Международный терроризм: мифы или реальность

Одним из них стало превращение Балкан в расположенный в центре Европы очаг напряженности и международного терроризма. В годы гражданской войны практически все стороны (албанцы, боснийцы, македонцы, сербы, словенцы, черногорцы, хорваты и др.), принимавшие в ней участие, был в той или иной степени замешаны в подготовке и совершении терактов в отношении своих противников. В последствии различные национал-сепаратистские формирования послужили основой для создания вооруженных сил и сил правопорядка вновь образованных государств на территории бывшей Югославии.

   В этой связи не вызывает удивления тот факт, что в 90-х годах разразилось немало скандалов, связанных с почти открытой деятельностью международных террористических организаций в этой части Балкан. Аналогичная ситуация складывалась и на Северном Кавказе, которая тем не менее не была доведена США и другими странами НАТО до югославского варианта благодаря жесткой позиции руководства России. Наряду с этим на европейском континенте сохранили остроту и другие ранее неурегулированные национально-сепаратистские конфликты. Одни из них приобрел и форму открытого противостояния властям с использованием широкого арсенала террористических методов борьбы, как, например, в Испании, Франции или Великобритании, а другие - характер скрытого национального недовольства, в частности, в ряде стран Бенилюкса.

  Схожие процессы протекают в некоторых регионах Северной и Центральной Африки (берберский сепаратизм в Марокко и Алжире), в Средней, Южной, Юго-Восточной Азии, (борьба уйгуров в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая; вооруженное выступление сикхов против федеральных властей или волнения в штате Ассам в Индии; военные действия, развязанные тамилами в Шри-Ланке) и Азиатско-Тихоокеанском регионе (борьба народности моро в южной части Филиппинского архипелага; партизанское движение народности ачех на северной оконечности индонезийского острова Суматра или сепаратистские тенденции на Молуккских островах, расположенных в восточной части Малайского архипелага и также принадлежащих Индонезии).

       Мировоззрение и деятельность практически всех религиозных организаций и групп, сект и культов, прибегающих к террористическим действиям, характеризуются многими схожими признаками. Они исходят из параноидальных апокалипсических представлений о ходе развития человечества, лишь части которого уготовано спасение в виде ниспосланного Богом мессии. Мистицизм и таинство, пронизывающие их мировоззрение, толкают их не только к подготовке к Армагеддону, но и к активным, зачастую упреждающим действиям в грядущей или уже начавшейся «битве добра и зла». В этих условиях право разграничения между силами зла и добра безапелляционно отдается мессии, который ведет свое «божье воинство» во имя торжества «истинной веры». Немаловажное место в воззрениях религиозных организаций и сект, обращающихся к насилию, играет теория заговоров, острие которых направлено против истинно верующих, вынужденных вести активную оборону. Для религиозно мотивированного терроризма присуще обращение к текстам Священного Писания, в которых его приверженцы ищут оправдание своим насильственным действиям. Такое освященное обоснование, зачастую подкрепленное вердиктом полномочного клерикала (применительно к исламу речь идет о фетве), не только стимулирует террористическую активность, но и ведет к ее большей ожесточенности и нацеленности на увеличение числа жертв теракта. Ведь речь идет о неравной битве в условиях угрозы торжества Зла, и каждому воину «сил добра» воздастся Богом.

  Таким образом, конец ХХ - начало ХХI в. не дали оснований надеяться на уменьшение угрозы международного терроризма в современном мире. Террористическая активность в мире имеет своей питательной средой множество условий и факторов. Среди них - обострение противоречий различных субъектов политики, вызванных борьбой за ресурсы, господство в решении ключевых международных проблем современности, старые этнополитические, расовые, конфессиональные и религиозные противоречия и конфликты. Вместе с тем все отчетливее про слеживается тенденция некоторых государств использовать корреризм как средство реализации своих национальных интересов. 

2. Государственная поддержка международногo терроризма

   На протяжении ХХ в. многие государства продолжали использовать террористические методы для подавления своих политических оппонентов, находившихся в эмиграции. Государственный терроризм играл важную роль в обеспечении стабильности находившихся у власти режимов путем снижения антиправительственной активности за пределами их государственных границ. Традиционно эти карательные функции возлагались на государственные спецслужбы, которые организовывали весь комплекс мероприятий, включая выявление антиправительственных элементов и определение их местонахождения, материально-техническую подготовку теракта и подбор его исполнителей, наконец, совершение акции и обеспечение вывода из-под удара своих агентов. В 70-90-е годы прошлого столетия эта практика нашла широкое применение в деятельности многих спецслужб, например, государств Ближнего и Среднего Bocтока. В отдельных случаях мишенями их деятельности становились граждане других стран, как правило, находившихся в конфликтной ситуации с государством, представляемым спецслужбой.

  Иллюстрацией этого могут служить двусторонние отношения между Сирией и Ираком, которые оказались в ситуации острого соперничества за региональное господство во второй половине ХХ в. В обоюдной борьбе обе стороны активно использовали тайные операции спецслужб, включая убийства дипломатов и нападения на дипломатические миссии друг друга в «третьих странах». Такие примеры характерны для многих стран мира, и страны Арабского Востока не являются исключением. Особой активностью отличались спецслужбы Израиля, пытавшиеся подорвать мощь ООП и ее боеспособность. Израильская спецслужба Моссад, опираясь на поддержку внешнеполитического ведомства, армии и военной разведки, осуществляла точечные тайные операции по уничтожению ведущих лидеров ООП. Так, 16 апреля 1988 г. в Тунисе, где размещалась штаб-квартира ООП, агентами израильских спецслужб был убит второй по значимости человек в организации и близкий соратник Ясира Арафата Халиль аль-Вазир (псевдоним Абу Джихад).

  Однако вовлеченность государственных спецслужб в подобного рода акции международного терроризма таит серьезные опасности для санкционирующих их властей, главной из которых является высокая вероятность разоблачения и угроза подвергнуться санкциям со стороны мирового сообщества. В этих обстоятельствах некоторые страны следовали апробированным путем, когда в качестве исполнителей терактов выступали лица, не имеющие какого-либо официального статуса, бросающего тень на государственные органы. Так произошло во время захвата 52 американских дипломатов в Тегеране в ноябре 1979 г. «исламскими студентами», удерживавшими их в неволе в течение 444 дней. При этом как новые власти Ирана, так и сами «студенты» неоднократно заявляли о непричастности правительства к этим действиям, якобы «частной инициативе» иранских граждан к подобной практике часто прибегало правительство Израиля, пытавшееся подавить сопротивление палестинцев. Наиболее известным случаем государственного терроризма Израиля стало внесудебное преследование и целенаправленная ликвидация членов палестинской террористической группы, ставших виновниками мюнхенской трагедии 1972 году, и их вдохновителей. Израильские «мстители» были набраны из числа сотрудников Моссад, армейских спецподразделений и других силовых структур страны, которые на время выполнения операции формально вышли «в отставку». Несмотря на то что их действия были санкционированы правительством страны и лично премьер-министром, они выступали как «частные лица».

  Однако эти примеры опосредованного участия официальных властей государств, в том числе специальных служб и армейских подразделений, в терактах, носящих международный характер, представляли собой лишь одну и не самую главную сторону новой внешнеполитической деятельности некоторых стран, получившей название «государственной поддержки международного терроризма». Значительно более распространенной стороной такой политики является стимулирование государствами международной террористической деятельности в выгодном для себя направлении. Международный терроризм превратился в идеальный инструмент реализации внешнеполитических интересов государства. Этот инструмент привлекателен целым рядом характеристик: малозатратность, эффективность, анонимность, уход от возможных санкций мирового сообщества или ответных действий потерпевшей стороны.

  За последние десятилетия накопилось множество фактов, подтверждающих реальность государственной поддержки некоторыми странами международного терроризма. В большинстве случаев объектами такой поддержки выступают радикальные движения, организации или группы, деятельность которых обусловлена националистическими или сепаратистскими, светскими идеологическими, религиозными или иными мотивами. Очень часто критерием выбора государством такого объекта выступает комплекс его побудительных мотивов к действию. Обоснованием привлечения этих субъектов международной террористической деятельности к не формальному сотрудничеству могут служить различные причины: общность идеологических позиций, религиозная идентичность, определение «общего врага» и пр.

   Важен для осознания опасности государственной поддержки международного терроризма тот факт, что резко увеличивается угроза, исходящая от террористических организаций, переходящих под покровительство государства. IIреступное партнерство государства и террористов дает последним массу преимуществ, связанных с материально-техническим обеспечением терактов, которые были бы труднодоступным и даже немыслимым в условиях их самостоятельных действий. Использование государственной ресурсной базы позволяет террористическим группам существенно облегчить все этапы организационно-подготовительной работы, необходимой для совершения теракта. Кроме того, за свои тайные услуги террористы получают государственные базы для обучения боевиков с привлечением высокопрофессиональных инструкторов из различных силовых структур, не говоря уже о «финансовых компенсациях» за выполненную заказную работу.

   Одними из первых на это явление обратили внимание США, которые ввели в оборот термин «терроризм, поддерживаемый государством». Однако, как бы это ни было парадоксальным, именно США демонстрирует классический пример такой деятельности на протяжении всего ХХ века. Это касается политики Вашингтона в Центральной и Южной Америке, связанной с участием в подготовке антиправительственных заговоров в ряде латиноамериканских стран и даже осуществлением вооруженных интервенций в них. Достаточно вспомнить всемерную поддержку со стороны США никарагуанских контрас в их борьбе против революционеров-сандинистов в 70-80-х годах. Как отмечалось ранее, согласно некоторым сведениям, в эти годы ЦРУ создало в Европе - Франции, Италии, Дании и других странах - подконтрольную секретную организацию «Гладио», В задачи которой входило осуществление диверсионно-террористических актов на территории этих государств, считавшихся союзниками США по НАТО. Как писала западная пресса, в мае 1995 года в Риме был арестован итальянский гражданин, который в середине 70-х годов был связником между ЦРУ и террористическими организациями Италии.

  Однако наиболее показательным и разрушительным по своим последствиям стала американская поддержка международной террористической деятельности моджахедов (так называемых «воинов ислама») в Афганистане. Афганистан затягивал в себя в 80-е годы экстремистов и авантюристов со всего мусульманского мира, став для них не только «школой священной войны», но, пожалуй, и основным фактором мобилизации и международной координации их террористической деятельности. В последующие годы США неоднократно выступали в роли покровителя «борцов за свободу», к коим причислялись албанская Армия освобождения Косово, ичкерийские и многие другие международные террористы. Международный терроризм псевдоисламского толка рубежа двух тысячелетий, в том числе несущий угрозу самим США, во многом является результатом внешней политики Вашингтона.

  Осуществленная под американским руководством международная антитеррористическая операция в Афганиста не против «Аль-Каиды» и движения «Талибан» не снизила угрозу международного терроризма, а лишь усугубила ситуацию в борьбе с ним. Тем не менее она позволила США значительно укрепить свои военно- политические позиции в государствах Центральной Азии. Усиливается американское военно-политичecкoe влияние в Грузии и Азербайджане. Аналогичным образом складывается ситуация и с многонациональной операцией в Ираке, разработанной США и Великобританией. Однако усиление американских позиций в районе Персидского залива и попытка взять под свой контроль его углеводородные запасы способствовали небывалому росту международных экстремистских сил на иракской почве.

      Вместе с тем было бы ошибочно сводить расширение практики государственной поддержки международному терроризму к одной-единственной американской первопричине. Она во многом обусловлена неурегулированностью многочисленных региональных конфликтов. Так, Пакистан, aктивно участвовавший в афганском эксперименте США, наглядно демонстрирует возможность противостояния более мощному противнику (Индии), сочетая тактику прямых военных столкновений с соседним государством и поддержку сепаратистских тенденций в различных районах на его территории. По утверждению официального Дели, пакистанские власти участвуют в открытой агрессии против этой страны. Она выражается в предоставлении убежища боевикам сикхскю и кашмирских незаконных вооруженных формирований (НВФ) на пакистанской территории, в их подготовке и вооружении, а также в информационно-пропагандистском обеспечении их террористической деятельности.

   Суть кашмирской проблемы сводится к территориальным претензиям Пакистана в отношении высокогорного района, преимущественно населенного мусульманами и являющегося ныне частью индийского штата Джамму и Кашмир. Основанием для этого является этноконфессиональная идентичность большинства населения индийского Кашмира и находящегося под контролем Исламабада формально независимого квазигосударственного образования «Азад Кашмир» («Свободный Кашмир»). С 1989 года Кашмир находится в состоянии гражданской войны, в которой, с одной стороны, принимают участие армейские и полицейские подразделения Индии, а, с другой, боевики исламистских движений и организаций, базирующихся на подконтрольных Пакистану территориях. Численность мусульманских антиправительственных группировок, имеющих НВФ, действующих на территории штата Джамму и Кашмир, достигает 30. Наиболее боеспособными и многочисленными из них являются НВФ, входящие в состав «Объединенного совета джихада», объединяющего 15 самостоятельных радикальных исламских группировок, например, «Лашкар-и тейба» и «Движение моджахедов» («Харакат-уль-моджахеддин»). Кроме того, на территории Кашмира воюют боевики Фронта освобождения Джамму и Кашмира (ФОДК), «Партия моджахедов» «Хизбуль-моджахеддин»), исламские группировки «Аль-Фаран» и «Аль-Бадр», «Армия Мухаммада» и др.