Теории восприятия изображений и символов

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО БЮДЖЕТНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» 
 
 
 
 

ТЕОРИИ  ВОСПРИЯТИЯ ИЗОБРАЖЕНИЙ  И СИМВОЛОВ

реферат 
 
 
 
 

ВЫПОЛНИЛ:

Студент группы ИД-071

Жунева  Екатерина 
 
 
 
 
 

Волгоград, 2011

Введение

Существует  довольно большое количество теорий относительно восприятия изображений  и символов и каждая из них рассматривает  специфику восприятия с разных сторон. Поскольку способы восприятия разнообразны, соответственно трансцендентальные принципы восприятия альтернативны. Например, структурирующий зрительное восприятие принцип пространственности различен в разных культурах и даже в разных течениях изобразительного искусства. Из этого следует, что расширение охвата зрительной импрессии может идти разнообразными путями, а гилетическое содержание может по-разному структурироваться, образуя альтернативные картины мира. На основе этой идеи можно провести разграничение между символом и вещью. В восприятии вещи первично дано хаотичное гилетическое содержание. В акте понимания смысла гилетическое содержание перестраивается в целостный образ, который целокупно схватывается зрительной импрессией. Однако все сказанное можно также повторить при описании восприятия символа. В соответствии позицией повседневного человека можно было бы предположить, что в непосредственном восприятии вещь дана сама по себе, а в символе она отсутствует, будучи представлена опосредованно через образ. Тогда в восприятии символа схватывается смысл отсутствующей вещи, который связывается с импрессивно схватываемым образом. Из этого следует, что образ отсылает к отсутствующей вещи, мотивируя вторую интенцию на вещь помимо той, в которой схватывается сам этот образ. Однако в этом случае символ не будет ничем отличаться от конвенционального знака, который не сам по себе являет смысл, а всего лишь переадресует к нему, мотивируя возникновение новой интенции.  
 
 

Особенности восприятия

В отношении  художественного восприятия полную силу приобретает аналогия между  соотношением восприятия и его изображением в рисунке, в живописи, с одной  стороны, и между мышлением и  его выражением в речи - с другой. Как речь, в которой мышление формируется, в свою очередь, участвует в его  формировании, так и художественное изображение воспринятого не только выражает, но и формирует восприятие художника. Оно вместе с тем воспитывает  и, значит, формирует восприятие людей, которые на художественных произведениях  учатся по-настоящему воспринимать мир.

Восприятие  не только связано с действием, с  деятельностью и само оно специфическая - познавательная - деятельность сопоставления, соотнесения возникающих в нём  чувственных качеств предмета. В восприятии чувственные качества как бы извлекаются из предмета - для того, чтобы тотчас же быть отнесёнными к нему. Восприятие - это форма познания действительности.

Восприятие  строится на чувственных данных ощущений, доставляемых нам нашими органами чувств под воздействием внешних раздражений, действующих в данный момент. Попытка  оторвать восприятие от ощущений явно несостоятельна.

Но восприятие вместе с тем и не сводится к  простой сумме ощущений. Оно всегда является более или менее сложным  целым, качественно отличным от тех  элементарных ощущений, которые входят в его состав. В каждое восприятие входит и воспроизведённый прошлый  опыт, и мышление воспринимающего, и - в известном смысле - также его  чувства и эмоции. Отражая объективную  действительность, восприятие делает это не пассивно, не мертвенно-зеркально, потому что в нём одновременно преломляется вся психическая жизнь  конкретной личности воспринимающего.

В самом  чувственном своём составе восприятие не является простой механической суммой друг от друга независимых, лишь суммирующихся  в процессе восприятия ощущений, поскольку  различные раздражения в процессе восприятия находятся в многообразных взаимозависимостях, постоянно взаимодействуя друг с другом.

Наблюдение  и экспериментальное исследование свидетельствуют, например, о воздействии  цвета на видимую величину предмет²: белые и вообще светлые предметы кажутся больше, чем равные им чёрные или тёмные предметы (так, в светлом платье человек кажется крупнее, полнее, чем в тёмном), относительная интенсивность освещения влияет на видимую отдалённость предмета. Расстояние или угол зрения, под которым мы воспринимаем изображение или предмет, влияет на его видимую окраску: цвет на расстоянии очень существенно изменяется. Включение предмета в состав того или иного, так или иначе, окрашенного целого влияет на его воспринимаемый цвет.

Это последнее  положение очень убедительно  экспериментально продемонстрировал  Фукс. Фукс, экспериментально исследовавший явления подравнивания, показывал испытуемым фигуры из девяти кружков, из которых средний окрашен в жёлто-зелёный цвет, крайние накрестлежащие - в зелёный, а средние накрестлежащие - в жёлтый цвет. Оказалось, что средний жёлто-зелёный кружок кажется зелёным, если он воспринимается в структуре зелёных, и жёлтым, если он воспринимается в структуре жёлтых кружков. Включение в ту или иную фигуру приводит к соответствующему подравниванию цвета. 

Исследователи и теории 

Представление о том, что все наши мысли и  впечатления составляются из конечного  множества сенсорных «идей», последовательно  развивалось английскими философами (эмпириками и ассоцианистами) от Гоббса, Локка и Беркли до Джеймса Милля и Джона Стюарта Милля. Научное изучение восприятия началось в рамках физиологической психологии с попыток Иоганнеса Мюллера в 1838 году разделить сенсорный опыт на такие модальности, как зрение, осязание и обоняние. При более глубоком анализе оказывается, что с виду целостный - «без единого шва» - мир, каким он дан в В., собран из фрагментов поступающего по отдельным каналам опыта, каждый из которых находится в полной зависимости от действия специфических, поддающихся идентификации частей сенсорного отдела НС, и потому лишь косвенно отражает состояние актуального физ. мира.

Герман  фон Гельмгольц предпринял попытку  подразделить сами эти сенсорные  модальности на элементарные ощущения, каждое из которых отражает воздействие, в норме являющееся результатом раздражения физ. энергией определенного вида специфических рецепторных (нервных) клеток, приспособившихся в процессе эволюции реагировать только на «специфическую энергию» (термин И. Мюллера). Примерно в то же время Г. Т. Фехнер разраб. психофизические методы для измерения воздействия на чувственный опыт едва заметных различий в стимуляции, предусматривающие гармоничное сочетание психол. и физиолог. инструментов в исследовании сенсорики.

Исследования сенсорной сферы, направляемые этими и др., конкурирующими, теориями, продолжаются в нескольких научных областях. Однако главным критерием психологической значимости таких исследований сенсорики служит то, насколько хорошо они объясняют свойства воспринимаемого мира. Во всем, что упоминалось до настоящего момента, обойдены молчанием самые важные свойства вещей и событий - форма, светлота, удаленность, движение, мелодический строй, тембр голоса и смысл высказываний. Согласно классической теории, об этих существенных свойствах мира мы узнаем не из зрительных и слуховых ощущений, а из сложных перцептивных образов, складывающихся в результате научения.

Этим  определяется первый этап и направление исследования перцепции, среди которых наиболее показательными являются исследования зрительного восприятия пространства.

Восприятие  пространства. В. третьего измерения  ставит перед философами, физиологами  и психологами особую проблему, так  как попадающего в глаз двумерного светового потока явно недостаточно для однозначного определения трех измерений. Впрочем, различные естественные среды порождают характерные двумерные паттерны, которые имеют тенденцию связываться с разной близостью и удаленностью, и потому предлагают нашему вниманию признаки третьего измерения. Одна старая и прочная теория утверждает, что В. глубины опирается на такие признаки. Поскольку пользование этими признаками не требует никаких сознательных умозаключений, их называют признаками глубины, предполагающими скорее непосредственную психол. реакцию, чем ответ на основе сознательного логического вывода.

В ранних версиях классической теории В. предполагалось, что В. глубины достигается благодаря  приобретаемым (с опытом) связям между  такими визуальными признаками и  мнемическими следами мышечных и  осязательных ощущений. Однако Торндайк доказал, что некоторые виды животных могут адекватно реагировать на визуальные признаки глубины, вообще не имея соответствующего зрительного опыта, - вывод, подтвержденный и развитый в исследованиях Э. Дж. Гибсон и Р. Уолка. Таким образом, в добавление к предполагаемым классической теорией основным ощущениям цвета и оттенков (серого) возникла необходимость установить врожденный механизм зрительного реагирования на глубину. По всей видимости, классическая теория требует коренного пересмотра.

Константность и иллюзии восприятия. Наши восприятия обычно лучше согласуются с устойчивыми  качествами объекта, чем с вызываемой ими кратковременной стимуляцией  сенсорного входа. Например, в нормальных условиях мы воспринимаем величину предмета совершенно неизменной, хотя по мере приближения  к нему размеры его изображения  на сетчатке глаза существенно увеличиваются. Однако в геометрических иллюзиях воспринимаемый размер объекта, при неизменности его  фактических размеров и размеров ретинального (сетчаточного) изображения, разительно изменяется от добавления к нему лишь несколько наклонных линий. Иллюзии размера, формы, цвета и др. качеств, как правило, весьма устойчивы и встречаются в нашей жизни повсюду.

Классическое  объяснение феноменов константности  сводится к тому, что мы учимся принимать  в расчет признаки глубины при  оценивании размеров объектов, признаки освещенности - при оценивании их яркости и т. д. Хотя такое научение, происходящее в процессе нашего знакомства с миром, выглядит правдоподобным объяснением константности восприятия, еще нужно объяснить, почему такой опыт должен вызывать у нас иллюзии восприятия.

Феномены  перцептивной организации. Перцептивная организация - последний серьезный вызов, который феномены В. бросают классической теории. В основе феноменов перцептивной организации лежит выделение фигуры из фона. Фигура - это область пространства или совокупность образующих контур линий, обладающие узнаваемой формой. Т. о., факторы, влияющие на разграничение фигуры и фона, играют решающую роль в определении того, что станет объектом нашего восприятия. Эти факторы изучались в основном в рамках самого известного из всех оппозиционных классическому подходу направлений, а именно в гештальт-психологии.

Гештальт-теория

В этой теории, связываемой преимущественно  с именами Макса Вертгеймера, Вольфганга Кёлера и Курта Коффки, определенная конфигурация (Gestalt) стимулирующих энергий, а не энергия как таковая, признается существенным свойством стимула, на которое реагирует НС. Между стимульным паттерном и реакцией стоят такие «законы организации», как «закон хорошего продолжения», согласно которому мы воспринимаем состоящую из фигуры и фона структуру, прерывающую наименее плавно продолжающиеся линии. Хотя такие наглядные демонстрации не подвергались ни количественной оценке, ни объективному исследованию, их вряд ли можно отнести к нерегулярно наблюдаемым явлениям в сфере В.

Чтобы «выковать» теорию из таких демонстраций, гештальтисты выдвинули ряд понятий, касающихся организации НС, которые коренным образом отличались от взглядов того времени. К настоящему времени от них полностью отказались, но попытки сформулировать законы перцептивной организации в объективной форме продолжаются до сих пор. В основном эти попытки базируются на следующем принципе: наблюдатель воспринимает такую простейшую структуру, которую можно привести в соответствие со специфическим паттерном стимуляции. Однако ни одна из этих попыток пока не увенчалась успехом, и совр. версии классического подхода могут даже лучше объяснять мн. гештальт-феномены, чем это делают гештальт-теория или ее последователи.

Пересмотренная классическая теория

Одна  старая точка зрения, которую все больше поддерживают в последние годы, заключается в том, что и феномены константности, и иллюзии - это две стороны одного процесса, а именно: мы воспринимаем те объекты или события, которые в обычных условиях чаще всего служат причиной сенсорной стимуляции, испытываемой нами в данный момент. Согласно этому, наблюдатель должен делать что-то наподобие перцептивных умозаключений или выводов, которые, как правило, бывают верными, но иногда оказываются ошибочными.

Эту теорию трудно проверить, так как перцептивные умозаключения - ненаблюдаемые переменные. Брунсвик переформулировал ее: попадающий в глаз свет обычно содержит в своем составе группы признаков, снабжающие нас информацией о регулярных физ. свойствах окружающей среды. Любой отдельный признак имеет некоторую вероятность оказаться правильным - т. е. обладает своего рода «экологической валидностью», - и наблюдатель выучивается полагаться на каждый признак соответственно его вероятности.