Национальные психологические особенности японского народа

РЕФЕРАТ

Тема:

«Национальные психологические  особенности японского  народа»

Караганда 2008

      Особенности японского  характера

     Япония  – островное государство Азиатско-тихоокеанского региона – вплоть до середины XIX в. представляла собой замкнутое и деспотическое по своей природе общество, в котором, с одной стороны, существовала диктатура феодальных правителей – сегунов, по своему усмотрению решавших все вопросы жизни и деятельности людей, а с другой – имелась императорская власть, сохраняющаяся и поныне, слабая и практически символичная. Все это породило у японцев своеобразные особенности национальной психологии – подчинение слабого сильному, преклонение перед авторитетом, конформизм, замкнутость в группах принадлежности, жесткость по отношению к слабому, равнодушие к чужим страданиям.

     Многие  годы, царившие в стране феодальный гнет и засилье военщины, неограниченное господство сословия самураев обрекали простой народ на каторжный труд, бесправие и страдания, которые  к тому же усугублялись регулярно постигавшими Японию стихийными бедствиями. Недостаток плодородной земли, сложные климатические условия, рост населения заставляли японцев напряженно трудиться, выискивать формы и средства деятельности, обеспечивающие хотя бы минимальные возможности для существования. В результате в национальном характере народа сформировались такие черты, как трудолюбие, бережливость, упорство, педантизм в достижении поставленных целей, внутренняя самодисциплина, стойкость к трудностям.

     «Невозможно понять поведение народа, не уяснив своеобразия его мышления» – гласит японская пословица. Многие исследователи отмечают в мышлении японцев единство, казалось бы, несоединимых сторон: приверженности к абстракциям, проницательности, изобретательности, рационализма и одновременно медлительности мыслительных операций, неуверенности в себе, малоинициативности. В различных видах деятельности эти качества интеллекта проявляются по-разному, что позволяет подчас достигать значительных результатов. Так, не следует относить японца-коммерсанта к числу малоинициативных людей. В торговле он, как известно, во многом преуспевает. Но в общении с другими лицами, не имеющими отношения к торговле, он может и не проявлять активности.

     Долгие  годы японцы воспитывались на постулатах религиозной мифологии, утверждавшей «божественное» происхождение японской нации и императорской власти, «превосходство» японцев над другими народами. Под влиянием господствующих классов религиозные учения синтоизм и буддизм, а также конфуцианство формировали наиболее устойчивые стороны национального самосознания населения страны, широко проявлявшиеся в прошлом и сохранившиеся и сегодня: приверженность культу предков, чувство этнической исключительности.

     Веками  в Японии утверждалась психология подчинения индивида коллективу. Столетия он был полностью подвластен сначала феодалу, потом императору, сегодня – главе фирмы, в которой служит. Японец привык надрываться «во имя…». Он покорен и дисциплинирован. Японец не соотносит себя с такими характеристиками, как профессия, должность, место жительства и т.п., а связывает свое существование с той группой, в которую включен. Он не может воспринимать себя вне последней (при знакомстве обычно указывая организацию, в которой работает).

     Большинство видов деятельности в Японии носит  групповой характер: японцы группой работают, группой путешествуют, группами учатся, группами участвуют в праздниках и демонстрациях. Поведение каждого члена группы в первую очередь ориентировано на то, чтобы вписаться в действия группы и быть ей наиболее полезным. Самыми ценными качествами членов группы считаются умение во главу угла ставить ее интересы, желание и стремление быть ей полезным. Нет для японца более жестокой кары, чем оказаться выброшенным из группы в чужой мир, простирающийся за ее пределами. И такое наказание может последовать не за кражу или хулиганство, а за поступок, который расценивается группой как измена ее интересам.

     В Японии человек, общаясь с людьми, включенными в ту же группу, обязательно  ставит себя на более низкую ступень. Может создаться впечатление, что у него нет гордости и чувства собственного достоинства, но это не так. Гордость у японцев связана с их чувством долга и социальной позицией. Преувеличение позиции партнера – это принятая форма общения, выражающая вежливость и уважение.

     В общении с японцами надо быть особенно внимательным. Не садитесь, если вас  не пригласили. Не смотрите по сторонам, так как нельзя, по представлениям японцев, казаться рассеянным. Каждый штрих вашей внешности и поведения  повлияет на отношение к вам. С другой стороны, сами японцы могут общаться без слов. И в этом нет ничего мистического. Они так обременены правилами и условностями, что подчас просто не способны сказать что-либо. Гостю в Японии часто приходится из учтивости догадываться о чем-то по контексту, по жестам, по своим ощущениям, потому что хозяин не может сам выразить свои чувства словами. Любая речь в этом случае неприлична.

     Японцы  считают красноречие не достоинством, а скорее недостатком и нередко  испытывают недоверие к красноречивым  людям. Молчание у них является активным средством межличностного общения. Оно может иметь разный смысл, в том числе выражать несогласие, гнев и прочее почти без помощи невербальных средств. С малознакомыми людьми японцы предпочитают молчать и часто испытывают неловкость при необходимости вступать в беседу.

     А. Хироюки

     Японцы  вежливы с иностранцами, понимая, что те не виноваты в том, что не родились их соплеменниками, но все  равно думают о них как о  совершенно чужих и неравных им людях. У большинства живущих в Японии иностранцев возникают смешанные чувства. Японцы во многом чудесный народ: работящие, умные, с юмором. Но они буквально напичканы предрассудками и считают, что все такие. Иностранцу, живущему в Японии, трудно понять, почему женщина вечером переходит на другую сторону улицы, завидев иностранца; почему стюардесса, не зная, что вы понимаете язык, спрашивает пассажиров, не возражают ли они, если их посадят рядом с иностранцем, и т.д.

     Влияние культуры на психологию японцев

японец  психология культура характер

     Традиционное искусство Японии очень самобытно и своеобычно, его философские принципы, равно как и эстетические предпочтения и вкусы самих японцев, весьма отличных как от западных, а потому тема эта требует некоторого пояснения. На формирование эстетических принципов японского искусства, несомненно, повлияло особое отношение японцев к красоте родной природы, с древнейших времен воспринимавшейся как совершенное божественное творение. Поклоняясь красоте природы, японцы старались жить в гармонии с ней и уважать ее величие.

     Особенности природного ландшафта отразились также  и на особенностях национальной психологии японцев. Япония – страна горная; земель, пригодных для жизни и земледелия, было мало, люди на них проживали скученно. Поэтому в каждый маленький клочок земли японцы вкладывали очень много труда и сил, осознавая, что именно на этом самом пятачке жили из поколения в поколение их предки и будут жить их потомки; не покладая рук, вопреки разрушительным стихиям японцы лелеяли и украшали свое очень ограниченное жизненное пространство. Необходимость делить его с большим числом других людей и неизбежная скученность привели, с одной стороны, к утверждению строгих правил общественного поведения и жесткой социальной иерархии, с другой – к развитию особой культуры внутренней жизни, для которой характерны самодисциплина, самоуглубленность, созерцательность и отрешенность. Эти черты отразились и на специфической психологии традиционного японского искусства: оно очень экологично и медитативно; в нем много внимания уделяется отстраненному поэтическому любованию природными явлениями и сменой времен года.

     Эстетические  принципы японского искусства сформировались под влиянием трех важнейших религиозно-философских  доктрин, определивших традиционное мировоззрение  обитателей Страны Восходящего Солнца, – синтоизма, конфуцианства и буддизма.

     Почитание природы как божественного начала вылилось в древнюю национальную религию японцев – синто, «путь богов». В древние времена синтоистские верования были близки шаманским культам; японцы поклонялись божествам, управлявшим движением небесных светил, олицетворявшим природные стихии, обитавшим на горных вершинах, в морях и реках, в священных рощах, камнях и старинных деревьях. В древности у каждого клана были свои собственные божества-покровители; однако официальный синтоистский пантеон сложился из божеств-покровителей возвысившегося клана Ямато. Согласно синтоистским представлениям, род японских императоров восходит к великой солнечной богине Ама-тэрасу-но Оомиками и ее правнуку, первому легендарному императору Дзимму Тэнно, посланного на землю управлять людьми страны Ямато. В качестве императорских регалий ему были переданы древние магические символы: волшебное зерцало богини Аматэра-су, меч, вырезанный богом-громовержцем Сусаноо-но микото из хвоста восьмиглавого дракона, и яшмовое ожерелье-магатама.

     В честь синтоистских божеств строились  многочисленные храмы и кумирни, располагавшиеся, как правило, в  лесных чащобах и на горных вершинах. Каждый храм был окружен садиком  с маленьким водоемом и замшелыми камнями, а также источником для омовения рук перед молитвой; храм окружали священные ворота-тории, а дорогу к нему украшали многочисленные каменные фонари. Сам храм обычно представлял комплекс небольших деревянных построек: святилище с галереей, сокровищницы и навесы для подношений богам. Примером синтоистской архитектуры может служить комплекс святилища богини Аматэрасу в Исэ, где до сих пор хранятся древние регалии японских императоров.

     Легендарная история Японии, подвиги богов  и героев стали сюжетной основой для многих произведений японского изобразительного искусства.

     Конфуцианство, как и буддизм, пришло в Японию из Китая. Под конфуцианством обычно понимается традиционная древнекитайская  религиозно-философская доктрина, возводившая  этические принципы в разряд вселенских законов. Согласно конфуцианским канонам, управляющим принципом вселенной, служит Небо, источник гармонии и порядка. Полномочным представителем Неба на земле является император, от праведности которого зависит благоденствие государства. От подданных требуется почитание императора, строгое выполнение данных Небом законов и ритуалов и соблюдение моральных принципов. От этого непосредственно зависит процветание семьи и государства в целом. Если человек не выполняет своего долга перед обществом и Небом, не соблюдает установленные ритуалы, не выражает должной почтительности к вышестоящим и несправедлив к нижестоящим, то его карает освещенная Небом власть. В противном случае само Небо посылает наказание на все государство в целом. Поэтому каждый член общества должен строго следовать своему долгу, знать свое место в рамках системы и выполнять вытекающие из этого обязанности. Идеальным человеком с конфуцианской точки зрения считается просвещенный и благородный муж, ученый-чиновник, радеющий за интересы своей державы и беспредельно преданный своему императору. В искусстве, в частности, в живописи, выражением конфуцианских эстетических принципов служил идеализированный природный пейзаж, основанный на законах небесной гармонии, вызывающий в зрителе стремление к совершенству и безупречности. В Японии такой идеализированный пейзаж, созданный рукой просвещенного философа, назывался канга – « «живопись в китайском духе».

     Традиционная  японская эстетика, сочетающая синтоистские, конфуцианские и буддийские (буддийские философия и искусство будут рассмотрены ниже) идеалы, разработала особые принципы, понимание которых является ключом к японскому искусству. Важнейшими из этих принципов считаются фурюу, моно-но аварэ, ваби-саби и югэн. Понятие фурюу означает возвышенный вкус, образованность и развитость ума. Произошло от китайского фэн-лю, буквально – «хорошее образование и манеры». В Китае этот термин характеризовал качества конфуцианского ученого-чиновника. В Японии же понятие фурюу использовалось больше в эстетическом смысле – как принцип возвышенности произведений искусства и утонченности духа их создателей. Особенно это относилось к пейзажной живописи, садовому искусству, архитектуре, чайной церемонии и аранжировке цветов.

     Моно-но аварэ, «очарование вещей» – эстетический идеал, культивировавшийся во время Хэйан. В его основе – чувственное переживание глубинной и эфемерной красоты, заложенной как в природе, так и в человеческом существе. Это красота сопряжена с налетом поэтической грусти, с наслаждением этой преходящей красотой и преклонением перед ней. Оттенки смысла слово аварэ созвучно буддийскому взгляду на жизнь, на материальный мир как на нечто недолговечное, изменчивое и печальное по своей природе. Принцип аварэ означает также тонкую, изысканную чувствительность человеческого сердца, способного оценить и воспеть всю прелесть этой непостоянной красоты. Этот принцип очень ярко проявляется в знаменитых «Записках у изголовья» Сэй Сёнагон, придворной дамы X в.: «…На тонком плетенье бамбуковых оград, на застрехах домов трепетали нити паутин. Росинки были нанизаны на них, как белые жемчужины. Пронзающая душу красота!» (Перевод со старояпонского В. Марковой).

     «Ваби»  – эстетический и моральный принцип наслаждения спокойной и неспешной жизнью, свободной от мирских забот. Его возникновение связано со средневековой отшельнической традицией; означает простую и чистую красоту и ясное, созерцательное состояние духа. На этом принципе основана чайная церемония, а также стихи еака, рэнга и хайку. Слово ваби – производное от глагола вабу («быть печальным») и прилагательного вабиси («одинокий, покинутый»), использовавшегося для описания состояния души человека, изгнанного на чужбину. Однако эстетическая традиция в период Камакура и Мурома переосмыслили это состояние в более позитивном ключе, считая, что осознанные бедность и одиночество – это важнейшее условие для достижения свободы от материальных и эмоциональных забот; а пустота, отсутствие явной красоты – это приближение к красоте не проявленной, трансцеден-тальной, и потому более высокой. Это новое понимание ваби проповедовали знаменитые мастера чайной церемонии, например, Сэн-но Рикю, стремившиеся поднять свое искусство до уровня подлинного духа Дзэн, подчеркивая, что богатство следует искать в бедности, а красоту – в простоте. Считается, что суть ваби передает стихотворение поэта Фудзивара-но Садаиэ (1162–1241):