоведении, возникшее  в эпоху европейского романтизма. М.ш. не следует отождествлять с  наукой о мифологии, с мифологическими  теориями. Хотя М.ш. занималась и собственно мифологией, но последняя приобретала  в ее теоретических построениях  универсальное значение как источник национальной культуры и привлекалась для объяснения происхождения и  смысла явлений фольклора. Философская  основа М.ш. — эстетика романтизма Ф.Шеллинга и братьев А. и Ф. Шлегелей. В  конце 18-начале 19 веков появились  специальные исследования: «Руководство по мифологии» (1787-1795) рационалиста Х.Г.Хейне, «Символика и мифология древних  народов…» (1810-1812) идеалиста Г.Ф.Крейцера и др. Мистико-символическое толкование мифов у Крейцера критиковалось  учеными (Г.Германом, И.Г.Фосом и др.) и поэтом Г.Гейне в «Романтической школе». Идеалистические тенденции  в изучении мифов теоретически обобщил  Шеллинг. По Шеллингу, миф был первообразом поэзии, из которой затем возникли философия и наука. В «Философии искусства» (1802-1803) он доказывал, что  «мифология есть необходимое условие  и первичный материал для всякого  искусства» (указанное сочинение, М., 1966, с.105). Наиболее полно теория мифологии  как «естественной религии» изложена Шеллингом в лекциях 1845-1846 годов.

Сходные мысли высказал Ф.Шлегель. Во «Фрагментах» (1797-1798) он писал: «Ядро, центр поэзии следует искать в мифологии и в древних  мистериях». (Литературная теория немецкого  романтизма, 1934, с.182); по Шлегелю, возрождение  искусства возможно только на основе мифотворчества, источником немецкой национальной культуры должны стать  мифология древних германцев  и рожденная ею народная поэзия («История древней и новой литературы», 1815). Эти идеи развивал и А.Шлегель, их восприняли и разработали применительно  к фольклору гейдельбергские  романтики (Л.Арним, К.Брентано, Й.Гёррес) и ученики последних – братья В.Я.Гримм, с именами которых связывается  окончательное оформление М.ш. Братья Гримм сочетали некоторые фольклористические идеи гедельбержцев с мифологизмом Шеллинга-Шлегелей. Они считали, что  народная поэзия имеет «божественное  происхождение»; из мифа в процессе его эволюции возникли сказка, эпос, легенда и т.п.; фольклор – бессознательное  и безличное творчество коллективной народной души. Перенося на изучение фольклора  методологию сравнительного языкознания, Гримы возводили сходные явления  в области фольклора разных народов  к общей для них древнейшей мифологии, к некоему «прамифу» (по аналогии с «праязыком»). По их мнению, исконные мифологические традиции особенно хорошо сохранились в немецкой народной поэзии. Взгляды Гримов теоретически обобщены в их книге «Немецкая  мифология» (1835).

Приверженцами М.ш. были А. Кун, В. Шварц. В. Манхардт (Германия), М. Мюллер, Дж. Кокс (Англия), А. де Губернатис (Италия), А. Пикте (Швейцария), М. Бреаль (Франция), А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, О. Ф. Миллер (Россия). В М.ш. могут  быть выделены два основных направления: «этимологическое» (лингвистическая  реконструкция смысла мифа) и «аналогическое» (сравнение мифов, сходных по содержанию). А.Кун в работах «Нисхождение огня и божественного напитка» (1859) и «О стадиях мифообразования» (1873) толковал мифологические образы путем  семантического сближения имен со словами  санскрита. Он привлек к сравнительному изучению «Веды» (см. Ведическая литература), что осуществил также М.Мюллер в  «Опытах по сравнительной мифологии» (1856) и «Чтениях о науке и языке» (1861-1864). Мюллер разработал методику лингвопалеонтологии, которая получила наиболее полное выражение  в его двухтомном «Вкладе в  науку о мифологии» (1897). Кун и  Мюллер стремились воссоздать древнейшую мифологию, устанавливая сходства имен мифологических образов разных индоевропейских народов, сводя содержание мифов к обожествлению явлений природы – светил («солярная теория» Мюллера), грозы и т.п. («метеорологическая теория» Куна). Принципы лингвистического изучения мифологии оригинально применил Ф.И.Буслаев в работах 1840-50-х годов (собраны в книге «Исторические очерки русской народной словесности и искусства», т.1-2, 1861). Разделяя общую теорию М.ш., Буслаев считал, что все жанры фольклора возникли в «эпический период» из мифа, и возводил, например былинные образы к мифологическим сказаниям о возникновении рек (Дунай), о великанах, живущих в горах (Святогор), и т.п. Крайнее выражение солярно-метеорологическая теория получила в работе О.Миллера «Илья Муромец и богатырство Киевское» (1869). А.А.Потебня, отчасти разделявший взгляды М.ш., считал речь «…главным и первообразным орудием мифического мышления» («Из записок по теории словесности», Харьков, 1905, с.598) и искал в народной поэзии следы этого мышления, но отрицал теорию Мюллера «болезни языка» как источника мифологических образов. На основе «аналитического» изучения мифов возникали различные теории. Так, В.Шварц и В.Манхардт выводили мифы не из обожествления небесных явлений, а из поклонения «низшим демоническим существам (демонологическая, или натуралистическая, теория), в связи с чем фольклор они связывали с «низшей мифологией» (см. «Происхождение мифологии…», 1860, «Поэтические воззрения на природу греков, римлян и германцев»…», 1864-1879, В.Шварца; «Демоны ржи», 1868; «Лесные и полевые культуры», 1875—77; «Мифологические исследования», 1884, В. Манхардта). Своеобразным синтезом различных теорий М. ш. была работа «Поэтические воззрения славян на природу» (т.1-3, 1866—69) А. Н. Афанасьева, который наряду с Буслаевым впервые в России приложил принципы М.ш. к изучению фольклора («Дедушка домовой», 1850, «Ведун и ведьма», 1851 и др.). Дань М.ш. отдали в ранних работах А. Н. Пыпин («О русских народных сказках», 1856) и А. Н. Веселовский («Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса», 1868; «Сравнительная мифология и её метод», 1873), причем последний внес в понимание мифологии и ее соотношения с фольклором идею историзма. Впоследствии Буслаев, Пыпин и Веселовский подвергли критике концепции М.ш. Методология и выводы М. ш., основанные на идеалистическом понимании мифологии и преувеличение ее роли в истории искусства, не приняты последующим развитием науки, однако в свое время М. ш. сыграла важную роль, способствуя активному изучению фольклора и обоснованию народности искусства. М.ш. заложила основы сравнительной мифологии и фольклористики и поставила ряд существенных теоретических проблем.

В 20-м веке возникла «неомифологическая» теория, в основе которой лежит учение швейцарского психолога К.Юнга об «архетипах» - продуктах  «безличного коллективного бессознательного»  творчества первобытного человека, обладающих демонической или магической природой. По Юнгу, «хорошо известное выражение  архетипа есть миф и сказка …  здесь он выступает в специфически отчеканенной форме» (“Von den Wurzeln des Bewusstseins. Studien über den Archetypus”, Zürich, 1954, S.5-6). «Неомифологи»  сводят фольклорные образы, а также  многие сюжеты и образы новой литературы к символически переосмысленным  «архетипам» древнейших мифов, а  мифологию считают объяснением  магического обряда и отождествляют  ее с религией. Крупнейшие представители  «неомифологизма» в фольклористике: французы Ж.Дюмезиль и Ш.Отран, англичанин Ф.Рэглан, голландец Ян де Фрис, американцы Р.Карпентер и Дж.Кэмпбелл и др. «Неомифологизм» стал весьма широким  направлением и в современном  буржуазном литературоведении (Ф.Уилрайт, Р.Чейз, У.Дуглас и др

Собирание фольклора  раньше всего началось в Германии, и первым сводом фольклорных памятников были всем известные сказки братьев  Гримм (первый том вышел в 1812 году). Тогда же начинается серьёзное изучение фольклора, у его истоков стоят те же братья Гримм. Они разработали мифологическую школу в литературоведении. В её основе тоже лежит своего рода миф, созданный немецкой романтической философией, – миф о народной душе, вдохновляемой свыше. Эта душа творит прежде всего мифологию, из которой потом рождаются все жанры фольклора – эпос, сказка, лирическая песня и так далее.

Такое представление  давало ответ на вопрос, который  возникает у каждого, кто знакомится с фольклором разных народов: почему сюжеты мифов, сказок и эпосов у них  так похожи? “Потому что в основе лежит общая для всех индоевропейских  народов мифология, как в основе их языков лежит общий праязык”, – отвечала мифологическая школа. С  нею соперничала теория заимствования  – как ясно из её названия, она  объясняла сходство сюжетов тем, что один народ заимствовал их у другого. В отечественной науке  эти две теории часто сливались: пусть часть фольклорных сюжетов  заимствована, но ведь и у них  должны быть мифологические истоки!

Роль братьев Гримм  в России взял на себя Александр  Николаевич Афанасьев (1826–1871). С его  трёхтомным собранием русских сказок знакомы даже те, кто самого трёхтомника  никогда не видел: почти все русские  сказки, которые мы читаем в детстве, взяты из сборника Афанасьева.

Свои научные взгляды  Афанасьев изложил в объёмистом труде «Поэтические воззрения славян на природу» (1866–1869). Эта книга –  важная веха не только филологической науки, но и всей русской культуры. Представления Блока и Рериха, Есенина и Клюева о народном духе и мифологической символике во многом восходят к шедевру Афанасьева.

В «Поэтических воззрениях…» Афанасьев рассуждал примерно так: в основе мифа лежит язык; “миф есть болезнь языка”. В древности слова  были более многозначны и метафоричны, чем сейчас. Когда эта метафоричность забывалась, рождался миф; как правило, в его основе лежит описание природных  явлений, только вместо, скажем, “зимы” миф говорит о “смерти солнца”. Затем действие мифа переносится  с небес на землю: рождается эпос. Так, Афанасьев считал, что былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике восходит к древнему описанию грозы. Илья сидит сиднем, пока не напьётся живой воды, – это значит: зимой  гроз не бывает, пока не растает снег. Илья некогда был богом грома, а Соловей – олицетворением дождевой тучи. Стрелы Ильи – это молнии, золотая  казна Соловья-разбойника – закрытые тучей светила… Следы древних  мифологических представлений Афанасьев  отыскивал и в сказках, и в  языке, и в мелочах народного  быта.

Другой крупный  русский учёный, разделявший воззрения  мифологической школы, – Фёдор Иванович Буслаев (1818–1897), один из самых ярких  русских филологов. Лингвист, фольклорист, текстолог, специалист по древнерусской  литературе и древнерусскому искусству  – во всех этих областях он был основоположником. В фольклоре его внимание привлекали главным образом былины, героев которых  он возводил к мифологическим персонажам («Исторические очерки русской народной словесности и искусства», 1861). Скажем, Дунай-богатырь, по Буслаеву, изначально был божеством реки Дунай –  и так далее.

Основным недостатком  мифологической школы (как и теории заимствования) была произвольность выводов: один и тот же сюжет можно было одинаково убедительно возвести к самым разным мифам. Пародируя  труды подобного рода, один учёный в шутку доказал, что Наполеон был олицетворением растительности, а Кутузов – зимы. Как реакция  на этот недостаток возникла историческая школа изучения фольклора. Виднейшим  её представителем в России был Леонид Николаевич Майков (1839–1900), брат поэта  Аполлона Майкова, вице-президент Академии наук, один из самых влиятельных филологов прошлого века. Его интересовал не только фольклор – он много занимался и литературой начала XIX века. В народной же поэзии он искал не мифологическую, а историческую основу: старался понять, какие действительные события вызвали к жизни тот или иной сюжет. Сопоставляя былины с данными летописей, он стремился установить, какие исторические лица кроются за именами богатырей, какие именно нашествия степняков запомнил народ и так далее.

Когда романтическая  идеология к концу XIX века изжила себя, казалось, что заслугой мифологической школы будут только издания фольклорных  памятников. Но ХХ век не раз обращался  к её наследию. В начале столетия в учении мифологической школы увидели  нечто близкое себе поэты-символисты. Для них миф был одним из тех следов Вечного, какие они  искали повсюду. Труды мифологической школы были для них ключом к  мистическому истолкованию совсем, казалось бы, не мистических текстов –  например, тех же былин. А в конце  века взгляды мифологов оказались  близки учёным, прошедшим школу структурализма, – Е.М. Мелетинскому, В.Н. Топорову, Вяч.Вс. Иванову. С воззрениями мифологической школы их роднит и поиск индоевропейских  мифологических сюжетов, и убеждение, что миф – исходная точка развития литературы, и интерес к следам древних воззрений в позднейших текстах – вплоть до произведений ХХ века. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Литература:

Гайм Р., Романтическая  школа, перевод с немецкого, М., 1891;

Нетушил И., Мифологические теории, «Мирный труд», 1902, № 2;

Кагаров Е., Очерк  современного состояния мифологической науки, в сборнике: Вопросы теории и психологии творчества, т.5, Харьков, 1914;

Жирмунский В.М. Проблема эстетической культуры в произведениях  гейдельбергских романтиков, «Записки Неофилологического общества», 1915. в. 8;

Соколов Ю. М., Русский  фольклор, М., 1941;

Азадовский М. К., История русской фольклористики, т. 2, М., 1963;

Гусев В. Е., Проблемы фольклора в истории эстетики, М. — Л., 1963;

Мелетинский Е. М., Происхождение  героического эпоса, М., 1963 (введение).