Аскетическое учение преподобного Исаака Сирина по книге игумена Иллариона (Алфеева) «Духовный мир преподобного Исаака Сирина»

3.     Аскетическое учение преподобного Исаака Сирина

В книге архиепископа Иллариона «Духовный мир преподобного Исаака Сирина» собственно аскетическое учение содержится во второй главе. Но аскетизм условно «состоит» из разных частей, ступеней, вершин. В  последующих главах владыка разбирает учение Исаака Сирина об испытаниях на пути к Богу, о смирении, о слезах (покаянии) и о молитве. Все это и составляет христианский аскетизм. Именно поэтому автор данной работы рассматривает и эти составляющие аскетизма, но менее пространно.

По мнению владыки Иллариона, наиболее характерными чертами аскетического учения преподобного Исаака Сирина являются: 1. одиночество и отречение от мира; 2. любовь к Богу и ближним; 3. безмолвие; 4. монашеское восхождение к Богу.

1. Одиночество и отречение от мира. Далее приводит краткий филологический анализ слова отшельник. Мы узнаем, что сирийский язык различал понятия монаха-отшельника и монаха общежительного монастыря. Владыка говорит о том, что в сирийском переводе Пешитто слово, обозначающее монаха отшельника, употребляется и в Ветхом Завете и в Новом Завете. Так, Адам назван таким словом, как созданный единым по образу Единого Бога. В Новом Завете это слово равнозначно греческому слову «Единородный», позднее это слово применялось к монахам-подвижникам, которые, как и ангелы не вступали в брак. «Одиночество у Исаака — не синоним безбрачия и отшельнической жизни: это, прежде всего опыт единения с Богом».[4] Преподобный как бы доказывает, что одиночество, жизнь в пустыне страшна только с физической точки зрения, да и то на первый взгляд. Бог, как чадолюбивый Отец, заботится не только о мирянах, но и об отшельниках, и о последних в особенности. Одиночество – лучшая форма жизни, потому что только в пустыне Господь являет Себя особым образом. Лучшая и потому что человек отрекается от мира, от житейских забот, для того, чтобы взойти к Богу, достичь духовного просветления, приобщиться к полноте жизни в Боге. «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» говорит Христос (Мф. 6:24). Действительно, человек должен сделать свой выбор – если он отрекается от материального и земного, он уже на полпути к Всевышнему. Его не тяготят заботы о мирском, он всецело вверяет себя Богу. Позднее преподобный Исаак привет пример из жизни преподобного Арсения, который говорил, что невозможно быть и с Богом, и с людьми. Это первая ступень аскетизма. По учению преподобного Исаака вместе с этим отказом происходит избавление от страстей. «Отречение от мира есть постепенный процесс, который начинается с желания достичь созерцания Бога. Отречение предполагает дисциплину тела и ума»[5] - пишет владыка Илларион.

Далее говорится о прямой зависимости между степенью отречения человека и его способностью достичь полноты божественных даров аскетизма. Действительно, чем больше человек погружен в житейское море событий, тем более его одолевают страсти, и тем более он удаляется от Бога. Ум и сердце человека в таком случае заняты и это мешает богосозерцанию. Именно поэтому Святые Отцы уходили из мира, бежали от страстей, которые особенно сильно одолевают в мирской жизни. Они уходили туда, где все тянущее к земле сведено к минимуму.

Преподобный Исаак учит о том, что пустынное жительство выше общежительного монашества, последнее должно служить лишь первой ступенью к Богу. Эта ступень имеет приготовительный характер – она научает человека некоторым аспектам монашеской жизни, но самое главное достигается в уединении, в отдалении от людей. Преподобный предостерегает своих учеников от лицемерия и лукавства, которые были известны ему в общежительном укладе жизни.

Для чего нужно уходить, удаляться от людей? Преподобный дает ответ: для безмолвия помыслов, которое способствует чистоте сердца. Владыка Илларион приводит слова Исаака Сирина: «О, каким злом для безмолвника является видение людей и беседа с ними!.. Как сильный лед, внезапно покрыв древесные почки, иссушает их и уничтожает, так свидания с людьми, хотя бы и весьма кратковременные и допущенные, как кажется, с благой целью, иссушают цветы добродетелей, только что распустившиеся под тихим ветерком безмолвия, нежно и обильно покрывающие дерево души, посаженное при истоках вод покаяния».[6]  Таким образом, становится понятным, что для богосозерцания, для полноценной жизни в Боге и совершенства необходим чистый разум и сердце.

В продолжении темы отречения от мира и удаления от людей приводятся примеры из святоотеческой практики, на которую ссылался преподобный. Здесь описываются случаи с аввой Арсением, которого почитал преподобный Исаак. Венцом примеров является та мысль, что отшельник должен забыть не только людей, но и разорвать родственные связи. Преподобный сожалеет о тех людях, которые начали свой путь к Богу через отречение от мира, но не смогли до конца отказаться от него, и закончили свою жизнь в житейских попечениях. Подводя итоги этого раздела, скажем, что для достижения желаемого богообщения необходимо полное отречение от мира. Преподобный Исаак, смог доказать и на основании Священного Писания, на основании своего опыта убедить, что это очень важно для человека и это первая ступень на пути к Богу. Также необходимо привести следующие слова архиепископа Иллариона «Исаак ставил безмолвие ума выше деятельности на благо человеку и требовал отречения от последнего, хотя бы по временам, для достижения первого».

2. Любовь к Богу и к ближним. Надо отметить, что это очень интересный раздел. Как было сказано выше, Исаак Сирин все же признавал полезность удаления от людей и даже разрыв родственных связей. Но в следующем разделе он доказывает, что человек при отречении от мира, не становится преступником заповеди Божией, а наоборот, приобретает любовь, о которой говорит Спаситель. Преподобный предлагает удалиться от людей и тем самым внутри отшельника разгорится любовь к ближнему. Некий психологический прием отказа от общения с людьми, чтобы еще более разгореться любовью к ближнему, для исполнения заповеди Христовой. На первый взгляд парадоксальный опыт аввы Исаака… Но преподобный здесь выступает как очень тонкий психолог, он говорит о том, что необходимо прежде всего очистить себя, а потом уже помогать людям. Исаак предостерегает подвижников словами Евангелия: «…если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15:14). Преподобный не отвергая помощи людям, подчеркивает, что удел мирских людей. Интересна мысль Исаака Сирина, что милостыня монаха-отшельника состоит в молитве за мир. Далее говорится о том, что монах не должен ввергать себя в заботу о ближнем, не должен искать этого, но если необходима помощь, и нуждающийся рядом, то отшельник обязан помочь. Также говорится о стяжании любви как внутреннего качества ко всякому человеку, ко всякой твари. Владыка Илларион отмечает: «Любовь, о которой говорит Исаак, есть дар, получаемый непосредственно от Бога. Учение Исаака о том, как приобретается любовь к ближнему, может быть изображено следующей схемой: человек удаляется от общения с ближними для жизни в одиночестве и безмолвии; через это он приобретает пламенную любовь к Богу; последняя же рождает в нем просветленную любовь к человечеству».[7]

Любовь к ближнему рождается из любви к Богу, а не наоборот. Просветленная любовь к ближнему, при которой человек не хочет видеть его грехов и недостатков, а видит только достоинства, рождается из очищенного сердца и безмолвного ума, совершенно умолкнувшего для дел мира. Замечательно наставление преподобного: «…что для того и надо не выходить из дверей келлии, чтобы не знать злых дел человеческих; и тогда, видя всех людей святыми и добрыми, достигнешь ты чистоты ума».[8] Но вся эта схема возможна только для монаха-отшельника, для людей, живущих в мире она невозможна.

В заключение скажем о том, что преподобный Исаак с особым чувством говорит о любви ко всему творению Бога. Любовь и сострадание подвижника, достигшаго совершенства, подобны любви и страданию Спасителя и потому безграничны.

3. Безмолвие. Преподобный Исаак дает определение безмолвию – это умолкание по отношению ко всему. Только в этом состоянии человек способен услышать присутствие Бога. Исаак различает два вида безмолвия: внешнее, которое заключается в молчании языка, и внутреннее, которое заключается в мире помыслов, молчании ума. Отшельник должен постоянно практиковаться в безмолвии, как во внешнем, так и во внутреннем. Причем последнее достигается благодаря первому. «Сначала будем принуждать себя к внеш­нему молчанию, и тогда от этого молчания родится в нас нечто, приводящее к самому внутреннему молчанию»[9] - пишет преподобный.

Доказывая свои мысли, Исаак Сирин приводит пример из жизни Арсения Великого и одного языческого философа, который сохранял молчание даже при смерти. Далее преподобный суммирует свое общение с другими подвижниками и повествует о плодах безмолвия. «Первый отшельник говорит, что жизнь в безмолвии ведет к сосредоточению ума и углублению его внутренней духовной деятельности, второй повествует, что безмолвие рождает духовную сладость, радость, внутренний покой и прекращение деятельности чувств и мыслей, третий, что безмолвие отсекает от ума вредные воспоминания и помыслы; по причине этого ум возвращается в свое первозданное состояние. Четвертый подвижник утверждает, что безмолвие помогает ему достичь свободы ума и сосредоточиться на покаянии и молитве. Пятый собеседник Исаака говорит о том, что безмолвие помогает «подчинить чувства власти души».[10]

Молчание, помысли самого преподобного, есть приобщение к вечной жизни, потому что слова – это орудие мира.

4. Монашеское восхождение к Богу. Христианская жизнь – восхождение по лестнице, и восхождению нет конца, ибо нет предела совершенству. По Исааку Сирину единственный путь восхождения к Богу – монашество и отшельничество. Первая ступень на лестнице восхождения  к Богу – завет с Богом. Он заключается во внутренней решимости отречься от мира и всего мирского, в исходе из мира как совокупности страстей.

Монашество принимает особую роль в жизни мира, в жизни Церкви. Оно в скорбях, пока мир веселится. Оно является примером для прочих христиан. Это особое отношение к монашествующим Церковь пронесла на протяжении многих веков и сохраняет и сейчас. Монашеская жизнь есть взятие креста и сораспятие Христу, что соответствует учению апостола Павла.

Особое внимание преподобный уделяет посту. «Пост — ограждение всякой добродетели, начало подвига, венец воздержных, красота девства и святости, светлость целомудрия, начало христианского пути, роди­тель молитвы, источник целомудрия и разума, учитель безмолвия, предшественник всех добрых дел».[11] Исаак Сирин приводит в пример Самого Спасителя, который по крещении постился в пустыне сорок дней. Пост и телесное делание должны сопровождать духовную жизнь. От телесного делания, согласно Исааку, рождается душевное делание, которое, в свою очередь, порождает духовные дары. 

Преподобный Исаак, следуя древним Отцам Евагрию и Иоанну, выделяет три степени «духовного успеха» в жизни монаха: степень новоначальных, средних и совершенных. Архиепископ Илларион анализируя труды Исаака говорит о том, что на первой степени образ мыслей человека и размышление в страстях, хотя ум и направлен на доброе. Вторая степень – нечто среднее между страстностью и духовным состоянием: помыслы как справа, так и слева равным образом возбуждаются на этой степени, и как свет, так и тьма не перестают появляться. Третьей степени, по мысли преподобного, характеризуется откровением божественных тайн, то есть открытие Богом монаху двери в награду за его подвижнические труды. В соответствии с тремя ступенями существует три вида духовного делания: поститься следовало только новоначальным, читать Писание — только находящимся на средней степени, а молиться — только совершенным. Однако это не строгое разделение обязанностей. Монах, который достиг третьей степени и постится, и читает Писание, здесь преподобный подчеркивает и дает наставления, как опытный монах, говоря о том, что для начального этапа характерен упор на внешнее трудничество, совершенным более свойственно внутреннее делание.

Подводя итоги главы, владыка Илларион пишет: «Итак, путь духовного восхождения, о котором пишет Исаак, — это путь от внешнего аскетического трудничества к вершинам внутреннего сокровенного делания, когда человек удостаивается мистического «изумле­ния» и соединения с Богом. Для достижения этих вершин человеку необходимо, прежде всего, отречься от мира и остаться в одиночестве — наедине с собой и с Богом. Необходимо также достичь внутреннего безмолвия ума и сердца, порождаемого внешним молчанием уст и уединением». [12] Но здесь должно понимать, что отречение от мира и жизнь в уединении не означают отказа от любви к ближнему: напротив, через это отречение человек приобщается любви Божией, которая становится причиной пробуждения в нем «просветленной любви к людям.

3.1 Испытания на пути к Богу

В этой главе рассматриваются два испытания на пути к Богу: искушения и богооставленность.

1. Искушение. Владыка Илларион проводит краткий филологический анализ слова «искушение», которое означает испытание, экзамен, проба. В жизни христианина встречается такая схема искушений: Бог – человек, диавол – человек. Преподобному был задан вопрос о согласовании постоянных призывов Христа переносить искушения и страдания с Его же словами «Молитесь, чтобы не впасть в искушение». В ответе можно увидеть, что преподобный различает искушения человека диаволом и Богом. Последнее врачует недуги души, помогает тверже укрепиться в вере, всецело вверить себя в руки Бога. Они полезны на всех стадиях духовного роста, это своего рода, проверка внутреннего состояния.  Исаак, познав опытным путем, пишет: «Среди искушений, скорбей и борьбы человек обретает Бога, а не в покое и расслабленности».[13]

Преподобный далее выводит несколько законов духовной жизни. Интенсивность искушений возрастает по мере приближения человека к Богу: это первый закон духовной жизни. Чем ближе к Богу, тем сильнее проверка на крепость духа. И усиление искушений свидетельствует о верности пути монаха и о приближении его к Богу. Второй закон духовной жизни гласит, что Бог не посылает испытаний сверх сил человека, но если человек не способен перенести сильное искушение, то и дарования его не будет велико. Но преподобный подчеркивает, что Бог обязательно подкрепит человека свой благодатью, здесь нужно отметить, что сначала дается благодать. Испытание от Бога – это воспитание человека, закалка в духовной жизни. Преподобный даже указывает такие искушения, после которых душа сама возжелает Бога: «Искушения, которые бывают от духовного жезла к преуспеянию и возрастанию души... суть следующие: лень, тяжесть в теле, расслабление членов, уныние, смущение ума, мысль о немощи тела, временное пресечение надежды, омрачение помыслов, оскудение человеческой помощи, недостаток потребного для тела, и тому подобное».[14]