Политическая жизнь общества и ее демократические параметры

Размышляя над переводом  “Священного писания”, над библейским вопросом: что было “в начале”? –  Гете говорит в “Фаусте”: “Написано: “В начале было слово”.

Однако в России со свободой слова было туго. Еще  императрица Екатерина II своими указами  запрещала общественную деятельность Фонвизина, Новикова. Жестокому наказанию  был подвергнут один из образованнейших  людей того времени Н.Радищев, доведенный в конце жизни до самоубийства. Потерпели поражение декабристы. Пушкин и Лермонтов убиты на дуэли. Герцен [c.287] и Огарев стали невозвращенцами. Чернышевский сослан в Сибирь, Достоевский за свои убеждения подвергся гражданской казни. А уже в советское время крупнейшие деятели науки, литературы, искусства были репрессированны. Принцип господствовал один: “чем меньше своих мнений, тем больше единомышленников”.

Подобную ситуацию академик И.П. Павлов в свое время  охарактеризовал как средневековую  инквизицию. В своем письме в Совет  Народных Комиссаров в 1934 г., возмущаясь насилием над научной мыслью, он писал, что в устав академии введен параграф, “что вся научная работа академии должна вестись на платформе  учения о диалектическом материализме Маркса и Энгельса – разве это  не величайшее насилие даже над научной  мыслью. Чем это отстает от средневековой  инквизиции и т.д. и т.п.” (3)

Результат такой  политики известен. Ведь революция 1917 года в России не была случайным  явлением в истории страны. Распад СССР также закономерный процесс. И  самодержавие, и командно-административная система мешали демократическим  преобразованиям в обществе. Сколь  ни была бы прочна плотина, она все  равно будет прорвана мощным потоком, если он не будет иметь выхода.

В отличие от идейного плюрализма, политический плюрализм  как различие интересов и форм их выражения имеет иной правовой статус. Любое цивилизованное государство  защищает избранную и поддерживаемую гражданами форму человеческого общежития, прибегает к мерам и действиям по защите от распада, разрушения избранных общественно-политических форм, наказывает тех, кто нарушает закон. Прав был древнеримский ученый и государственный деятель Цицерон, отмечая, что государство есть общий правопорядок. “Государство, – писал он, – есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким-бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов” (4)

Нарушения же закона случается там, где инакомыслие  и разномыслие, связанные с интересами, сопровождаются действиями, противоречащими  закону. Если, например, политический плюрализм, как объективно обусловленная разность интересов и политических позиций [c.288] организационно оформляется и  реально выражается, а сам данный процесс связан с организациями, которые не разрешены и действия его неконституционны, то он преследуется по закону.

Идейный (идеологический) и политический плюрализм прямо  связаны между собой. По мнению проф. А.П.Бутенко, несовпадающие интересы и устремления порождают идейные споры и идеологическое разномыслие, что, в свою очередь, ведет к политическому плюрализму, стремящемуся соответствующим образом реализоваться. В то же время существует тонкая грань, отделяющая одно от другого (разрешимое от недопустимого), чего находящиеся у власти часто не замечают или не понимают. Видеть эту грань необходимо, т.к. политический деятель, находясь на вершине власти, имеет в своих руках соответствующие инструменты власти и средства управления, и политик должен уметь ими пользоваться в зависимости от политической обстановки, чтобы вместо политической дискуссии не использовать скальпель. Например, армия вообще не должна использоваться при разрешении внутриполитических конфликтов. Армия как инструмент политики предназначена для защиты страны от нападения извне. Это главная (и единственная) функция армии.

Политический плюрализм  ярче всего проявляется в многопартийности, которая считается сейчас более  демократическим инструментом, чем  однопартийная. Требование создания многопартийной системы вытекает из попыток привести партийную структуру в соответствии с плюралистической общественной структурой, существующей в современных развитых государствах. В то же время необходимо заметить, что первоначально демократия не связывалась с существованием партий, какими мы их знаем. В свое время  радикальные демократы проявляли  даже враждебное отношение к партиям  и идентифицировали свою группу с  обществом в целом. На практике, однако, выяснилось, что демократия нуждается  в плюрализме. Но если этот плюрализм  не находит выражения в парламентских  группировках или в партийных  фракциях при наличии лишь одной  партии, то демократия оказывается  лишенной своего существенного признака. Поэтому без признания многопартийной системы демократическая [c.289] представительная система не может называться демократической. Как отмечал философ Н.А. Бердяев, “более соответствует свободе человеческого  духа не монистическая, а плюралистическая социальная система” (5).

Многопартийность  – это выработанная человеческой цивилизацией форма общественного  управления, при которой борьба нескольких политических партий за государственную  власть выступает как механизм использования  расхождения интересов и разномыслия  в целях общественного прогресса. Необходимо выделить ряд характерных  черт многопартийности: выявление мнений, интересов и их гармонизация; легитимация (узаконение) демократического строя, отвечающего принципу волеизъявления народа; возможность выбора общественных сил, партий и лидеров, способных реализовать стоящие перед обществом задачи; чередование партий у кормила власти, исключающее возможность их перерождения и длительного общественного застоя.

В России конституционные  основы формирования многопартийности были созданы 3 Съездом народных депутатов  СССР в марте 1990 г.

Кроме многопартийности политический плюрализм предполагает и существование оппозиции. Это  действительно непременное условие  развития любого демократического общества. Оппозиция может функционировать  в виде такой политической оформленной  организации как партия. Примером может быть сложившаяся система  парламентаризма в Англии, США  и других странах.

Одним из основополагающих принципов демократии, без которого она практически не может существовать, является принцип подчинения меньшинства  большинству. Его реализация позволяет  определить “общую волю” народа в  условиях социально-неоднородного  общества, сглаживать и разрешать  неизбежные в общественной жизни  напряжения и расхождения. Разумеется, избранная народом власть, т.е. большинством, имеет возможность подчинять несогласное меньшинство “общей воле” в принудительном порядке, но лучше, если это достигается с помощью методов убеждения, на базе добровольного принятия требования демократической дисциплины при полном уважении права меньшинства отстаивать свои позиции, свободно выражать свои взгляды, не [c.290] выходя при этом за рамки законности и правопорядка. Меньшинство имеет право быть услышанным. В то же время ограждение прав меньшинства нисколько не противоречит суверенитету народа, ибо меньшинство – часть народа и в меньшинстве при определенных обстоятельствах может оказаться любая часть народа. С другой стороны возражение большинством еще не есть истина.

Современные демократии определяются наряду с господством  принципа большинства и компромиссами. Кроме того, само применение принципа большинства невозможно без основополагающего  компромисса, на котором основывается конституция. Еще до начала процесса принятие решений достигается принципиальный конcенcус. Этот конcенcус включает как “соглашение о возможности не соглашаться”, так и готовность меньшинства считать решения большинства обязательными. “Соглашение по основным вопросам” в демократической стране означает, что условием политической деятельности является народ , обнаруживающий такое единство в фундаментальных вопросах, что он может без всякого риска позволить себе политические дискуссии. Согласие достигнуто: право собственности и рыночное хозяйство незыблемы.

Многообразие интересов  вынуждает создавать коалиции и  укрепляет готовность к компромиссам отдельных групп. В настоящее  время классовые конфликты в  странах Запада отошли на задний план, именно благодаря достижению согласия по основным вопросам.

Конечно, по-прежнему существуют нелояльные меньшинства, т.е. группировки, не разделяющие основополагающий консенсус демократии. На Западе к  нелояльным меньшинствам относят коммунистов, т.к. в их программных документах указывается на ликвидацию частной  собственности и рыночного хозяйства. Вместе с тем, там пришли к выводу, что преследование нелояльных меньшинств таит в себе двойную опасность: нелояльность может восприниматься очень широко и произвольно, что приведет к своего рода мании коллективного преследования; самая изощренная система охраны государства не поможет, если значительное меньшинство не поддержит консенсус по фундаментальным вопросам, и потому будут приниматься все более серьезные меры, которые ослабят демократию, вместо того, чтобы собственно, защищать ее. Поэтому к нелояльным меньшинствам [c.291] относятся вполне терпимо, если они действуют в рамках конституции страны.

В качестве заключения рассматриваемого вопроса отметим  некоторые нормы политического  плюрализма: отказ от политического  насилия и диктатуры; признание  народа абсолютным и суверенным источником власти; признание верховенства закона и прав человека; поиск политического  консенсуса и готовность к компромиссам; решение наиболее важных вопросов большинством голосов и наличие терпимости по отношению даже к нелояльному  меньшинству; признание демократических процедур и механизмов ограничения государственной власти и др.

Правовое закрепление  политического плюрализма гарантирует  общество от насильственного изменения  своего строя, с одной стороны, и  соблюдение установленных законов  “правил демократической игры”  различных политических партий и  движений – с другой. В этом случае силы, ратующие за безграничный плюрализм, выглядят либо политическими демагогами, либо сознательно ставят своей целью  свержение существующего строя. В отношении этих сил власть должна применять закон. [c.292]

3. Роль средств  массовой информации в политической  жизни

Всеми признана значительная роль современных средств массовой информации в формировании общественного  мнения, их влияние на ход избирательных  кампаний и борьбу между различными общественно-политическими силами. В современную эпоху особенно возросла роль телевидения, которое  благодаря новейшим коммуникационным технологиям приобрело поистине глобальный размах, став мощным средством  воздействия на мировосприятие миллионов  людей в разных странах. Можно  утверждать, что современное телевидение  – основное средство формирования общественного мнения.

При всех политических режимах в обществе идет борьба за контроль над средствами массовой информации. При авторитарных и особенно тоталитарных режимах государственная власть устанавливает жесткий контроль над прессой, радио и телевидением, превращая их в рупор официальной  пропаганды, направленный на упрочение  позиций правящей группировки. В  условиях [c.292] демократического общества те или иные средства массовой информации выражают интересы различных общественно-политических групп. Кроме того, в развитых демократиях ведущие газеты, журналы, радио– и телекомпании обладают значительной самостоятельность, проводя и отстаивая политику открыто не связанную с властными структурами и политическими силами. Одним из принципиально важных атрибутов демократии является свобода печати и слова, которая регулируется правовыми нормами, определяемыми соответствующим законодательством. Подлинная демократия исключает всякие цензурные ограничения, но не исключает определенные правовые и нравственные нормы.

В ряде стран Европы, Азии и Латинской Америки средства массовой информации условно делятся  на государственные и негосударственные. Под контролем государства находятся несколько теле– и радиоканалов, а также официальные издания, в которых публикуются главным образом правительственные документы. Однако в каждой стране существует различное соотношение между государственным и частными секторами в сфере средств массовой информации. Для современного Запада, например, характерно количественное преобладание частных периодических изданий, радиостанций и телекомпаний. В то же время государственные коммуникации остаются важным источником официальной информации и активно распространяют правительственные позиции по различным вопросам текущей политики.

Строго говоря, в  Великобритании, Франции, Италии, Японии и других ведущих странах Запада отсутствуют сугубо государственные  средства массовой информации. В этих странах действуют радиокомпании  и телекорпорации, которые находятся под эгидой государства, но имеют статус общественных и некоммерческих организаций. К примеру, в Великобритании это – радио– и телекорпорации Би-би-си, в ФРГ – телепрограммы АРД и ЦДФ. Компанией Би-би-си руководит не правительство, а совет управляющих, в состав которого входят представители различных общественных и профессиональных групп: финансист, несколько крупных предпринимателей, профсоюзный лидер, профессиональные работники телевидения, бывший руководитель отдела печати [c.293] министерства иностранных дел, дирижер, популярная писательница. Таким образом, в совете управляющих Би-би-си, который формируется правительством, представлены разные круги британского общества. Кроме того, ежегодно руководство Би-би-си отчитывается перед парламентом. Би-би-си проводит в целом проправительственную линию, но в то же время эта компания обладает достаточно большой независимостью от того или иного правительства, находящегося у власти. В ФРГ телекомпании АРД и ЦДФ имеют статус общественно-правовых корпораций. Эти корпорации, также как и Би-би-си, контролируются общественными советами. Так, в совет АРД входят представители федерального и земельного правительств, ведущих политических партий, церкви, деловых кругов, профсоюзов, деятели науки, культуры, молодежных и женских организаций, сами журналисты. Такой разнообразный состав совета обеспечивает плюрализм мнений и баланс различных интересов при определении содержания и направленности передач телекомпании. По действующему в ФРГ закону, на АРД и другие общественно-правовые корпорации возложена ответственность за “формирование мнений и ценностей”. В отличие от коммерческих средств массовой информации общественно-правовые корпорации в ФРГ финансируются за счет официально взимаемых сборов за радио и телевидение.