Николай Бердяев.Его вклад в философию

   Курсовая  работа 

   по  дисциплине «Основы философии.» 

   на  тему: 

   «Николай  Бердяев.Его вклад в философию.» 
 
 
 

   Выполнили: студенты 1 курса

   Специальности «Лечебное дело»

   Рыбкина Е.С.,

   Кузин А.И.   
 

   Научный руководитель:

   Морозова  Елена Викторовна. 
 
 
 
 
 
 
 

Бердяев Николай Александрович

 (6 (18) марта 1874-23 марта 1948 (74 года))

     Родился в дворянской семье. Бердяев воспитывался дома, затем в Киевском кадетском корпусе. Чрезвычайно рано у Николая Бердяева проявляется интерес к философии, в 14 лет он начинает читать Канта, Гегеля, Шопенгауэра.

     Вначале Бердяев учится в Киевском кадетском  корпусе, но военная обстановка оказалась  для него чуждой. Поэтому он переходит  в Университет св. Владимира в  Киеве и учится там сначала на естественном, а затем на юридическом факультете. В университете принимает участие в социал-демократическом движении и изучает марксизм. В 1898 году за участие в студенческой демонстрации он подвергся месячному тюремному заключению, был судим и выслан в Вологду (1901-1902). Вращается там в изысканной среде ссыльных революционеров-интеллигентов, в частности, общается с А.В. Луначарским и А.А. Богдановым.

     В 1901 году выходит его первая книга  “Субъективизм и индивидуализм  в общественной философии. Критический  этюд о Н.К. Михайловском”. К 1903 году отходит от марксизма, сближается с  русскими православными философами - Сергеем Булгаковым и Семеном  Франком. С 1904 года сотрудничает с журналом “Новый путь”.

     В 1909 году выходит сборник “Вехи” со статьей Бердяева “Философская истина и интеллигентская правда”. В ней Бердяев делает вывод, что  русская интеллигенция должна перестать  слепо следовать за новейшими европейскими философскими течениями, в том числе за марксизмом, и обратиться к традициям русской философии.

     Начиная с 1912 года, Бердяев обращается к идеям  средневековых мистиков и русского религиозного романтизма. В феврале 1914 года он пишет книгу “Смысл творчества”, в которой выдвигает положение  о том, что творение мира незавершенно и неокончательно. Мир находится  в стадии становления. Бердяев выдвигает  идею о том, что в творении мира Бог нуждается в человеке и  будущий мир должен быть результатом  сотворчества мира человеком и Богом. Само понятие Бога еще не завершено, и человек в свободном творчестве должен строить все более истинное представление о Боге.

     Человек, таким образом, ставится Бердяевым  в центр бытия как фигура, творящая мир в свободном диалоге с  Богом и стремящаяся к более  высокому понятию о самом Боге. Центральными понятиями философии  Бердяева становятся понятия творчества и свободы.

     Официальная православная церковь несколько  критически относится к Бердяеву, так как ее смущает излишне, с  ее точки зрения, творческий пафос  философии Бердяева, который призывает  переосмысливать многие устоявшиеся  понятия православной религии. В  то же время можно провести параллель  между Н. Бердяевым и Вл. Соловьевым. Согласно последнему, высшее назначение искусства состоит не только в  том, чтобы создавать произведения искусства, но и перевоссоздавать по законам красоты и добра окружающий мир, космос, живую и неживую материю, и таким образом, в конечном счете, прийти к Царствию Божию.

     Февральскую революцию 1917 года Бердяев воспринимает с энтузиазмом, как конец “священного  русского царства”, которое было “мужицким”, ничего общего не имеющим с истинной Россией. “Мужицким” в смысле темной и непросвещенной России, той, которая  так точно описана Чеховым  в рассказах “В овраге”, “Мужики”, “Злоумышленник”, но которую идеализировали народники и славянофилы.

     Октябрьский же переворот Бердяевым воспринимается как выявление разрушительного  начала революции и как крах тех  социалистических идей, которыми была одержима русская интеллигенция. Осенью 1919 года Бердяев в Москве организует Вольную академию духовной культуры, где лучшие русские философы Андрей Белый, Вяч. Иванов, С. Франк, Ф. Степун читают свои курсы. Сам Бердяев ведет семинар по Достоевскому, на материалах которого он впоследствии издаст блестящую работу “Миросозерцание Достоевского”, читает курсы “Философия религии” и “Философия истории”. Позднее, в 1923 году, на основе этих курсов в Берлине он напишет книгу “Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы”, которую он наряду со “Смыслом творчества” будет ценить больше всего из того, что написано в доэмигрантский период.

     Бердяев живет в Берлине, знакомится со знаменитыми  философами Освальдом Шпенглером, Максом Шелером. Формируется окончательное  отношение Бердяева к революции: он ее теперь принимает как неизбежную стадию в исторической судьбе России.

     У Бердяева начинает складываться репутация  не только оригинального русского мыслителя, но и одного из ведущих философов  Европы. В 1924 г. Бердяев переезжает в  Париж. Начинается активная деятельность по созданию Религиозно-философской  академии в Берлине. Издает журнал “Путь”. Его приглашают участвовать в  международных философских и  эстетических конгрессах, конференциях, симпозиумах.

     Первой  послевоенной книгой Бердяева станет книга “Русская идея. Основные проблемы русской мысли ХIХ в. и начала ХХ в.” (Париж, 1946), где он излагает историю русской философии.

     23 марта 1948 года Бердяев скоропостижно  скончался во время работы  за письменным столом в своем  доме в Кламаре под Парижем.

     Всего Бердяевым написано 43 книги и  около 500 статей. Весь мир знал Бердяева как крупнейшего религиозного философа. В Европе и Америке его ценили гораздо выше, чем в русской  эмиграции и в России. Дело в  том, что своей философией личности, свободы и творчества Бердяев  духовно был более связан с  Западом, чем с Россией. В то же время в его мировоззрении  присутствуют идеи, истоки которых  находятся в философии Ф.М. Достоевского, А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, и эти  идеи явились для Запада откровением. Бердяева нельзя назвать типичным выразителем  русского православия, но его нельзя игнорировать и как большого русского христианского мыслителя.

     Бердяев был очень вспыльчив, в споре  мог прийти в бешенство, но потом  смущенно извинялся. Внешне Бердяев  был колоритной фигурой, он был красив, у него были прекрасные волнистые  волосы. Обладал нервным тиком, во время разговора широко раскрывал  рот и высовывал язык, но в беседе это скоро переставало бросаться  в глаза. Стиль его книг и статей был неровный, часто литературно  не совсем обработанный. Б.К.Зайцев, русский  писатель, скажет о деспотизме стиля  Бердяева: “Фразы - заявления, почти  предписания... Все повелительно и  однообразно”.

     Рассмотрим  ряд идей философии  Н. Бердяева.

     Идея  объективации. Дадим эту идею через сравнение с взглядом на мир, привычным для обычных людей или для так называемого здравого смысла. Привычно и понятно, что мир вокруг нас есть нечто нам предзаданное. И он существовал таким, каким он сейчас перед нами находится, даже если бы нас всех не было. Вот эти горы и леса, моря и звезды, галактики и стулья в этой комнате - все это вместе есть объективный, независимый от нашего сознания и нашей воли мир. Мир как независимая от нас данность. И история тоже есть независимая от нас данность. Есть законы истории - капитализма или феодализма, они неумолимы, как законы природы. Итак, есть нам предданный мир. И он такой, какой есть.

     Проблема  теодицеи, или Богооправдания. Вообще проблема теодицеи состоит в необходимости согласовать всеблагость и всемудрость Бога с несовершенством созданного им мира, в котором присутствуют зло и несправедливость. Традиционное решение в христианстве состоит в том, что Бог в силу своей именно всеблагости наделил первого человека свободой, но сам человек свою свободу использовал во зло, совершив грехопадение, и этим обрек весь мир на несовершенство. Однако и при таком решении остается проблема: всемудрый Бог мог бы предусмотреть, чем обернется свободный выбор человека, и, следовательно, получается, что за несовершенство мира отвечает в конечном счете сам Бог.

     Другое, нетрадиционное, учение о Боге и  человеке строит Бердяев. Изначальной, первичной реальностью является, по Бердяеву, не Бог, а некое особое состояние, которое он характеризует  как бытие-до-бытия, неизъяснимая тайна, чистое ничто, свобода как таковая, нечто совершенно неопределенное, находящееся  по ту сторону добра и зла. Бердяев  называет это состояние вслед  за немецкими мистиками Ungrund, т.е. нечто безосновное, буквально - бездонное, бездна. Из этой бездны, или чистой свободы, порождается сам Бог, и из этой же бездны он творит человека. Человек в силу этого богоподобен, в нем присутствует часть той первичной свободы, которая есть и в Боге. Вот эта чистая свобода, чистая неопределенность передается через человека в мир в виде зла и несовершенства. Таким образом, зло изначально и неустранимо в мире, так как источником его является это чистое ничто, чистая свобода, которая более первична, чем даже сам Бог. Но одновременно через эту свободу в человеке, полученной им от Ungrund, становится понятной способность человека, наряду с Богом, к творчеству, созданию нового, до того не бывшего.

     О культуре и цивилизации. Культура для Бердяева “не есть осуществление новой жизни, нового бытия, она есть осуществление новых ценностей” [3; 164]. Культура - просвет иного бытия. В то же время у культуры есть негативный, или отрицательный, аспект. Продукты культуры - новые идеи и ценности, попадая в мир объективированного бытия, в мир пространства и времени, частных интересов людей и классов, государств и партий, начинают подчиняться законам этого мира и могут становиться новой, мнимой реальностью, господствующей над человеком. Так, открытия физиков о строении атомов и о новых источниках энергии обернулись для человечества атомной гонкой вооружений, созданием химического оружия. Новые открытия в психологии могут обернуться более утонченными способами манипулирования людьми.

     Необходимо  признавать в человеке присутствие  божественной тайны, чтобы в человеке видеть человека, а не совокупность биологических свойств и социальных ролей. Человеческая индивидуальность жива, когда в ней усматривают  связь с сверхличными ценностями, несводимыми к биологическому и социальному в человеке. Отказ от сверхличных ценностей приводит к потере внутреннего духовного центра в человеке, и тогда на первый план выступает не главное в человеке, а его периферийные функции. Потеря сверхличных ценностей, сведение человеческого бытия просто к жизни, к биологии и социальности, означает переход от культуры к цивилизации.

     Идеи  по поводу России. Здесь мы будем опираться на его работу “Истоки и смысл русского коммунизма”.

Исходный  тезис Бердяева: в русской истории  нет органичного единства, то есть преемственности, наоборот, она развивается  через перевороты, катастрофы. Причина  этой особенности русской истории  состоит в том, что слишком огромными пространствами приходилось овладевать русскому народу, поэтому велики границы, велика опасность от разных нашествий. Чтобы оградить себя от набегов каких-нибудь печенегов, приходилось их завоевывать, тем самым опять увеличивалась территория, которую снова нужно оборонять и т.д.Эта катастрофичность развития России привела к тому, что можно различать 5 разных Россий, имеющих между собой мало общего: киевскую, татарского периода, московскую, петровскую (императорскую) и, наконец, советскую.Противоречивость русской души определяется столкновением восточного и западного элементов. Бердяев также пишет о столкновении в типе русского человека первобытного, природного язычества, стихийности и бесконечности русской земли, с одной стороны, - и православия, а также идущего от Византии аскетизма, ориентации на потусторонний мир, мистику, с другой стороны.

      Этические идеи. Рассмотрим их по книге “О назначении человека. Опыт парадоксальной этики”. В этой книге Бердяев различает три типа этики - закона, искупления и творчества.

Этика закона - это всем нам известная этика моральных норм и запретов. Она делит людей на добрых и злых. Добры те, которые выполняют нормы и запреты - не убий, не кради, не прелюбодействуй, чти родителей... Злы и греховны те, кто эти нормы не выполняет. Роль этики закона состоит в том, чтобы смирять, обуздывать и дисциплинировать инстинкты человека и организовывать порядок в жизни больших масс людей. В этом великая и вечная правда морального закона. Конечно же, я должен любить ближнего, но, даже если у меня нет этой любви, я во всяком случае должен исполнить закон по отношению к ближнему, должен быть справедлив и честен по отношению к нему. И этот ближний не должен зависеть от того, насколько лично я совершенен или несовершенен.

     В то же время этика закона не интересуется конкретным человеком и миром, для  нее важны добро и справедливость как таковые. Ее формула “Да совершится правосудие, хотя бы погиб мир!”  Этика закона регулирует жизнь абстрактной  личности, от нее ускользает конкретная человеческая индивидуальность. Закон  по своей сути всегда запугивает, он не преображает человеческую природу, не уничтожает греха, но через страх  держит грех в известных пределах. Закон стремится, пишет Бердяев, сделать человека автоматом добродетели. Этика закона возникает в дохристианских обществах и остается необходимой  на любом обозримом этапе развития человечества.