Квантовая психология

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 19 Декабря 2011 в 23:29, реферат

Краткое описание

Каждая глава этой книги содержит упражнения, которые помогут читателю осмыслить и «интернализировать» (научиться применять) принципы квантовой психологии. В идеале, эта книга должна служить учебным пособием для группы, собирающейся раз в неделю для выполнения упражнений и обсуждения возможностей повседневного применения изученных уроков.

Содержимое работы - 1 файл

Роберт Антон Уилсон - Квантовая психология. Как работа Вашего мозга программирует Вас и Ваш мир.doc

— 389.50 Кб (Скачать файл)

Множественные «я» и информационные системы

В период с 1910 по 1939 год Чарли Чаплин во всех фильмах играл одну и ту же любимую зрителями роль маленького Бродяги, получившую мировую известность. В 1939 году Чаплин снял свой собственный фильм, «Великий диктатор», в котором роль Бродяги отсутствовала. Вместо этого Чаплин играл двух персонажей сразу — тирана (пародию на Гитлера) и еврея-портного, одну из жертв тирана. Зрители по всему миру (исключая Германию, в которой власти запретили прокат фильма) были расстроены и раздражены, жалуясь, что им не хватаег маленького Бродяги. Но Чаплин, однажды избавившись от Бродяги, больше никогда не возвращался к этому персонажу. В последующих фильмах он сыграл множество ролей (серийного убийцы, доброго старика-актера из водевиля, свергнутого короля), среди которых больше никогда не было Бродяги. Люди хотели вновь увидеть Бродягу, но Чаплин продолжал создавать новые роли. (Предоставим последователям Юнга объяснять, почему перед тем, как избавиться от архетипа Бродяги, Чаплину пришлось сыграть две противоположные роли...)

Многим актерам пришлось приложить не меньше усилий, чтобы избавиться от отождествления их если не с определенной ролью, то с определенным типажом. Хамфри Богарт в течение почти десяти лет играл негодяев — как правило, гангстеров, — прежде чем получил первую роль положительного героя. Гэри Гранту так и не удалось избавиться от типажа положительного — романтического или комического — героя. Даже когда Альфред Хичкок убедил его сыграть убийцу в «Подозрении», киностудия одержала над ним верх, изменив концовку фильма таким образом, что персонаж Гранта оказался невиновен. Таких примеров можно привести много.

Вернемся к «реальному миру». Если, например, один из членов семьи внезапно решит измениться, это вызовет возбуждение и тревогу среди остальных членов семьи. Такое явление известно семейным психиатрам: даже если происходящие изменения и являются желанными и долгожданными для остальных — например, алкоголик бросает пить, — они могут «дестабилизировать» всю семью, вплоть до того, что какой-нибудь другой ее член начнет испытывать клиническую депрессию, психосоматические симптомы или даже ударится в запой (как если бы семья «нуждалась» в алкоголике).

Похоже, что мы не только говорим и мыслим высказываниями вроде «Джон — старый брюзга», но и будем по-настоящему сбиты с толку и даже напуганы, если Джон вдруг станет дружелюбным и великодушным. (Зрители яростно отвергли прежде «обожаемого» ими Чаплина, как только он появился в роли женоубийцы в фильме «Мсье Верду». Вероятно, они не отреагировали бы подобным образом, если бы эту роль сыграл Орсон Уэллс — актер, который написал ее для себя и затем, оказавшись в немилости у голливудских воротил, продал Чаплину.)

Если бы диккенсовский Скрудж был реальным лицом, то происшедшие с ним изменения спровоцировали бы странное и неожиданное поведение у некоторых лиц из его окружения...

Забавно, что Чаплин однажды снял комедию о хаосе, создаваемом человеком, у которого явно отсутствует «тождественность» или «сущность», без которой немыслимы наши языковые программы, основанные на подлежащем и сказуемом. Речь идет об «Огнях большого города». В этом фильме маленький Бродяга встречает миллионера, обладающего двумя совершенно разными личностями: щедрого, сострадательного пьяницы и жадного, слегка параноидального трезвого человека. Бродяга и все остальные персонажи вскоре начинают проявлять поведение, которое могло бы показаться клиническим сумасшествием, если бы мы не были посвящены в неизвестный им секрет: переключение «личностей» миллионера определяется химическими процессами, происходящими в его головном мозге.

Русский мистик Гурджиев утверждал, что в каждом из нас уживаются разные личности. Сейчас эту поразительную идею разделяют многие ученые-психологи и нейрологи. Как указывает Гурджиев, «я», которое усиленно трудится, кажется отличным от «я», которое страстно и с наслаждением занимается любовью, а третье «я», которое иногда выходит из себя по незначительным поводам, кажется третьей личностью, и т.д. И в этом нет ничего метафизического, так как даже энцефалограммы позволяют это зафиксировать. Доктор Фрэнк Патнэм из Национального института здравоохранения обнаружил, что в экстремальных случаях множественной личности — а только такие экстремальные случаи и признает ортодоксальная психиатрия — каждой из «личностей» соответствует отдельный тип мозговых волн, как если бы исследователи переносили электроды с одного испытуемого на другого.

Доктор Росси определяет эти отдельные личности как «ситуативные информационные системы». В трезвом и пьяном состояниях мы не только представляем две разные личности, как миллионер из фильма Чаплина, но и имеем разные информационные банки (разную память). Вот почему многие отмечают, что, протрезвев, не могут вспомнить события, происходившие с ними в пьяном состоянии, но эта память «чудесным образом» возвращается к ним во время следующего опьянения. Подобное явление еще чаще возникает при употреблении ЛСД;никто не в состоянии вспомнить богатство ощущений, доставляемых этим наркотиком, пока не будет принята следующая доза.

Эмоциональные состояния, похоже, являются частью замкнутого причинно-следственного контура химических процессов головного мозга. Сейчас, в 1990 году, наука, кажется, еще неспособна прямо утверждать, что одна часть круга может «быть причиной» остальных. Теперь понятно, почему мы склонны вспоминать счастливые моменты нашей жизни, когда мы счастливы, и несчастливые — когда мы расстроены.

Отдельные «личности», или информационные системы, существующие в обычном человеке, делятся на четыре основные группы. Кроме того, у людей, которые занимаются тем или иным видом нейрологического самоисследования (метапрограммирования), можно выделить еще четыре дополнительные группы.

1. Оральная система биовыживания. Эта система, похоже, содержит в себе импринты и кондиционирование, относящиеся к раннему детству, а также основанный на них последующий опыт.

Если вы напряжете память, то сможете вспомнить вкус ковра, ножки стула, и даже земли в цветочном горшке. Это знание относится к оральному этапу раннего детства, на котором питание (биологическое выживание) нам обеспечивал материнский сосок, поэтому и остальные предметы мы пытались оценивать, помещая их себе в рот. Немалая часть процесса воспитания состоит в том, что родители повсюду следуют за своим бесценным малышом, крича «Не смей засовывать это в рот!», когда он пытается попробовать на вкус что-нибудь токсичное.

Начиная с Адорно (1940-е годы), психологи, обследующие большие группы (например, первокурсников колледжей), постоянно отмечают корреляцию между отвращением к «иностранной» или «экзотической» пище и «фашистским» типом личности. Это, по-видимому, свидетельствует о существовании целого поведенческо-понятийного комплекса («кластера», как говорят психологи): «отвращение к новой пище — неприятие «радикальных» идей — расизм — национализм — сексизм — ксенофобия —консерватизм —фашистские идеологии». Этот кластер составляет хорошо известный F-диапазон (F означает фашизм). Если в личности можно выделить более двух упомянутых черт, с большой вероятностью можно предсказать появление всех остальных.

Вероятно, это обусловлено наличием неофобического импринта в системе биовыживания. Те, у кого он присутствует, чувствуют себя все в большей опасности по мере удаления в пространстве-времени от Мамочки и «домашней пищи». И наоборот — у тех, кто любит экспериментировать с незнакомыми и экзотическими блюдами, присутствует неофиличгский импринт, который определяет их стремление исследовать мир во всех его проявлениях — путешествовать, переезжать из городав город и из страны в страну, изучать новое, «играть» с идеями, — а не строго придерживаться какой-либо одной статичной модели мира.

На этом младенческом этапе развития мозга у некоторых людей, похоже, возникает импринт типа «Мамочка, забери меня домой» или противоположный, подталкивающий к поиску и изучению нового, импринт типа «Посмотрим, что там, за горой», однако у большинства из нас, по закону нормального распределения, появляется импринт, находящийся где-то между этими двумя крайностями — в чем-то консервативный, в чем-то новаторский.

Последующее обучение будет в основном пропускаться сквозь призму этих импринтов, поэтому те, у кого ярко выражены неофобические рефлексы, обычно, если им удается избавиться от первоначального догматического семейного туннеля реальности, принимают не менее догматический новый туннель реальности. Так, например, люди, воспитанные в католических семьях, редко становятся агностиками или зететиками;они охотнее примыкают к догматическому атеизму или к какой-нибудь воинствующей атеистической «религии» вроде марксизма, объективизма или КНРСПЯ.

Так как механические биохимические рефлексы на этом уровне «невидимы» (и могут проявиться на вербальном уровне только в измененных состояниях сознания — под воздействием гипноза или некоторых наркотиков), эта установленная в младенчестве информационная система управляет всеми более поздними информационными системами (или «личностями») незаметно для сознательного эго.

В большинстве случаев «самые счастливые» или наиболее спокойные области младенческой системы биовыживания — импринтированные Безопасным Пространством около Мамочки — можно вспомнить или заново ощутить только при помощи наркотиков, которые запускают нейропередатчики, схожие с теми, что активизируются при кормлении грудью. Стремление вернуться в это состояние может привести либо к реимпринтированию с помощью йоги или боевых искусств, либо к поиску химических аналогов, что в конце концов приводит к употреблению опиатов, которое может компенсировать»беспокойные» или «несчастливые» (эго-дистонические) импринты.

Оральная система биовыживания образует цепь обратной связи, связывающую рот, гипоталамус, нейропептидную систему, лимфу, кровь и т.д. с иммунной системой. То, что в тран-сакционном анализе называется Игрой Калеки, — избегание взрослым человеком ответственности путем ухода в хроническое заболевание — в большинстве случаев происходит бессознательно. В этой системе сценарий Неудачника угнетает подсистемы, включая иммунную, делая субъекта, или жертву, статистически более подверженным болезням. Подобным образом, сценарий Победителя в этой цепи влияет на долголетне, примером чему могут служить жизни Бертрана Рассела (до сих пор пишущего философские труды и статьи в возрасте 99 лет), Джорджа Барнса (который продолжал три карьеры до 100 лет) и др.

2. Анальная территориальная система. Так как все млекопитающие метят свою территорию экскрементами, стадия развития, на которой ребенок учится ходить, и связанные с ней процедуры приучения к туалету закладывают в человеке систему территориальных синергетических импринтов и кондиционирований — то, что фрейдисты называют «анальностью» (садо-мазохизм).

Те, у кого в этой системе присутствует импринт доминирования, всю свою жизнь стремятся к власти; имеющие же импринт покорности тяготеют к первым и нуждаются в их руководстве (фюрерпринцип Райха). Большинство людей пребывают где-то между этими крайностями, принимая мазохистскую позицию по отношению к тем, кто находится «наверху» (к правительству, квартирным хозяевам и т.д.) и садистскую позицию — по отношению к избранным жертвам, по определению находящимся «внизу» (женам, детям, «низшим расам», людям, живущим на пособие, и т.д.)

«Я» (информационная система) на этом уровне может функционировать как доминирующее «я» или «нормальная» личность у тех, чья жизнь сосредоточена на власти, или оставаться «латентным», проявляясь только в конфликтных ситуациях. Обычно оно проявляется во всей красе, когда достаточное количество алкоголя попадает в головной мозг и изменяет его привычное состояние. Анально-садистский словарь типичного алкоголика («Засунь это себе в задницу», «Ну ты и задница!», «Пошел ты в задницу», «Мне на это наср...» и т.д.) как бы обобщает туалетные процедуры и свойственные млекопитающим привычки использовать экскременты в качестве территориальных сигналов: «сражайся или уходи».

Люди говорят: «Он вел себя как двухлетний ребенок» или «Он был сам не свой в тот вечер». Эти замечания свидетельствуют о том, что «в тот вечер» младенческая информационная система данного человека — то есть анально-территориальные нейронные цепи млекопитающих — временно завладела его мозгом.

Политики имеют незаурядные навыки активации этой системы, иногда легко заставляя целые толпы людей вести себя подобно маленьким легковозбудимым детям. Излюбленная схема активации (описанная Шекспиром в «Генрихе Пятом») — пробуждение солидарности звериной стаи посредством нападения на чужую стаю. Джордж Буш, которого многие считали «тряпкой», поднял свою популярность до беспрецедентного уровня как раз в тот момент, когда я искал современную иллюстрацию для этой схемы. Мистер Буш просто вторгся в маленькую страну третьего мира (Панаму), добившись быстрой, легкой победы всего за неделю. Образ «тряпки» рассеялся за одну ночь. Любой альфа-самец в любой стае шимпанзе или горилл, чувствуя, что его авторитет падает, поступил бы подобным образом.

Эта система обеспечивает обратную связь между мышцами, адреналином, таламусом головного мозга, анусом и гортанью. Раздувание тела и издавание шума — это самые обычные сигналы доминирования у птиц, рептилий, млекопитающих и политиков. Более подробно узнать об этом вы сможете, изучив речи Гитлера и Рейгана или просто понаблюдав за двумя утками, спорящими за территорию в пруду.

Информация о работе Квантовая психология