Психологические теории деятельности А. Н.Леонтьева

 
Главное положение психологической  теории деятельности А. Н.Леонтьева  заключается в том, что психика  есть «функциональный орган» деятельности и поэтому не может быть изучена  отдельно от нее (понятие «функциональный  орган» было введено в науку, как  мы уже говорили, А.А.Ухтомским). 
 
Каждый орган (в том числе функциональный) выполняет в той системе, в которую он входит, определенную работу. Психика выполняет в жизни субъекта ориентировочно-регулирующую функцию, т.е. решает задачи 1) отражения мира, в котором субъект действует, и 2) регуляции на основе полученного образа мира деятельности субъекта. Психическое отражение мира субъектом имеет особый характер. Для того чтобы подробнее познакомиться с его особенностями, обратимся к философской категории отражения и его формам в живой и неживой природе. 
 
В современной отечественной философской литературе категория отражения по известным причинам является «немодной», так как связывается с так называемой ленинской теорией отражения. По мнению В.А.Лекторского, сам термин «отражение» является крайне неудачным, «ибо вызывает представление о познании как о следствии причинного воздействия реального предмета на пассивно воспринимающего это воздействие субъекта» [58, 179]. 
 
Однако, на наш взгляд, это слишком узкое определение категории отражения, которое в марксистской философии определяется как «сторона взаимодействия», а взаимодействие может быть самым разным, в том числе активного, деятельного субъекта с миром, в котором он живет1. В «Кратком философском словаре» отражение определяется как «свойство материальных систем в процессе взаимодействия воспроизводить посредством своих особенностей особенности других систем» (52, 224]. В ряде философских и психологических работ выделяют разные виды отражения, свойственные различным системам неживой и живой природы. Мы воспользуемся классификацией форм отражения в деятельностном подходе, данной П.Я.Гальпериным [19]. 
 
П.Я.Гальперин выделяет четыре уровня (вида) действий, которым соответствуют разные формы отражения мира (отражение, как уже говорилось, есть сторона взаимодействия). 
 
Первый уровень — уровень физических действий. Взаимодействие двух физических объектов приводит к появлению отпечатков (следов) на их поверхности или каким-либо другим изменениям их структуры. Особенностью физического отражения является принципиальная «безразличность» данного следа для физического объекта; например, этот след никак не используется им для продления времени своего существования. Напротив, различные физико-химические процессы, происходящие в результате отражения одним физическим объектом другого, могут привести к возрастанию деструктивных процессов в них и даже к полному разрушению объектов. 
 
Для живого существа характерно уже небезразличное отношение живой системы к обмену веществ между ней и средой — обмен веществ не только не разрушает живую систему, а, напротив, поддерживает ее существование. Поэтому отражение среды организмом активно. П.Я.Гальперин называл этот уровень действий живой системы уровнем физиологических действий, предполагая при этом необходимость особого типа отражения — физиологического. Активность живой системы выражается на этом, втором, уровне в определенном учете меняющихся условий среды (так, например, в жаркий летний день устьица листьев некоторых растений закрываются для уменьшения испарения воды и предотвращения необратимых ее потерь) и поддержании на должном уровне постоянства внутренней среды организма, для чего существуют специальные системы контроля и регуляции. Многим живым организмам вполне достаточно таких форм активности и соответствующих форм отражения мира для продолжения своего существования и размножения (представители царства растений живут подобным образом). 
 
Однако с появлением необходимости существования в иных условиях, требующих новых форм активности и соответствующих форм отражения, что происходит в филогенезе с возникновением предметно расчлененной среды, появляется собственно деятельность субъекта и психика как особая форма отражения субъектом его мира на смысловом уровне (П. Я. Гальперин назвал этот уровень — третий в его классификации — уровнем действий субъекта). Далее следует уровень действий личности, который мы рассмотрим позже, поскольку не определили еще понятие «личность». 
 
Для понимания специфики психического отражения необходимо более подробно остановиться на важнейших для школы А.Н.Леонтьева психологических категориях «психика» и «смысл» в их соотношении с категорией «деятельность». 
 
§ 2. Деятельностная природа психики. Психика как образ и как процесс 
 
Выше мы уже говорили, что категория деятельности была введена в психологию для преодоления постулата непосредственности. При сохранении данного постулата невозможно было научно объяснить наблюдавшиеся различия в субъективных переживаниях одного и того же объективного стимула разными субъектами. Вводя в психологию категорию деятельности, школа А. Н.Леонтьева рассматривала деятельность не просто как «третье звено» в системе отношений «субъект — объект», а как реальность, объединяющую в единое целое эти «два полюса» взаимодействия. Поэтому, чтобы понять субъективные переживания, необходимо изучение деятельности субъекта в мире объектов. При этом субъект, действуя в мире, отражает его «через призму» деятельности. Психическое отражение поэтому не просто активно — оно деятельностно. Именно посредством деятельности субъект психически отражает мир, т.е. психика и деятельность онтологически тождественны. А. Н.Леонтьев утверждал, что деятельность составляет субстанцию сознания [62] — и психики в целом, добавим мы. Психика, таким образом, неотделима от деятельности как ее характеристика или функция (функциональный орган). 
 
Более конкретно психика в школе А.Н.Леонтьева определяется как ориентировочная функция деятельности. Уже говорилось, что одна и та же деятельность субъекта может решать (и решает) как задачи ориентировки, так и задачи исполнения. При этом, делая что-то (раскалывая орех, решая в уме математическую проблему и т.п.), субъект не просто решает какую-то значимую для себя задачу, а одновременно познает мир и себя в нем.

Так, раскалывая орехи разной степени твердости, субъект (особенно если это ребенок и он впервые решает подобную задачу самостоятельно) на собственном опыте, буквально «в действии», узнает свойства орехов разного вида, как нужно держать молоток, чтобы попасть им по ореху, а не по пальцам, и, может быть, даже собственные черты характера — насколько долго я могу выполнять эту довольно нудную работу — и т.п. Решая математическую задачу в «уме», субъект точно так же, одновременно с решением этой задачи, приобретает новые знания о возможностях или ограничениях того или иного способа ее решения, открывает для себя (а может быть, и не только для себя, а для человечества в целом) новые математические законы и на собственном опыте познает свои особенности как субъекта (например, может сделать вывод о том, что он «имеет некоторые математические способности» и т.п.).

 
 
Конечно, не следует понимать вышесказанное  так, что ориентировка и исполнение всегда одновременны. Они совпадают  лишь на ранних стадиях развития деятельности субъекта, когда, например, ребенок приступает к выполнению того или иного действия (скажем, тянется за привлекающей его хрустальной вазой, стоящей высоко на шкафу) без предварительной ориентировки в мире, которая происходит либо одновременно с исполнением², либо после него³. На более поздних стадиях развития субъекта он приобретает (благодаря накопленному опыту деятельности) привычку сначала сориентироваться в мире, а потом уже — на основе созданного образа — действовать в нем, чтобы избежать печальных последствий исполнения без адекватной ориентировки. 
 
Таким образом, психика как ориентировочная «часть» деятельности абсолютно неотделима от нее, даже когда приобретает, казалось бы, самостоятельное существование. Ориентировка в мире инициирована мотивом соответствующей деятельности, образ мира строится субъектом, ставящим перед собой конкретную цель, при этом могут быть использованы исследовательские операции, которые уже доказали свою применимость при решении аналогичных задач другим человеком. Общий вывод таков: психическое отражение мира имеет деятельностную природу. 
 
Теперь рассмотрим еще одну проблему: в психике как особом типе отражения могут быть выделены две ее формы — образ и процесс. Вспомним о классической эмпирической психологии сознания. Ведь и она, не придерживаясь деятельностного подхода, пришла к тому же различению в сознании «образной» и «процессуальной» его сторон. Образ как определенная «картина мира» изучался в структурализме и близких к нему направлениях, сознание как процесс — в психологии акта Ф. Брентано и созданном на ее основе функционализме. В деятельностной психологии сохраняется это различие психики как процесса и психики как образа, однако обе ипостаси психики имеют деятельностную природу и рассматриваются в единстве. Психика, таким образом, представляет собой неразрывное единство психики как процесса (т.е. активного отражения мира посредством различных форм внешней и внутренней деятельности субъекта) и психики как образа (представляющего собой «накопленное движение», «свернутую деятельность», т.е. накопленный опыт ориентировки и деятельности субъекта в мире). В этом единстве процессуальной и образной сторон психики процессуальная сторона оказывается ведущей в генетическом плане (имеющийся у субъекта образ является результатом предыдущей деятельности субъекта), в то время как в функциональном плане психика-образ предшествует актуально разворачивающейся психике-процессу (когда субъект приступает к новой деятельности, у него уже имеется более или менее адекватный образ реальности, в которой предстоит действовать). 
 
Остановимся еще на одном важном моменте деятельностного подхода к психике. Иногда можно встретить утверждение, что в нем психика определяется как внутренняя деятельность, возникающая в результате интериоризации внешней деятельности⁴. Это не так. У любой формы деятельности (как внешней, так и внутренней) имеется как исполнительная, так и ориентировочная функция. Если понимать психику как ориентировочную функцию (функциональный орган) деятельности, то тогда надо сказать, что в результате интериоризации психика, как и деятельность вообще, просто меняет форму своего существования. 
 
Психика появляется одновременно с деятельностью и субъектом как носителем этой деятельности. В этом смысле нельзя говорить, что психика порождается деятельностью — она сама есть сторона этой деятельности. А вот образ мира действительно рождается в процессе решения задач ориентировки субъектом, т.е. является результатом психики как процесса, в свою очередь, неотделимого от конкретной деятельности субъекта. При этом, даже существуя как ориентировочная часть внутренней, скрытой, свернутой формы деятельности (т.е. деятельности во внутреннем плане), психика не теряет своего внешне-предметного характера. Поэтому единственный путь изучения психики — изучение деятельности субъекта в ее особой (ориентировочной) функции. 
 
Теперь перейдем к характеристике психического отражения через категорию «смысл». Для этого обратимся к проблеме возникновения психики в ходе эволюции живой материи. 
 
§ 3. Проблема возникновения психики в эволюции 
 
Проблема возникновения психики всегда считалась одной из самых трудных проблем психологической науки. Некоторые ученые — например, немецкий физиолог XIX в. Э. Дюбуа-Реймон — считали, что она никогда не будет решена. Затруднения вызывало то обстоятельство, что как будто бы нет объективных критериев «одушевленности». Тем не менее на протяжении исторического пути психологии как науки периодически давались возможные ответы на вопросы о критериях психики и о том, когда она возникает в истории развития мира. А. Н.Леонтьев посвятил рассмотрению этих вопросов несколько работ, среди них выделяется книга «Проблемы развития психики», первое издание которой вышло в 1959 г. и которая была удостоена в 1963 г. Ленинской премии. 
 
В ней он прежде всего подвергает критике имевшиеся точки зрения на решение проблемы возникновения психики. А. Н.Леонтьев выделяет четыре следующие позиции [63]. 
 
1. Антропопсихизм (критерием психики признается ее осознанность; поэтому у животных психики нет, так как нет сознания; этой точки зрения придерживался Р.Декарт). 
 
2. Панпсихизм (учение о всеобщей одушевленности — психика признается существующей как неотъемлемое свойство любого материального образования, и поэтому проблема ее возникновения снимается; эту точку зрения разделял, например, Б.Спиноза). 
 
3. Биопсихизм (согласно данной позиции психика — душа — есть у любого живого существа, в том числе у растений; этой позиции придерживался Аристотель). 
 
4. Нейропсихизм (согласно данной точке зрения имеется строго объективный критерий психики: наличие нервной системы; этой позиции придерживались Ч.Дарвин, Г.Спенсер). 
 
Первую позицию А.Н.Леонтьев критиковал как очень узкую, вторую — как слишком широкую. Третья позиция не позволяет установить качественного различия между живым организмом, не обладающим психикой, и субъектом, обладающим таковой. Нейропсихизм недостаточен потому, что он постулирует жесткую связь между появлением психики и появлением нервной системы, а ведь связь органа и функции является подвижной, поскольку одну и ту же функцию могут выполнять разные органы. 
 
Современная физиология пришла к выводу, что в эволюции живой природы существует примат функции над органом, т.е. перед живым организмом (в связи с изменившимися условиями жизнедеятельности) сначала возникает задача новых форм приспособления к окружающим условиям — задача изменения форм поведения (деятельности) в среде — и, как следствие, появляются морфологические изменения, т.е. соответствующие органы, которые могут наиболее адекватно выполнять соответствующие функции. Первоначально ориентировочную функцию организма в среде выполняла протоплазма одноклеточного организма. Впоследствии эволюция психики как функции жизнедеятельности организмов привела к появлению сначала менее дифференцированной, затем более дифференцированной нервной системы, обеспечивающей более адекватное приспособление животных к миру. Естественно, появление нервной системы выступило, как отмечал зоопсихолог К. Э.Фабри, необходимой основой и предпосылкой для дальнейшего развития психики [127]. 
 
Отвергая вышеуказанные точки зрения и соответствующие критерии психики, А.Н.Леонтьев предложил свой критерий, который был вполне объективным, но не морфологическим, а функциональным. По его мнению, объективный признак психики — это способность организма (в этом случае можно говорить уже о субъекте) реагировать на так называемые абиотические свойства внешней среды (мира). Под абиотическим стимулом понимается такое свойство предметов, которое прямо и непосредственно не определяет процессы жизнедеятельности того или иного организма, однако — при объективной связи с биотическим фактором — может выступать для субъекта сигналом наличия последнего в мире. 
 
Биотическим стимулом называется такой внешний фактор окружающей среды, который прямо и непосредственно участвует в метаболизме (обмене веществ) в реагирующем на него организме.

Пример биотического стимула — свет для хлорофиллового растения. Без энергии света в  соответствующих органах растения не вырабатываются из неорганических веществ органические. Для других живых существ этот же свет может быть абиотическим стимулом, потому что обмен веществ в их организмах прямо от этого фактора не зависит. Тем не менее они реагируют на этот нейтральный для жизнедеятельности организма стимул из внешней среды, поскольку в индивидуальной деятельности данных субъектов этот стимул приобрел для них «сигнальное значение», или «биологический смысл». Возьмем для примера собаку, которая используется в исследованиях по формированию условных рефлексов. После включения света (лампочки) через небольшое время собака получает пищу. После определенного числа сочетаний абиотического и биотического стимулов она начинает радоваться одному только включению лампочки, пытается лизать эту лампочку и т.п. Свет приобрел для нее сигнальное значение, или, иначе говоря, биологический смысл (смысл пищи).

 
 
По А. Н.Леонтьеву, появление реакции  на биологически нейтральный стимул, выступающий для субъекта в его  сигнальном значении, означает возникновение  чувствительности — собственно психического отражения реальности. Способность организмов реагировать на биотические стимулы называется раздражимостью (она является допсихической или непсихической формой отражения мира организмом). 
 
Психика возникает тогда, когда допсихических форм отражения становится недостаточно для обеспечения жизнедеятельности организма в изменяющемся мире. Возникновение психики в ходе эволюции связано с переходом жизни первичных организмов из жизни в гомогенной среде к жизни в гетерогенной (предметно расчлененной) среде. Предмет отличает от фактора среды множественность его свойств, связанных между собой в неразделимое единство (некоторые философы определяют предмет как «узел свойств»). 
 
Чтобы жить в предметно оформленной среде, живому организму необходимо научиться распознавать те предметы, которые имеют биотические свойства (пригодны в качестве пищи). Но это можно сделать, лишь ориентируясь на абиотические свойства того же предмета, сигнализирующие о наличии его биотических качеств. Некоторые первичные организмы пошли по пути эволюции исходных форм активности, в процессе которой отражаются лишь биотические раздражители (так возникло царство растений). 
 
Таким образом, возникновение психики в эволюции было тесно связано с появлением объективной связи в предмете биотических и абиотических свойств. Однако это необходимое, но недостаточное условие появления психического отражения мира субъектом. Последнее появляется только тогда, когда эта связь окажется выделенной самим субъектом, когда субъект в своей индивидуальной деятельности обнаружит смысл абиотического стимула как сигнала наличия биотического фактора⁵. Таким образом, психика связана с деятельностью субъекта изначально.

С целью доказательства этого положения проводились  остроумные психологические эксперименты по изучению светочувствительности кожи ладони руки. Они были проведены А.Н.Леонтьевым с группой его сотрудников еще в 30-е гг. XX в. Свет, падающий на ладонь, — заведомо абиотический стимул для субъекта, который в обычных условиях не ощущается. А если сделать его сигналом наличия другого стимула — удара тока в палец руки? Именно по этой схеме и были построены эксперименты в школе А.Н.Леонтьева. В экспериментах были две основные серии. Объективно обе серии строились принципиально одинаково. Рука испытуемого ладонью вниз помещалась в некой установке на столе, в котором был вырез, подсвечивающийся снизу зеленым светом, — для испытуемого поверхность стола воспринималась гладкой, так как она была покрыта стеклом. Свет (всегда включавшийся перед ударом тока) падал прямо на ладонь испытуемого, однако сам испытуемый про это не знал (принимались все возможные меры к тому, чтобы устранить все иные воздействия: тепловые, шумовые и прочие эффекты). 
 
В первой серии испытуемому сообщалось, что исследуется электрокожная чувствительность. Его задачей было держать палец на ключе типа телеграфного: почувствовав же удар электрического тока, снять палец с ключа и вновь положить его обратно. В этой серии даже после большого числа сочетаний света с ударом тока свет не воспринимался как сигнал будущего удара тока, потому что отсутствовало главное условие появления ощущения как переживания биологического смысла света (т.е. его отношения к удару) — деятельность испытуемого (в данном случае в форме активного обследования ситуации). Это условие было введено во вторую серию, перед которой испытуемому давалась другая инструкция: «Перед ударом током будет очень слабое раздражение, ощущение которого позволит вам избежать удара током — ведь вы заранее сможете снять палец с ключа...» В конце данной серии и после гораздо меньшего числа сочетаний, чем в первой серии, у испытуемых появилось ощущение света. Они чувствовали какое-то воздействие на руку «вроде ветерка», «волны», «птичьего перышка» и т.п. Отсюда А.Н. Леонтьев делал важный вывод: «Необходимым условием возникновения исследуемых ощущений является наличие определенной направленной активности субъекта, которая в данных опытах имеет своеобразную, возможную только у человека, форму внутренней «теоретической» поисковой деятельности» [63, 86].

 
 
Следовательно, даже для возникновения «элементарных» ощущений недостаточно просто наличия абиотического раздражителя и его объективной связи с биотическим — необходимо специальное активное обследование ситуации со стороны субъекта, его ориентировочная деятельность, которая направлена на поиск связи между возможными агентами из внешнего мира. 
 
Таким образом, любое психическое явление представляет собой отражение не физических свойств мира, а их смысла, который открывается самим субъектом в его деятельности (смысл — это всегда «след» деятельности, по определению Е.Ю.Артемьевой). Любое психическое явление поэтому смысловой природы. Значение понятия «смысл» для психологической науки А.Н.Леонтьев сравнивал со значимостью понятия «стоимость» для экономических наук: «Говоря о деятельности, рассматривая ее развитие и отдельные ее формы, но не вводя понятие смысла, мы поступили бы так же, как экономист, рассматривающий процесс обмена, его развитие и его формы, но ничего не желающий слышать о стоимости» [65, 210]. 
 
Генетически исходной формой смысла является биологический смысл (иногда А.Н.Леонтьев называл его инстинктивным смыслом). Биологический смысл приобретает для низших животных какое-либо абиотическое свойство действительности, объективно связанное с биотическими свойствами, но обнаруженное (открытое) в данной связи самим субъектом. В дальнейшем генетическом развитии деятельности развивается и смысловое отражение субъектом мира. У более развитых животных смысл приобретают отдельные предметы, потом смысл приобретают ситуаций, межпредметные связи [65]. У человека появляются разумные (осознаваемые, сознательные) смыслы⁶, которые, очевидно, имеют свои законы развития. В следующем параграфе мы остановимся на проблемах развития психики (как смыслового отражения мира субъектом в его деятельности) в филогенезе. 
 
Однако необходимо сделать одно замечание. Выше мы говорили о соотношении между «процессом» и «образом» (процесс, как мы помним, — ориентировочная сторона деятельности, неотделимая от последней), образ — картина мира как результат этой деятельности, ее «след». Поэтому то, как видит субъект мир, каков его образ мира, мы можем изучить, исследуя строение деятельности субъекта. В школе А. Н.Леонтьева пришли к выводу, что исследование строения деятельности может служить прямым и адекватным методом исследования форм психического отражения действительности. Строение деятельности усложняется по мере развития животного мира, соответственно развивается и психическое отражение мира субъектом, усложняется образ мира этого субъекта. При этом развитие образа всегда немного «отстает» от развития процесса. 
 
Возникновение психики в эволюции живых существ трудно переоценить. С ее появлением стал возможен новый механизм приспособления животных к окружающим условиям: не за счет наследственных и ненаследственных изменений морфологической организации (строения тела и его органов), а посредством изменения поведения, регулируемого психикой как его функциональным органом. На эту роль психики в эволюции обращал внимание известный советский ученый А. Н.Северцов. Им выделялись три типа психической деятельности: инстинкты, рефлексы (в последнем случае имеются в виду безусловные рефлексы) и действия «разумного типа» (среди них — те, которые И.П.Павлов называл условными рефлексами, и те, которые аналогичны интеллектуальным действиям человека). Инстинкты и рефлексы рассматривались А. Н. Северцовым как наследственные приспособления, которые эволюционируют так же медленно, как и аналогичные им наследственные изменения морфологической организации. Действия «разумного типа» не предопределены наследственно, поскольку А. Н.Северцов считал, что наследственной является лишь «известная высота психики», т.е. способность организма к определенным действиям. Эти последние повышают пластичность поведения животных и их приспособляемость по отношению к быстрым изменениям окружающей среды. У хордовых животных эволюция пошла в направлении развития поведения «разумного типа», регулируемого все более и более сложной психической деятельностью, и в конечном счете она привела к появлению человека, особенности жизни которого и психического отражения им мира качественно отличаются от таковых у животных. Так, возникнув в ходе эволюции живых существ, психика сама стала важным фактором эволюции (см. подробнее [102]). 
 
В своих исследованиях А. Н.Леонтьев выделяет три основные стадии психического развития животных в филогенезе: 1) элементарной сенсорной психики, 2) перцептивной психики, 3) интеллекта. 
 
С момента, когда А.Н.Леонтьев выступил с этой схемой развития психики в филогенезе (сначала в докторской диссертации, защищенной им перед самой войной — в 1941 г., а затем в ряде книг, в том числе в фундаментальном труде «Проблемы развития психики»), прошло довольно много времени. За это время появились новые зоопсихологические исследования, которые несколько изменили исходную схему развития психики в филогенезе, предложенную А.Н.Леонтьевым. В частности, известный отечественный зоопсихолог К. Э. Фабри (автор первого в мире учебника по зоопсихологии) внес существенные изменения в эту схему, выделив в каждой из стадий по два уровня развития соответственно элементарной сенсорной и перцептивной психики, считая при этом нецелесообразным выделять отдельно стадию интеллекта7. 
 
Анализ проблем развития психики в филогенезе проведен на основании учета позиции как А.Н.Леонтьева, так и К.Э.Фабри, а также некоторых современных зоопсихологов (Н. Н. Мешковой, С.Л.Новоселовой и других). При этом в нашем вводном курсе мы затрагиваем эти проблемы менее подробно, чем в специальном курсе зоопсихологии и сравнительной психологии, предусмотренном на последующих этапах обучения.