Политическое деление на Северную и Южную Африку

     Политическое положение в Северной Африке 

     Принимая  во внимание политические преобразования в Северной Африке, Европейский союз намерен заново выстроить свою политику в средиземноморском регионе. Согласно решению глав государств и правительств от 4 февраля 2011 года, Европейская политика соседства (ЕПС) и Средиземноморский союз должны и в будущем задавать масштабы сотрудничества с государствами южного Средиземноморья. Однако в будущем ЕС хотел бы более тесно увязывать свои проекты с конкретными реформами, результаты которых заметны на практике. Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности Европейского союза Кэтрин Эштон должна оперативно разработать пакет мероприятий для Туниса и Египта, призванных ускорить трансформационные процессы в этих странах.

     Таково  положение дел. Если Евросоюз хочет  исправить ошибки своей прежней  политики в регионе Средиземноморья, он должен коренным образом реформировать  как ЕПС, так и Средиземноморский  союз. 

     Политические преобразования и социально-экономическое развитие 
Евросоюз хорошо разбирается в трансформационных процессах. Разумеется, страны Южного Средиземноморья нельзя сравнивать с государствами Центральной и Восточной Европы, перед лицом перспективы вступления в ЕС всего за несколько лет совершившими примечательный переход к демократии и социальному рыночному хозяйству. Впрочем, использование аналогичных средств – таких, как привлечение наблюдателей на выборах или принятие мер по поддержке конституционных, административных и юридических реформ – может быть предложено и в странах региона MENA (Middle East and North Africa), для которых не существует стимула или фактора давления в форме перспективы вступления в ЕС. В Ираке, к примеру, это продемонстрировала миссия Евросоюза по поддержке правовой государственности и прав человека. Формирующиеся в настоящее время правящие режимы в Северной Африке заинтересованы в решении данных проблем, поскольку они хотят гарантировать стабильность своих государств и тем самым их политическое выживание. При этом ЕС должен обеспечить прочную связь своих инструментов по поддержке трансформационных политических процессов с мероприятиями в области политики стимулирования социально-экономического развития.

     В особенности в Египте, стране с  населением свыше 80 млн. человек, фаза политического перехода будет дополнительно осложнена упущениями в экономическом и социальном развитии. Люди в Каире и других городах вышли на улицы не из-за политических притеснений, а под влиянием жизненно важных потребностей. Хотя правительство во главе с премьер-министром Ахмедом Назифом, в настоящее время расформированное, в 2004 году провело экономические реформы, подавляющее большинство населения ничего от них не выиграло. Поэтому ЕС и его участники, быстро и без бюрократических проволочек оказывая помощь в случае наиболее острых проблем снабжения, должны еще и более интенсивно, чем прежде, разрабатывать долгосрочную программу для южного измерения своей политики соседства, характеризующуюся четкими целями и приоритетами. 
 

     Четкие акценты для сотрудничества

     По  сути дела, Европейская политика соседства  уже охватывает все важнейшие  сферы поддержки трансформационных  процессов – однако, как показали события прошедших недель, «бумага  все стерпит». В будущем ЕС должен концентрироваться на существенно  меньшем количестве целей, однако преследовать их более энергично и следуя определенному принципу. Связь с тематикой развития очевидна, она также в интересах Евросоюза (ключевое слово – наплыв мигрантов). В центре должна стоять интенсификация мероприятий по ликвидации бедности. Ввиду быстрого роста групп молодого населения (в особенности в Египте), имеющего лишь малые шансы на образование и получение рабочего места, ЕС должен целенаправленно делать ставку на образовательную тематику. Ему также следует укреплять роль женщин в трансформационных процессах и более интенсивно внедрять программы по квалификации и социально-политической интеграции женщин. Помимо того, ЕС должен проконтролировать, что ему также будет обеспечен доступ на внутренний рынок в сферах, оказывающих непосредственное влияние на положение населения. 

     Стратегическая переориентация Европейской службы внешнеполитической деятельности

     Переходные  процессы в Северной Африке представляют собой первое серьезное испытание  для Кэтрин Эштон и Европейской  службы внешнеполитической деятельности (ЕСВД). Служба официально начала свою работу в декабре 2010 года. С назначением Кэтрин Эштон на пост Верховного уполномоченного и председателя Совета министров иностранных дел, совмещаемый с должностью комиссара по внешней политике, а также благодаря созданию ЕСВД внешнеполитическая деятельность Совета и Комиссии должна стать более четко разграниченной. Применительно к Тунису и Египту это означало бы конкретно, что совместные решения государств-участников должны быть связаны с соответствующими мероприятиями комиссии. Эту задачу по координации должна взять на себя Кэтрин Эштон. Она призвана представлять обновленную политику ЕС в средиземноморском регионе, действуя в согласовании с европейскими министрами иностранных дел и коллегами по комиссии (ЕПС, развитие, внутренний рынок, внешняя торговля), и выступать в роли контактного лица. Состав и финансовое обеспечение новых делегаций ЕС в Тунисе и Каире должны целенаправленно соответствовать новой направленности политики ЕС. Впрочем, в свете текущих разногласий относительно внутренней структуры и компетенции ЕСВД создается впечатление, что подобные соображения, в известной мере опережающие события, в настоящий момент имеют второстепенное значение. 

     Сотрудничество с Турцией – кандидатом на вступление в ЕС

     ЕС  намеревается согласовывать эти  шаги со своими партнерами. Союз разделяет  принципиальную заинтересованность в  управляемых трансформационных  процессах в Тунисе и Египте с  США (и Израилем). Однако у Евросоюза  есть и особые, европейские, интересы в регионе. К ним относится нелегальная миграция, а также трения с исламистскими движениями. Обе темы в гораздо большей степени касаются стран-участников ЕС, чем США. В особенности в своей оценке политического ислама европейцы прежде руководствовались дискуссией по данному вопросу в США, уделяющей основное внимание его радикальным проявлениям. Благодаря своей функции своеобразного «моста» между государствами, Турция и в этом случае играет важную роль для ЕС. В свете последних событий в регионе MENA, ЕС и его участники должны целенаправленно стремиться к сотрудничеству с Турцией как кандидатом на вступление в ЕС, чтобы при ее поддержке искать диалога с исламистскими движениями, роль которых будет возрастать с развитием демократических процессов в Тунисе и Египте. 

     Превращение Средиземноморского союза в форум для диалога по политике безопасности

     ЕС  и его участники должны возродить  к жизни Средиземноморский союз. Придя на смену Барселонскому  процессу в 2008 году, в своей нынешней форме он политически мертв. До настоящего времени развитию Средиземноморского союза препятствовал не только конфликт между Израилем и Палестиной, но и отсутствие широкомасштабной поддержки со стороны ЕС и государств-партнеров. Благодаря последним событиям в Северной Африке стало возможным конструктивное разрешение этой блокады при помощи проведения коренной переориентации. Возможно, это прозвучит слишком смело, но Средиземноморский союз мог бы стать форумом для диалога по политике безопасности в регионе Средиземноморья.

     Изначальный потенциал Барселонского процесса заключался в его многостороннем характере. Однако его реализации до сих пор препятствовал конфликт между Израилем и Палестиной. Идея форума для диалога по политике безопасности в средиземноморском регионе без Израиля и Палестины была бы абсурдной, поскольку конфликт между ними является одной из центральных проблем региона – однако давно уже далеко не единственной. Среди прочих проблем следует назвать атомную программу Ирана, распространение ядерного оружия, нестабильность ввиду последних смен власти, несостоятельные государства, радикальный исламизм, нехватку воды и загрязнение окружающей среды.

     Чтобы подобный форум вообще смог увидеть  свет, ЕС и его участники должны задействовать все сферы посредничества и в то же самое время умерить  свои претензии. Встречи в рамках форума «Средиземноморский союз» должны скорее носить неформальный характер, чем отличаться жесткой структурой – их подготовку следует проводить с особой чуткостью и учитывая возможные неудачи. Не следует игнорировать палестино-израильский конфликт, который еще может стать источником проблем в дальнейшем; однако с течением времени возможно развитие областей для диалога и сотрудничества, в рамках которых данные государства смогут снизить остроту этой темы. Исходя из последних событий в Северной Африке, ЕС в рамках Квартета по ближневосточному урегулированию и без того должен стимулировать подвижки в направлении заключения мира между Израилем и Палестиной.

     Турция  и Кипр, входящие в состав нынешнего  Средиземноморского союза, в рамках подобного форума также сели бы за стол переговоров. Для ЕС это стало бы своего рода вызовом, однако в то же самое время и способом «взять быка за рога» и преодолеть серьезное препятствие на пути политики расширения, а также внешней политики и политики безопасности. Евросоюз также должен предложить Турции новый привлекательный масштаб сотрудничества в области политики безопасности.

     На  начальном этапе подобный форум  представлял бы собой всего лишь зародыш диалога по политике безопасности в регионе Средиземноморья. Однако это стало бы началом – впрочем, предполагающим наличие у ЕС принципиального желания поднять отношения с государствами средиземноморского региона на качественно новый уровень. 

     Отличие Северной Африки от Южной Африки

     Что же касается собственно регионализации, т. е. подразделения Африки на отдельные достаточно крупные субрегионы (макрорегионы), то фактически общепринято ее пятичленное деление – на Северную, Западную, Центральную, Восточную и Южную. При этом каждый из пяти субрегионов обладает специфическими чертами природы, населения и хозяйства.

     Большинство стран Северной Африки получили независимость  в 1950-ых. В Западной Африке колониальное правление закончилось почти  во всех странах к 1960. В Южной Африке было по-другому. Несколько стран, таких как Малави и Замбия получили свою независимость в 1964, но для большинства стран в регионе, колониализм закончился намного позже. Мозамбик (1975), Ангола (1975), Зимбабве (1980), Намибия (1990), и Южная Африка, самая большая страна в регионе, не получала свою независимость до 1994.

     Сейчас  в Северной Африке находится 15 независимых  государств. Из них 13 - это республики. Лишь Марокко является королевством. А весьма  сложное положение сохраняется в Западной Сахаре. Эта страна до 1976 г. управлялась Испанией, но после их ухода, территория Западной Сахары была завоевана Марокко. Но население Западной Сахары потребовало независимости, поэтому начались боевые действия, самая  настоящая партизанская война против марокканцев. В 1991 г. было принято соглашение о прекращении огня. Однако страна до сих пор не получила независимости и война в любой момент может разгореться снова.

     Не  только Западная Сахара  является сгустком проблем, существующих между народами Северной Африки. Этнические и религиозные разногласия порождают многие конфликты в этом регионе. Например, в Судане мусульманские правительственные войска ведут на юге страны боевые действия против чернокожих африканцев, многие из которых придерживаются  своих традиционных верований или христианства. Подобная же сложная ситуация уже много лет является причиной вооруженных конфликтов в Чаде.