Доверие в любви

Доверие в любви

Нет сомнений в том, что любовь относится к числу ключевых понятий человеческой культуры. Это безусловная универсалия, известная в той или иной форме представителям всех культур.  В то же время (возможно, и благодаря всему перечисленному) это одна из тех категорий, о сущности которой споры не умолкают по сей день и вряд ли когда-нибудь умолкнут. Впору задаться вопросом: что есть любовь? Какое место в ней отведено доверию?

В рамках нынешней массовой культуры под любовью принято понимать прежде всего чувство, окрашенное в тона полового влечения. «Сексоцентризм», характерный для сегодняшней рефлексии над чувством любви, на мой взгляд, в значительной мере искажает представление о сущности этого чувства, сужая объект исследования и требуя иной расстановки акцентов. В данной работе под любовью понимается несколько иное чувство, вовсе не обязательно являющееся воплощением инстинкта, обеспечивающего взаимное притяжение полов.

Одно из самых значимых свидетельств мировой культуры относительно чувства любви, как я считаю, заключено в знаменитом фрагменте 13 главы первого послания коринфянам апостола Павла. Это место широко цитируется в современных литературных и медиатекстах.

Приведу его и я:

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества и знаю все тайны и имею
всякое познание и всю веру, так, что могу и горы
переставлять, а не имею любви, – то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое
на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает...

Этот текст заключает в себе, с одной стороны, высочайшую нравственную максиму, дающую этический ориентир проявлениям подлинной любви, а с другой – содержит в себе подробнейшую и довольно отчётливо выраженную психологическую картину этого чувства. Как мы видим, доверию среди остальных составляющих (компонентов) этого чувства уделяется довольно значимое место. Любви без доверия нет, ибо в противном случае чувство превращается в своего рода сделку.

Представим себе обратную картину: доверия нет. В этом случае тот, на кого направлена любовь, превращается в объект, требующий контроля, манипуляций, он является всего лишь желаемым объектом обладания. А мы знаем, что любовь заключается в утверждении бытия субъекта, но не обладании объектом. Для любящего важен именно другой.

Одно из глубочайших и в то же время довольно лаконичных исследований природы любви принадлежит перу крупнейшего психолога и философа XX века Эриха Фромма. В «Искусстве любить» он пишет: «Эта книга, как раз напротив, ставит целью показать, что любовь – не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости. Она хочет убедить читателя, что все его попытки любви обречены на неудачу, если он не
стремится более активно развивать свою личность в целом, чтобы достичь продуктивной ориентации; что удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. В культуре, где эти качества редки, обретение способности любить обречено оставаться редким достижением. Пусть каждый спросит себя, как много действительно любящих людей он встречал».

В концепции Э. Фромма любовь является «ответом на проблему человеческого существования». Иными словами, именно любовь позволяют узреть и почувствовать смысл в человеческом бытии.

В главе «Практика любви» философ пишет: «Любить значит
довериться, отдаться полностью в надежде, что твоя любовь возбудит любовь в любимом человеке. Любовь это акт веры, и кто имеет мало веры, тот имеет и мало любви».

Таким образом, вопрос, поставленный в самом начале данной работы, имеет только одно разрешение: любовь и доверие неразрывно связаны друг с другом, вытекают друг из друга и следуют друг за другом. Любовь утверждает в человеке самостоятельного субъекта, верит ему и в него.

К сожалению, в эпоху рынка человек привык оценивать самого себя и другого через призму «рыночной стоимости». «Условное, оценочное отношение к человеку вообще характерно для нашей культуры, – пишет известный психолог Ю.Б. Гиппенрейтер. – Такое отношение внедряется и в сознание детей».

Следствием отмеченных причин является то состояние «безлюбия», о котором писал Э. Фромм. Здесь же следует сказать и о кризисе доверия. Родители не верят детям и друг другу, затем дети копируют их модели поведения в своей жизни. Поразительно, но обратное явление – излишняя доверчивость, на мой взгляд, свидетельствует о тех же недостатках воспитания: незрелая личность неспособна сделать осознанный выбор в пользу доверия и любви,  а потому довольствуется суррогатами доверчивости и влюблённости.

Однако подлинная любовь – воплощение зрелости и торжества жизненных сил зрелой личности. Доверие здесь мыслится в какой-то степени как вера в смысл существования человека, одной из базовых потребностей которого является потребность в любви.

Литература

1.                                Новый Завет и Псалтирь. – Хельсинки, 1992.

2.                                Гиппенрейтер Ю.Б. Общаться с ребёнком. Как? – М.: АСТ: АСТРЕЛЬ, 2011.

3.                                Фромм Э. Искусство любить. – М.: АСТ, 2008.