Морально-этические оценки современной концепции иммортализма («практического бессмертия»)

Обратимся здесь лишь к некоторым морально-этическим и нравственным оценкам иммортологии и ее методов, чтобы продемонстрировать, насколько актуальной является проблема бессмертия сегодня и насколько неоднозначными могут быть пути ее решения.

  Как уже отмечалось, среди средств обретения бессмертия человеком иммортология называет разнообразные методики имплантации отдельных органов человека, системы омоложения организма, нано-технологии и т.д. Многообещающие возможности в этом отношении рисует Марвин Минский, один из пионеров робототехники и исследований по искусственному интеллекту, сотрудник Массачусетского технологического института (США). В октябре 1994 года он опубликовал в журнале «Scientific American» статью под показательным названием — «Технология бессмертия», в которой отмечается: «Чем больше мы будем познавать наш мозг, тем больше будем обнаруживать способов усовершенствовать его». А далее им было высказано в этой связи очень важное предположение. «Возможно, — полагает он,  — человек придаст своему мозгу такие свойства, которые принципиально не может придать биологическая эволюция. При этом автор неоднократно повторяет, что «измененный», бессмертный человек будет серьезно отличаться от прежнего, смертного, и не только биологически.

     В начале 60-х. годов ХХ в., интерес к обретению вечной жизни возрос в США. Там распространялось движение сторонников крионики, которое стало быстро популярным. Технический прогресс того времени позволил на практике убедиться в том, что путем заморозки тела или части тела человека возможно добиться продления жизни, или по крайней мере сохранить тело, до тех пор, пока прогресс не шагнет дальше, когда возможно будет его оживить .Еще одной составляющей американского иммортализма – является возможность «загрузки» – переноса человеческой психики в компьютер. Однако, на данном этапе развития человечества основные надежды на обретение бессмертия у современных имморталистов связаны с развитием нанотехнологий.

  Это направление начало интенсивно разрабатываться  в последнее время. В процессе исследовний этой области созданы «нано-хирурги», «нано-чипы». Нано-роботы способны восстанавливать молекулярную структуру, разрушение которой приводит к старению, а, значит, что они способны лечить организм и от этой «болезни». Эксперименты показывают, что шансы на восстановление разрушенных клеток не так уж и малы, поэтому срок возможного оживления замороженных пациентов относят к середине ХХI века.

Использование нано-технологий, «молекулярных роботов», могут обеспечить существенное омоложение организма уже сегодня, но здесь  возникает проблема мировоззренческого масштаба: как сможет распорядиться  новым жизненным потенциалом  человек со старыми жизненными установками. Французский философ Владимир Янкелевич по этому поводу замечает: «Если бы старик каким-либо чудом вновь стал молодым, то скрытая усталость вскоре дала бы ему понять, что его вторая молодость не является текстуальным воспроизведением первой, что она тщательно подновлена и с трудом поддерживается и продлевается». А значит «омоложенный старец не возобновит жизнь по мановению волшебной палочки; он просто будет вовлеченным в маскарадный вихрь старым молодым человеком!».

     Так же, еще одним из способов обретения вечной жизни является клонирование. Уже сегодня становиться достаточно очевидным, то, что человек не может ограничивать себя только заменой каких либо частей. Так как, эти органы не могут в достаточной степени выполнять функции своих оригиналов, но это уже огромные прогресс в своем роде. Такие эксперименты дают возможность человеку достигнуть собственного бессмертия путем клонирования себе подобных.

     Подобные настроения были особо популярны в 1997 году, когда ученым удалось клонировать овечку Долли. Эти события весьма разноречивы стали обсуждаться общественностью и в том числе и научной. Особенно, когда стало известно, что Американская фирма «Эдванс селл технолоджи» успешно клонировала человека, но поскольку эта процедура в США запрещена, зародыш уничтожили на 12 день.

У этого  способа обретения вечной жизни  появилось много сторонников  и противников. Религия выступает  категорически против, так как  считает клонирование человека аморальным, утверждая что такие действия бросают вызов «своему Создателю», что это приведет к разрушению человеческой личности. Иные напротив считают, что именно за клонированием стоит будущее, ведь из-за быстрого роста промышленности, мы наносим необратимый вред той среде, в которой мы живем, и что уже в недалеком будущем не останется ни одной здоровой особи нашего рода, что приведет нас к вымиранию. С помощью клонирования, можно будет создать уникальное общество без болезней и которое будет владеть неограниченным временным запасом (т.е. будет бессмертно). Из этого вытекает и проблема, связанная с вопросам: «А все ли достойны бессмертия?». Нужно ли предоставлять бессмертие преступнику-рецидивисту, неуёмному диктатору? Или, может быть обессмертить в первую очередь гениев, людей выдающихся в своей области? Сможет ли позволить себе жизнь в Вечности обычный человек или это только удел власть имущих и богатеев?

     Ответы  на эти вопросы пока не даны, но 8 марта 2005 года Генеральной Ассамблеей ООН под влиянием религиозных лидеров многих стран и ученых, настроенных скептически, была принята декларация, запрещающая клонирование человека и продолжение исследования в этой области. Но не все страны поддержали ее, в многих из них активно ведутся исследования и проводятся эксперименты.

     Американский  ученый Александр Болонкин очень резко высказывает свое отношение к этому запрету.

     В защиту своих прав вступила и большая группа российский ученных во главе с Сергеем Капицей. Они опубликовали свою «Декларацию в защиту клонирования и неприкосновенности научных исследований».

При этом ряд философов предостерегают от излишнего рвения в этой области.

В статье «Бессмертие  или жизнь?», доктор философских наук, профессор из России Владимир Кутырев, поднимая вопрос о готовности современных людей вступить в эру бессмертия, указывает на несоответствие мировоззрения человека, живущего в темпоральных условиях бытия, и человека, оказавшегося в Вечности. «Наиболее важные философские вопросы о том, кто я здесь, зачем живу, что я должен делать подразумевают смертность человека, конечность его бытия». «Таким образом, сама постановка основных вопросов философии имплицитно (скрыто) включает тему смерти». Действительно весь мир культуры, созданной человечеством, – это процесс противостояния смерти, это, по словам Х. Ортеги-и-Гассета, «способ укоренения смертного существа в бытии». Мировоззрение человека – это тоже его видение мира через призму своей смертности. Значит, обретение человеком бессмертия «сломает» все основания, которые он выстраивал тысячелетия. Старое мировоззрение и культура больше не будут его удовлетворять, так как он перерастет их, обладая Вечностью во времени и бесконечностью в пространстве. Это влечет за собой настоящую революцию сознания и самосознания человека, к которой он явно пока не готов.

Более того, мечты о вечной жизни, — утверждает Кутырев, — приобретают технико-атеистическое измерение». «При этом природа как естественно-биологическая форма бытия, другими словами, как земная жизнь оценивается все более критически, вплоть до признания «нашим общим врагом, всего лишь потому, что несет в себе смерть». «Воскрешение из мертвых — это акт восстания разума и техники против природы и жизни под формальным прикрытием (при фактическом устранении) Бога». И далее он добавляет: «По мере становления техногенной цивилизации возможность бессмертия перестает обусловливаться не только религией и чудом, но и природой, естествознанием. Она связывается с возникновением «второй природы», с создаваемой техническим путем искусственной реальностью». По словам автора, те, кто радеет за создание человека бессмертного, «… не задумываются, что даже если их идеалы воплотятся, это будет сущностно другое существо — без души, без надежд, страхов, радостей и смыслов, у него будет иное отношение к своему «я», да и что такое обесчувствленное «я»?».

Психологические аспекты проблемы поднимает исследователь Борис Полосухин в своей работе «Цена бессмертия». «С психологической точки зрения, — полагает Полосухин, — религиозный взгляд на смерть кажется более предпочтительным, во-первых, потому что религиозная форма смерти обещает посмертное бытие взамен предрекаемого материалистической доктриной небытия, и во-вторых, для того, чтобы обрести посмертное бытие, нужно только поверить в него: «Материалисты же, если хотят стать бессмертными, вынуждены пребывать в состоянии ожидания научных достижений, которые когда-нибудь, может быть, оправдают их надежды». «Но выходит, что каждый раз, не дождавшись, умирают с тупиковой мыслью о вечном небытии». Ученый говорит о том, что подаренное бессмертие лишит людей веры в Бога, а вместе с ней и необходимости соблюдения нравственных и морально-этических норм.

  В этом смысле показательной является статья доктора философских наук, профессора, ведущего сотрудника Института философии РАН, специалиста по этике Людмилы Коноваловой «Проблема смерти и современная биоэтика». В ней, в частности, поднимается вопрос о смерти как источнике нравственности. «Нам представляется  — пишет она, — что явление смерти служит если не единственным, то, может быть, мощнейшим источником не только искусства и философии, но и человеческой нравственности». В связи с этим Коновалова отмечает, что поскольку «осознание своей смертности и вытекающая отсюда проблематика смысла жизни и все этические рассуждения о том, как надо жить, как жить правильно, а как неправильно, присущи лишь человеку», то «следует указать на тесную связь происхождения нравственности — как совокупности норм совместного существования — из необходимости постоянно бороться с опасностью смерти, защищаться от нее, вырабатывать нормы и правила поведения, способствующие сохранению совместного существования от угрозы смерти».

Из факта  смерти вытекают важнейшие черты  нравственности, определяющие ее содержание». А затем уточняет: «Переживание факта смерти (болезней, страданий) любимого существа породили в человеке такие чувства, как жалость, сострадание, милосердие». И далее: «Когда речь идет о сфере взаимоотношений родители-дети, то здесь присоединяется еще одно чувство — вины родителей перед детьми, потому что они не смогли спасти, сохранить, защитить своих детей от смерти; детей перед родителями — потому что они бессильны предотвратить их болезни, страдания, смерть». Пожалуй, приведенных высказываний такого рода вполне достаточно, ибо точка зрения и позиция автора и без того ясны. Соответственно, освобождение человека от смерти закономерно может привести его и к освобождению от необходимости следовать выработанным столетиям этическим нормам, лишить сочувствия и сострадания к ближнему. Понадобится немало времени, чтобы создать некую новую форму социального взаимодействия людей бессмертных, это будет совершенно иной неведомый нам пока жизненный уклад.

Несколько в ином ключе оппонировал сторонникам практического бессмертия российский философ Иван Фролов, раскрывая социально-философский аспект проблемы: «Опасна не только геронтофобия, но и всякая остановка исторического движения поколений, искусственная консервация достигнутого и ужасающая перспектива его экстраполяции на сотни лет вперед, а то и на… бесконечность». А в качестве одного из обоснований своего неприятия идеи бессмертия человека он приводит весьма примечательное соображение. «Вряд ли, — полагает Фролов, — любой действительно достойный вечности человек согласится оказаться неким вечным олицетворением и стандартом «человека вообще» и тем самым как бы навязывать себя будущему, стирая в нем невольно всю привлекательность новизны и тайну того «абсолютного движения становления» Человека, о котором говорил Маркс и которое порождает надежду на появление нового Аристотеля, Гете, Толстого, Эйнштейна, Маркса…».

     Таким образом, анализ истории возникновения, тенденций развития научного иммортализма, а также его неоднозначных оценок позволяет сделать следующий основной вывод: специфика современного момента определяется необходимостью взвешенных решений и морально-этических оценок на философско-теоретическом уровне и выработке четкого отношения к способам, средствам и темпам «приближения» бессмертия, поскольку стремительный прогресс научных знаний может привести к попыткам ускорить этот процесс и, возможно, стать причиной неконтролируемых и необратимых последствий.

     .