Социологические концепции права

Социологические концепции права.

     В работах отечественных юристов, обращавшихся к социологической  проблематике, высказывалась точка  зрения, согласно которой социология права как отрасль юридической  науки уже сложилась и успешно  функционирует, тогда как в рамках общей социологии изучение права  «остается пока на уровне исследовательской  сферы или научного направления  и не развилось еще в отдельную  социологическую дисциплину».

М. Вебер: концепция  рационализации права.

     Проблема  рационализации права рассматривалась  в трудах М. Вебера и обсуждалась  в современной неовеберианской социологии. Понятие рациональности — одно из важнейших в теории Вебера. Этот термин используется в его работах чрезвычайно широко и может относиться к различным сферам общественной жизни. Той или иной степенью рациональности отличаются экономическое поведение, структуры государственного управления, нормы права.

     В экономической сфере рациональность связана главным образом с  возможностью точного расчета, калькуляции. Так, формально-рациональная капиталистическая  экономика основывается на чисто  количественном исчислении и не принимает  во внимание какие-либо неэкономические  ценности. Рациональность определенной сферы человеческой деятельности характеризуется  также и тем, насколько эта  деятельность подчинена четко сформулированным правилам. Рассматривая современную  рациональную бюрократию, Вебер подчеркивал, что она действует в соответствии с формальными правилами и  использует в процессе управления специальные  знания. Кроме того, понятие рациональности может подразумевать логическую стройность, последовательность, систематизацию каких-либо знаний. В этом смысле рациональность присутствует в религиозных учениях, научных теориях, правовых документах.

     Одной из основных тенденций современного ему общества Вебер считал распространение  рациональных форм социального действия и социальной организации, достигших  наивысшего развития в странах Запада. Он стремился раскрыть исторические причины, обусловившие своеобразие  рациональной западной культуры, понять, почему именно на Западе возникли культурные явления, получившие впоследствии универсальное  значение. Вместе с тем Вебер указывал, что «во всех культурах существовали самые различные рационализации в самых различных жизненных  сферах».

     Социологии  права посвящена отдельная глава  в основном веберовском труде «Хозяйство и общество». Автор анализирует исторические формы права, которые образуют определенную последовательность, сменяя друг друга в ходе развития западных обществ. Согласно Веберу, как правотворчество, так и правоприменение могут быть рациональными либо иррациональными. Они являются формально иррациональными в том случае, когда «используются средства, которые не могут контролироваться интеллектом, например обращение к оракулам и им подобным. С другой стороны, правотворчество и правоприменение являются материально иррациональными в той степени, в какой решение принимается под влиянием обстоятельств частного случая, оцениваемых с точки зрения этических, эмоциональных или политических позиций, а не на основе общих норм». Формально рациональным является, по Веберу, такое право, которое принимает во внимание лишь «недвусмысленные и общие характеристики ряда фактов», а материально рациональным — право, которое опирается исключительно на общие нормы.

     В трудах Вебера характеризуются взаимоотношения  права и других сфер общественной жизни, в том числе экономики  и политики. Говоря о соотношении  права и экономики, Вебер отмечает значительную степень автономии  правовой сферы. Он пишет в этой связи: «Экономические ситуации не приводят автоматически к возникновению  новых правовых форм, они лишь создают  возможность распространения уже  существующих правовых технологий».

     Взаимосвязь права и политических структур определяется тем, что существование права  зависит от наличия аппарата принуждения. Как подчеркивает Вебер, право представляет собой порядок, который «внешне  гарантирован возможностью (морального или физического) принуждения, осуществляемого  особой группой людей, в чьи непосредственные функции входит охранять порядок  или предотвращать нарушение  его действия посредством применения силы».

     Примером  воздействия политических институтов на правовую систему служит для Вебера, в частности, становление западноевропейских абсолютных монархий. В период абсолютизма  политическая централизация способствует систематизации и унификации правовых норм на территории данного государства. В этой связи Вебер также сопоставляет историю правовых институтов в Англии и континентальной Европе. Если английская правовая система формировалась  в условиях постепенного ослабления монархической власти, то в других европейских странах влияние  королевского абсолютизма на сферу  правовых отношений неуклонно росло.

Т. Парсонс и Н. Луман: социальная дифференциация и автономия правовой системы.

     Парсонс прослеживает историческое развитие правовых институтов, особо отмечая влияние институционального наследия Римской империи на формирование западной правовой традиции. С его точки зрения, решающим отличием римского права от предшествующих правовых систем было развитие определенных элементов формальной рациональности, сопровождавшееся дифференциацией права и религии. В данном случае Парсонс опирается на положения веберовской социологии права.

     В 1980-е годы в западной социологии происходит определенное возрождение  интереса к теории Парсонса и формируется неофункционализм как теоретическое направление. В современном неофункционализме можно выделить две основных ветви: американскую, во главе с Дж. Александером, и немецкую, возглавляемую Н. Луманом. В работах последователей американской версии неофункционализма обсуждались многообразные проблемы социальных изменений, социологии культуры, социологии политики. При этом правовой сфере, как правило, уделялось не столь пристальное внимание, хотя в публикациях Дж. Александера данная проблематика затрагивалась в связи с анализом концепции гражданского общества.

     В отличие от Парсонса, Луман не опирается на классическую традицию в социологии, подчеркивает отличие своего подхода от «староевропейского мышления». По его мнению, для преобразования социологической теории необходимо перенести в нее понятия, возникшие в других научных дисциплинах — общей теории систем, кибернетике, биологии. В частности, большое значение для Лумана имеет отношение «система — окружающий мир». Центральный пункт его теории — различение системы и окружающей среды. По Луману, простейший элемент социальной системы — это коммуникация. Общество образуют коммуникации, а не социальные действия или социальные роли: «…не действие, а коммуникация является неразложимой (элементарной) социальной операцией, и к тому же, именно той операцией, которая неизбежно включается всегда, когда образуются социальные ситуации». С точки зрения Лумана, коммуникативная система полностью закрыта, поскольку компоненты, из которых она состоит, воспроизводятся через коммуникацию. В этом смысле коммуникативная система является аутопойетической, то есть ее элементарные части производятся самой системой. На уровне собственных операций системы у нее нет каких-либо контактов с окружающей средой.

     По  мнению Лумана, социальная эволюция прежде всего характеризуется усилением дифференциации общества. Он проводит различение между сегментарной и несегментарной дифференциацией. Если сегментарная дифференциация означает разделение общества на элементы, выполняющие идентичные функции, то несегментарная предполагает выделение элементов с различными функциями. В свою очередь, несегментарная дифференциация может быть иерархической или функциональной. В первом случае элементы социальной системы стратифицированы, а во втором — между ними устанавливается функциональная взаимозависимость.

     Попытки использовать теорию Лумана применительно к правовым системам современных развивающихся государств демонстрируют, что эти системы явно не обладают реальной автономией [24, p. 242-243]. Луман признает, что в развивающихся странах, которые стремятся приспособиться к современному состоянию мирового общества «через политически форсированную индустриализацию», возникает жесткая дифференциация по принципу включения/исключения «с соответствующим обнищанием широких слоев населения, а государство становится механизмом поддержания этой дифференциации». В таких условиях «широкие круги населения не включаются в систему права, так что не утверждается (или утверждается очень ограниченно) код «правовое/неправовое», присущий правовой системе».

П. Бурдье: специфика юридического поля.

     Социологическая теория Пьера Бурдье оказала существенное влияние на развитие французской социологии права в 1980–1990-е годы. В этот период во Франции сложилось новое теоретическое направление в социально-правовых исследованиях, опиравшееся на его идеи.

     В большинстве работ Бурдье так или иначе выделяются социальные условия, обеспечивающие воспроизводство классовых различий. В этом отношении существует определенная преемственность с марксистской традицией, на что указывали некоторые комментаторы и критики. Тем не менее, Бурдье во многом отходит от марксизма, в особенности его структуралистского варианта. Это выражается в том, что в социологической концепции Бурдье центральную роль играют исследования сферы культуры. Кроме того, в его работах повышенное внимание уделяется анализу отношений власти, которые также не могут быть сведены к экономическим структурам.

     Проблематика  социологии права рассматривается  Бурдье с позиций его общесоциологической теории. Одним из основных в этой теории выступает понятие поля, которое подразумевает сеть отношений между различными позициями в социальном пространстве. Эти позиции могут занимать отдельные индивиды или социальные группы; все они ограничены в своих действиях структурой поля. Социальное пространство включает поля экономики, политики, права, науки, искусства и ряд других. Каждое из этих полей сохраняет определенную автономию.

     Структура того или иного поля предоставляет  индивидам лишь ограниченный набор  возможных способов действия. В то же время позиция, занимаемая агентом  в социальном пространстве, побуждает  его действовать в соответствии с определенными образцами поведения. Те, кто занимает господствующее положение  в данном поле, стремятся сохранить  существующий порядок вещей. В отличие  от этого представители непривилегированных  социальных групп пытаются изменить в свою пользу сложившееся распределение  власти и иных ресурсов. В целом  Бурдье характеризует каждое поле как арену борьбы. Обладатели различных социальных позиций стремятся индивидуально или коллективно упрочить свое положение либо изменить его. При этом они используют соответствующую форму капитала.

     Позиции людей в социальном пространстве определяются размерами капитала, которым  они обладают. Бурдье выделяет три основных формы капитала: экономический, культурный и социальный. Кроме того, Бурдье говорит о символическом капитале, служащем показателем социального престижа. В качестве символического капитала может выступать любой тип капитала, использование которого влияет на восприятие его обладателя другими людьми. В конечном итоге положение индивида или группы в социальном пространстве зависит от общего объема и структуры находящегося в их распоряжении капитала.

     Осуществленное  Бурдье исследование показывает, что правовая система не является полностью автономной. Юридическое поле, играющее ключевую роль в воспроизводстве классовых отношений, менее автономно, чем, например, поля литературы или науки: «Внешние изменения более непосредственно отражаются в юридическом поле, а внутренние конфликты в этом поле в большей степени определяются влиянием внешних сил». Критический анализ существующей правовой системы возможен лишь с позиций, находящихся за пределами юридического поля: в научном или политическом полях. Социология может внести существенный вклад в такого рода критический анализ.