Поведение как результат направленности разума в трудах Платона.

Психологические воззрения Платона.

     Платон (427 – 347 гг. до н.э.) – основоположенник объективного идеализма. Наибольшее место психологическим проблемам Платон отводит в сочинениях – диалогах «Федон», «Федр», «Пир», «Государство», «Филеб».

     Составной частью идеалистической философии  Платона является учение о душе. Душа выступает в качестве начала, посредствующего между миром  идей и чувственных вещей.

Душа  существует прежде, чем она вступает в соединение с каким бы то ни было телом. В своем первобытном состоянии она составляет часть мирового духа, пребывает в премирном пространстве, в царстве вечных и неизменных идей, где истина и бытие совпадают, и занимается созерцанием сущего. Поэтому природа души сродни природе идей. «Божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе в высшей степени подобна наша душа». В отличие от души, тело подобно «человеческому, смертному, непостижимому для ума, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собою».

     Индивидуальная  душа есть не что иное, как образ  и истечение универсальной мировой  души. Ее соединение с телом Платон объясняет отпадением от истины к  тому, что от нее имеет бытие. Душа по своей природе бесконечно выше тленного тела и потому может властвовать  над ним, а оно должно повиноваться ее движениям. Телесное, материальное пассивно само по себе и получает всю  свою действительность только от духовного  начала. В то же время Платон учит о связи души и тела: они должны соответствовать друг другу, Платон различает 9 разрядов душ, каждая из которых  соответствует определенному человеку. Он указывает на необходимость развивать  душу и тело в равновесии, так, чтобы  между ними была соразмерность. Платон решает вопрос и о локализации  души в теле. В целом Платон учит о «двухчастном соединении, которое мы именуем живым существом», при руководящей роли в этом союзе души.

     Платон  дает метафорические образные определения  души. В «Государстве» он использует сравнение души со стадом, пастухом и псом, помогающем ему. В «Федре»  душа уподобляется крылатой упряжке  из двух коней, которой правит возничий. «Уподобим душу соединенной крылатой парной упряжке и возничему... две  части мы уподобим коням... третью —  возничему...». В этих определениях в  образной форме выражено положение  о тройственном составе души.

     По  Платону, есть три начала человеческой души. Первое и низшее общо человеку вместе с животными и растениями. Это вожделеющее, неразумное начало. Обладая им, всякое живое существо стремится удовлетворять свои телесные потребности: она чувствует удовольствие, достигая этой цели, и страдание  — в противном случае. Именно этой частью души человек «влюбляется, испытывает голод, жажду и бывает охвачен другими вожделениями». Она составляет большую часть  души каждого человека. Другое —  разумное — начало противодействует или противоборствует стремлениям  вожделеющего начала. Третье начало —  яростный дух. Этой частью человек «вскипает, раздражается, становится союзником того, что ему представляется справедливым, и ради этого он готов переносить голод, стужу, и все подобные им муки, лишь бы победить; он не откажется от своих благородных стремлений — либо добиться своего, либо умереть; разве что его смирят доводы собственного рассудка, который отзовет его наподобие того, как пастух отзывает свою собаку».

     Все стороны души должны находиться в  гармоничном отношении друг к  другу при господстве разумного  начала. Его же функцией является «попечение обо всей душе в целом... начало же яростное должно ей подчиняться и  быть союзником». Объединение всех начал сообщает целостность душевной жизни человека. По Платону, «человек обладает силой подлинно внутреннего  воздействия на самого себя и на свои способности».

     Реальное  соотношение частей души далеко от идеала, каким является гармония между  ними, в душе происходит настоящая  распря между вожделеющим и разумным началами. Эта борьба обнаруживается в сновидениях человека, раскрывая за внешностью вполне умеренного на вид человека «какой-то страшный беззаконный и дикий вид желаний»⁴. Нарушение гармонии приводит к страданию, ее восстановление — к удовольствию. Так, в описание жизни души с необходимостью вводится чувство.

     Учение  Платона о судьбе души после смерти тела облечено в форму мифа и преследует этические, государственно-педагогические цели: «Если душа бессмертна, она  требует заботы не только на нынешнее время, которое мы называем жизнью, но на все времени, и если кто не заботится о своей душе, впредь мы будем считать это грозной  опасностью...⁵ Живя, люди должны верить, что после смерти душа ответственна за все действия тела. Эта вера заставит каждого бояться возмездия в будущей жизни, чтобы не впасть в отрицание всякой морали и долга. Миф о бессмертии души изображает перевоплощение душ — то ниспадающих с неба на землю, то восходящих с земли на небо, как циклический процесс. Идея бессмертия души скрывает еще один смысл: духовный опыт не умирает со смертью человека, он вечен.

     В описании проявлений души Платон уделяет  особое внимание познанию и неотделимому от него удовольствию и страданию. Платон различает мнение, рассудок и разум  в зависимости от объекта познания: направлено ли оно на идеи или на чувственный мир. Разобщенность  этих объектов в бытии, составляющая сущность платоновского идеализма, изображается в форме мифа в VII книге «Государства». Жизнь человека в мире чувственных вещей уподобляется жизни узников, прикованных на дне темницы — пещеры, из глубины которой они могут видеть через широкий просвет лишь то, что находится у них прямо перед глазами; они видят лишь тени от самих себя и от людей и предметов, которые наверху, а не сами эти предметы и слышат только отзвуки голосов сверху. Смысл этого мифа таков: созерцание чувственного мира изменяющихся явлений не дает знания, но только мнение. Мнение — это нечто промежуточное между знанием и незнанием. Оно есть ни незнание, ни знание: мнение темнее знания и яснее незнания. Мнение — это чувственное познание, низший вид знания.

     Познание, направленное на бытие (идеи), т. е. на мир  умопостигаемый, дает подлинное знание. Это интеллектуальное знание, высший вид знания, существует в двух видах. Во-первых, рассудок. Рассудок относится  к области идей, но при этом душа пользуется образами, которые почитает изображающими. Например, геометр занимается видимыми формами и рассуждает о  них, но мыслит не о них, а о тех, которые этим уподобляются: о четырехугольнике и его диагонали самих в  себе, а не о тех, которые изображены. Таким же образом и прочее. Пользуясь  ими, люди стараются усмотреть те, которые можно видеть не иначе, как  мыслью.

     Разум или ум — это постижение идей, отрешенных от всякой чувственности. Здесь  душа направлена на сущее без образов, под руководством одних идей самих по себе к безусловному началу, к сущности любого предмета, силой одной диалектики. Термином «диалетика» называется познание посредством понятий. Это умение возводить единичное и частное к общей идеи путем сопоставления мнений и отыскания противоречий в них — дает знание. Этот процесс Платон называет рассуждением и описывает его как некий внутренний диалог с незримым собеседником. «Мысля, она [душа] делает не что иное, как рассуждает, сама себя спрашивая и отвечая, утверждая и отрицая».

     Поскольку идей в воспринимаемых объектах нет  — мир идей и мир вещей разобщены  — вещи не содержат идеи, они только копии идей, постольку ощущения, чувства не могут быть источником истинного знания. Понятия не могут  образовываться из впечатлений чувственного опыта. По Платону, образы лишь поводы, внешние побудители, способствующие тому, что мышлением мы схватываем отличающуюся от них и похожую  на них идею: зрительность позволяет максимально охватывать являющееся идеальное. Образы могут быть поводом для схватывания идеи, потому что идеи — и наши души — существовали до нашего рождения. Однако процесс падения души с небес на землю сопровождается забыванием душой всего того, что она ранее видела на небесах. В то же время она может вспомнить об утраченных идеях. Средством этого восстановления является припоминание: «...искать и познавать — это как раз и значит припоминать»². Процесс познания, по Платону, есть припоминание — анамнезис. Процесс этот — чисто рационалистический, логический. В нем чувственный опыт служит только толчком, поводом вспоминать об идеях, дремлющих в нашей душе: «Припоминать подлинно сущее, глядя на то, что есть здесь».

     Термин  «припоминание» имеет у Платона  и другой смысл — как процесс  памяти. В его описании угадывается  механизм ассоциаций. «Всякий раз, когда  вид одной вещи вызывает у тебя мысль о другой, либо сходной с  первой, либо несходной,— это припоминание».

     Поскольку чувственные впечатления земной жизни не дают материала для истинного  знания, надо изучать не внешний  мир, а свою душу как вместилище идей, но под влиянием и с помощью  внешних впечатлений. Платон высоко оценивает созерцание прекрасных вещей  — красок, форм, звуков. Любовь к  прекрасному выступает необходимым средством становления души. В то же время чувственное познание отрывается от познания в идеях. Чувства мешают подлинному знанию: «...достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем иначе, как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душой. Тогда у нас будет то, к чему мы стремимся с пылом влюбленных, а именно разум». Влечение к познанию идеи принимает в учении Платона форму любви — Эроса. Эрос как восприятие вечного в преходящем проходит четыре ступени, осуществляется постепенно в четырех формах. Они таковы: любовь к прекрасным телам, к прекрасным душам, к красоте знания, к идее как вечной и неизменной красоте, не смешанной ни с чем материальным. Концепция Эроса изложена в диалогах «федр», «Пир». Теория познания Платона является рационалистической и идеалистической.

     Составной частью учения Платона о душе является учение о чувствах. Платон опровергает представление о том, что высшее благо заключается в удовольствии. «Первое же место способности удовольствия не принадлежит, хотя бы это и утверждали все быки, лошади и прочие животные на том основании, что сами они гонятся за удовольствиями»,— писал Платон в диалоге «Филеб» в связи с обсуждением вопроса о моральном здоровье человека. И в другом месте: «...удовольствию не принадлежит ни первое ни даже второе место; оно далеко и от третьего...». Но благо не заключается исключительно и только в разумении, так что не кажется достойной выбора жизнь, не причастная ни удовольствию, ни печали.

     Удовольствие, страдание и отсутствие того и  другого рассматриваются как  три состояния души и соответствующие  им три рода жизни. Платон дает перечень чувств: гнев, страх, желание, печаль, любовь, ревность, зависть. В них, как и в жизни в целом, чаще всего удовольствия смешаны со страданием. Диалектика их связей такова, что «удовольствия кажутся большими и более сильными по сравнению с печалью, а печали по сравнению с удовольствиями усиливаются в противоположном смысле».

     Различаются низшие и высшие удовольствия (первые связаны с физическими потребностями, вторые — с эстетическими и  умственными занятиями); удовольствия, свойственные трем началам души; сильные (большие) и малые (в сильных отсутствует  мера, а несильным свойственна  соразмерность); душевные удовольствия предваряют телесные.

     Но  в то же время Платон придавал важное значение воспитанию. «Правильное воспитание и обучение пробуждают в человеке хорошие природные задатки, а у кого они уже были, благодаря такому воспитанию они становятся еще лучше — и вообще, и в смысле передачи их своему потомству»,— читаем в «Государстве». 

Материальный  мир и мир «идей» в философии  Платона.

Признав идею первопричиной всего сущего, Платон тем самым определил и  основную задачу философии, и предмет  науки как познание мира идей, которое  возможно лишь посредством диалектического  процесса мышления как процесса образования  и разделения понятий, и выявление  их совместимости (или несовместимости) с предметным миром. Таким образом, Платон признает два метода познания: чувственный (неподлинный) и понятийно-мысленный (подлинный). Но поскольку всякое познание всегда направлено ни какой-либо объект, то он должен присутствовать и здесь. У Платона этот объект распадается на два: мир изменчивых и конечных во времени предметов и мир вечных неизменных идеальных сущностей — идей. Происходит как бы удвоение мира.

Согласно  Платону, окружающий нас видимый  материальный мир является всего  лишь «тенью» умопостигаемого мира «идей» (по-гречески «эйдосов»). «Есть прекрасное само по себе, благо само по себе и так далее в отношении всех вещей, хотя мы и признаем, что их много. А что такое каждая вещь, мы уже обозначаем соответственно единой идее, одной для каждой вещи». В то время как «идея» является неизменной, неподвижной и вечной, вещи материального мира постоянно возникают и гибнут. «Вещи можно видеть, но не мыслить, идеи же, напротив, можно мыслить, но не видеть».

     Такой подход вполне естественно  порождает два важных вопроса:  как соотносятся эти два противоположных  мира и как человек — существо  конечное, преходящее, и, следовательно,  однозначно принадлежащее к чувственному  миру, может познавать недоступный  для него по самой своей  природе мир идей. Платон выходит  из положения, предположив, что: 

1) предметный  мир есть мир теней, отражение  подлинного, идеального;