Пути предупреждения и методы разрешения политических конфликтов

  4. Политические и  военные провокации

  В ходе борьбы за власть и гегемонию человеческая цивилизация накопила солидный арсенал  различных приемов противоборства. Однако среди многочисленных политических и военных средств насилия  особое место принадлежит провокациям. Этот прием используют государства, партии, общественно-политические движения, экстремистские группировки. Вместе с  тем, ответственность за политическую провокацию субъекты стремятся переложить на своих противников. Именно с провокацией  начались первая и вторая мировые  войны, а также большинство военных  конфликтов современности. Было бы наивным  полагать, что этот прием политического  противоборства остался только в  истории. Современная политическая практика дает нам богатый материал для теоретических обобщений и политических выводов.

  Генезис феномена провокация и понятие уходят своей  историей во времена античного мира. Термин “provocatio” латинского происхождения, в переводе он обозначает вызов, в первоначальном смысле “provocator” трактовался как бросающий вызов. В Древней Греции, когда города-полисы вели междоусобные войны, существовал обычай: воин выходил перед своим войском и войском противника и вызывая соперника померяться силами. После их поединка начиналось общее сражение. Воина, который начинал сражение, называли провокатором. Таким образом, происхождение термина связано непосредственно с вооруженной борьбой. В ходе исторической эволюции термин “провокация” изменил свое значение и начал использоваться в более широком плане в качестве категории особого рода политического и военного насилия.

  ПОЛИТИЧЕСКАЯ  ПРОВОКАЦИЯ – это прием политического противоборства, который включает в себя специально организованные акции подрывного характера в целях вызова ответных мер со стороны противника и использования их последствий для дестабилизации обстановки, эскалации насилия, дискредитации политики государств, партий, лидеров, дезинформации общественного мнения.

  Наиболее полно  сущность провокации проявляется в  ее функционально-ролевом предназначении. Рассмотрим это более подробно.

  1. Функция предлога для начала войны или вооруженного конфликта. Как во времена древности, так и в наше время обострению международной обстановки, возникновению военного конфликта предшествуют причины, которые подразделяются на основные, главные, второстепенные и непосредственные. Чаще всего в качестве непосредственной причины конфликта используется предлог или повод. Любой агрессор, начиная военную кампанию, заботится о придании своей акции характера справедливого возмездия. Именно с этой целью и организуется провокация. При этом сама провокация является ширмой, которая позволяет хотя бы на время скрыть истинные замыслы агрессора. Это особенно актуально стало теперь, когда в международном сообществе разработан целый комплекс мер по наказанию агрессора и оказанию помощи жертвам агрессии. Так, именно с провокаций в Тонкинском заливе началась агрессия США против ДРВ; в результате многочисленных провокаций Израиля против арабских стран возникло 5 арабо-израильских войн и др.

  2. Функция дестабилизации внутри– и внешнеполитической обстановки. В настоящее время, несмотря на положительные изменения в отношениях между государствами, продолжают сохраняться многие противоречия, возникают и новые очаги напряженности. Чаще всего это является результатом субъективных причин. Особенно ярко это проявилось в СНГ, который за короткий промежуток времени превратился в конфронтационный узел противоречий. Деструктивные силы, к которым можно отнести срастающиеся мафиозно-политические группировки сепаратистского направления, реакционные националистические и конфессиональные круги, борясь за сферы влияния, стремятся усугубить с помощью акций подрывного характера территориальные проблемы, возродить или обострить существующие национальные, этнические, религиозные противоречия, столкнуть между собой народы. В результате таких действий безопасность СНГ в целом и каждого в отдельности государства существенно снижается, закладываются факторы долговременного дестабилизирующего характера. Создается благоприятная обстановка для иностранного вмешательства во внутренние дела СНГ. Об этом ярко свидетельствуют события на Кавказе, в Приднестровье, Средней Азии.

  3. Функция дискредитации государств, партий, общественно-политических движений и их лидеров. Уже с самого начала борьбы за власть политические противники, наряду с военной силой, стремились применить целый ряд приемов с целью подрыва авторитета и влияния своих оппонентов. В ходе таких акций используются не только реальные факты, но и вымысел, клевета. К сожалению, современное политическое противоборство в СНГ по мере его обострения представляет немало примеров использования этого приема.

  4. Функция дезинформации общественного мнения. Широкие возможности по ее использованию представляют средства массовой информации. Если ранее они находились в руках КПСС и монопольное право на их использование давало возможность партии практически неограниченно манипулировать общественным мнением, то сейчас, в условиях зарождающейся демократии в странах содружества, возникает новая опасность: политические группировки, в руках которых находятся власть и финансы, начинают также искажать реальные события и факты в своих интересах. По мнению профессионалов, чтобы проводить свою политику в области дезинформации общественного сознания, политической группировке необходимо иметь 3-4 канала продвижения информации.

  5. Функция дезориентации общественного сознания. Эта функция тесно связана с дезинформацией, но имеет ряд особенностей. Они заключаются в том, чтобы с помощью пропагандистского камуфляжа отвлечь внимание людей от событий, знание о которых в данный момент не выгодно субъекту провокации. С этой целью в массовом порядке населению преподносятся различные сенсационные факты, которые отвлекают внимание людей от их жизненно важных проблем, заставляют на время забыть о них.

  Функции политических провокаций являются наиболее обобщенным показателем сущностных характеристик  этого феномена, но при исследовании надо иметь в виду, что их реализация достигается применением конкретных способов и приемов; к ним можно  отнести клевету, шантаж, диверсии, подлоги и т.п.

  Из приведенного определения политической провокации и перечисления ее функций видно, что провокация всегда выступает  следствием целенаправленной деятельности субъекта политики. Наряду с этим некоторые  авторы считают, что ее можно подразделить на умышленную и неумышленную.

  По нашему мнению, при разделении провокаций на умышленные и неумышленные допускается  серьезная методологическая ошибка: смешиваются два различных качества, две философские категории –  необходимость и случайность. При  этом надо иметь в виду: если провокация является заранее организованной акцией субъекта, в которой последний  под влиянием определенных причин действует, предвидя последствия своих шагов, то неумышленный инцидент в отличие  от этого происходит стихийно, без  сознательного участия субъекта. Важно подчеркнуть, что провокация – явление с ярко выраженной каузальной связью, а инцидент в отличие от нее возникает в результате стихийного стечения обстоятельств. Инцидент можно  использовать в качестве повода для  эскалации политического и вооруженного насилия, но при этом провокация начнется лишь с момента сознательной подстрекательской  деятельности субъекта. Можно предположить, что инцидент создает лишь предпосылку  для провокации. 

  История политического  противоборства знает немало инцидентов, которые, не будучи специально подготовленными  акциями для достижения определенных политических целей, все же оказывали  значительное влияние на ход и  исход событий, служили непосредственным предлогом для организации провокаций. Классическим примером тому может служить  начало первой мировой войны. Это  подробно описано в романе В. Пикуля “Честь имею”. Автор убедительно  доказывает, что целая цепь провокационных акций, а не только и не столько  инцидент в Сараево, стали непосредственной причиной начала первой мировой войны. Не подлежит сомнению, что, если бы не было выстрелов в Сараево, то со стороны  мировой финансовой олигархии были бы инспирированы другие поводы и  предлоги для дестабилизации обстановки и начала войны.

  В связи с  этим нам представляется, что нельзя рассматривать в качестве политических провокаций непреднамеренные инциденты, в том числе и те, которые  привели к определенным политическим последствиям (конфликтам, осложнению международной обстановки), если эти  акции не являются заранее подготовленными  звеньями в системе враждебных мер  противника. Следовательно, для квалификации того или иного акта как провокации необходимо опираться на ряд оснований.

  Мы предлагаем для этого следующие: во-первых, наличие  у субъекта целевой установки, направленной на обострение ситуаций; во-вторых, осуществление целенаправленной подстрекательской деятельности; в-третьих, наличие соответствующего организационного аппарата, предназначенного для осуществления подобных акций и использования их последствий для эскалации реакционного политического насилия.

  Вместе с  тем инцидент может весьма близко подходить к провокации, а порой  и вплетаться в ее ткань, но при  этом он будет всего лишь элементом, и далеко не самым важным, в сложной  и многогранной подрывной деятельности.

  В зависимости  от используемых реакцией средств, провокации можно подразделить на ряд разновидностей: террористические акции (покушение  на Папу Римского, поджег рейхстага  и пр.); односторонние нарушения международных договоренностей; подстрекательские заявления и дезинформация; комбинированные разведывательно-провокационные акции; массовые политические кампании (сборища неофашистов и т.п.); обсуждение в государственных органах внутренних проблем, относящихся исключительно к юрисдикции других суверенных народов; военные провокации и др.

  В самом общем  виде к содержанию механизма провокации относится целый комплекс элементов: субъекты провокации и отношения между ними; политические интересы и цели субъектов, вытекающие из них политические и военные доктрины, конкретные провокационные акции, тенденции их развития, последствия и результаты.

  Несмотря на то, что в ходе проведения провокации взаимодействуют различные правительственные  и неправительственные организации  и объединения, ведущим субъектом  широкомасштабных провокаций выступает  государство, в лице его руководящих  органов.

  Мы являемся свидетелями невиданного в нашей  многовековой истории широкого обмена людьми и идеями. Наше российское общество стало примером открытости и беспредельной  демократии при дефиците дисциплины и порядка. Соответственно возросли масштабы вмешательства, воздействия  на наши внутренние дела из-за рубежа. И далеко не всегда интересы иностранных  партнеров совпадают с интересами российского общества. Наряду с позитивными  импульсами из-за рубежа идет подпитка сепаратистских, националистических сил, создаются своего рода лобби, группы и слои влияния, которые невольно, а зачастую и умышленно выступают  в качестве проводников чужих  интересов в нашей стране. Посмотрим  на реальную ситуацию.

  Националистический  экстремизм в Прибалтике активно  поддерживается рядом стран по другую сторону Балтийского моря, Польша усиливает свое влияние на Западную Украину, Румыния рассчитывает –  сколько лет потребуется на возвращение  в ее пределы Молдавии, Турецкие политики начинают размышлять категориями  пантюркизма и, судя по поступающей  информации видят сферу своего влияния в республиках Средней Азии, а в перспективе – и в Татарстане. Они активно налаживают отношения с Арменией и Азербайджаном одновременно. Но на влияние в Азербайджане претендует Иран – туда направляются исламские проповедники, пропагандистская литература. Удивительная ситуация – столкнулись интересы Турции и Ирана из-за влияния на советской территории.

  Западный капитал  присматривается к Якутии, японцы и китайцы – к нашему Дальнему Востоку, немцы – к Калининградской  области, финны – к Карелии  и т.д. Думается не следует относить всю многообразную деятельность, которую развернули на нашей территории иностранцы, к категории взаимовыгодного сотрудничества. В этих условиях защита интересов Отечества, а не абстрактных “общечеловеческих ценностей”, приобретает особую актуальность. 

  5. Пути предупреждения  и методы разрешения  политических конфликтов

  Предупреждение  и разрешение конфликтов находится, и это совершенно очевидно, в распоряжении власть имущих. Любая политическая инстанция, обладающая монополией на законное принуждение (насилие), порождена необходимостью справляться с конфликтами. Для  этого она наделена властью, финансами, силовыми структурами. Власть, не справившаяся с конфликтами, неизбежно терпит поражение. Если конфликт сопряжен с  притязаниями извне, можно организовать отпор; если он, наоборот, раздирает  группу по причине нищеты и крайней  нехватки товаров, материальных благ, его следует урегулировать, чтобы  междоусобные распри не погубили членов группы. По мнению французского политолога Филиппа Бро, фатальность конфликтов и идея консенсуса или, по крайней мере, сплоченности, кажутся неразрывно связанными в политической практике как на международной арене, так и внутри страны.

  Сдерживающими факторами конфликтов в политической области, средством их предупреждения является высокий уровень социально-экономического развития и политической культуры общества, а также доверие к власти и  закону.

  Важно отметить и искусство политического маневрирования как средство предупреждения конфликта. В свое время английский философ  Ф. Бэкон писал: “В самом деле искусно и ловко тешить народ надеждами, вести людей от одной надежды к другой, есть одно из лучших противоядий против недовольства. Поистине, мудро то правительство, которое умеет убаюкивать людей надеждами, когда оно не может удовлетворить их нужды, и ведет дело таким образом, чтобы любое зло смягчено было надеждой: а это не так уж трудно, ибо, как отдельные лица, так и целые партии, весьма склонны тешить себя надеждами или хотя бы заявлять о них вслух, если сами уж не верят”.