Психика, поведение, деятельность

Федеральное государственное образовательное бюджетное

учреждение высшего профессионального образования

«Финансовый университет

при Правительстве Российской Федерации»

(Финансовый  университет)

 

                             

Кафедра «Прикладная психология»

 

 

 

 

Реферат

по  дисциплине «Психология»

 

на  тему:

«Психика, поведение, деятельность»

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

Студент группы МЭФ1-4

Серов Сергей Сергеевич                                             

Научный руководитель:

Крылов Андрей Юрьевич

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва 2011

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

 

 

 

Введение3

 

Характеристика понятий

Деятельность4

Поведение6

Психические особенности этих понятий8

 

Заключение11

 

Использованная  литература12

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Термины «деятельность», «психика», «поведение» и др. широко применяются в социологической, психологической, этической литературе. При этом, очевидно, следует говорить о специфике их конкретного содержания в каждом из указанных разделов общественной науки. Несомненно, есть определенная специфика и в случае употребления их в рамках этических исследований, хотя их этическое содержание до сих пор не раскрыто полностью. Иногда вообще высказываются сомнения в целесообразности их использования в анализе нравственных явлений. Поэтому имеет смысл хотя бы кратко остановиться на том значении, в котором они будут употребляться далее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Характеристика  понятий

Деятельность

 

Деятельностью вообще можно назвать всякую совокупность (последовательность) чьих-либо действий, вызывающих изменения в окружающем мире или в самом деятеле. Очевидно, субъектом такой деятельности может быть признано любое живое существо, осуществляющее свою жизнедеятельность в какой угодно форме. Сюда относится и жизнедеятельность человека как биопсихосоциального существа, включая деятельность его сознания.

В этой деятельности можно выделить человеческую деятельность как специфический способ отношения человека к миру, который отличается целенаправленностью действий. Эта деятельность соединяет в неразрывном единстве внешнюю предметную деятельность и деятельность сознания (на то она и деятельность, сознательно полагающая свои дели). Наиболее известными видами человеческой деятельности являются: труд, учение (познание), игра, общение. Поскольку эта специфическая человеческая деятельность осуществляется (и только так она может осуществляться) в человеческих коллективах, в различных человеческих сообществах, то ее синонимом можно считать социальную деятельность.

В истории этики  нередко высказывалась мысль  о необходимости различения действий и поступков. Так, например, Дж. Локк замечал, что действие и поступок не одно и то же хотя бы потому, что  воздержание от действия — тоже своего рода поступок, подлежащий моральной  оценке. Для этического анализа поведения  следует признать плодотворным различение действий как определенных материальных (физических, инструментальных, технологических  и т. д.) операций и действий-поступков.

Действие выступает  как операция, когда оно берется безотносительно к его значению для кого-либо. В таком случае оно является внеморальным действием и не подлежит моральной квалификации. Если такое действие и оценивается, то все-таки не путем его непосредственного соотнесения с моральной ценностью, с понятиями добра и зла. Оно может быть признано целесообразным или нецелесообразным, полезным или бесполезным, экономным или неэкономным, расчетливым или нерасчетливым, логичным или нелогичным и т. д. Но все эти предикаты не являются моральными, так как характеризуют операционные свойства действия, а не моральные. В речи такие действия выражаются предложениями, в которых просто констатируется факт совершения действия или описываются его операционные, технологические особенности. Из таких предложений составляются всевозможные правила (игры, правописания, орфоэпии, логического мышления и т. п.), процедурные и технологические инструкции и наставления, этикетно-ритуальные предписания, устанавливающие порядок выполнения операций ради достижения какой-либо цели. Подобный подход к поведению, который называют операционным, или праксеологическим, хорошо представлен, например, в уже упоминавшейся интересной книге Т. Котарбиньского «Трактат о хорошей работе», в которой автор, рассматривая трудовые операции исключительно в плане производственной, управленческой целесообразности и т. д., сознательно отвлекается от их моральных оценок.

Действие предстает  как акт нравственного поведения, поступок — когда принимается во внимание моральная ценность его субъективных мотивов, его значение для кого-либо, когда оно по этим причинам возбуждает к себе то или иное отношение, одобрение или осуждение с точки зрения морального критерия. Для морального суждения о поступке не так важна его операционная сторона, как именно его морально-аксиологическая характеристика, выражаемая обычно такими предикатами, как «должно», «запрещено», «справедливо», «честно» и т. п.

Человеческую деятельность можно рассматривать и описывать  просто как совокупность действий, акций и их ощутимых результатов. Но те же самые акты деятельности, их результаты можно рассматривать (и  это особенно существенно для  квалификации социальной деятельности) и описывать не в терминах обычной  констатации факта совершения действия, а с точки зрения их значения для кого-либо — для самого деятеля, для окружающих, для общества в целом; под углом зрения их общественной значимости (ценности) — правовой, политической, нравственной и т. д. При таком подходе к человеческой деятельности, когда принимаются во внимание преимущественно аксиологические (ценностные) характеристики действий и их результатов, принято употреблять термин и понятие поведение, точнее, человеческое поведение.

 

Поведение

 

Элементарной «клеточкой»  поведения индивида является поступок, т. е. единичный акт его общественно  значимой деятельности. В поступке, в его внутренней структуре как  в фокусе выступает единство, с  одной стороны, субъективных, личностных элементов (потребностей, интересов, целей, которые служат мотивами поступков), с другой — внешних обстоятельств свершения действия, не зависящих от воли поступающего, а также общественно значимых последствий действия. Эти последствия, будучи «опредмеченными» во внешнем мире, тоже в дальнейшем не зависят от личной воли, становятся, как говорил В. И. Ленин, «социальными фактами».

Человеческое поведение, конечно, не следует смешивать с  другими значениями слова поведение, которые широко используются в некоторых  науках и в обыденной речи. В  частности, оно не имеет никакого отношения, скажем, к поведению животных (предмет зоопсихологии, этологии), тем более к «поведению» машин (термин употребляется в кибернетике), к «поведению» частиц (в физике) и другим случаям подобного, подчас метафорического употребления этого  слова. Строго говоря, поведение младенца или душевнобольного также не удовлетворяет признакам человеческого  поведения, поскольку в их действиях  отсутствует сознательное полагание  целей.

В отличие от деятельности в широком смысле слова, включающей в себя и отправление естественных потребностей, и совершение каких-либо чисто технологических операций и т. д., акты человеческого поведения  всегда в той или иной мере выявляют удаленные от непосредственного  удовлетворения потребностей интересы, ориентации, идеологические позиции  в системе тех общественных отношений, в которых живет и действует субъект поведения. Именно поэтому поведение выступает объектом правовой, моральной и т. д. оценки и регуляции.

Оценочными предикатами, указывающими на то или иное значение (ценность) человеческих действий, рассматриваемых  как акты поведения, обычно выступают  слова-определители, число которых  хотя и велико, но не безгранично. Действие может оказаться полезным, бесполезным  или вредным; красивым, некрасивым или  безобразным; эффективным или неэффективным, целесообразным или нецелесообразным, умелым или неумелым, умным или  глупым, правильным или неправильным, законным или противоправным, наконец, хорошим или дурным, нравственным или безнравственным.

Наиболее общими оценочными предикатами, указывающими на нравственную ценность (или неценность) поступков, выступают понятия «доброе» и «злое» или в разговорном языке — «хороший» и «дурной» (поступок). Но сами эти понятия слишком абстрактны, чтобы заключать в себе в том или ином частном суждении какое-то определенное содержание. Поэтому, когда кто-либо говорит: «Этот человек поступил дурно», обычно тотчас следует вопрос: «Почему Вы так считаете?», т. е. возникает требование наполнить абстрактную оценку более конкретным содержанием. Ведь в каждом отдельном высказывании под добрым или злым в поведении подразумевают все-таки нечто более определенное, а именно соответствие или несоответствие данного акта поведения какой-либо зафиксированной в общественном сознании моральной норме. Поэтому, хотя нравственные оценочные суждения не могут состязаться с правовыми вердиктами в нормативной определенности и жесткости, все же они, как правило, достаточно определенны, нормативны, чтобы отнести их ко второй группе оценочных суждений, а не к первой. Например, даже общая характеристика «безнравственный человек» (тем более злой, подлый и т. п.) звучит гораздо более жестко, решительно и определенно, чем, скажем, характеристика «неразумный человек».

 

 

Психические особенности этих понятий

 

Вопросы о моральных  качествах поведения в конечном счете замыкаются на проблеме взаимоотношения поведения и морального сознания, которая широко обсуждается в этической литературе.

В сущности самое общее научное решение этой проблемы известно: поскольку человеческая деятельность отличается сознательным полаганием целей и выбором средств их достижения, постольку поведение людей включает в себя в качестве своего существенного элемента также деятельность сознания. Поэтому, как уже упоминалось, бессмысленно говорить о человеческом поведении вне его связи с деятельностью сознания. Поскольку эта последняя через практические действия направлена на осуществление определенных изменений во внешнем предметном мире или в самом человеке, то столь же бессмысленно рассуждать о деятельности сознания в виде некой автономной, замкнутой внутри себя системы или структуры.

Правда, может показаться, что положение о непосредственной связи морального сознания с практической деятельностью легко опровергается  фактом существования нравственного  воображения, когда самые разнообразные  моральные коллизии как бы «проигрываются»  в сознании (скажем, писателя, да и  любого человека), не получая при  этом никакого «опредмечивания» в поступках. Человек может, допустим, представить, помыслить по причине неутоленной  потребности в мести за нанесенную обиду какое угодно зло своему недругу, однако никому не придет в  голову вменить это ему в вину, если мстительные планы не получили воплощения в реальных действиях. Тем  не менее данный аргумент при более пристальном его рассмотрении не опровергает выдвинутого положения о непременной связи морального сознания с поведением. Во-первых, деятельность даже самого буйного воображения генетически порождается чужими или собственными, предшествовавшими ей поступками, а в более широком плане — всем духовно-практическим опытом общества, усвоенным данным индивидом, ибо только из него воображение может черпать «конструктивный материал» (мыслительный, образный и чувственный) для своих, пусть самых фантастических, построений. Во-вторых, деятельность нравственного воображения конкретного индивида, если она создает комплекс устойчивых представлений, получивших внутреннее субъективное одобрение или согласие, рано или поздно проявится в поступках. Или, наоборот, если продукты деятельности воображения вследствие их субъективного неодобрения или неприятия отбрасываются индивидом, если они только как бы «оттеняют» его положительные нравственные установки и ценностные ориентации, эта деятельность воображения способна удержать человека от дурных поступков. Отказ от свершения недоброго действия — это тоже своего рода хороший поступок. Что же касается моральной фантазии художника, то она находит непосредственный выход в практику, воплощаясь в его образных творениях.

Безусловно, сознание обладает внутренней структурой, относительно самостоятельной в своей архитектонике. Это позволяет в определенных научных целях вычленять сознание или его отдельные элементы в  качестве самостоятельных объектов исследования. Но возможность подобного  абстрагирования вовсе не означает, что сознание в действительности существует независимо от поведения, до него, рядом с ним или над ним. Тем более нелепо, как это делают создатели спекулятивно-идеалистических схем, объявлять сознание единственной данной в «опыте» или «до опыта» реальностью, что служило для них поводом замкнуть анализ морали исключительно в границах морального сознания, которое как вместилище «должного» противопоставлялось «сущему» поведению людей. Вне поведения нет морали, иначе пришлось бы допустить существование каких-то моральных феноменов в качестве неких идей, ценностей, императивов, имеющих не зависящее от людей бытие. Если под поведением понимать всю социально значимую деятельность людей, то оно представляет собой неразрывное единство материального и духовного, объективного и субъективного, общественного и личностного.

Следует отметить, что в прошлом проблемой взаимосвязи  сознания и поведения занимались не философы, для которых предметом  размышления выступает «весь  мир», а преимущественно психологи, т. е. представители науки, которая  имеет своим предметом сознание. Именно психологи, по крайней мере в некоторых основных направлениях этой науки, изучали (или пытались изучать) сознание человека в неразрывной связи с его поведением. И это не случайно. Преследуя свою практическую конечную цель — лечение душевных болезней, психологи и психиатры не могли поступать иначе, как только исследовать психику в единстве с поведением, в его норме и в патологии. Чисто интроспективный метод (самонаблюдение) мало что мог дать по причине ничтожной репрезентативности сведений, полученных от наблюдения психики одной-единственной человеческой особи — самого себя. Психика же других людей, процессы, в ней происходящие, могут изучаться только опосредованно, через внешнее наблюдение поведенческих актов. Отчасти по этой причине поведение человека, как и животных, изучено и описано более или менее глубоко, детально главным образом в психологических науках. Даже современная психология, располагающая весьма совершенными техническими средствами для наблюдения (измерения) отдельных психических процессов, может исследовать явления психики только посредством наблюдения их внешних проявлений в поступках и действиях человека, в том числе речевых, стремясь таким способом установить причинные, функциональные и другие связи между процессами в сознании и поведенческими актами.