Развитие социологической мысли России

24

          Введение

В развитии социологической мысли в России можно условно выделить 5 основных этапов.

Первый этап - 1860 - 1890 гг.

Второй этап - 1890 г. - начало XX в.,

Третий этап - первая четверть XX в.

Четвертый этап - 20-е - 30-е годы XX в.

Пятый этап - конец 50-х - 90-е годы XX в.

Развитие социологии в России, также как и на Западе, происходило в тесной связи с позитивизмом. Идеи О. Конта были известны уже в 40-50-е годы, но только в 60-е началась широкая популяризация позитивизма в России. Усвоение идей Конта шло быстро, и, как писал Н.И. Кареев, «в исходе шестидесятых годов позитивизм и социология вошли в русский умственный обиход».

Российскую социологию необходимо, прежде всего, рассматривать как ответ на потребности социальной жизни. Речь идет о применении методологии, рассматривающей результат мыслитель­ной деятельности как активный элемент общественной среды. Данный подход особенно важен для анализа российской социологической мысли в силу ее постоянной вовлеченности в общественную практику, в основном, в оппозиционно-критической функции. Как и в мировой социологии, здесь действовала закономерность дви­жения социальной мысли от социальной философии через социальную теорию к теории собственно социологической. Российская мысль форми­руется первоначально как философия истории, особенно в первой полови­не XIX века. К середине столетия на передний план выдвигаются соци­альные теории, где переплетаются элементы социально-философские и социологические. И только в начале XX века появляются уже чисто со­циологические теории. Но и в последнем случае мы видим постоянное взаимодействие социальной философии и социологии.

1. Становление и особенности российской социологии

Как и на Западе, социология в России возникает в процессе перехода к индустриальной стадии социальной эволюции в силу потребности модер­низируемого общества в достаточно строгом социальном знании. Однако индустриальная модернизация России осуществлялась по запаздывающе­му (или догоняющему) варианту, что и составило своеобразный социо­культурный контекст развития социальной мысли. Причудливое перепле­тение социальных отношений и мотивационных структур традиционного и индустриального обществ, потребность в новой трудовой этике и приверженность к патриархальности большей части населения, значительные преобразования в социальной структуре при весьма сильной тенденции к маргинализации общества, давление отживающих политических структур и слабость гражданского общества, стремление активных социальных сил к радикализму правого или левого толка и иные особенности пореформен­ной России - все это непосредственно определяло проблематику и содер­жательную эволюцию российской социологии, ее футурологическую на­правленность. Социокультурный контекст вел к тому, что социология Рос­сии явно или неявно сосредоточивалась на проблеме необходимости и возможности,  желательности или нежелательности капиталистической эволюции страны по западной модели. Подавляющее большинство социо­логов, разрабатывая теоретические модели, так или иначе имели в виду «русский путь», соответственно стремясь перевести теоретические поло­жения на уровень практических программ. Можно сказать, что в России имел место переход от сакрального к светскому обществу, что закономер­но вызвало потребность в социологической науке. Однако в любом свет­ском (открытом) обществе сохраняется некая священная сердцевина в форме социокультурных традиций. В России такая сердцевина оказалась наиболее консервативной в силу особенностей ее исторического развития. В результате объективная потребность в науке об обществе не восприни­малась ведущими политическими и идеологическими структурами, а в первые десятилетия становления социологии ее представители в той или иной форме преследовались. Сложилась парадоксальная ситуация: высо­кий уровень социологической мысли сочетался с ее фактической изоляцией от реальных социально-политических процессов. Не случайно среди создателей социологии было много личностей маргинального типа, что вызывало довольно сильную тенденцию к утопизму и левому радикализ­му. В то же время реалистическая тенденция российской социологии по­литически тесно связывала себя с либерализмом и демократизмом.

Понимание особенностей развития социологии России, ее неповтори­мости требует также учета своеобразия русского национального характера, его духовных ориентации, «духа народа». Мыслители традиционно под­черкивали внутреннюю противоречивость русского национального харак­тера, существование в нем взаимоисключающих начал, слабость формы и чувства срединности, стремление к крайностям, культурный нигилизм. Это сочеталось с серьезным влиянием географического фактора и геопо­литического положения страны как важных условий утверждения деспо­тической формы правления. Историческое своеобразие привело к ситуа­ции неактуализированности сил русского «народа, социальной необустро­енности общества. В то же время в обществе ощущалось наличие некоего особого «задания» России, что и вылилось в концепцию мессианской «русской идеи».

Важнейшей и исходной особенностью российской социальной мысли явился органический подход к обществу. При этом менее всего речь шла о концепциях натуралистического типа, которые хотя и имели в ней место, но пользовались незначительным влиянием. Органический подход заклю­чался в стремлении представить мир как некое иерархическое целое, где общество и человек хотя и своеобразные, но только элементы. Этим опре­деляется склонность мыслителей России к широчайшим социологическим обобщениям на основе описания всемирной социальной эволюции и прин­ципа единства микрокосма и макрокосма. Отсюда же вытекают усилия найти и обосновать общезначимый социальный идеал, руководствуясь ко­торым можно освободить общество от нарушающих его органичность тен­денций и сознательно ориентировать его в направлении органической це­лостности в духе социального конструктивизма. Поэтому столь большое внимание исследователи уделяли русской общине, усматривая в ней орга­ническое начало, опора на которое позволит реализовать самобытный рус­ский путь социальной эволюции.

Отмеченная познавательная структура способствовала акцентированию внимания российских социологов на проблемах социальной динамики (эволюции, прогресса), что содержательно определяло эволюцию социоло­гии. Ясно, что подобная ориентация вытекала из необходимости поиска путей разрешения острых противоречий страны. Эволюционисты исходи­ли из представления о единой человеческой истории, где существующие различия могут быть сведены к определенным социальным типам, после­довательно приближающим человечество к социальному идеалу. Соответ­ственно обосновываются различного рода «формулы прогресса», зачастую сугубо априорные. С течением времени, однако, начали обнаруживаться противоречия эволюционистской парадигмы. Особое значение приобрели проблемы объекта эволюции, совмещения эволюции со структурным единством системы и ее стремлением к функциональному равновесию и др. Одновременно нарастал протест против плоского эволюционизма, на­чиная от самых ранних форм в теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского (1822-1885) и вплоть до снятия вопроса о соци­альной эволюции как научной проблеме у П. А. Сорокина.

Этим определялось и своеобразие гносеологических посылок россий­ской социальной мысли. В. отличие от заложенной Р. Декартом европей­ской традиции выносить субъект познания за пределы бытия (объекта) общественная мысль России рассматривает, как правило, субъекта внутри бытия. Бытие же понимается как непрерывное становление социальности и ее субъекта, а соответственно познание бытия выступает как самопозна­ние субъекта, и, следовательно, процессы познания и преобразования бы­тия фактически совпадают. Именно из данной установки вытекает пре­дельно напряженное рассмотрение в российской социологии центрального для нее сюжета о соотношении реальности и общественного идеала.

В итоге сложились две противоположные тенденции социальной мыс­ли - утопизм и реализм. Утопическая линия характеризовалась од­номерностью социального мышления, исходила из представления об об­ществе как механическом агрегате и принципа социального конструкти­визма. Обосновывалось убеждение, что достаточно определить научный социальный проект, чтобы при помощи субъективного фактора, воли к изменению иметь возможность осуществить его революционным путем, ускорив исторический процесс. Реалистическая же линия утвержда­ла многофакторный подход, понимание общества как сложного динамиче­ского равновесия, обосновывала необходимость соразмерной эволюции субъекта и социальных форм. Особое внимание обращалось на поиск меха­низмов согласования интересов различных субъектов, на практический гума­низм, на внутреннюю духовную революционность. Очевидно, что именно реа­листическая линия оказалась созвучной действительно научной социологии.

Отмеченные черты и особенности российской социальной мысли пока­зывают, что ключевое положение в ней занимает проблема человека. В любой социологической проблеме исследователи стремились видеть пре­жде всего антропологический аспект, найти формы разрешения социаль­ных противоречий в пользу личности, отсюда - популярность идеи «нового человека», опасность которой была осознана слишком поздно отсюда же тенденция этизации социологии вплоть до полного слияния этического и социологического подходов.

2. Предсоциологический этап развития российской социальной мыс­ли

Своеобразие социального мышления России было заложено приняти­ем византийского православия и соответствующего стиля мышления с его догматизмом, тоталитарностью, вненациональностью, апологией государ­ственности. Вплоть до XVIII века социальная мысль страны функциони­ровала в религиозной оболочке и посредством религиозных формул пыта­лась решать социальные проблемы, в основном связанные с задачами по­литического самоопределения общества.

Собственно социальная мысль как светское знание возникла в ходе и результате реформ Петра Великого. Определилась и центральная пробле­ма размышлений: путь России. Стремление Петра внедрить в российскую жизнь европейские социальные формы без учета социокультурного кон­текста заложило противоречия как всего последующего развития России, так и русских социально-философских поисков: за или против петровских реформ, самобытность или общечеловечность.

Итак, XVIII век - век просветительской философии - закладывает ос­новы социальной мысли России. В первой половине века можно наблю­дать весьма любопытную тенденцию обоснования с помощью просвети­тельских идеалов, идей естественного права необходимости деспотиче­ского социально-политического устройства (Ф.Прокопович, 1681-1736; Я Татищев, 1686-1750). Заметим, что проблемы государства, по­литической власти с этих пор вообще станут постоянной темой российской социальной мысли.

Во второй половине XVIII века выделяется группа просветителей ли­берального толка (Д. С. Аничков, 1733-1788; Я. П. Козельский, 1728-1794; С. Е. Десницкий, 1740-1789; А. Н. Радищев, 1749-1802), кото­рые более объемно, критически рассматривают петровские реформы и од­новременно стремятся выделить структурные элементы общества, их роль в социальном процессе. В частности, представляют интерес анализ хозяй­ственной деятельности как ключевого фактора общественного прогресса (Десницкий); постановка проблемы общины, ставшей потом ведущей те­мой русской социальной мысли, обоснование роли географического фак­тора в истории (Радищев) и др.

Особое место в становлении русского социального мышления занимает первая четверть XIX века, когда начинается (по выражению А. И. Герцена) «великий ледоход» русской мысли и рождается подлинно националь­ное русское философское сознание в форме философии истории. Мысли­тели первой половины XIX века фактически закладывают программу социологического поиска, которая и будет реализована во второй полови­не XIX - начале XX века.

А. И. Галич (1783-1848) формулирует основы антропологической тра­диции русской философии и социологии. Я. И. Надеждин (1804-1856) вводит в социальную мысль идею историзма и во многом выступает в ка­честве основоположника теоретической социологии в России. П. И. Пес­тель (1793-1826) формулирует идею революционного преобразова­ния общества как способа его прогресса. Особое место принадле­жит В. Н. Майкову (1823-1847), который первым познакомил Россию с идеями О. Конта и начал Говорить на социологическом языке. В статье «Общественные науки в России» (1845 г.) Майков, не принимая кантовский термин «социология», ставит задачу формирования новой «социаль­ной философии» как общественной науки о законах социальной жизни людей и народов.

Одной из самых замечательных фигур XIX века является П. Я. Чаадаев (1794-1856), своим знаменитым философическим письмом, опубликованным в 1836 году, задавший направление философско-социологических поисков в России. Без уяснения концепции Чаадаева невозможно понять как логи­ку развития русской социальной мысли, так и ее нравственный пафос.

Не принимая упрощенных идей просветительского прогрессизма, Чаа­даев в своей философии истории ставит задачу найти новые способы ос­мысления социальных фактов, исходя из единства истории человечества и ее законосообразного характера. Проблема фиксируется в логике единства общечеловеческого и национального, проявления родовой сущности чело­вечества в национальной форме. Чаадаев формулирует некоторые законы общечеловеческого прогресса и в их плане рисует трагическую и безыс­ходную картину российской жизни. У нас нет традиций, естественного прогресса, все основано на подражании и заимствовании, нам не хватает устойчивости, упорядоченности, внутреннего единства, мы живем без убеждений и правил - такие горькие характеристики дает Чаадаев русско­му обществу.

В итоге он приходит к выводу о внеисторичности русского народа, вы­падении его из общечеловеческой логики: «Мы живем лишь в самом ог­раниченном настоящем без прошедшего и будущего, среди плоского за­стоя»; «Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуют лишь для того, чтобы преподать великий урок миру»; «Глядя на нас, можно сказать, что по от­ношению к нам всеобщий закон человечества сведен на нет».

В последующем взгляды Чаадаева становятся несколько более оптими­стичными. Он полагал, что нужно только сделать правильный социальный выбор, поняв особенности России, в частности особую роль в ее истории географического фактора. И Чаадаев формулирует мысль, ставшую про­граммной для всех последующих философских и социологических поис­ков в России: «...у меня есть убеждение, что мы призваны решить боль­шую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество».

Идеи П. Чаадаева нашли продолжение в сформировавшихся в 40-е го­ды XIX века двух оригинальных направлениях русской социально-философской мысли - западничестве и славянофильстве. Если Чаадаев сформулировал программу русской социальной мысли, то славянофилы и западники задали модель ее развития, и именно в рамках этой модели эволюционировала философия и социология России, сформировались ве­дущие социальные концепции. Оба названных направления решали одну проблему - судьбу России; у них была одна логика и один метод, одни и те же заслуги и слабости. Расхождения же шли по вопросу о том, что по­нимать под социальным развитием и как оно должно осуществляться: органическое прорастание социальных форм в процессе естественной эво­люции культуры посредством духовного самоопределения народа и лич­ности в контексте национальных ценностей и традиций (славянофилы) или же в той или иной степени насильственное внедрение общечеловеческих социальных форм в соответствии с рационалистическим идеалом (западники). В этом ключе представители обоих направлений сформули­ровали ряд идей и категориальных структур, которые в дальнейшем полу­чили социологическую интерпретацию.