Политико-правовая мысль Древнего Китая

Политико-правовая мысль Древнего Китая

 

Первые достоверные исторические сведения о Китае, как и об Индии, восходят ко 2 тысячелетию до н.э. В бассейне реки Хуанхе сложилось крупное объединение племен. Правила династия Инь, или Шан. Правители иньцев — ваны — были скорее вождями союза племен, чем царями в полном смысле слова. Тем не менее их окружали религиозным почитанием. Считалось, что они получили власть от своих обожествленных предков. Само небо — Шанди — объявлялось основателем династии Шан. Ваны осуществляли связь с небесными силами, а это гарантировало стабильность, благосостояние, удачу. В старинном сборнике песен «Ши-цзин» говорилось: «Вся поднебесная земля принадлежит государю, все живущие на земле — его слуги».

 

В конце XII в. до н.э. вожди племени Чжоу (гуны) во главе коалиции племен вторгаются в иньские земли и устанавливают свою власть. Воцаряется династия Чжоу, правившая до середины III в. до н.э.

 

Чжоу взяли на вооружение все то идеологическое обоснование власти, которое сложилось при их предшественниках. Но нужно было оправдать смену династий. Это сделал Чжоу-гун, воспитатель и советник второго царя династии Чэн-вана. Он считается автором книги «Чжоу-ли».

 

Чжоу-гун исходит из старой идеи о мандате неба на власть (тянь-мин), но он ее модернизирует: небу принадлежит и право отбирать этот мандат, передавать его другим лицам. Смена мандатов — не исключительное явление, а закономерность. Небо регулирует земные дела, вручая мандат правителю, обладающему добродетелью (дэ). Смена мандата — не выбор лица, а выбор династии. Предполагаются своего рода династийные циклы. Родоначальник, которому небо доверяет основать династию, обладает добродетелью в высокой степени, но по мере передачи власти эти качества утрачиваются и вынуждают небо провести смену мандата (гэ-мин). В мифологизированной форме выражена очень глубокая мысль о том, что никакая династия, никакая система власти не вечна, она расходует свои силы, вырождается и гибнет.

 

Этой участи не избежала и династия Чжоу. Хотя она находилась у власти восемь с половиной столетий, уже  в IX в. до н.э. государство ослабло от «хронической болезни» всех восточных деспотий — стремления местных правителей «отколоться» от центра. Оно было характерно и для старой родовой аристократии, сохранявшей влияние в провинциях, и для приходящего ей на смену чиновничества. Параллельно шло становление классового общества, вековые устои рушились, обычаи расшатывались, воцарялись беззаконие и произвол. Царство распадалось на уделы.

 

Кризис побуждал к размышлению, к поиску выхода. Это и привело  к расцвету китайской политической мысли в VI—V вв. до н.э.

 

В отличие от Индии, в Китае политическая мысль «не питалась» священными писаниями, она рано выделилась в  особый предмет, которым занимались специалисты, мудрецы, философы. Конечно, связь между небом и поднебесной не отрицается, но в центре внимания китайских мыслителей не Вселенная, не начало мира и его суть, а человек и общество, проблемы организации государства. Причем трактуются они рационалистично и в значительной мере освобождаются от мифологии и религиозности.

 

Особенно ярко это заметно у  Конфуция в «Луньюй», самого знаменитого китайского философа, чьи взгляды спустя несколько веков были возведены в ранг официальной идеологии. Ему приписывают мысль, что в мире нет вещей, которым нельзя было бы найти естественного объяснения.

Конфуцианство

 

Конфуций, точнее, Кун-цю или Кун-фуцзы, что означает мудрец (учитель) Кун, родился в 551 г. до н.э. В детстве был не по летам серьезен, отличался прилежанием и удивительной любовью к церемониям. Окончив учение, он получил должность чиновника и «дорос» до поста министра в княжестве Лу. Параллельно Конфуций делился своими взглядами с учениками. Он славился умом, энергией и безупречной честностью. Но не всегда эти качества хорошо встречались другими учеными и правителями. После долгих скитаний в поисках применения своего таланта государственного деятеля он вернулся на родину и последние годы жизни посвятил созданию своей школы и собиранию классических книг и обычаев. Конфуций умер в 479 г. до н.э. в возрасте 72 лет. Его мысли изложены в сборнике «Луньюй» («Беседы и высказывания»), составленном учениками философа в V  в. до н.э.

 

Конфуция не слишком занимают проблемы происхождения и сущности мира, небо, загробная жизнь. «Не ведая еще, что такое жизнь, как можно  знать, что такое смерть?»; «Не умея служить людям, как можно служить духам?». Он сосредоточен на этом мире, на обществе. Подход его к этим проблемам моралистический, но он — политический мыслитель в полном смысле слова, потому что цель его морали — не загробная жизнь, а наилучшее, разумное устройство государства.

 

Основу политического учения Конфуция составляет принцип добродетели  — дэ. Он распространяется на всех людей, причастных к управлению. Управляющие (верхи) должны быть совершенными людьми. Конфуций называет их цзюнь-цзы — благородные. Их жизнь подчинена строгим нормам ритуала (ли), которые они отлично знают и неукоснительно соблюдают. Их отличают гуманность, чувство долга и справедливости, стремление к знаниям, верность, мягкость, уважение к старшим. Благородный чиновник всегда следует справедливости — дао (это слово первоначально означало путь), готов к опале и отставке, если в поднебесной нет справедливости.

 

Государство он уподобляет гигантской семье: царь — отец, старший в  роде. Цель государства и царской  власти — общее благо этой семьи. Призвание царя — накормить народ, обогатить и обучить его. Предлагается типично патриархальная или патерналистская  концепция власти. Но она приспосабливается  к новым условиям, когда сложилась  государственность с характерным  для нее расколом на богатых и  бедных, с огромным аппаратом чиновников, в котором господствуют несправедливость и алчность.

 

Конфуций считает иерархию, деление  на благородных и простолюдинов, «темных людей», естественным, хотя и осуждает крайности бедности и  богатства, которые подрывают мир  в государстве. Никаких демократических  тенденций у Конфуция не было. Он порицал простолюдинов, которые  не желают примириться со своим местом в обществе. Конфуций симпатизировал феодально-удельной аристократии, правда, не отстаивая наследственных сословных  привилегий. Он хотел, чтобы место  аристократии заняли цзюнь-цзы — люди, благородные не по происхождению, а по нравственным качествам. Принцип «исправления имен» предполагал, что социальный статус каждого человека должен определяться заново, в соответствии с его моральными качествами и поступками.

 

Однако одной нравственности чиновников мало для восстановления пошатнувшихся  устоев и справедливости. Основу стабильности Конфуций видел в четкой организации  и формализации общественной деятельности, в том, чтобы каждый соблюдал свои обязанности и находился на отведенном ему месте. Конфуций стремился восстановить всю сумму сложившихся веками обычаев и ритуалов, определявших каждый шаг китайцев. Эти правила назывались «ли», своего рода естественное право, освященное многовековой традицией. Пример должны были показать цзюнь-цзы — чиновники.

 

Конфуций скептически относился  к попыткам управления посредством  создания новых законов, подкрепляемых  наказаниями.

 

Таким путем можно вызвать страх, но не достигнуть нравственного обновления: «Если управлять с помощью  законов и обеспечивать порядок  посредством наказаний, — говорит  Конфуций, — люди будут стараться  избегать наказаний, но не будут испытывать стыда; если же управлять с помощью дэ и обеспечивать порядок ритуалом, люди будут иметь стыд и станут честными и искренними». Следование ритуалу, обычаю позволяло, по его мнению, избежать насилия и конфликтов.

Даосизм

 

Древнекитайская политическая мысль  знала и более радикальные, чем  у Конфуция, призывы вернуться  к прошлому. Речь идет о даосизме, или школе даосов, основанной Лао-Цзы. Достоверных сведений о его жизни нет. Говорят, что он жил в VI в. до н.э., как и Конфуций. Ему приписывается книга «Дао-дэ цзин», хотя известно, что она составлена значительно позже, вероятно, в III в. до н.э.

 

Лао-Цзы понимает дао как первопричину и закон развития Вселенной, которому подвластны и небо, и земля, и природа, и общество. Человек — часть природы. Подчинение вечному закону обеспечивает ему счастье в единстве с природой. Все, что придумывали сами люди, отделяет их от дао и ведет к несчастьям. Лао-Цзы одним из первых высказал мысль, что цивилизация, усложнение и усовершенствование жизни, изобретение орудий труда и т.п. ведут человека к утрате первозданного совершенства, спокойствия и самоудовлетворения, чреваты конфликтами и гибелью.

 

Лао-Цзы — один из первых представителей анархизма. Государство — искусственная  структура, оно осуждается так же, как богатство, знатность. Конфуций уверен, что государство служит общему благу, а Лао-Цзы считает, что правители  используют власть в своекорыстных  целях: «Народ голодает от того, что  власти берут слишком много налогов». Наряду с поборами Лао-Цзы осуждает и войны — одно из главных направлений  деятельности правителей.

 

Даосисты сознавали, что полное уничтожение всякой системы управления нереально. Идея заключалась в создании мини-государств на уровне деревень, общин. Правителям рекомендовалось как можно меньше вмешиваться в естественный ход жизни. Главный принцип мудрого управления — недеяние.

 

Даосизм в отличие от конфуцианства  индивидуалистичен и мистичен. Его цель — личная праведность, духовное совершенствование, обращение к небесному идеалу. Даосизм не может служить основой для общественного преобразования. Но критика государства как орудия осуществления интересов правителей раскрывает очень важный аспект многоплановой и противоречивой действительности.

 

Легизм

 

Основное течение китайской  политической мысли, соперничавшее  с конфуцианством — легизм.

 

Основателем легизма считают Шан Яна (390—338 гг. до н.э.), правителя области Шан. Мысли его изложены в трактате «Книга правителя области Шан». Легизм, как и конфуцианство и даосизм, — ответ на кризис, который усиливался в Китае при поздних представителях династии Чжоу. Шан Ян констатирует, что народ распустился, стремится к удовольствиям, забывает свое основное занятие — земледелие, предается побочным занятиям, доходы от которых не поступают в казну. В результате государство клонится к упадку. Призывы к добродетели в конфуцианском стиле — пустая болтовня. Конфуцианцы — паразиты, сидящие на шее народа. Выход только один. Государство должно ликвидировать распущенность, установить единообразие в мыслях и действиях. Если этого не сделать, развращенный народ подомнет под себя государство и оно погибнет.

 

Значит, нужно укреплять чиновничий и карательный аппарат, вводить  жесткие нормы, определяющие все  сферы жизни, обязательные для всех и обеспеченные наказанием. Эти новые  нормы называются законом — фа, в отличие от обычных норм ритуала  — ли. Отсюда и латинизированное название школы — легизм. «Государство, в котором унификация осуществлялась год, — рассуждает Шан Ян, — будет сильным 10 лет; если унификация осуществлялась 10 лет, будет сильным столетие».

 

Унификация предполагала строгую  систему наказаний, пресечение частнособственнических тенденций, приводящих к накоплению богатств у подданных, а не в казне, систему доносов и даже круговой поруки, т.е. коллективной ответственности, освободить от которой мог только своевременный донос. В идеологии легизма государство превращалось в самодовлеющий институт, в смысл и цель существования общества. Это была теоретическая схема восточной деспотии, но лишенная инертности, активно себя защищающая.

 

С IV в. до н.э. легизм торжествует в китайской государственной практике. Принуждение и наказание стали обычным явлением. Политическая система основывалась на строго централизованном аппарате управления. Всякое стремление к самостоятельности, попытки избежать унификации рассматривались как покушение на прерогативы власти. Экономической основой всесилия бюрократии, восточной деспотии был так называемый «азиатский способ производства». В нем власть и собственность принадлежали государству. В Китае эти черты проявились особенно ярко. Отсутствие сословий с четким делением функций между ними уравнивало всех перед государством. Главным становилось деление на тех, кто правит, и тех, кем правят.

 

Легизм содействовал насаждению деспотии. Это особенно ярко проявилось в короткий период правления династии Цинь во второй половине III в. до н.э. Четвертый император этой династии Ши-Хуанди объявил войну исторической традиции и даже стал называть себя первым императором. По его распоряжению сжигались исторические повествования и труды классиков конфуцианства. Династия Цинь царствовала недолго. На смену ей пришла династия Хань. Поскольку легизм сильно скомпрометировал себя в эпоху Ши-Хуанди, ханьские императоры вновь обратились к авторитету конфуцианства, выдвинув его на первый план и превратив в официальную идеологию. На деле это был синтез легизма и конфуцианства, характерный для поздних представителей конфуцианской мысли. Смысл этого синтеза сводился к тому, чтобы использовать авторитет традиций для укрепления нового государства.

 

Правила (ли) вновь признавались как  основное средство регулирования общественной жизни, главный нормативный материал. Они систематизировались и канонизировались. Наибольший авторитет приобрел их свод — Ли-Цзи. Но помимо этого, существовали законы, неотделимые от наказаний. Они вступали в силу тогда, когда этической нормы было недостаточно, когда она не соблюдалась. Наказания в Китае, как и во всем мире, чаще всего применялись к простолюдинам. В Ли-цзи с откровенностью, свойственной древним источникам, сформулирован обычай: для верхов правила (ли), для низов — наказания.