Место интуиции в философии

Классификация форм интуиции

Остановимся на вопросе о классификации форм интуиции. Чаще всего исследователи ссылаются на классификацию, предложенную М. Бунге. Он различает, прежде всего, чувственную и интеллектуальную интуиции.

Чувственная интуиция по Бунге имеет следующие формы:

I. Интуиция как восприятие

1. Интуиция как восприятие, выражающаяся в процессе быстрого отождествления предмета, явления или знака.

2. Ясное понимание значения и взаимоотношения или знака.

3. Способность интерпретации.

II. Интуиция как воображение

1. Способность представления или геометрическая интуиция.

2. Способность образования метафор: умение показать частичную тождественность признаков и функций, либо полную формальную или структурную тождественность в остальном различных объектов.

3. Творческое воображение.

Интеллектуальную интуицию Бунге классифицирует следующим образом:

I. Интуиция как разум.

1. Ускоренное умозаключение – стремительный переход от одних утверждений к другим, иногда с быстрым проскакиванием отдельных звеньев.

2. Способность к синтезу или обобщенное восприятие.

3. Здравый смысл – суждение, основанное на обыденном знании и не опирающемся на специальные знания и методы, либо ограничивающееся пройденными этапами научного знания.

II. Интуиция как оценка.

1. Здравое суждение, проницательность или проникновение: умение быстро и правильно оценивать важность и значение проблемы, правдоподобность теории, применимость и надежность метода и полезность действия.

2. Интеллектуальная интуиция как обычный способ мышления.

Однако классификация, приведенная Бунге, несмотря на ценность исследования в целом, не может претендовать на решение проблемы.

Проблема классификации интуиции представляет собой один из самых сложных моментов в исследовании проблемы в целом. Это объясняется тем, что сам предмет, подвергающийся операции классифицирования, не поддается действию правил, необходимых, скажем, для формальной классификации. Всякая формальная классификация предполагает, прежде всего, четкое, резкое обособление предметов одной группы от предметов другой группы. Вполне понятно, что интуиция не поддается формальной классификации. Установление четкого сходства и различия разновидностей интуиции не представляется целесообразным.

В отличие от формальных содержательные классификации опираются на диалектические принципы. В содержательных классификациях главный акцент делается на раскрытие внутренних закономерностей между группами классифицируемых предметов. Содержательные классификации соответствуют естественным классификациям. Последние строятся на учете всей совокупности признаков классифицируемого предмета, взятых в их взаимной связи и обусловленности. По-видимому, этот способ классифицирования может быть применен к проблеме интуиции.

Классификация Бунге не соответствует ни одному из рассмотренных способов классификации. За основу своей классификации Бунге берет видовое деление различных интуиций, имеющих место в процессе научного познания, причем выбирая из общей иерархии те, которые наиболее часто употребляются исследователями.

Наиболее удачным исследованием в нашей литературе является работа Кармина А.С. и Хайкина Е.П. «Творческая интуиция в науке». Авторы предлагают подразделение интуиции на две формы: «концептуальную» и «эйдетическую».

Концептуальная интуиция – процесс формирования новых понятий на основе имевшихся ранее наглядных образов.

Эйдетическая интуиция – построение новых наглядных образов на основе имевшихся ранее понятий.

Предложенный вариант классификации предназначен специально для гносеологического анализа и представляет собой не просто условное разделение, а своего рода рабочую схему исследования, освобожденного от необходимости феноменологического описания таинственных интуитивных эффектов.

Опираясь на эту схему, мы получаем возможность не просто констатировать факт существования интуиции, как формы познавательного процесса, но перейти к анализу ее действительных проявлений в сфере научного познания.

Соотношение дискурсивного и идеального

Вопрос о соотношении интуитивного и дискурсивно-логического в истории гносеологии всегда был столь же проблемным, сколь и традиционным. Не случайно, по мнению многих исследователей, данный вопрос есть вопрос о самой интуиции. По крайней мере, в анализе интуиции как гносеологической проблемы он занимает важное место.

Особенно остро этот вопрос встал в связи с исследованием характера и специфики формирования системы современного научного знания. «Математизация и формализация знания, – отмечает П.В. Копнин, – стремление окончательно вытеснить в нем интуитивный момент стали фактом. Но одновременно с этим существует другая тенденция –  Место интуиции в философии

Содержание

Введение

Понятие интуиции. Этимология слова

История развития термина интуиции в философской мысли

Интуиция в новое время

Виды интуиции

Классификация форм интуиции

Соотношение идеального и дискурсивного

Заключение

Список литературы

Введение

В получении нового знания большую роль играют логическое мышление, способы и приемы образования новых понятий, законы логики. Но опыт познавательной деятельности свидетельствует, что обычная логика во многих случаях оказывается недостаточной для решения научных проблем; процесс производства новой информации не может быть сведен ни к индуктивно, ни к дедуктивно развертываемому мышлению. Важное место в этом процессе занимает интуиция, сообщающая познанию новый импульс и направление движения. Интуиция как специфический познавательный процесс, непосредственно продуцирующий новое знание, выступает столь же всеобщей, свойственной всем людям (правда, в разной степени) способностью, как и чувства, и абстрактное мышление. Распространенность, всеобщность интуиции подтверждают многочисленные наблюдения над людьми в обычных, повседневных условиях; нередки случаи, когда в нестандартной ситуации, требующей быстрого решения в условиях ограниченной информации, субъект производит выбор своих действий, как бы «предчувствуя», что нужно поступить именно так, и никак иначе. История человеческой культуры знает немало случаев, когда ученый, конструктор, художник или музыкант достигали принципиально нового в своей области как бы путем «озарения», «по наитию». Феномен интуиции чрезвычайно широк и не всегда все, что считают интуитивным, действительно заслуживает такого названия.

Моей задачей будет разобраться в том, какую роль играет интуиция в процессе познания, что она представляет, почему занимала умы великих ученых и философов, и занимает по сей день.

Понятие интуиции. Этимология слова

Интуиция (позднелатинское intuitio – созерцание, составные лат. in – в, внутри; лат. tui – мочь, неметь(онеметь), ты, тебе; лат. ti (tum) – после, затем, потом, так же от лат. intueor – пристально смотрю), способность мысленно оценивать ситуацию и, минуя рассуждения и логический анализ, моментально принимать правильные решения. Интуитивное решение может возникнуть как в результате напряженного раздумывания над решением вопроса, так и без него. Начало этого можно найти в учении Платона об идеях, в котором присутствует понятие их постижения. Эпикурейцы закрепили этот феномен непосредственного познания или постижения в слове επιβολή. Термины для обозначения двух видов познания появились у Филона Александрийского, а затем у Плотина, различавшего επιβολή (непосредственное, мгновенное постижение (узрение, озарение)) и διεξοδικός λόγος (последовательное, дискурсивное познание, с помощью логических умозаключений). Перевод понятия επιβολή на латинский язык термином «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», «проникать взглядом (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием. В XIII веке немецкий монах Вильгельм из Мёрбеке (1215–1286) повторил перевод Боэция, и термин «интуиция» стал частью западноевропейской философской терминологии.

В психологии интуиция означает способность сознания непосредственно постигать предмет познания без опосредствующего влияния знаково-символического и доказательно-логического инструментария. Традиционно интуиция, противополагается дискурсу, тоесть выводному, доказательно-опосредствованному пути получения знания. Жесткое разведение интуиции и дискурса, критическая оценка возможностей логического мышления характерны в основном для религиозно-мистических учений, концепций. Различия между непосредственными и опосредствованными путями получения знания не абсолютизируются, хотя в более распространенном понимании термин определяется как вид мгновенного озарения, инсайта, творческого озарения. В результате таких прозрений, чаще всего неожиданных для него самого, человек обретает решение долго мучившей его проблемы; находит верный выход из жизненной коллизии; создает художественные шедевры; проникает в сокровенные глубины психического мира чужого и собственного, а иногда вообще рождается как бы заново, обретая новый смысл и цель личного бытия. Акт интуитивного понимания зачастую происходит столь быстро и внезапно, а эмоционально переживается настолько возвышенно и остро, что индивид ощущает собственное «Я» как бы вышедшим за пределы его физического тела и растворившимся в постигаемой предметности, переживает состояние экстаза, или творческого восторга. Иногда наоборот: спонтанно и мгновенно обретаемое просветление производит впечатление, будто ключевая мысль, образ или формула приходят извне, словно посылаются кем-то свыше как нисхождение благодати, особенно свойственное психологии верующего человека.

История развития термина интуиции в философской мысли

Чтобы лучше понять, что же такое интуиция рассмотрим ее место в научном познании и взгляды философов на нее.

Демокрит и Платон рассматривали интуицию как внутреннее зрение. Платон утверждал, что созерцание идей (прообразов вещей чувственного мира) есть вид непосредственного знания, которое приходит как внезапное озарение, предполагающее длительную подготовку ума.

Неоплатонизм выражал различные платоновской интуиции идеи. Плотин развивает платоновское учение о вневременной интеллектуальной интуиции, но лишает её тех точек опоры, которые возвёл Платон. Основатель неоплатонизма избрал для толкования философии Платона весьма небольшой круг его текстов. Ум души у Плотина нерефлексивен и подобен уму демиурга (ибо ипостаси обнаруживаются и в природе, и в нас), а душа дискурсивна (рефлексивна). «Рассуждение есть дело не ума, а души, обладающей делимой энергией в делимой природе». Его интуитивный разум как недискурсивный был в последующем интерпретирован в духе интуитивизма – как недискурсируемая интуиция. Недискурсированное мышление может в процессе понимания его стать дискурсированным, а понятия недискурсированный и недискурсируемый обозначают разные вещи.

Если не обращать внимания на различие акцентов, то создаётся впечатление, что Плотин с его учением работает в русле платоновской философии. Однако понимание диалектики и интуиции Плотином несколько изменило платоновские разработки. У Платона душа человека является субстанциальным бытием, а Плотин полноценным субстанциальным бытием наделяет только надмировой ум («нус»). Плотиновский микрокосм познаётся только через интроспекцию. Полностью самодостаточный (тождество бытия и мышления) ум является носителем вневременной интеллектуальной интуиции, которая в принципе может раскрывать своё содержание чувственному или дискурсивному познанию.

Разделение мышления на эмпирическую часть, или эмпирическое «Я», и интуитивную, внешне соответствует платоновским установкам. Однако у автора «Эннеад» душа лишается субстанциальности. Всеобщее и не всеобщее одной и той же субстанции в плотиновской интерпретации оказались разными сущностями, разделёнными иерархически. Именно этого и касается его радикальная антиредукция между субстанцией ума в душе и лишённой субстанции рефлексивной сферой. Душа по Плотину – это «материя ума», в то время как у Платона всё наоборот – всепроникающий всеохватывающий субстанциальный ум может проявлять себя (в своей невсеобщей области) и как рефлексивная душа. Душа, будучи субстанцией, имеет сферу рефлексии и законы этой рефлексии – это частное, единичное, случайное. Тоесть, душа может быть рассмотрена как со стороны её разумности (всеобщности), так и со стороны рассудочности (рефлексии и невсеобщности). Субстанция одна, и законы её для её всеобщности одни и те же, но на уровне невсеобщего временно они изменяются, не препятствуя действию законов всеобщих.

Плотин не объясняет, почему душа иногда может интуитивно мыслить. У Платона же чётко на это способен только разум, а само рефлексивное не может быть интуитивным. Плотин допускает, что не все характеристики, приложимые к субстанциальному уму («нусу»), можно отнести к уму, присущему человеческой душе. Разделённые на уровне души мыслящее и мыслимое, сущность и существование, совпадают только в «нусе». Позицию его можно объяснить. Он пытается увязать диалектику Платона с божественным триединством, где в Едином существует ум бог.

Платоновская категория «Единое» гипостазируется, превращается из момента диалектической логики (субстанции) в сущность, вынесенную за её пределы. Тождество противоположностей оказывается выше интуиции, а интуиция (в сущности своей субстанциальная) приобретает связь с эмпирией, переходя от возможности в действительность. Различие между интроспекцией и интуицией души на уровне самой души становится недостаточно дифференцированным, а душа познаётся больше через интроспекцию.

Одним из самых значительных представителей христианского неоплатонизма в истории патристики был Августин. Он приспосабливал платоновское наследие к теологии. Если Плотин ставил выше субстанции Единое, то Августин считал Бога выше субстанции, правда, и сам Бог – высшая субстанция. Предварительным познанием Бога является интроспекция (интроспекция – подготовительный этап к религиозно-этической интуиции). Через посредство интроспекции субъект связывает низшую – чувственную сферу с высшей – умопостигаемой. В результате человеческая индивидуальность, с одной стороны, бытийна, а с другой – эта же бытийность имеет рефлексивную природу, выраженную в формуле: «Я сомневаюсь, следовательно, я существую». В книге «О видении бога» излагая интуитивистскую версию «cogito», Августин перечислял, в сущности, интроспективные признаки: «всякий внутренне видит себя живущим, видит хотящим, видит исследующим, видит знающим, видит незнающим».

Интеллектуальная интуиция наличествует уму и служит для постижения истины, а интуиция божественного ума скорее недосягаема для человека. Однако основная характеристика интуиции – интенциональность, устойчивая нацеленность на умопостигаемые объекты является и характеристикой интроспекции, ибо объектом её может быть и душа и эмпирическое познание. Интуиция ума устремлена на прообразы вещей и саму «форму незыблемой и неизменной истины» как у раннего Платона, но Платон в «Пармениде» пересмотрел свои взгляды и радикально антиредукционным образом отделил субстанциальные идеи от эмпирических образов вещей и их индуктивных понятий. В сущности эту антиредукцию ввёл ещё Сократ, но Платон долго понимал её только интуитивно.

Таким образом, Августин, вроде бы опираясь на интуицию, фактически упразднял её, поставив в один ряд с интроспекцией. Для обоснования интуиции совершенно недостаточно объявить её внутренним чувством и наделить способностью усматривать мыслимые истины. Направленная на внутреннюю жизнь субъекта такая интуиция в лучшем случае будет интуицией эмпирической, её Бог, её истины строятся по аналогии с феноменами из мира мнения, далёкого от объективности, к которой трудным путём, но в целом удачным шёл Платон.