Учение Ф. Энгельса о формах движения материи и разработка онтологических проблем в диалектическом материализме

У Энгельса намечено и новое понимание  материи как центральной категории  онтологии через отказ от ее представления  как некоторого вещества или совокупности веществ (влияние материализма), и  движение к более абстрактному пониманию  с элементами диалектики (влияние  Гегеля). Так, Энгельс, исследуя понятие  материи, высказывал идеи о том, что  материя -- это некоторая предельная абстракция, т.е. чистое создание мысли, которая никогда не дана нам чувственно, а всегда представлена теми или иными конкретными формами движения материи. Вместе с тем в отдельных случаях он трактовал ее вслед за французскими материалистами как совокупность вещественных образований.

Впоследствии  Плеханов, развивая взгляды классиков  марксизма на эту важнейшую категорию, в 1900 г. писал, что «в противоположность  «духу» «материей» называют то, что, действуя на наши органы чувств, вызывает в нас  те или другие ощущения. Что же именно действует на наши органы чувств? На этот вопрос я вместе с Кантом отвечаю: вещь в себе. Стало быть, материя есть не что иное, как совокупность вещей в себе, поскольку эти вещи являются источником наших ощущений»3.

И наконец, В.И. Ленин поставил в центр  диалектико-материалистического понимания  онтологии представление о материи  как особой философской категории  для обозначения объективной  реальности. Это означало, что она  не может быть сведена к какому-то конкретному физическому образованию, в частности к веществу, как  это допускали физика Ньютона  и метафизический материализм.

Это была форма материалистического  монизма, так как все остальные  сущности, в том числе и сознание, рассматривались как производные  от материи, т.е. как атрибуты реального  мира. «Диалектический материализм  отвергает попытки строить учение о бытии спекулятивным путем... «Бытие вообще» -- пустая абстракция». Исходя из этого, утверждалось, что материя объективна, т.е. существует независимо и вне нашего сознания. Отсюда делался вывод о связи онтологии и гносеологии, в частности о том, что научное познание есть, прежде всего, активное отражение конкретных форм проявления материи, а объектом философии выступает сама эта всеобщая категория, подлежащая всестороннему и никогда не способному завершиться онтологическому философскому осмыслению. Подобная установка четко зафиксирована в известном положении В.И. Ленина в «Материализме и эмпириокритицизме», что не материя исчезла, как думали многие физики начала XX в., а исчез лишь тот предел, до которого мы знали материю, что весьма актуально и в настоящее время.

Философами, которые стояли на иных мировоззренческих  позициях, в частности В.В. Зеньковским, было отмечено, что такое понимание  материи во многом перекликается  с позицией объективного идеализма. Там и материя, и мир идеальных  сущностей также трактуются как  объективные реальности. Кроме того, в ленинском понимании материи  был подчеркнут гносеологический аспект, связанный с обоснованием принципа познаваемости мира, но был не вполне ясен ее онтологический статус. Идея дополнить  ленинское определение материи, исходя из его собственного замечания  в «Философских тетрадях», субстанциально-онтологическими  характеристиками была весьма популярной в советской философии.

В целом же в диалектическом материализме категория бытия не выполняла  никаких функций, кроме как синонима объективной реальности, поэтому  онтология трактовалась как теория материального бытия, а еще точнее -- как философия природы в чистом виде с опорой на конкретные данные науки. Любые рассуждения о «мире в целом», о «бытии как таковом», о соотношении «бытия и небытия» даже в предшествующем материализме рассматривались как существенный недостаток онтологических концепций. «Начиная построение онтологии с выдвижения "общих принципов бытия", относящихся к "миру в целом", философы фактически либо прибегали к произвольным спекуляциям, либо возводили в абсолют, "универсализировали", распространяли на весь мир вообще положения той или иной конкретно-научной системы знаний... Так возникали натурфилософские онтологические концепции».

«Снятие»  извечной, вытекающей из позиции абстрактного гносеологизма проблемы противопоставленности бытия и мышления обосновывается в диалектическом материализме положением о совпадении законов мышления и законов природы. В результате этого диалектика понятий оказывается отражением диалектики действительного мира, а законы и категории диалектики выполняют и онтологические, и гносеологические, и логические функции. В рамках диалектического материализма это называлось «единством диалектики, логики и теории познания».

Сильной стороной диалектического материализма стала ориентация на диалектику (при  всей критике Гегеля), что проявилось в признании принципиальной познаваемости  мира, основанной на понимании неисчерпаемости  свойств и структуры материи  как всеобщей категории онтологии, и детальное обоснование диалектики абсолютной и относительной истины как принципа философского познания.

Своя  спекулятивная метафизическая проблематика в связи с возможностью построения целостной системы философских  категорий также разрабатывалась  в марксизме преимущественно  в рамках диалектической логики. Некоторых  специалистов в этой области, например Э.В. Ильенкова, ГС. Батищева, З.М. Оруджеваили СБ. Церетели, даже прямо называли идеалистами и гегельянцами. Однако решение проблемы онтологического статуса всеобщих идеальных образований и структур мирового бытия (чисел, логических законов, универсальных структурных зависимостей типа «золотого сечения», природы всеобщих категорий нашего разума и т.д.) не самая сильная сторона в марксизме, равно как и обсуждение теологической проблематики в идеологически пристрастном и зачастую малокомпетентном ключе. Гораздо больших успехов диамат добился все же в области философии природы, эпистемологии и разработке социально-антропологических вопросов.

Сейчас  модно критиковать диалектический материализм, но если внимательно проанализировать его концепции, то можно заметить, что для многих его представителей идеология выступала лишь вынужденной  ширмой, за которой билась живая  и сильная метафизическая мысль, чутко реагировавшая на все изменения  мировой философской мысли. И  это понятно. Философия имеет  собственную внутреннюю логику развития, и никакой идеологический диктат не способен ее нарушить. Так, например, рассматривая программу, изложенную Н. Гартманом на философском конгрессе в Испании в 1949 г., бросается в глаза схожесть его идей с онтологическими моделями советских философов, причем изложенных приблизительно в те же десятилетия. Авторы абсолютно уверены, что многие результаты, достигнутые в советской философии, в том числе и в области онтологии, будут еще востребованы мировой философской мыслью.

Литература

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия.  М., 1997.

2. Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. Кн. 1, 2 М 1989.

3. Князева Е.Н., Курдюмов СП. Антропный принцип в синергетике// Вопросы философии. 1997. № 3.

4. Оруджев З.М. Диалектика как система. М., 1973.