Ложь как состояние сознания

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Алтайский Государственный  Университет 
 
 
 

РЕФЕРАТ

По предмету: Основы ФИЛОЛОГИИ

На тему:    Ложь как состояние сознания 
 
 
 

                                                          Выполнила:

                                                                    Студентка 1 курса

                                                                                           Филологического факультета

                                            811 гр

                                                               Черненко Елена 
 
 

Барнаул 2011 

       Ложь  существует на свете. Она в нас и  вокруг нас. Нельзя закрывать  на это глаза. “Всякий  человек есть ложь”,—  говорится в псалме 115 (ст. 2). Мы могли бы перевести  это так: человек  есть существо, способное  лгать.

       X. Вайнрих 

Введение 

Обман - фундаментальный  фактор социальных и личностных отношений  неизбежно присутствует во всех формах деятельности коллективных, институциональных  и индивидуальных субъектов. Вряд ли надо доказывать исключительную актуальность философского осмысления этого феномена в условиях информационного общества.

В 80-е годы по теме обмана был опубликован ряд работ. Одной из них была очень интересная  и содержательная статья Г.Ч. Гусейнова «Ложь как состояние сознания» (Вопросы философии, 1989, № 11).

Поставленные в  ней вопросы о деформациях  общественного сознания и языка  под влиянием политических и идеологических факторов и проведенный  под этим углом анализ феномена лжи представляют высокую актуальность и в наши дни; в статье содержатся довольно точные провидения того, что происходит сейчас в нашей общественной жизни и культуре. Убеждена, что ознакомление с ней было бы сегодня  весьма полезно для исследователей обмана.  

Абсолютность  нормы является необходимым условием теоретической последовательности.  А.А. Гусейнов говорит: «Как бы в человеческом смысле мне ни была близка позиция Апресяна, как бы мне ни хотелось разгрузить свою совесть, тем не менее, в качестве теоретика, специалиста, желающего остаться в лоне последовательной мысли, я принять ее не могу». Можно понять и приветствовать намерение автора. 

А.А. Гусейнов говорит  о том, что   что понятия абсолютного и всеобщего необходимы: без них нельзя определить, что такое «ложь» и «правда», что такое «норма», «правило», «закон», «обязанность», как они должны действовать и как они действуют в реальности.

Разрыв абсолютного  и относительного, общего и отдельного, как хорошо известно, неизбежно порождает  парадоксы. Поэтому «абсолютно абсолютное», как основа теоретического построения в этике, или как постулативно задаваемая максима, не может претендовать на такую роль. Зачастую неясно даже, в каком смысле берется «абсолютное» - в онтологическом, гносеологическом, аксиологическом или праксеологическом. В большинстве случаев эти планы  особо не фиксируются, произвольно перемешиваются. Кроме того, ведь даже в плане ценностно-повелительных суждений, норм и предписаний понятие абсолютного допускает различные интерпретации. Среди них, конечно, допустимо также истолкование абсолютного как безусловного запрета, не допускающего исключений, но лишь для всех случаев данной (ограниченной определенными условиями) области явлений, т.е. лишь в данном отношении.  Например, для всех случаев лжи, которые являются злонамеренными и злодейственными, вредоносными, осуществляются в корыстных и эгоистических целях, представляют публичные лжесвидетельства. Это - безусловный запрет, но в рамках определенных условий.

Гусейнов с самого начала пытается однозначно и полностью  отнести ложь к числу порочных, аморальных явлений и тогда следует  вывод: «Сказать: в каких-то случаях  ложь морально допустима, означает сказать: в каких-то случаях морально допустимо  то, что морально запрещено». Такая  линия рассуждений безупречна, но она ведь сразу снимает проблему. Автор подкрепляет свое умозаключение, сводя понятие лжи к понятию  нечестности, которое означает ложь и еще нечто более отягощающее - утрату чести. В большинстве случаев  действительно ложь  связана с утратой чести и достоинства. Но не всегда. В этом суть проблемы. К тому же понятие нечестности расплывчато, может истолковываться по-разному: нечестность, как злонамеренная, низкая, корыстная ложь; и, скажем, нечестность по отношению к врагу или по отношению к хорошо известному нам интригану и сплетнику, но разве оно означает утрату чести и достоинства.  

Основной вопрос, как  считает Гусейнов, состоит в следующем: «Является ли нормальная, терпимая ложь повседневности и категорически  неприемлемая ложь моралистов одним  и тем же феноменом. Или мы имеем  здесь нередкую ситуацию, когда за одним словом скрываются разные понятия?»  А.А. Гусейнов склоняется к последнему. «Ложь, на которое получено моральное  право, уже перестает быть ложью. Значит, ее и надо называть по-другому. Точно так же, например, как позицию  врача, скрывающего от пациента смертельный  диагноз, мы не называем или, по крайней  мере, в течение долгого времени  не называли обманом. Но если это - не ложь, а нечто другое, то о чем мы спорим?»

Надо отменить общепринятое определение понятия лжи. Ведь в  приведенном примере позиция  врача, его слова пациенту есть намеренная дезинформация с целью ввести последнего в заблуждение. То же относится  и к «безобидным» примерам действий человека, приводимым А.А. Гусейновым на следующих страницах. Они представляют явления обмана в точном значении этого понятия, хотя в моральном  отношении являются нейтральными или  тем, на что можно получить «моральное право».

Здесь возникает четкая теоретически значимая альтернатива: либо переделать общее понятие лжи (а тем самым и правды), а это противоречило бы всей философской и социокультурной традиции; либо признать, что существуют разные виды лжи, в первом приближении - два вида: ложь злонамеренная, экзистенциально вредоносная и ложь не злонамеренная, в том числе благонамеренная, экзистенциально приемлемая.

Последнее позволяет  гораздо более реалистично отобразить и осмыслить природу человека, многомерную панораму противоречий общественной жизни с учетом истории  человечества, мирового опыта философии, религии, политической и правовой деятельности и особенно художественной литературы и поэзии, в которых моральные  и экзистенциальные проблемы занимают центральное место. Этот опыт свидетельствует  о существовании и неустранимости во все века, у всех народов не только злонамеренного, злодейственного обмана, но и «лжи из человеколюбия», добродетельного обмана, всегда игравшего незаменимую роль в человеческих отношениях. Именно поэтический гений наиболее глубоко выразил экзистенциальные смыслы добродетельного обмана.

Установка А.А. Гусейнова  направленна на теоретическую обоснованность положений философии, следовательно, и этики. 

А.А. Гусейнов подчеркивает первостепенное значение для развития этической теории вопроса о «предметности  морали, пространстве ее действенности». Это «вопрос о той деятельности, той смысложизненной наполненности, которая наиболее полно реализует моральное стремление человека к наилучшему, совершенному состоянию». Пространство морали - это пространство свободы. Но оно наполнено исторически конкретным содержанием. А.А. Гусейнов выделяет основные исторические этапы этики и четко формулирует центральную проблему: в чем специфика «нравственной ситуации современности по сравнению с классическими эпохами»? Он указывает на две качественно новые характеристики: «этическую (моральную) детабуизацию форм деятельности и общественной активности» и «индивидуализацию (персонализацию) морального выбора». Вторая характеристика представляется мне особенно важной. Ее суть сводится к тому, «чтобы  утверждать, гарантировать субъектность личности, чтобы сам индивидуально-ответственный способ существования в мире возвысить до исторически значимой величины.

Заключение

Итак, для определения неправды, лжи и обмана как категорий психологии понимания исследование содержания этих феноменов необходимо осуществлять одновременно в двухвзаимопересекающихся плоскостях анализа. Одно направление исследования — анализ установок, отношений, намерений передающего сообщение субъекта, другое — выявление степени соответствия сообщения действительности. При таком подходе неправду можно охарактеризовать как высказывание, основанное на заблуждении или неполном знании, ложь — как сознательное искажение знаемой субъектом истины, а обман — как полуправду, провоцирующую понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов.