Толкование ФИЛОСОФИЯ
БЕЛАРУСИ
ФИЛОСОФИЯ БЕЛАРУСИ - комплекс
философских идей и представлений
(включая социальную философию, этику,
эстетику, философское осмысление религиозных,
атеистических, педагогических, естественно-научных
и т.п. взглядов), сложившихся в
Беларуси с древнейших времен до настоящего
времени. В узком (1) смысле - это история
Ф.Б. (основные этапы, течения, персоналии,
влияния и заимствования, место
в истории философской мысли
наднационального уровня (региона, Европы,
мира), социокультурная традиция и
память, влияющие на состояние и
тенденции развития современной
Ф.Б.). В более широком (2) смысле - весь
комплекс представлений и рефлексивных
идей (вне дисциплинарных рамок, существовавших
или ретроспективно апплицируемых
на реально сложившуюся историю)
относительно (или имеющих отношение
к) социокультурной исторически
сложившейся целостности, обозначаемой
понятием "Беларусь" или презентирующими
ее в этом качестве как самостоятельную
сущность или системную часть
внутри целого (Киевская Русь, Великое
княжество Литовское - ВКЛ, Российская
империя, Беларусская Народная Республика
(БНР), БССР, Республика Беларусь - РБ). Реальную,
однозначную, устраивающую всех, приемлемую
и т.д. границу между первым и
вторым провести практически невозможно,
любая предлагаемая версия будет
компромиссной, вынужденной считаться
с аргументами обеих трактовок.
В этом отношении более оправданным
представляется принятие за исходную
первой трактовки (иначе утрачиваются
критериальные границы предмета
рассмотрения), но вписывание ее в более
широкий контекст второй трактовки,
задающий общую систему координат.
В этом случае становление Ф.Б. выступает
как сложный, многоэтапный и многовекторный
процесс, задаваемый спецификой развития
Беларуси как страны, белорусов как
нации, белорусской культуры (включая
ее философскую рефлексию) как уникальной
самодостаточной целостности, в
контексте эволюции европейского региона
в целом. Первое, что необходимо отметить
и из чего исходить, - это постоянная
прерывность (точнее даже серия "разрывов")
в поступательном развитии философской
и любой иной профессионально
продуцируемой мысли в Беларуси
(при сохранении несомненной преемственности
- на уровне традиционной культуры, прежде
всего) и при этом - удержание (иногда
практически в безнадежных ситуациях)
социокультурной целостности. Беларусь
в этом отношении далеко не единственна
в Европе (достаточно сослаться на
пример Чехии, Болгарии, Сербии или
Хорватии), но осознание данного
фактора сразу же задает специфику
анализа Ф.Б. по отношению к странам,
где развитие философской мысли
не знало (не ощущало в такой степени)
таких "разрывов". Наиболее целостно
и институционально оформленно в
этом отношении в истории Беларуси
выглядит развитие комплекса философских
(и близких к ним) идей, начиная
с первых десятилетий 16 в. по примерно
1820-1830-е. В какой-то мере можно говорить
о подобной целостности и на протяжении
20 в. Второй фактор, заслуживающий внимания
и имеющий несомненное влияние
как на исторические судьбы страны,
так и на круг сложившихся в
ней идей - постоянное полярное (полюсное)
напряжение между Западом и Востоком.
Включенность (исторически и культурно)
в восточнославянский регион, зону
византийского влияния (точнее - притяжения)
в начале становления (при фактуалистически
зафиксированных импульсах иных
воздействий) сменяется переключением
на западноевропейский культурный и
философский контекст при военно-политической
экспансии на Восток и пусть ослабевших,
но не прервавшихся культурных взаимовлияниях
с землями бывшей Киевской Руси.
Вслед за этим - новый поворот
ситуации - сначала военно-политическая
экспансия Московской Руси, затем
включение Беларуси в орбиту культурного
и идейного влияния последней
и, наконец, окончательное поглощение
Беларуси Российской империей в конце
18 в. и более чем вековое развитие
страны в рамках новой целостности,
что так и не смогло полностью снять западный
вектор, но способствовало его отождествлению
с "польскостью", т.е. локализировало
и ограничивало его действие. Короткий
период попыток дистанцироваться в культурном
пространстве как от Запада, так и от Востока
и утвердить собственную самодостаточность
и отдельность в первые три десятилетия
20 в., и новое растворение в единой новой
общности - "советском народе" сменяются
в 1980-е новым поиском (имплицитно никогда
не прекращавшимся) самоидентичности
и ее оснований. Ко второму фактору близок
по оказываемому воздействию и третий:
за редкими исключениями, развитие страны
и нации происходило при ее включенности
(исторически и культурно) в более широкие
целостности (вплоть до интеграторских
инициатив 1990-х). Последний фактор глобального
уровня - почти всегда недостаточная самостоятельность
собственно философского развития. Долгое
время в Беларуси философские идеи не
были представлены как собственно философия
или хотя бы по-преимуществу как философия
(в качестве профессионально институционализированной
сферы деятельности). Они были: или целиком
органически встроены в религиозное мировоззрение
(эпоха Возрождения); или развивались под
непосредственным влиянием религии (Реформация)
и служили решению религиозных задач (Контрреформация,
частично Просвещение); или сочетались
с доминирующими установками восстановления
государственности (с конца 18 в.) и национального
Возрождения (с середины 19 в.); или облекались
в одежды революционных идей освобождения
угнетенных (народничество и марксизм
второй половины 19- начала 20 в.); или, наконец,
"догружались" идеологическими установками
"коммунистического проекта" и программными
целями ВКП (б) - КПСС. В итоге, в Беларуси
поле развития философии, свободной от
внешних по отношению к ней воздействий,
всегда было весьма ограничено. Действие
этих глобальных факторов во многом предопределяло
действие причин "второго уровня",
более непосредственно связанных с собственно
философией. Здесь следует прежде всего
отметить тенденцию к постепенной утрате
достигнутого профессионального уровня,
а не к его наращиванию в ходе конкретно-исторического
саморазвития тех или иных комплексов
философских идей и смены этапов философского
развития, а также нарастание интенций
к самозамыканию и перифери-зации с последующим
"угасанием", а не переинтерпретацией
проблем в иной системе идей. Особенно
это заметно на примере идейного (в том
числе философского) развития "золотого"
периода. Соразмерные эпохе и общеевропейскому
контексту периоды Возрождения и Реформации,
в определенной мере - Контрреформации,
и все же "сниженная", хотя и своеобразная
версия европейского Просвещения (несомненно
весомая на уровне внутринациональных
задач), с угасанием так до конца и нереализованных
идей которого к 1830-м пресекается линия
непосредственно преемственного философского
развития в целом. Конечно, во многом эти
процессы связаны со внефилософскими
контекстами - потеря государственности,
неудачи национально-освободительных
восстаний, ликвидация унии, изгнание
ордена иезуитов и ограничение просветительской
деятельности иных католических орденов,
ликвидация системы высшего образования
на территории Беларуси и т.д. Однако, не
последнюю роль в этом отношении сыграли
внутренние культурные процессы (во многом
исторически социально-политически обусловленные).
Прежде всего, это связано с победой Контрреформации
в Польше и ВКЛ. Были свернуты широкие
образовательные и просветительские протестантские
программы и созданная (прежде всего кальвинистами)
сеть учебных заведений, усилилось открытое
политическое давление на православие
(которое и само в этот период переживало
не лучшие свои времена в Беларуси). Фактически
прекратили свое функционирование православные
религиозные братства, началось (ранее
отсутствовавшее в ВКЛ) преследование
еретиков и атеистов. Следует добавить,
что чуть ранее в ВКЛ была прекращена деятельность
антитринитариев, многие из которых были
вынуждены покинуть страну (в Европе переосмысление
круга их идей и проблем явилось одним
из духовных истоков философии Просвещения).
Победа Контрреформации в Беларуси была
связана и с концентрацией духовного (в
том числе и философского) доминирования
в деятельности ордена иезуитов. Иезуиты
сумели развернуть широкую сеть школ,
коллегиумов, академий (Вильня, Полоцк),
которые отличались высочайшим европейским
уровнем образования. Однако, оно ориентировалось,
в конечном итоге, не на светские, а на
религиозные цели, не на внутригосударственные
задачи, а на космополитические цели ордена.
Критикуя активность иезуитского ордена
на Беларуси в этот период, надо воздать
ему и должное: во многом именно благодаря
иезуитам осуществилось удержание интеллектуального
уровня и не произошел (в течение еще достаточно
длительного срока) разрыв традиции философствования.
Тем не менее, в философии достаточно четко
обозначился крен в сторону католической
философии и теологии, что вылилось в господство
так называемой поздней схоластики (иногда
это явление философской мысли для более
четкой пространственно-временной локализации
обозначают как "виленская схоластика")
и "эклектической философии" (также
достаточно значительное явление в европейской
мысли, но вторичное по отношению к ее
тогдашним образцам). Изучение европейской
философской классики в иезуитских учебных
заведениях не блокировалось, но определенным
образом препарировалось (хотя этот вопрос,
как и все остальные, связанные с деятельностью
ордена иезуитов на территории ВКЛ, требуют
специального и беспристрастного изучения).
В этот период истории Беларуси окончательно
сложилось давно наметившееся дистанцирование
от национальной почвы господствующих
политических и интеллектуальных элит.
Под эту тенденцию на данном этапе было
сформулировано религиозно-конфессиональное
обоснование (на языковом уровне сдвиг
обозначился еще раньше), что имело самые
непосредственные и всеобъемлющие последствия
для исторических судеб страны. Элита
стала (в подавляющем своем большинстве)
католической и польскоговоря-щей. Основная
масса населения приняла униатство (частью
сохранив православие) и в большинстве
своем осталась белорусскоговорящей (кроме
того, в качестве "языка учености"
в философии долгое время сохраняла свое
значение латынь). Это способствовало
(усилившейся с окончательной потерей
ВКЛ государственности) культурной переидентификации
элит, когда "белорусскость" ("литовскость")
стала, во многом, лишь фактом места рождения
и данью исторической памяти. Отвлекаясь
от всего связанного с этим комплекса
проблем, следует отметить возникающие
трудности при идентификации той или иной
персоналии с национальной философской
традицией. Поэтому следует включать в
понятие "Ф.Б." весь комплекс идей,
сложившихся на исторической территории
Беларуси и оказавший влияние на историю
ее культуры и мысли, независимо от проблемы
языка и национальной (а также конфессиональной)
самоидентификации. Дополнительная сложность
в этом плане - достаточно поздняя институализация
истории Ф.Б. как дисциплины, ее идеологическая
ангажированность во времена советской
философии и ее все еще недостаточная
разработанность как на уровне персоналий
(только за последнее десятилетие в историю
Ф.Б. заслуженно введен (точнее - возвращен)
ряд новых имен), так и на уровне концептуального
осмысления. И это - несмотря на поистине
подвижнические усилия целого ряда исследователей
(Н.О. Алексюто-вич, А.А. Бирало, А.П. и В.П.
Грицкевичи, Э.К. Дорошевич, В.В. Дубровский,
В.М. Конон, Ю.А. Лабынцев, И.Н. Лущиц-кий,
А.С. Майхрович, А.В. Мальдис, Я.Л. Немировский,
В.П. Оргиш, С.А. Подокшин, Е.С. Прокошина,
С.Ф. Сокол, Л.А. Чернышева, В.Ф. Шалькевич,
И.А. Юхо и мн. др.). Особенно усугубляется
данная проблема еще и тем, что реальное
богатство Ф.Б. мало известно за пределами
узкого круга профессионалов, ею занимающихся,
не говоря уже о знакомстве с ней большинства
населения страны. Поэтому возникает необходимость
назвать основные имена (части из которых
в настоящем словаре посвящены отдельные
статьи) и обозначить основные течения
в философской мысли Беларуси. Стала традиционной
отсылка к богатейшему белорусскому фольклору,
обрядности и т.д., сохранившихся во многом
благодаря и позднему принятию частью
населения ВКЛ христианства и длительному
сохранению языческих компонентов в народной
ментальности и традиционной культуре
в целом. Выявление же условий возникновения
собственно Ф.Б. требует анализа проблем,
связанных с принятием христианства во
времена Киевской Руси, их спецификацией
для белорусских земель и прослеживанием
дальнейших судеб христианства во времена
ВКЛ. Во всяком случае, для белорусских
земель времен Киевской Руси характерно
мощное движение христианского просвещения,
начало которому было положено полоцкой
княжной, женой Великого князя киевского
Владимира - Рогнедой (960(?) - 1000), принявшей
в 990, после высылки из Киева вместе с сыном
Изяславом в Полоцкую землю, христианство,
постригшейся в монахини (под именем Анастасии)
и основавшей первый на территории Беларуси
монастырь. Этот период белорусской истории
отмечен деятельностью таких фигур как
Климент Смолятич (ум. после 1164) и Кирилл
Туровский (ок. ИЗО - ок. 1182). Культовой фигурой
для Беларуси явилась полоцкая княжна
Предслава, принявшая монашество под именем
Ефросинья и причисленная к лику святых
как Ефросинья Полоцкая (1110 (?) - 1173), широко
известная своей милосердно-организационной
и христианско-просветительской деятельностью.
Становление же собственно Ф.Б. связано
с именем первопечатника и гуманиста,
"универсального возрожденческого
человека" Ф. Скорины (ок. 1490 - ок. 1551).
В этот период появляется целое соцветие
имен, украсивших бы историю философской
и гуманистической мысли любой страны:
С. Будный (ок. 1530-1593); К. Бекеш (1520-1576); А.
Волан (1530-1610); М. Гусовский (1470 (?) - 1533); К.Н.
Дарогостай-ский (1562-1615), Ф. Евлашевский
(1546-1616); Л. Зиза-ний (? - 1634 (?)); С. Зизаний
(16 - нач. 17 в.); М. Литвин (16 в.); Я. Лициний
Намысловский (нач. 1560-х - ок. 1635); С. Лован
(вторая пол. 16 в.); Петр из Ганендза (? - 1573);
А. Рымша (ок. 1550 - после 1595); С. Рысинский
(1560 (?) - 1625); М. Смотрицкий (1575-1633); В. Цяпинский
(ок. 1540-1603 (?)); М. Чаховиц (1532-1613); Якуб из
Калиновки (? - 1583) и др. В этот период в ВКЛ
и Польше осуществляет свою деятельность
Ф. Социн (1539-1604). В то же время здесь живут
беглецы из Московской Руси - нестяжатель
Артемий (? - 1570); начинавший как нестяжатель,
но впавший в "плебейскую ересь" Феодосий
Косой (16 в.); князь Андрей Курбский (1528-1583).
Этот период отмечен меценатской и просветительской
деятельностью князя К. Аст-рожского (1527-1608);
А. Валовича (ок. 1520-1587); Я. Кишки (? - 1592); Э.
Вителия (1474 (?) - 1522); купцов - братьев Мамоничей
(Кузьма, Лукаш, Лявон); князя Мико-лая Радзивилла
Черного (1515-1565); гетмана Р. Хадкеви-ча (?
- 1572) и др. Велико значение для последующих
судеб белорусской культуры решений короля
Польского и Великого князя Литовского
Стефана Батория (1533-1586), предпринятых
им законодательных и судебных реформ,
в частности, по укреплению самостоятельности
ВКЛ в составе федеративной Речи Посполитой,
принятия Второго Статуса Великого княжества
Литовского (1566; Первый Статут был принят
в 1529 при Жигимонте I) и подготовки Третьего
Статута. С именем Стефана Батория связано
преобразование Виленского иезуитского
коллегиума в академию в 1579 (позднее, с
1803, - Виленский университет), основание
иезуитских коллегиумов в Полоцке (впоследствие
- академия), Гродно, Риге, Дерпте (Тарту).
В работе над Вторым Статутом участвовали
такие мыслители и юристы ВКЛ, как А. Вало-вич,
Я. Доманевский (? - 1563); П. Раизий (? - 1571, по
происхождению итальянец); Ратондус (А.
Мелецкий,? - 1582), принявший участие и в
работе над Третьим Статутом, и др. Одна
из центральных фигур этого периода - канцлер
Л. Са-пега (1557-1633), с именем которого связаны
подготовка и принятие в 1588 Третьего Статута
Великого княжества Литовского - одного
из самых значительных законодательно-правовых
документов Европы, по которому Беларусь
жила до отмены его действия российским
императором Николаем I. В это время в ВКЛ
развертывается широкая издательская
деятельность, начатая Ф. Скориной, продолженная
С. Буд-ным, Мамоничами, К. Базыликом (1535
(?) - после 1600), М. Гарабурдой (16 в.), В. Гарабурдой
(16 в.), М. Кавячин-ским (конец 1520-х - 1572), П.Б.
Кмитой (? - 1629 (1632)), П. Мстиславецем (16 в.),
С. Соболем (? - 1645), И. Федоровым (ок. 1510-1583)
и др. Значительная часть мыслителей этого
времени получила образование в университетах
и иных учебных заведениях (в частности,
протестантских) Италии, Германии, Франции,
Швейцарии, Голландии и других стран. Это
период, когда на возрожденческие и гуманистические
идеи накладывались идеи реформационные
(как правило, кальвинистские). С кальвинистской
линией были связаны; С. Будный (в начале
своего творчества), А. Валович, А. Волан,
К.Н. Дарогостайский, Ф. Елашевский, М. Кавячинский,
Я. Ласицкий (1534-1605), М. Радзивилл Черный,
В. Цяпинский (в начале своего творчества)
и др. В 17 в. эта линия (до победы Контрреформации)
была продолжена А. Белобоцким (2-я пол.
17- нач. 18 в.; перебравшись в Москву, принял
православие); Б. Будным (кон. 16-17 в.), П. Кохлевским
(кон. 16 в. - 1647) и др. Радикальное крыло Реформации
представляли во второй период своего
творчества С. Будный и В. Цяпинский; Д.
Белинский (? - 1591); К. Каладынский (16 в.),
Л. Крышковский (2-я пол. 16 в.); Я. Лициний
Намысловский, Петр из Гонендза, М. Чаховиц,
Якуб из Калиновки, Ф. Социн, А. Вишоватый
(1608-1678), Я. Доманевский (кон. 16 в. - 1-я пол.
17 в.) и др. Атеистическую версию свободомыслия
представляли К. Бекеш и С. Лован, в 17 в.
- К. Лыщинский (1634-1689). Это также- и период
принятия унии и деятельность таких ее
видных представителей, как И. Потей (1541-1613);
М. Рагоза (? - 1599); П. Скарга (1536-1612) и др. Активную
поддержку унии оказал Л. Сапега. В 17 в.
эта линия продолжена униатскими архиепископами
И. Кунцевичем (1580-1623) и Л. Кревзой (? - 1638).
Первый известен больше своими делами,
второй - как яростный полемист, выступавший
с "проэкуменистических" позиций.
Как полемист известен и митрополит И.В.
Руцкой (1573 (1574) - 1637). В Беларуси действовал
и активно занимался просветительской
деятельностью униатский орден базилиан.
Активную позицию защиты православия
и противостояния унии заняли братья Зизании,
князь К. Асторожский, М. Смотрицкий (перешедший
в конце жизни в унию) и др. Эту линию в
17 в. продолжили: А. Мужиловский (1580-е- 1640-е);
А. Филипович (1597 (?) - 1648); И. Копиевич (ок.
1651-1714) и др. В это время развертывается
активная деятельность православных братств,
связанная с именами издателей М. Ващенко
(сер. 17 в. - 1708); Л. Карповича (после 1580-1620)
и др. Центральная фигура 17 в. здесь - Симеон
Полоцкий (1629-1680, хотя есть версия о его
тайном униатстве), 18 в. - Г. Конисский (1717-1795).
Интересна также маргинальная фигура
И. Еленского (1756-1813) - сочетавшего православие
и идеи радикального утопизма. В целом
17 - начало 18 в. Характеризуются угасанием
идей Реформации в Беларуси, непрекращающейся
полемикой православной и униатской сторон,
нарастающей концентрацией продуцирования
философской мысли в сфере влияния католических
орденов - пиаров, доминиканцев, но, прежде
всего, иезуитов, институализировавших
ее преподавание в своих учебных заведениях.
В плане развития идей сохраняется очевидная
преемственность века 17 и века 16, однако
отмечается угасание одних линий философствования
к середине века и возникновение других,
задавших тенденции веку 18-му. (Особняком
стоит фигура К. Семеновича (ок. 1600 - после
1651) - естествоиспытателя и гуманиста,
одного из пионеров технологизации научного
знания в Речи Посполитой; в 1650 в Амстердаме
(при поддержке эрцгерцога Леопольда -
Вильгельма Габсбурга) он издал, а в 1651
во Франции переиздал свою работу "Великое
искусство артиллерии. Часть I", впоследствии
переведенную с латыни на немецкий, английский,
голландский и другие языки). Ориентированная
на католицизм философия 17 в. представлена
именами: А. Ализаровского (1618-1659), Н. Ленчицкого
(1574-1653), Л. Залусского (1604-1676), А. Кояловича
(1609-1677), М. Карского (1662-1717), С. Лауксмина
(1596-1670), В. Тылковского (1624-1695), М. Сарбевского
(1595-1640) и др. Это период складывания поздней
("виленской") схоластики, активной
разработки этических, эстетических и
педагогических идей. В 16 в. была заложена
основа, а в 17 в. развернута имевшая продолжение
в 18 в. традиция практи-кования диспутов
между соперничавшими в интеллектуальной
жизни ВКЛ течениями и элитами. Основой
диспутов являлась в основном религиозно-теологическая
проблематика, однако они характеризовались
широким привлечением философской аргументации.
В этот же период возник и такой специфический
вид интеллектуальной активности в ВКЛ,
как полемическая литература (имеющая
своим коррелятом публичные проповеди).
Для нее был характерен прежде всего критический
пафос обличения противников, но она содержала,
как правило, отрефлексированные в разной
мере тезисы последних, которым противопоставлены
антитезисы. Сам жанр не предполагал апелляцию
исключительно к теологическим и философским
аргументам, однако последние привлекались
достаточно широко, что может рассматриваться
как показатель высокого состояния общей
и философской культуры того времени.
В полемику были втянуты авторы практически
всех конфессиональных ориентаций. Наиболее
активно этот жанр использовался в православной
(прежде всего работы, направленные против
церковной унии) и униатской (работу в
защиту унии) традициях. Первая традиция
представлена именами М. Ващенко, Л. Карповича,
М. Смот-рицкого, Филалета Христофора (Л.
Браневский, (?) - 1624), А. Мужиловского, В.
Суражского (2-я пол. 17 в.) и др. Вторая - именами
Л. Кревзы, И. Кунцевича, И В. Руцкого, И.
Мараховского (Стефановича, ок. 1576-1631) и
др. Активно участвовали в полемиках, диспутах
и выступали с проповедями сторонники
радикальной Реформации в ВКЛ: К. Каладынский,
М. Чаховиц и др. Не менее активны были
в этом отношении и католически ориентированные
авторы (прежде всего иезуиты): Я. Алыпевский
(ок. 1586-1634), А. Баболя (1591-1657, убит казаками,
причислен к лику святых), позднее - Я.А.
Кулеша (1660-1706), А.К. Анцута (?- 1737), А.Абрамович
(1710-?) и ряд др., хотя для этой традиции
(особенно после победы Контрреформации)
все же характернее локализация в учебных
заведениях. Как памятники политической
сатиры 17 в. особый интерес представляют
анонимные и распространявшиеся в рукописи
"Речь Ивана Мелешки, Каштеляна смоленского,
на Варшавском сойме в присутствии короля
Жигимонта III Вазы в 1589 году" (приписываемая
И. Мелешке (? - 1622) и "Копия листа пана
Циприана Комуняки, шляхтица воеводства
Смоленского, писанного им к пану Филиппу
Абуховичу, Воеводе Смоленскому" (якобы
написанное Циприаном Комунякой), положившее
начало целой традиции в белорусской литературе
19 в. (отголоски ее фиксируются и в конце
века 20-го). Основная идея и "Речи"
и "Письма" - отстаивание национальных
интересов белорусского общества от засилия
иноземцев. 18 - начало 19 в. характеризуются
в Ф.Б. как продолжение полемической линии
и линии поздней схоластики, так и возникновением
антисхоластических течений: эстетика
Я. Фальковского (1778-1836) и Ф.Н. Голянского
(1753-1824); эклектическая философия Б. Добшевича
(1722-1794), К.Нарбута (1738-1807), А. Скорульского
(1715-1780), С. Шадурского (1726-1789), Гродненских
философских рукописей. Несколько особняком
стоит фигура Ф. Богуша (1746-1820). Важно отметить
линию, непосредственно не связанную с
религиозной ориентацией и целями: И.Я.
Быковский (1750-1817), К. Вырвич (1717-1793), М. Корицкий
(1714-1781), К. Роговский (1728-1810), И. Стройновский
(1752-1815), М. Почебут (1728-1810), И.И. Хрептович
(1729-1812) и др. Это период творчества в Германии
выходцев из Беларуси: экономиста и утописта
С. Аскерки (1712-?) и философа С. Маймона (1753-1800).
Во второй половине 18 в. "философствование"
становится модой в Речи Посполитой, образуется
ряд меценатских кружков и салонов, возникают
литературные объединения: ряд историков
и поэтов Польши были выходцами из Беларуси:
А.С. Нарушевич (1733-1796), Ф.Д. Князьнин (1750-1807)
и др. Центрами притяжения интеллектуальных
и художественных сил в Беларуси этого
периода стали фигуры А. Тызенгауза (1733-1785),
М.К. Агинского (1765-1833), И.И. Хрептовича,
позднее - А.Ю. Чарторыйского (1770-1861). Культовыми
становятся герои восстания 1794 года: выходец
из Беларуси А.Т.Б Костюшко (1745-1817) и непосредственный
руководитель восстания в ВКЛ поэт-революционер
Я. Ясинский (1761-1794). В конце 18 - начале 19
в. происходит становление на территории
Беларуси и Литвы (прежде всего в Вильне)
классического естествознания и происходит
философское осмысление его оснований:
М. Почебут, Ю. Мицкевич (1744-1817), СБ. Юндзил
(1761-1847), Я. Снядецкий (1756-1830), А. Снядецкий
(1768-1838), Ю. Ясинский (2-я пол. 18 в. - 1833) и др.
Происходит становление и социо-гуманитарного
знания: филологии (СИ. Богуш-Сестрацевич
(1731-1826), М.К. Бобровский (1784 (1785) - 1848 и др.),
политической экономии (Я. Зноска (1772-1833),
И. Стройновский и др.) и т.д. В это время
в Гродно (по приглашению А. Тызенгауза),
а затем в Вильне работал (1775-1783) французский
ученый натуралист Ж.Э. Жилибер (1741-1814).
Некоторое время в Вильне преподавал немецкий
ученый и философ-материалист Г. Форстер.
В последние десятилетия независимого
существования в Речи Посполитой была
предпринята масштабная попытка реформы
системы образования. Была создана так
называемая Эдукацийная комиссия и Комитет
народного образования на территории
Беларуси и Литвы. Активную роль в их организации
и деятельности исполнили И.И. Хрептович,
И. Стройновский, Д.З. Пильховский (1735-1803),
И Я. Масальский (1729-1794). В целом период
18 - начала 19 ст. (примерно по 1830-е) в Ф.Б.
может быть охарактеризован как предпросвещенческий
и просвещенческий. Отдельные его импульсы
ощущались еще практически всю первую
половину 19 в.: сенсуализм А. Довгирда (1776-1835),
шеллигианство Ю. Галуховского (1797-1858),
кантианство Ю.У. Быховца (1778-1845), моральная
философия Ф. Бохвица (1799-1856), эстетика
Л. Баровского (1784-1846), теология В. Бучинского
(1789-1853) и др. Спорадичность профессионального
философствования в первой половине 19
в., закрытие высших учебных заведений
и т.д., сворачивание традиции Просвещения,
смена ценностно-культурных ориентиров,
связанная с вхождением Беларуси в состав
Российской империи, свидетельствуют
о завершении целой эпохи в развитии Ф.Б.,
заданной деятельностью Ф. Скорины. Но
в это же время начинается поиск основ
новой философии (в значительной мере
в отрыве от предшествующей традиции).
Отчетливый импульс к переориентации
был порожден нереализованным проектом
возникшего в Виленском университете
общества филоматов (т.е. тех, кто "стремится
к знаниям"), преобразованном в 1821 в
общество филоретов ("друзей благотворительности"),
разгромленное в 1823. В общество входили
И.И. Домейко (1802-1889), Т. Зан (1796-1855); А. Мицкевич
(1798-1855), Я. Чечот (1796-1847), Ю. Яжов-ский (1798-1855)
и др. Большую популярность в Беларуси
приобретают идеи И. Лелевеля (1786-1861), польского
историка и правоведа, идеолога национально-освободительного
движения, в 1804-1808 учившегося, а в 1815-1818
и в 1821-1824 преподававшего в Виленском университете
(Я. Чечот - его непосредственный ученик).
Проект задавал ориентации на идеи национального,
культурного и государственного Возрождения,
актуализировал социальную тематику,
нацеливал на знание жизни простого народа,
т.е. задал (по сути) новый круг ориентиров
для философской и социально-гуманитарной
мысли Беларуси всего 19 - начала 20 в., породив
горизонт часто взаимоисключающих друг
друга версий их осмысления. С демократических
позиций проблематика социальной философии
была актуализирована в 19 в. в работах
М. Лавицкого (1816-1900), А. Незабытовского
(1819-1849). Ф. Савича (1815-1846). Однако в целом
традиция профессионально практикуемой
философии в Беларуси 19 в. утрачивается,
собственно философские работы - скорее
исключение, чем правило. Поиски утраченной
национальной традиции, критериев национальной
идентификации и путей развития национального
самосознания привели в Беларуси в 19 в.
(в некоторой мере и под воздействием круга
идей романтизма) к возникновению мощной
волны этнографических (шире - культурно
- антропологических) исследований, в которых
наряду с белорусскими участвовали польские,
российские, украинские ученые. Только
основной ряд фигур здесь составляют:
А.Е. Богданович (1862-1940); И.П. Баричевский-Тарнава
(1810-1887); М.О. Без-Корнилович (1796-1862); У. Верига
(1868-1916); З.Я. Даленга-Ходаковский (1784-1825);
В.Н. Добровольский (1856-1920); М.В. Довнар -
За-польский (1867-1934); А.К. Ельский (1834-1916);
Е.Ф. Карский (1860-1861); А.Г.К. Киркор (1818 (1819)
- 1886); И.И. Носович (1788-1877); Н.Я. Никифоровский
(1845-1910); A.M. Сементовский (1821-1893); Е.И.Тышкевич
(1814-1873); К.П. Тышкевич (1806-1868); М. Федоровский
(1853-1923); П.М. Шпилевский (1823-1861) и др. Рефлексивная
же разработка этого круга идей осуществлялась
в Беларуси в середине 19, а частью и второй
половины 19 в. средствами литературы. Для
становления белорусского самосознания
многое сделали произведения А. Мицкевича,
Я. Чечота, У. Сырокомли (Л.Кондратович,
1823-1862), Я. Барщевского (1794 (?) - 1851), А.И. Вериги
- Дарев-ского (1816-1884), В. Дунина-Мартинкевича
(1808 (1807) - 1884), А.Г.К. Гуриновича (1869-1894), Я.
Лучины (И.Л. Не-слуховский, 1851 - 1897), но особенно
- Ф. Богушевича (1840-1900). В 20 в. эта традиция
на качественно новом уровне была продолжена
прежде всего Я. Купалой, М. Богдановичем,
М. Горецким, Я. Коласом и др. Фактически
литература в этот период взяла (в силу
своих возможностей) функции философии.
Изменение общей духовной атмосферы во
многом связано и с изменением конфессиональной
ситуации в стране. В 1839 в Полоцке был подписан
Соборный акт о желании униатских иерархов
присоединиться к Русской православной
церкви. Аналогичные шаги предпринимались
еще в 18 в. на присоединенных к Российской
империи землях при императрице Екатерине
II, непосредственное руководство ими тогда
было поручено Г. Конисскому. В 1839 основным
идеологом ликвидации унии в Беларуси
выступил архиепископ И. Семашка (1798-1868).
В результате из обращения был выведен
целый пласт униатской литературы, белорусский
язык был окончательно локализован в сфере
частной жизни. Параллельно шла широкомасштабная
школьная реформа по российскому образцу.
Показательно, что если гуманитарная элита
по-прежнему продолжала ориентироваться
на Польшу (например, большинство белорусских
писателей писало или на польском языке,
или использовало его наряду с белорусским),
то естественно-научная и техническая
элита, связанная с российской системой
высшего образования, все больше стала
включаться в российскую культуру. В гуманитарной
же области большой вклад в русскую культуру
внесен прежде всего языковедами И.А. Гашкеви-чем
(1814-1872) и К.А. Косовичем (1814-1883). Единственный
социально-философский проект того времени,
прижившийся и частично выработанный
в Беларуси - и при этом ориентированный
на Восток - доктрина западноруссизма,
оживившая и на новом уровне аргументации
обосновывавшая теоретически прорабатывавшиеся
в Ф.Б. еще с 17 в. идеи культурного, конфессионального
и исторического родства белоруссов, русских
и украинцев. (Обращение к этому кругу
идей было инспирировано, в том числе и
задачами ликвидации унии и необходимостью
противостоять к этому времени на новый
уровень рефлексии идеям национально-освободительной
борьбы). Основной представитель западноруссизма
в истории русской философии - К.Д. Кавелин
(1818-1885), основной же его идеолог - выходец
из униатской белорусской семьи - историк
М.О. Коялович (1828-1891). К кругу западноруссистов
принадлежал в Беларуси также историк
А.П. Сапунов (1851-1924); близкие идеи высказывал
и И.И.Григорович (1792-1852, по матери- потомок
Г. Ко-нисского). Концепции западноруссизма
в истории социальной и философской мысли
Беларуси противостоял круг идей, в последующем
легший в основу философии и идеологии
национального Возрождения, впервые отчетливо
рефлексивно оформленный К. Калиновским
(1838-1864) - мыслителем, публицистом, поэтом,
революционером-демократом, руководителем
восстания 1863-1864 в Беларуси и Литве. К.
Кали-новский прочно связал идеи национальной
самоидентификации и национального освобождения
с решением социальных проблем (тема, ставшая
доминантной в последующей возрожденческой
традиции). Акцент с национальных на социальные
факторы (хотя первые в той или иной мере
учитывались) перенесли представители
народнической идеологии в Беларуси или
выходцы из Беларуси: М.С. Абрамович (1871-1925);
Б. Белобоцкий (1861-1888); А.О. Бонч-Осмоловский
(1857-1930), И.Е. Гриневицкий (1856-1881); Г.П.Исаев
(1857-1886); Д.Е. Лапо (1861-1936) и др., ориентировавшиеся
на общий круг идей российского народничества.
Две наиболее интересные в теоретическом
отношении фигуры здесь- Н.К. Судзиловский-Русель
(1850-1930) и К. Каганец (К.Р.К. Кастровицкий,
1868-1918). Первый оставил заметный след не
только в истории и культуре Беларуси
и России, но и Швейцарии, Англии, Франции,
Румынии, Болгарии, США (Гавайские острова),
Японии, Китая. Второй символизирует синтезирование
народнических (эсеровских) идей с идеологией
национального Возрождения. Основной
круг представителей последнего сложился
в начале 20 в. (значительную роль в его
конституировании сыграла основанная
в Вильне в 1906 газета "Наша шва"). Значительная
часть персоналий этого круга приняла
участие в образовании в 1918 БНР, а затем
(частично) приняла активное участие в
процессах "белоруссизации" в 1920-х
в БССР или эмигрировала. (И. Луц-кевич,
А. Луцкевич, В. Ластовский, Я. Лесик, Б.
Эпимах-Шы-пила, К. Езавитов, Я. Варонка,
П. Кречевский, А. Смолич, А. Цвикевич и
др.). Заметным явлением в интеллектуальной
жизни конца 1910-х - начала 1920-х на территории
Беларуси было творчество Бахтина и мыслителей
его круга и Выгодского до их переезда
в Россию, а также В.Н. Ивановского, переехавшего
из России в Беларусь в 1920-е. В 1920-е же в
Беларуси был опубликован ряд интересных
работ, выполненных в целом в рамках методологии
марксизма (С.Я. Вольфсон, Быховский и др.).
В целом же к концу 1920-х заканчивается
еще один этап в развитии истории Ф.Б. (его
окончание означено серией процессов
над "нацдемами" и иными социально
чуждыми большевистской власти элементами),
на смену которому приходит эпоха советской
философии в Беларуси. c В.Л. Абушенко, c
Э.К. Дорошевич ФИЛОСОФИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ
- особый этап в истории западно-европейской
философии, характеризующийся утверждением
новой, специфической формы философствования,
строящейся на принципиально иных, независимых
от философской схоластики, традициях.
По словам Гегеля, в эту эпоху различие
между теологией и философией представляет
собой характерную черту перехода к новейшему
времени. Свое название Ф.В., как и эпоха
в целом, получает от стремления возродить
классическую древность. Но как бы не была
велика роль античного философского наследия
в формировании идей 14-16 вв., их не следует
рассматривать в качестве простого усвоения
античности или ее возрождения; это была
оригинальная переработка традиций аристотелизма,
платонизма, эпикуреизма, стоицизма и
т.д., главным образом в сторону перевеса
учения Платона над схоластизированным
в средние века Аристотелем. Главной предпосылкой
формирования Ф.В. была осуществленная
возрожденческой мыслью в целом глубочайшая
переоценка всех мировоззренческих и
нравственных ценностей средневековой
культуры, своего рода ценностная реформа,
затронувшая такие радикальные вопросы,
как вопрос о положении человека в мире,
его назначении, достоинстве, принципах
нравственности и т.п. Падение авторитета
церкви и усиление престижа науки, становление
принципиально нового, экспериментального
исследования человека и природы - все
это было связано с изменением представлений
о самом человеке и его месте в мире, формированием
стойкого убеждения в необходимости человека
нового типа - активного, свободного от
каких-либо внешних авторитетов, ответственного,
инициативного и т.п. Не случайно, что хронологически
первым, необычайно плодотворным по своим
результатам и очень важным с точки зрения
воздействия на всю последующую историю
европейской философии этапом или периодом
в эволюции Ф.В. стал т.наз. гуманистический
период (середина 14 - середина 15 вв.), резко
противопоставивший средневековому теоцентризму
глубочайший интерес к человеку, и, более
того, признавший ценность человека как
личности с ее правом на свободу, счастье,
развитие и проявление своих способностей.
Благо человека, принцип равенства, справедливости
и человечности стали здесь не просто
нормой отношений между людьми, но и главным
критерием оценки всего существующего.
Именно в эпоху Возрождения гуманизм впервые
предстал в качестве целостной системы
взглядов, самостоятельного течения общественной
мысли, вызвавшего колоссальный переворот
в нравственно-мировоззренческом корпусе
культурных идей. У истоков гуманизма
стояла грандиозная фигура Данте, идеи
которого были продолжены и развиты Ф.
Петраркой, Эразмом Роттердамским, Мором,
М. Монтенем и др. Возрожденческий гуманизм
открыл целую эпоху напряженной борьбы
философии со схоластикой за право не
быть служанкой последней, за новый стиль
и облик самого философствования, возрождающего
свободный диалог, спор в движении к истине.
Именно гуманизму с его мощным антропоцентрическим
акцентом мы обязаны разработкой принципиально
новой картины мира, в которой человек
впервые стал центральным звеном всего
мироздания, приобретая истинно земное,
природное предназначение. Следующим
ярким этапом Ф.В. был неоплатонический,
связанный с постановкой и разработкой
гл. обр. онтологической проблематики,
и представленный флорентийскими платониками
(Плетон, Фичино, Мирандо-ла), Николаем
Кузанским и др. мыслителями (с середины
15 до первой трети 16 вв.). Всех этих философов
объединяло пантеистическое представление
о мире, отождествление Бога и природы,
идея о его "со-вечности" миру и наделение
природы всеми необходимыми силами творения
вещей. Натурфилософский период в Ф.В.
(2-я половина 16- нач. 17 вв.) представлен
выдающимися учеными того времени - Леонардо
да Винчи, Коперником, Бруно, Галилеем
и др. Этим мыслителям был свойственен
естественнонаучный, во многом натуралистический,
подход к пониманию мира, широкое использование
достижений тогдашнего естествознания,
попытки переосмысления философских оснований
науки и поиски экспериментальных методов
обоснования новой космологии. Ф.В. стала
чрезвычайно важным этапом в становлении
истории философии Нового времени, заложив
основы для последующей, еще более радикальной
критики схоластики и формирования новой
картины мира и человека. Предложенная
ею схема устройства мироздания была еще
во многом наивной и даже фантастической
по сравнению с более строгой механистической
и математически-выверенной картиной
мира Нового времени; ее отличал переходный
характер, однако многие из ее новаторских
идей и прежде всего такие, как установка
на опытный и экспериментальный характер
знания, представление об автономности
природы, а также положения о месте человека
в мире и его активной роли в познании
были активно ассимилированы всей философской
и естественнонаучной традицией последующих
веков. Т.Г. Румянцева