Собственность в менталитете народов

3.2. Собственность  в менталитете народов

Интересным может оказаться и вопрос об этнической специфике отношения людей к собственности: или ментальность разных народов в данном вопросе одинакова, или же совершенно различна, или можно найти в конкретных позициях и сходства, и различия. Скорее всего, жизнеспособен и сегодня последний вариант. О возможном своеобразии этнического отношения к собственности говорит уже тот факт, что Адам Смит назвал свое классическое экономическое произведение «О природе и причинах богатства народов».Данным названием он как бы подтверждал, что эта природа и эти причины могут быть совершенно неодинаковыми. Не менее существенным является факт, что русский ученый С.Е.Десницкий, слушавший в начале 60-х годов XVIII века лекции А. Смита в Глазговском университете по нравственной философии, в 1871 году выпустил в свет свою работу «Юридическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы о собственности имения в различных состояниях общежительства». В ней он выделил четыре состояния народов: 1) живущие ловлей зверей и питающихся плодами саморождающимися на земле; 2) состояние народов, живущих скотоводством или пастушеское; 3) хлебопашественное; 4) коммерческое.   Если кратко резюмировать суждения С.Десницкого, то они заключаются в следующем. 1. У народов, находящихся в первом состоянии, не было раздельного владения вещами, а отсюда и различие «твое» и «мое» было для них мало вразумительным. Любая вещь, находящаяся во владении одного «хозяина» некоторое время и утерянная им, уже никак не принадлежала ему, если данную вещь находил и использовал дальше другой человек. При этом у потерявшего не возникало никаких обид. 2. В состоянии пастушеском представители народа начинают владеть большим множеством вещей, более прочных и долговременных, чем в первом случае. Поэтому люди начинают понимать значение частного владения не только для себя, но и для других. Но на данном этапе развития этносов не наблюдается какой-либо собственности на землю, поскольку «пастушество» связано с кочевым образом жизни, когда скот пасется на «общей» земле и нецелеобразно её деление. 3.  Развитие хлебопашества приводит к тому, что человек находит себе постоянное место жительства. В первоначальном таком состоянии, когда вокруг много земли, люди обрабатывают её где хотят и сколько хотят в силу своих возможностей. Но в конце концов долговечность и драгоценность земли воспитывает в человеке чувство собственника, рождает в нём пристрастие к собственности. 4. В состоянии коммерческом, когда между людьми в одном этносе и между представителями разных этносов возникает обмен всевозможными товарами, право  собственности получает большую силу из-за следующих обстоятельств: а) от введения многих новых собственностей в разных вещах, б) оное увеличивается от преумножения в народах просвещения нравов, в) напоследок данное право получает большую силу от возросшего понятия общеполезности, происходящей от утверждения собственности. Суждения С. Десницкого выводят на интересные размышления. С психологической точки зрения становится понятным, что позиции людей по отношению к собственности будут обладать определенной ступенчатостью у представителей разных этнических групп. То, что одни люди не приемлют собственность и спокойно «отчуждают» ее у других вполне может являться не личностной ущербностью, а впитанными в кровь этническими традициями, которые, в свою очередь, порождены историческим состоянием народа. С другой стороны становится ясным, что в полиэтнических регионах, даже при одинаковом правовом обеспечении, реальные подходы к собственности могут зависеть и от веками практикуемого образа хозяйствования, и от сложившихся обычаев. О том, насколько могут различаться этнические традиции отношения к собственности, может свидетельствовать положение с землепользованием в дореволюционной России. «Общий процент общинных землевладений в Великороссии к началу ХIХ века колебался от 98% (в северных и восточных регионах) до 89% (в южных и западных районах), примерно такой же он был в Восточной Армении – 86%, относительно высок он в Бессарабии – 77%, зато в Белоруссии и Левобережной Украине он равен приблизительно 35%. В Грузии и Литве, у финского населения Российской империи он равен нулю. Таким образом, степень соседства, близость общения, стиль правительственного вмешательства весьма незначительно сказывались на таком существенно важном факторе жизнедеятельности народа, как характер землепользования» В мировой практике (и не только в России) существовала масса примеров, когда отношением к собственности со стороны одного этноса в своих корыстных целях пользовались представители другого народа. Вот два интересных взаимосвязанных факта, которые на данный счёт приводят два учёных из совершенно разных поколений и представляющих разные народы. Тот же С.Десницкий рассказывает о первых контактах американских индейцев (кстати, ярких представителей народов, находящихся в первом выше обрисованном состоянии) с белыми представителями Старого света. «Когда Колумб впервые прибыл к американцам, то они испанцам невозбранно дозволяли брать и употреблять у себя всё, что ни было у них; но когда американцы равным образом стали брать у испанцев, что им нравилось, и встречены были с явным отказом им во всём, то они такому с ними поступку не могли довольно надивиться и почли такое обхождение крайне странным и неслыханным прежде в их отечестве». Позиция собственника из «коммерческого» народа была для них не- объяснима и, естественно, несправедлива.  Основатель кибернетики – американский математик Н. Винер – показал другую «несправедливость» на примере индейцев и белых американцев. «Индейцы как народ, занимающийся охотой, не имели понятия о земле как о частной собственности. Для них не существовало такого владения, как владение  поместьем, наследуемым без ограничений, хотя они и имели представление об охотничьих правах на определенной территории. В своих договорах с поселенцами они хотели предоставить им охотничьи права, и обычно это были не исключительные права на известные районы охоты. С другой стороны, белые полагали – если мы дадим их поведению самое благоприятное толкование, какое можно дать, - что индейцы передают им право на владение поместьями, наследуемыми без ограничений. В этих обстоятельствах не могло быть и действительно не было даже подобия справедливости» Если обобщенно представить те реалии, которые будут определять особенности отношения этносов к собственности, то это, по нашему мнению, могут быть: • характер нормативно–правовых документов (Конституция, законы, подзаконные акты, распоряжения правительств), закрепляющих и регламентирующих отношения собственности в данной стране (так в Конституции США установлено право собственности и право на неприкосновенность жилища, в Конституции Германии право собственности и свобода наследования, а так же право на неприкосновенность жилища, в Конституции Японии явно прослеживается общинный аспект собственности (статья 29): «Право собственности определяется законом, с тем, чтобы оно не противоречило общественному благосостоянию. Частное имущество может быть использовано в публичных интересах за справедливую компенсацию); • превалирующие специфические виды хозяйственной деятельности (в приведенном выше примере Н. Винера индейцы – охотники своеобразно относились к охотничьим правам на определенную территорию; могут быть своеобразные черты пользования земельной собственностью у земледельцев, скотоводов, рыболовов и т.п.); • установившиеся национальные традиции владения и распоряжения собственностью; • преобладание в обществе (этнической группе) индивидуалистических или коллективистических (общинных) установок (в последнем случае больше предпочитаются общие (долевые и совместные) формы собственности), о чём мы скажем на примерах из жизни русского народа; • понимание значения собственности (в частности на землю) для сохранения самобытности своей  этни- ческой группы (ее легче реализовать на собственной земле); • понимание значения характера отношений собственности для установления межэтнических контактов   (можно пойти на определенные уступки другим этническим группам, если связи с ними целесообразны и выгодны); • религиозные установки и позиции, определяющие как отношение к богатству и бедности, так и материальные «эталоны» богоизбранности и возможности в «надлежа- щем» виде явиться после смерти на божественный суд. Таким образом,  этнические аспекты собственности так или иначе будут проявляться в практике социальной жизни, поэтому их необходимо знать не только в общем плане, но и в конкретных деталях.

3.2.1 Христианство

 Христианство не обходило стороной проблем обладания земными благами, и, наверное, воспринималось людьми  как религиозное учение, приближенное к  жизни. Ветхий и Новый заветы исходят из факта обладания людьми частной собственностью. Она находится под защитой нравственного закона, и правовые нарушения подлежат наказанию. Седьмая заповедь гласит: «Не укради!» Этот запрет носит настолько категорическую форму, что содержащаяся в нем норма не подлежит обсуждению или толкованию. Она распространяется не только на предметы потребления, но и на все блага, подпадающие под категорию собственности. Богатство само по себе не может быть препятствием к святости. Поэтому в Ветхом Завете, когда описывается жизнь патриархов, упоминается их состояние, нередко достаточно большое. В качестве примера можно привести праведного Иова. Перечисление несметных богатств Иова позволяет сделать вывод, что он был весьма не- бедным человеком. Но Иов владел своим богатством, как бы получив его из рук Божиих, и жил всегда готовый дать отчет Богу о владении этим богатством. Иов был своему богатству хозяином. Но в жизни нередко бывает, что богатство владеет своим хозяином, как, например, история некоего евангельского юноши, который, услышав призыв на апостольское учение и раздав свое имение нищим, сильно опечалился, потому что умножение богатства и доставляло его сердцу радость.  В Библии нет ни одного указания на порочный или предосудительный, с точки зрения нравственности, характер собственности как основания для ее отмены или, по меньшей мере, ограничения влияния. Даже указание, согласно которому землевладения в каждый пятидесятый юбилейный год подлежат возврату первоначальным владельцам, направлено против концентрации землевладения, а не вообще против собственности на землю. В Ветхом завете встречаются многочисленные свидетельства, в которых акцентируется внимание на обязанности тщательно обрабатывать землю, заботиться о многодетных семьях. В том же духе выдержаны некоторые притчи Иисуса, например о работниках в винограднике, о талантах, полученных человеком и подлежащих приумножению. Если же говорить о реальном воплощении принципа милосердия простыми людьми, то нельзя забывать, что столь настоятельно внушаемая обязанность оказания всяческой помощи бедным может быть реализована только при наличии права распоряжаться конкретными имущественными благами. Богатство людей, согласно христианству, может быть проверено на нравственность прежде всего через способность в нужный момент и ради высоких целей отказаться от него. Христос призывает богатого юношу, пожелавшего быть «совершенным» и исполнявшего все заповеди, продать, что тот имел, и раздать нищим, чтобы последовать за Ним. Заповедь христианской любви к ближнему в таком случае предстает как нравственное обязательство поделиться имеющимися благами и, прежде всего, с нуждающимися и страждущими. Уже в первых христианских общинах подбирались специальные люди (диаконы), обязанностью которых было постоянно оказывать помощь бедным и сирым. Вместе с тем христианство не вводит бедность в число непреходящих добродетелей. Бедность не есть ценность сама по себе. Ее преимущество заключается не в отказе от собственности, тем более, что каждый должен нести в жизни свой крест, а в обретаемой свободе, в неделимости трудов во имя со- зидания Царствия Божия. Иначе обстоит дело с богатством: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие Божие». Матфей повествует, что, услышавши это, ученики «весьма изумились» и усомнились, «кто же может спастись». На что Иисус отвечал: «Человекам это невозможно, Богу же все возможно». Здесь объясняется следующая двойственность. С одной стороны, Иисус не покушается на седьмую заповедь, т.е. на святость собственности и право людей жить без любого её отчуждения. С другой стороны, он опасается, что богатые могут отдать свою душу исключительно материальным благам, лишившись тем самым своего спасения (вхож- дения в Царствие ожесточает сердца людей, развивает алчность и эгоизм, возводит барьеры для общения с Богом, которые зачастую оказываются непреодолимыми. Антон Раушер – немецкий исследователь в своей работе рассматривает понятия частной собственности, экономического блага, соотношение бедности и богатства в современном обществе с позиций христианского мышления. Обобщая христианский подход к собствен- ности в доиндустриальном обществе, Раушер считает, что он включает в себя следующие идеи обладание материальными благами ожесточает сердца людей, развивает алчность и эгоизм, возводит барьеры для общения с Богом, затрудняя, а то и делая невозможным их преодоление; 2) богатство нередко упоминается в тесной связи с эксплуатацией и притеснением ближнего; 3) заповедь христианской любви к ближнему рассматривается как обязательство поделиться собственными материальными благами, в особенности с нуждающимися и страждущими; 4)   в следовании Христу особо акцентируется внимание на отказе от обладания частной собственностью и добровольной бедности. Но отмечая подобные позиции христианства, автор резюмирует, что в современном мире догматизм в данном вопросе неприемлем. «Частная собственность – не охранная грамота для личного обогащения, она призвана в первую очередь служить людям труда. Структура частной собственности должна обеспечивать общую предназначенность земных благ. Своим «взвешенным» отношением к институту собственности отличаются и официальные христианские деятели. Для примера можно привести суждение римского Папы из энциклики 1987 года: «Необходимо еще раз напомнить этот необычный принцип христи- анской доктрины: вещи этого мира изначально предназначены для всех. Право на частную собственность имеет силу и необходимо, но оно не аннулирует значения этого принципа. Действительно, над частной собственностью довлеет социальный долг, то есть, она несет в себе, как свое внутреннее свойство, социальную функцию, основанную как раз на принципе всеобщего предназначения имеющегося добра» Но существующее неоднозначное отношение к частной собственности в «светском мире» проявляется и в религиозных течениях. В разных «ветвях» христианства существовали специфические про- явления отношения к материальным благам. К примеру, исследователи фиксируют следующие критерии «богоугодности», т.е. очевидного факта спасения души человека, с точки зрения католицизма (протестантского направления) и православия.  Протестантизм (с XVI в.): ¾ Земной успех ¾ «Толщина кошелька» ¾ Надёжное имущественное состояние ¾ Здравый смысл

Православие (с Х  в.): ¾ Отсутствие земного успеха, сирость и убогость ¾ «Пустой  кошелёк» ¾ Нищета, отсутствие собственности  ¾ Умалишение (юродство)  «Нищенская» психология православия не могла не отразиться на особенностях жизнедеятельности российского (шире – славянского) обывателя. Его отстранённость от собственности сыграла свою роль и в политическом (подверженность к разного рода революци онным преобразованиям) и в социально-экономическом (отношение к рыночным реформам)  планах. Так, представители русского старообрядчества по своим религиозно-нравственным установкам  отношения к труду и собственности в течение веков сохраняли здравый смысл и стремление к надёжному имущественному состоянию. Старообрядцы на собственном примере показали, какие плюсы может  внести в экономическую жизнь умелое сочетание народной психологии со стародавними религиозными традициями. После отмены крепостного права в России в 1861 году в отечественной деревне ярко высветился феномен старообрядчества. Уважение к собственности, высокая трудовая мораль и социальная сплоченность привели к процветанию старообрядческого крестьянства, накоплению капитала и помещению его в быстрорастущие предприятия (фабрики, заводы, железные дороги и прочее), что создало мощную экономическую базу старообрядчества. Промышленники, вышедшие из старообрядческих семей-кланов – Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, - получили прекрасное европейское  образование, которое, накладываясь на патриархальное, глубоко нравственное воспитание, полученное ими в крепких семьях, давало удивительные плоды. Эти люди, имея в руках огромные капиталы, так смогли ими распорядиться, что Россия получила высокое, развитое на мировом уровне производство и в то же время прогрессивные социальные отношения в среде работающих на этих производствах. Как правило, на круп ных предприятиях, принадлежащих старообрядцам, рабочие жили большой общиной. Повсеместно распространялся 8-мичасовой ра- бочий день, была организована служба социальной помощи и защи- ты рабочих (обучение, лечение, страховка и проч.). Одно такое большое предприятие, включавшее в себя более мелкие, напоминало современную японскую корпорацию. Причем вводимые новшества воспринимались не как новаторство, а как возврат к доброй старине, к «золотому» веку. Весьма емко и кратко многие из рассмотренных мнений хри- стианства о богатстве и собственности изложены в высказываниях св. Иоанна Златоуста:  • И богатство - добро, но тогда когда оно не обладает имеющими его, когда оно избавляет ближних от бедности. • Не богатство есть зло, а низкое настроение души, обра- щающее богатство в бедность. • Будем презирать деньги, чтобы не потерять из виду сво- их друзей. • Если добродетелен и богат, это справедливо. • Чем большим кто окружен богатством, тем большего желает.