Психология любви

1  ЛЮБОВЬ – ПРЕОДОЛЕНИЕ  ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОДИНОЧЕСТВА

Любовь – понятие емкое  и многогранное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бывает любовь живая и действенная. Бывает и отвлеченная, ни к чему не обвязывающая – к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины.

О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы  любви, научные определения, философские  трактаты, словом, как поется в известной песне: «О любви не говори, о ней все сказано...». Представить же себе специальную науку о любви, по крайней мере, пока – невозможно. И для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, философия любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. Каждый в своей жизни хоть раз задавался вопросом, что же такое любовь, а любил ли я или почему она ко мне не приходит. Но это не та область знаний, в которой есть известные и четкие ответы на интересующие людей вопросы. Лишь прошлый опыт – тот самый ориентир, который поможет преодолевать сомнения и познавать великое таинство этого вечного как мир и столь же загадочного слова – любовь.

  Человек одарен разумом,  он осознает себя, своего ближнего, свое прошлое и возможности  своего будущего. Это осознание  себя как отдельного существа, осознание краткости собственной  жизни, того, что не по своей  воле рожден и вопреки своей  воле умрет, что он может  умереть раньше, чем те, кого он  любит, или они раньше его,  осознание собственного одиночества  и отделенности, собственной беспомощности  перед силами природы и общества  – все это делает его отчуждение, разобщенное с другими существование  невыносимым. Переживание отделенности рождает тревогу. Человек ищет пути выхода из такой некомфортной для него ситуации.^[3]

   Один из путей  – все виды оргиастических  состояний. Они могут иметь  форму транса, в который человек  вводит себя сам или с помощью  наркотиков. Сюда же относятся  многие ритуалы примитивных племен. В трансовом состоянии исчезает  внешний мир, а вместе с ним  и чувство отдаленности от  него. Однако после окончания  оргиастических переживаний, чувство  одиночества возвращается, и тогда  растет необходимость возвращаться  в это состояние все чаще  и интенсивнее.

   Другой путь –  единение с группой, основанное  на приспособлении к ее обычаям,  практике и верованиям. Равенство  членов группы означает в большей  степени тождество, нежели единство. Достоинством такого единения является его стабильность во времени. Но оно не бывает сильным и бурным, как в случае оргиастического состояния, и поэтому часто оказывается недостаточным для усмирения тревоги одиночества.

   Третий путь обретения  единства – в творческой деятельности, в том, чтобы стать артистом  или мастером. Творческий человек  объединяет себя со своим материалом, представляющим внешний мир. Но  это единение не межличностно.

   Таким образом,  ни один из выше перечисленных  способов не дает полного ответа  на проблему существования. Полный  ответ – в достижении межличностного  единения, слияния с другим человеком,  в любви. Желание межличностного  слияния – наиболее мощное  стремление в человеке. Неудача  в его достижении ведет к  безумию или уничтожению себя  и других.^[3]

   Слияние, однако, может  происходить с потерей собственной  целостности, собственной индивидуальности. Это незрелая форма любви, которая  может быть названа симбиотическим  союзом. Пассивная форма такого  союза – это подчинение, или  мазохизм. Мазохист избегает невыносимого  чувства изоляции и одиночества,  делая себя неотъемлемой частью  другого человека, который направляет  его, руководит им, защищает его,  является как бы его жизнью  и кислородом. Активная форма  симбиотического единства – господство, или садизм. Садист хочет избежать  одиночества и чувства замкнутости  в себе, делая другого человека  неотъемлемой частью самого себя.

   В противоположность  симбиотическому единению зрелая  любовь – это единение при условии сохранения собственной индивидуальности. Любовь помогает человеку преодолеть чувство изоляции и одиночества и при этом позволяет ему оставаться самим собой.

Истинная любовь сопряжена  с продуктивностью, поэтому правильнее было бы называть любовью лишь «продуктивную  любовь». Сущность ее одинакова, будь то любовь матери к ребенку, просто любовь к человеку или эротическая любовь мужчины и женщины. Хотя объекты  любви различны и интенсивность  ее может быть разной, тем не менее  есть общее свойство, присущее всем формам продуктивной любви. Это забота, ответственность, уважение и знание. ^[4]

Забота и ответственность  – неотъемлемые свойства любви, но без уважения к тому, какого любишь, и без стремления все полнее и  лучше узнавать того, кого любишь, любовь вырождается в господство над  человеком и обладанием им как  вещью. Уважение – это не страх  и благоговейный трепет, оно означает способность видеть человека таким, как он есть, своей индивидуальности и неповторимости. Уважение к человеку невозможно без того, чтобы не узнавать его; забота и ответственность были бы слепы, если бы не руководствовались  знанием индивидуальных качеств  человека. 

Продуктивная любовь предполагает заботу о другом человеке, чувство  ответственности за его жизнь  не только в смысле его физического  существования, но за рост и развитие всех его возможностей. Продуктивная любовь несовместима с пассивностью по отношению к жизни любимого человека; она предполагает заботу и ответственность за его рост.

2 ОБЪЕКТЫ ЛЮБВИ

   Любовь – это  не обязательно отношение к  определенному человеку; это установка,  ориентация характера, которая  задает отношение человека к  миру вообще. Если я действительно  люблю какого-то человека,  я  люблю всех людей, я  люблю  мир, я люблю жизнь. Если  я могу сказать кому-то "я  люблю тебя", я должен быть  способен сказать "я люблю  все в тебе, я люблю благодаря  тебе весь мир,  я люблю в  тебе самого себя". Здесь будут рассмотрены наиболее часто встречающиеся разновидности любви в зависимости от ее объекта.

1. Братская любовь.

Наиболее «фундаментальный» вид любви, составляющий основу всех ее типов.  Под ней подразумевается ответственность, забота, уважение, обстоятельное знание другого человеческого существа, желание продлить его жизнь. Братская любовь – это любовь ко всем человеческим существам; ее характеризует полное отсутствие предпочтения. В братской любви наличествует переживание единства со всеми людьми, человеческой солидарности. Братская любовь основывается на чувстве, что все мы – одно. Различия в талантах, образовании, знаниях не принимаются в расчет; главное здесь – идентичность человеческой сущности, общность всех людей. Братская любовь – это любовь между равными; но даже равные не всегда «равны». Как люди, все мы нуждаемся в помощи. Сегодня я, завтра ты. Но эта потребность не означает, что один всегда беспомощен, а другой всесилен. Беспомощность – это временное явление; умение обходиться собственными силами – устойчивое состояние.^[3]

2. Материнская любовь.

 Материнская любовь – это безусловное утверждение в жизни ребенка и его потребностей. С одной стороны, это забота и ответственность, необходимые для развития жизни ребенка и его роста. С другой стороны, это установка, которая внушает ребенку любовь к жизни, которая дает ему почувствовать, что хорошо быть маленьким мальчиком или девочкой, хорошо жить на этой земле.

В противоположность братской и эротической любви связь  матери и ребенка – это по своей  природе неравенство, где один полностью  нуждается в помощи, а другой дает ее. Из-за альтруистического, бескорыстного  характера любви материнская  любовь считается высшим видом любви  и наиболее священной из всех эмоциональных  связей. Представляется все же, что  действительным достижением материнской  любви является не любовь матери к  младенцу, а ее любовь к растущему  ребенку. Ребенок должен покинуть материнское  лоно, оторваться от материнской груди, наконец, стать совершенно независимым  человеком. Мать должна не просто терпеть, а именно хотеть и поддерживать отдаление  ребенка. Материнская любовь требует  бескорыстности, способности отдавать все и не желать взамен ничего, кроме  счастья любимого человека. Женщина  может стать действительно любящей  матерью, только если она способна любить своего мужа, других детей, чужих детей, всех людей.^[3]

3. Сиблинговая любовь.

Это вид тоже является особым феноменом. Он похож на братскую любовь, но чаще эту любовь обозначают как  тесную эмоциональную привязанность  именно между братьями и сестрами, т.е. кровными родственниками. Старший  сиблинг становиться первым партнером  ребенка в игре; он же, как правило, заботиться вместе с родителям о  младшем, обеспечивая ему социальную поддержку. Здесь следует упомянуть  феномен детской ревности,  когда  рождение младшего брата или сестры становиться испытанием для ребенка, любви и заботы, уделявшегося ему  ранее.  

Сиблинговая любовь, также  как и любовь между родителем  и ребенком, отличается долговечностью, хотя и проходит порой через весьма серьезные испытания в детстве  и подростковом возрасте. Как правило, бурные детские ссоры не могут  разрушить ее. Даже ревнуя и гневаясь, человек знает, что эта любовь всегда с ним. Приятно гордиться  друзьями, но гордость за совершенство и достижения брата или сестры дарит человеку еще большую радость. Также как любовь между родителем  и ребенком, любовь между братьями и сестрами может противостоять любым превратностям судьбы, ибо она основана на прочном фундаменте кровного родства и совместно прожитых лет. ^[2]

4. Романтическая (эротическая) любовь. 

Прежде всего  ее часто путают с бурным переживанием «влюбленности», внезапного крушения барьеров, существовавших до определенного момента между двумя чужими людьми. Но это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. Половое желание требует слияния, но физическое влечение основывается не только на желании избавления от болезненного напряжения. Половое желание может быть внушено не только любовью, но также тревогой и одиночеством, жаждой покорять и быть покоренным, тщеславием, кроме того, потребностью причинять боль и даже унижать. Оказывается, половое желание вызывается или легко сливается с любой другой сильной эмоцией. Из-за того, что половое желание в понимании большинства людей соединено с идеей любви, они легко впадают в заблуждение, что любят друг друга, в то время как речь может идти лишь о физическом влечении. Вызванная любовью физическая близость лишена жадности, потребности покорять или быть покоренным, но исполнена нежности. Нередко можно найти двух людей, влюбленных друг в друга и не испытывающих любви больше ни к кому. На самом деле их любовь – это эгоизм двоих. Два человека отождествляются друг с другом и решают проблему одиночества, увеличивая единичную индивидуальность вдвое. Однако будучи изолированными от всего остального человечества, они остаются отделенными и друг от друга, и каждый из них отчужден от самого себя. Их переживание соединенности – иллюзия. ^[3]

5. Любовь к себе.

Идея, выраженная в библейском «возлюби ближнего, как самого себя», подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду. Любовь к своему собственному «я» нераздельно связана с любовью к любому другому существу.

Любовь к кому-то –  это сосредоточение и осуществление способности любить. Основной заряд, содержащийся в любви, направлен на любимого человека как на воплощение существеннейших личностных качеств. Любовь к одному человеку предполагает любовь к человеку как таковому. «Разделение труда», как называл это У. Джемс,  при котором человек любит свою семью, но не испытывает никакого чувства к «чужому», означает принципиальную неспособность любить:

Любовь к людям является не следствием, как часто полагают, а предпосылкой любви к какому-то определенному человеку. Из этого следует, что мое собственное «я» должно быть таким же объектом моей любви, как и другой человек. Утверждение собственной жизни, счастья, развития, свободы коренится в моей способности любить, т. е. в заботе, уважении, ответственности и знании. Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он вообще не может любить.

Эгоистичного человека волнует только собственное «я», он желает всего хорошего только для себя, чувствует удовлетворение не тогда, когда отдает, а когда берет. На внешний мир он смотрит с точки зрения того, что он может получить от него для себя; такой человек безучастен к потребностям других людей, он не уважает их достоинство и целостность. Он в принципе не способен любить.

Эгоистичный человек  любит себя не слишком сильно, а слишком слабо, более того – по сути он себя ненавидит. Из-за отсутствия созидательности, что оставляет его опустошенным, он неизбежно несчастен и потому судорожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует. Кажется, что он слишком носится с собственной персоной, но в действительности это только безуспешные попытки скрыть и компенсировать свой провал по части заботы о своем «я».

 Легче понять эгоизм, сравнивая его с неестественно жадным интересом к окружающим, например, у чрезмерно заботливой матери. Хотя она искренне убеждена, что идеально нежна со своим ребенком, в действительности она испытывает к нему глубоко подавленную враждебность. Ее интерес избыточен не потому, что она слишком любит ребенка, а потому, что вынуждена компенсировать отсутствие способности вообще любить его. Если бы кто-то взялся изучить воздействие матери, по-настоящему любящей себя, он смог бы увидеть, что нет ничего более способствующего привитию ребенку опыта любви, радости и счастья, чем любовь к нему матери, которая любит себя.^[3]