Несколько лет назад во Франции, в городе Лилле, в присутствии   авторитетного  жюри преподаватель математики Морис  Дабер   соревновался с компьютером. Он заявил, что признает себя побежденным, если машина решит 7 арифметических задач  раньше,   чем он 10. Дабер решил 10 задач за 3 минуты 43 секунды, а    компьютер 7 задач — за 5 минут 18 секунд. Наш современник —   феноменальный счетчик Чикашвили легко вычисляет, например,   сколько слов и букв произнесено за определенный промежуток   времени. Был поставлен контрольный эксперимент, когда диктор     комментировал футбольный матч. Требовалось подсчитать число     слов и букв, произнесенных им. Ответ последовал, как только    диктор закончил: 17427 букв, 1835 слов, а на проверку по магнитофонной записи ушло несколько часов. Ответ был    правильный.

Леонард Эйлер  помнил шесть первых степеней всех чисел от 2 до 100. Однако для нас  интереснее, как он представлял себе    объекты, с которыми он оперировал. Как рассказывал Биркгофф, Эйлер  представлял себе действительное число наглядно, то как бесконечную десятичную дробь, то как точку на прямой с  нанесенной на ней шкалой. Не давал он и общего определения   слову «функция». Он просто наглядно представлял себе различные задания функции: формулами, графиками, таблицами приближенных численных значений и последовательностью коэффициентов   степенного ряда, и особыми геометрическими и физическими   условиями, которым можно дать лишь бледные парафразы в символической логике. Биркгофф отмечал, что для Эйлера (так же   как и для самого Биркгоффа) важным был тот замечательный факт,    что эти различные представления могут заменять друг друга в    столь многих приложениях. Итак, во многих случаях можно     углядеть зрительное представление и вообще синестезию.

   Что такое синестезия? Это совместное возникновение ощущений различных модальностей при воздействии раздражителя только одной из них. Имеет ли синестезия объективную   (физиологическую) основу? Это весьма вероятно, поскольку в   последние годы обнаружено вещество — этимозол, обеспечивающее   искусственное установление связей между участками мозга и   зонами памяти, которые в естественных условиях до того не были   связаны. Из этого следует, что в особых условиях такие связи     могут быть установлены.

Феномен Шеришевского

Немного подробнее остановимся на случае, описанном А. Р. Лурия — феномене Шеришевского. Он мог повторить без ошибок   последовательность из 400 слов через 20 лет. Один из секретов его памяти состоял в том, что у него восприятие было     комплексным, синестетическим. Образы — зрительные, слуховые, вкусовые, тактильные — сливались для него в единое целое.   Шерешевский слышал свет и видел звук, он воспринимал на вкус    слово и цвет. «У вac такой желтый и рассыпчатый голос», — говорил он. Синестезия отмечалась у Н. А. Римского-Корсакова,    А. Н. Скрябина, Н. К. Чюрлениса. У всех у них зрение было связано со слухом. Римский-Корсаков считал, что «ми-мажор» — синий, «ми-минор» — сиреневый, «фа-минор» — серовато-зеленый, «ля-мажор» — розовый. У Скрябина звук порождал переживание цвета, света, вкуса и даже прикосновения. У. Диаманди, обладавший уникальными способностями к счету, также считал, что запоминать цифры и оперировать ими помогает их цвет, а   процесс вычисления представлялся в виде бесконечных симфоний    цвета.

   Имеет ли синесезия объективную  основу? Э. Церковер предложил     эксперимент на определение совместимости  ряда псевдослов с     изображениями  фантастических существ. Надо  было определить,    кто есть  кто. Обработка материалов показала, что существует   корреляция между зрительным образом и акустическим, т. е. синестезия имеет объективную основу. Создается впечатление,   что основа эта — в тесных, подсознательных связях образов с      эмоциями. В них зрительный эффект увязывается в подсознании с положительными эмоциями, так же как температурный эффект.

В многолетнем  исследовании А. Р. Лурия выявил как  сильные   стороны, так и слабости интеллектуальной деятельности Шерешевского, вытекающие из особенностей организации  его   памяти. С одной стороны, Шерешевский мог произвольно и точно    вспомнить все, что ему предъявлялось для запоминания много лет   назад. Помогало ему в этом умение ярко, зрительно представить   себе каждое запоминаемое слово (например, цифру 7 он воспринимал как человека с усами), но это же создавало для

него  и особые затруднения при чтении, поскольку каждое слово порождало  яркий образ, а это мешало пониманию  читаемого. Кроме   того, его восприятие было очень конкретным, слова, выражавшие абстрактные понятия, например «вечность», «ничто»,   представляли для него особые трудности, так как их сложно сопоставлять со зрительным образом.

Помимо  этого у него было сильно затруднено обобщение. Вот   пример, демонстрирующий  слабые стороны его феноменальной  памяти. В большой аудитории Шерешевскому прочитали длинный ряд   слов и попросили воспроизвести их. С этим он справился безукоризненно. Затем его спросили, было ли в ряду слово, обозначающее инфекционное заболевание. Все присутствующие в   аудитории зрители с обыкновенной памятью мгновенно вспомнили это слово (тиф), а Шерешевскому потребовалось целых две минуты чтобы выполнить задание. Оказывается, в течение этого времени он перебирал в уме по порядку все заданные списком слова, что     свидетельствовало о слабости обобщения в его памяти.

Запоминание у Шерешевского подчинялось скорее законам восприятия и внимания, чем законам памяти: он не воспроизводил слово, если плохо видел его. Припоминание зависело от освещенности и размера образа, от его расположения, от того, не затемнился ли образ пятном, возникшим от постороннего голоса. Чтение было пыткой для Шерешевского. Он с трудом пробирался через зрительные образы, которые помимо его воли вырастали вокруг каждого слова, что очень утомляло его. Необходимо также отметить, что у Шерешевского были большие трудности с забыванием. Ему приходилось изобретать специальные приемы, чтобы забывать. Понимание сложных и отвлеченных логико-грамматических структур часто протекало у него не   легче, а значительно труднее, чем у людей, не обладавших столь   Мы затронули очень любопытную и мало изученную проблему   свойств той формы долговременной памяти, к которой, как   правило, нет произвольного доступа. У нас создается   впечатление, что известные случаи феноменальной памяти и уникальных счетных, способностей связаны как раз с осуществлением доступа к этому типу памяти. Гипотеза основана отчасти на сходстве некоторых характеристик указанной памяти и особенностей запоминания а удержания информации у людей с феноменальными способностями. В чем это сходство?

Информация восстанавливается после продолжительного хранения  (десятилетия) в том же виде и с теми же подробностями, как в тот день, когда она была воспринята. Это свидетельствует об   отсутствии в такой памяти процессов преобразования и обобщения. Неподверженность следов трансформации при хранении, видимо, связана и с неспособностью к забыванию. Ярко выраженная синестезия у лиц с феноменальной памятью позволяет допустить существование у них и морфологических особенностей структуры памяти. Возникает вопрос, как же использует эту особую форму памяти подавляющее большинство людей, не обладающее описанными феноменальными способностями? Пока определенного ответа нет, можно лишь предположить, что долговременная память без произвольного доступа служит базой нашей интуиции. 
 
 
 

  Заключение

Наш психический  мир многообразен и разносторонен. Благодаря высокому уровню развития нашей психики мы многое можем  и многое умеем. В свою очередь, психическое  развитие возможно потому, что мы сохраняем  приобретенный опыт и знания. Все, что мы узнаем, каждое наше переживание, впечатление или движение оставляют в нашей памяти известный след, который может сохраняться достаточно длительное время и при соответствующих условиях проявляться вновь и становиться предметом сознания. Поэтому под памятью  мы понимаем запечатанные, сохранение, последующее узнавание и воспроизведение следов прошлого опыта. Именно благодаря памяти человек в состоянии накапливать информацию, не теряя прежних знаний и навыков. Память занимает особое место среди психических познавательных процессов. Многими исследователями память характеризуется как «сквозной» процесс, обеспечивающий преемственность психических процессов и объединяющий все познавательные процессы в единое целое.

Сознание того, что воспринимаемый в данный момент предмет или явление воспринимались в  прошлом, называется узнаванием.

Однако мы можем  не только узнавать предметы. Мы можем  вызвать в нашем знании образ  предмета, который в данный момент мы не воспринимаем, но воспринимали его  раньше. Этот процесс — процесс воссоздания образа предмета, воспринимаемого нами ранее, но не воспринимаемого в данный момент, называется воспроизведением. Воспроизводятся не только воспринимаемые в прошлом предметы, по и наши мысли, переживания, желания, фантазии и т. д.

Необходимой предпосылкой узнавания и воспроизведения является запечатление, или запоминание, того, что было воспринято, а также его последующее сохранение.

Таким образом, память — это сложный психический  процесс, состоящий из нескольких частных  процессов, связанных друг с другом. Память необходима человеку, - она позволяет ему накапливать, сохранять и впоследствии использовать личный жизненный опыт, в ней хранятся знания и навыки. Перед психологической наукой стоит ряд сложных задач, связанных с изучением процессов памяти: учение того, как запечатлеваются следы, каковы физиологические механизмы этого процесса, какие условия содействуют этому запечатлению, каковы его границы, какие приемы могут позволить расширить объем запечатленного материала. Помимо этого существуют и другие вопросы, на которые необходимо дать ответ. Например, как долго могут храниться эти следы, каковы механизмы сохранения следов на короткие и длинные отрезки времени, каковы те изменения, которые претерпевают следы памяти, находящиеся в скрытом (латентном) состоянии и как эти изменения влияют на протекание познавательных процессов человека.   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Учебник «Общая психология», издательство Москва, 1995 год.

2. Аткинсон, Вильям «Сила мысли; Память и уход за ней», издательство Москва, 1996 год.

3. Маклаков А. Г. Общая психология. - СПб.: Питер, 2001 год.

4. Интернет-ресурс «Рубинштейн С.Л. основы общей психологии»[электрон. ресурс] -режим доступа: http//www.yanko.lib.ry/.

5. Столяренко Л. Д. Основы психологии. – Ростов Н/Д: Феникс, 1999 год.

6. Блонский П. П. Память и мышление. 1980 год.

7. Немов Р. С. Психология. 1995 год.

8. РОЗАНОВ С.И. «Память в психологии» из «Большой Российской Энциклопедии» 2001год.

9. Общая психология. Под редакцией В. В. Богословского. – М.: Просвещение, 1973год.

10. Крутецкий В. А. Психология. – М.: Просвещение, 1986 год.

11. Ясперс Карл, Общая психопатология, «Практика», Москва 1997 год.