Сознание и бессознательное в психике и поведении человека

"Тень" (der Schatten) - "архетип", состоящий из животных инстинктов  и являющийся средоточием низменных, темных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления "Тени" могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской "Персоны" или вытесняются в "индивидуальное бессознательное";

"Самость" (der Selbst) - центральный  "архетип" личности. Вокруг неё концентрируются все психические свойства человека. Сфера "Самости" - нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.

Юнг различал личное и  коллективное бессознательное, называя  их двумя различными слоями бессознательного. «Личное бессознательное содержит утраченные воспоминания, вытесненные (намеренно забытые) тягостные представления, так называемые подпороговые (сублиминальные) восприятия, т.е. чувственные перцепции, которые были недостаточно сильны для того, чтобы достичь сознания, и, наконец, содержания, которые еще не созрели для сознания. Оно соответствует часто встречающемуся в сновидениях образу Тени».

Изначальные образы - это  наиболее древние и наиболее всеобщие формы представления человечества. Они в равной мере представляют собой как чувство, так и мысль; они даже имеют нечто подобное собственной, самостоятельной жизни, вроде жизни частичных душ, что мы легко можем видеть в тех философских или гностических системах, которые имеют своим источником познания восприятие бессознательного».

Говоря об архетипах Юнг, показывал присутствие во многих религиях и философиях идеи чистой первородной энергии: Платоновский «вечный живущий огонь», «хаома» - божественную благодать персов, «мулунга» - дух, демоническая сущность, олицетворяющая примитивное понятие энергии у полинезийцев, Святой Дух, исходящий с неба огненным столпом в Евангелиях. Эти тождественные представления Юнг приводил в качестве примера архетипа. «Архетип есть своего рода готовность снова и снова репродуцировать те же самые или сходные мифические представления. В соответствии с этим, таким образом, кажется, что дело обстоит так, как если бы то, что запечатлевается в бессознательном, было бы исключительно субъективным представлением фантазии, вызванным физическим процессом. Можно было бы, поэтому предположить, что архетипы суть многократно повторяющиеся отпечатки субъективных реакций. Такое допущение, естественно, лишь уводит от решения проблемы. Ничто не мешает нам предположить, что некоторые архетипы встречаются уже у животных и что они, следовательно, основываются на специфике живой системы вообще и, таким образом, суть лишь выражение жизни, чей статус уже не поддается дальнейшему объяснению. Как представляется, архетипы - это не только отпечатки постоянно повторяющихся типичных опытов, но и вместе с тем они эмпирически выступают как силы или тенденции к повторению тех же самых опытов. Дело в том, что всегда, когда некоторый архетип являет себя в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда несет в себе некоторое особое "влияние" или силу, благодаря которой воздействие его носит нуминозный, т.е. зачаровывающий либо побуждающий к действиям характер».

 

Взаимоотношения сознательного и бессознательного.

 

Какими различными ни казались бы сознательное и бессознательное, их ни в коем случае нельзя отделять друг от друга. Их можно рассматривать только как единое целое, как сказал об этом Зигмунд Фрейд: "У нас нет и не может быть никакого представления о форме существования бессознательного, о том, каким оно является само по себе, независимо от сознания".

Сущность диалектики сознательного и бессознательного рассматривал ещё Платон. У него есть миф о вознице и упряжке  из двух коней. Этот образ олицетворяет человеческую душу. Один из коней в упряжке породистый, благородный, поддающийся управлению, другой – дикий, рвущийся идти собственным путём любой ценой. Возница символизирует разумную часть души, кони – два типа мотивов: низшие и высшие побуждения. Разум, по мнению Платона, призван согласовать эти два мотива, в связи с чем он испытывает большие трудности из – за несовместимости низменных и благородных влечений.

О сложности взаимоотношений  Я и Оно говорил Зигмунд Фрейд. «Отношение к внешнему миру для Я стало решающим, оно взяло на себя задачу представлять его перед Оно для блага Оно, которое в слепом стремлении к удовлетворению влечений, не считаясь с этой сверхсильной внешней властью, не смогло бы избежать уничтожения. Выполняя эту функцию, Я должно наблюдать за внешним миром, откладывать в следах своих восприятий правильный его образ, путем проверки реальностью удалять из этой картины внешнего мира все добавления, идущие от внутренних источников возбуждения. По поручению Оно Я владеет подходами к моторике, но между потребностью и действием оно делает отсрочку для мыслительной работы, во время которой использует остатки воспоминаний из опыта. Таким образом, принцип удовольствия, который неограниченно правит ходом процессов в Оно, оказывается низвергнутым с трона и заменяется принципом реальности, который обещает больше надежности и успеха». Я в душевной жизни представляет здравый смысл и благоразумие, а Оно - неукротимые страсти.

Также Фрейд говорит  о точке зрения, по которой Я  является частью Оно, которая «модифицировалась благодаря близости и влиянию внешнего мира, приспособлена к восприятию раздражений и защите от них, может быть сравнима с корковым слоем, которым окружен комочек живой субстанции. Я является лишь частью Оно, частью, целесообразно измененной близостью к грозящему опасностями внешнему миру. В динамическом отношении оно слабо, свою энергию оно заимствовало у Оно, и мы имеем некоторое представление относительно методов, можно даже сказать, лазеек, благодаря которым оно продолжает отнимать, энергию у Оно».

Если у Оно есть притязания к какому – то объекту, Я идентифицирует себя с этим объектом, оно предлагает себя Оно вместо объекта, желая направить либидо Оно на себя.

«Мы уже знаем, что в процессе жизни Я принимает в себя большое число остатков бывшей привязанности к объектам. В общем, Я должно проводить в жизнь намерения Оно, оно выполняет свою задачу, изыскивая обстоятельства, при которых эти намерения могут быть осуществлены наилучшим образом. Отношение Я к Оно можно сравнить с отношением наездника к своей лошади. Лошадь дает энергию для движения, наездник обладает преимуществом определять цель и направление движения сильного животного. Но между Я и Оно слишком часто имеет место далеко не идеальное взаимоотношение, когда наездник вынужден направлять скакуна туда, куда тому вздумается.

Между антагонистичными частями человеческой личности происходит постоянный конфликт. Я приходится балансировать на грани между желаниями Оно, цензурой Сверх–Я и требованиями общества. Тремя тиранами являются: внешний мир, Сверх-Я и Оно. Если понаблюдать за усилиями Я, направленными на то, чтобы служить им одновременно, а точнее, подчиняться им одновременно, вряд ли мы станем сожалеть о том, что представили это Я в персонифицированном виде как некое существо. Оно чувствует себя стесненным с трех сторон, ему грозят три опасности, на которые оно, будучи в стесненном положении, реагирует появлением страха. Благодаря своему происхождению из опыта системы восприятия, оно призвано представлять требования внешнего мира, но оно хочет быть и верным слугой Оно, пребывать с ним в согласии, предлагая ему себя в качестве объекта, привлекать его либидо на себя. В своем стремлении посредничать между Оно и реальностью оно часто вынуждено одевать бессознательные требования Оно в свои предсознательные рационализации, затушевывать конфликты Оно с реальностью, с дипломатической неискренностью разыгрывать оглядку на реальность, даже если Оно упорствует и не сдается. С другой стороны, за ним на каждом шагу наблюдает строгое Сверх-Я, которое предписывает ему определенные нормы поведения, невзирая на трудности со стороны Оно и внешнего мира, и наказывает его в случае непослушания напряженным чувством неполноценности и сознания вины. Так Я, движимое Оно, стесненное Сверх-Я, отталкиваемое реальностью, прилагает все усилия для выполнения своей экономической задачи установления гармонии между силами и влияниями, которые действуют в нем и на него, и мы понимаем, почему так часто не можем подавить восклицания: жизнь не легка! Если Я вынуждено признать свою слабость, в нем возникает страх, реальный страх перед внешним миром, страх совести перед Сверх-Я, невротический страх перед силой страстей в Оно».

О сложности отношений  сознательного и бессознательного может свидетельствовать следующее  высказывание Зигмунда Фрейда: «Даже  часть Я (один бог ведает, насколько  важная часть Я может быть бессознательной), без всякого сомнения, бессознательна».

На взаимосвязи сознательного  и бессознательного базируется психоанализ. Суть психоанализа состоит в методе катарсиса, или самоочищения, то есть перенесения некоего травмирующего  воспоминания или образа из области бессознательного в сознательное. Укрепить Я, сделать его более независимым от Сверх-Я, расширить поле восприятия и перестроить его организацию так, чтобы оно могло освоить новые части Оно. «Там, где было Оно, должно стать Я».

 

 

 

 

 

Заключение.

 

На этом я хочу подвести итоговую черту под описанием сознательного и бессознательного, того, что определяет наше поведение, наши поступки, Того, от чего зависят наши самые сокровенные желания, и того, что эти желания контролирует.

Человека называют совершенным творением природы, её венцом. И бесспорно, наша психика, наша душа, то, что отделяет человека от животного мира – уникальное и удивительно сложное явление. Но с другой стороны разве можно считать идеалом человека, когда даже части его психики противоположны друг другу, когда человеку приходится балансировать на тонкой грани между удовлетворением потребностей, моралью и требованиями общества?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы.

 

1. А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский. Психология. М., 2002 г.
2. Зигмунд Фрейд. Введение в психоанализ. Лекции 1-15, СПб., Алетейя СПб, 1999 г.
3. Зигмунд Фрейд. Лекции по психоанализу. М., 1980 г.
4. Карл Густав Юнг. Психология бессознательного. М., 1987 г.
5. Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983 г.
6. Хрестоматия по истории психологии. Под ред. Гальперина П. Я.,

     Ждан  А. Н. М.: Изд-во МГУ, 1980 г.